Пояс Ориона

      Странное состояние полудремы преследует его уже около двух недель. Никакого сна, лишь безуспешные попытки, которые почти никогда не увенчаются успехом. Возможно, стоило бы выпить пару таблеток снотворного и, плюнув на все, уехать домой, чтобы как следует выспаться. Впасться в беспамятство на пару дней, не видя никого, не пробуждаясь несколько ночей, оставив все беспокойство за тонкой стенкой черепной коробки. Однако, отказать Ятсену – все равно что сиюминутно подписать себе смертный приговор. Так что лучше уповать на смерть где-то между сном и явью, надеясь на лучшую участь и снисходительсво старого друга.       Все по кругу. Как колесо сансары. Попытка уснуть превращается в пытку и отнимает больше сил, чем дает. В который раз этот образ мрачным туманом окутывает чертоги его подсознания, медленно приближается, словно напуганный зверь и незамедлительно атакует, заставляя вскакивать на ноги и судорожно оглядываться по сторонам. Образ, который приносит с собой страх, злость и нескончаемую боль. Вновь.       Он сходит с ума? Многие подумали бы так же. Да и сам Аарон вскоре начнет копошиться в своей голове, придя по итогу к такому же выводу. Малейший звук: щелчок замка в двери, чей-то пьяный крик или скрип кресла – заставляют вскакивать и судорожно вытирать влажный лоб, в безуспешной попытке поскорее забыть тот кошмарный сон, что преследуют его каждой ночью. -Эй, босс, все в порядке?       На пороге кабинета стоит Вишня. Намокшие темные кудри слегка прикрывают злорадный смех его глаз. Видимо, на улице снова моросит дождь. Аарон, приподнявшись на локтях, судорожно расчесывает глаза. Зыбкий образ девушки рассеивается, но ему все кажется, что металлический запах крови так и остался в воздухе. -Да. Который час? Мужчина вскакивает на ноги, пытаясь отыскать под кипами бумаг наручные часы. -Около девяти - парень уверенной походкой направляется к дивану и, небрежно приземлившись на мягкую кожу, выуживает из кармана потрепанную пачку сигарет – Нужно выезжать где-то через час, чтобы успеть.       Аарон облегченно выдыхает, медленно опускаясь в свое кресло. Ритм сердца постепенно замедляется, дыхание выравнивается. Мужчина устало прикрывает глаза. Где-то вдалеке слышится женский смех и звон стеклянных бокалов, за окном устрашающе завывает ветер и, почти неслышно, где-то на столе умирающе тикают его наручные часы. Голова грузным камнем еле держится на плечах, а если представить, что придется вести машину-сразу хочется пустить себе пулю в лоб.       Молчание. Да и о чем говорить? Аарон никогда не жалует вопросы о его здоровье и каждый раз профессионально переводит тему на что-то другое. Вишня понимающе выжидает, зная, что другу нужно время. Тихий скрежет кремня в зажигалке и шепот тлеющей сигареты слегка разбавляют оглушающую тишину. Сконцентрированный взгляд парня буквально прожигает в виске Аарона огромную дыру. -Ты собрал вещи? -Да, взял с собой костюм и пару больших пачек презервативов -хитрая улыбка обнажает белоснежные зубы Вишни.       Мужчина усмехается. Кажется, в этом бешеном, постоянно изменчивом мире есть только одна константа – Вишня. Все-таки эти глупые фразы и шутки еще могут рассмешить его. Внимание Аарона переключается на странный танец дыма еще горящей сигареты. Незамысловатый, но такой завораживающий. Сердце учащает удары. Струи дыма чем-то напоминают шелк ее пшеничных волос. Тяжелый скрип кресла, слишком внезапный для Вишни, да и для Аарона тоже, заставляет непроизвольно вздрогнуть. -Мне нужно заехать домой, можешь передохнуть здесь и доехать до аэропорта на мотоцикле. Я заберу твой багаж. Парень перевел взгляд на босса и, кажется, скука во взгляде сменилась удивлением. -Видимо, тебе и в правду стоило бы отдохнуть. Он прав. Аарон задумчиво пробегается взглядом по кабинету и, зацепившись глазами за деревянный шкаф, тут же вспоминает, что свою куртку оставил у бара. -О чем ты? Осталось найти бумажник с документами и билеты на самолет. Кажется, они в ящике стола. -Обычно при любом удобном случае ты начинаешь орать, а сегодня так добр ко мне. Что такое, сдаешь позиции? Проигнорировав очевидную колкость, Аарон, собрав в себе оставшиеся силы, раскапывает в огромной кипе бумаг необходимые документы. Вишня заинтересованным взглядом смотрит на странное шоу, которое ему мельком удается посмотреть. Вопросы шершавым ворохом вертятся на кончике его языка, но озвучить их он не осмеливается. -Пойдем, хочу успеть принять душ –говорит Аарон, теребя в руке кожаную спортивную сумку и ключи от машины. -Вряд ли успеешь, обещали ливень – гнать на машине не сможешь. -Тем более, давай поторопимся. Вишня нарочито медленно встает с дивана, направляясь к выходу и похлопав Аарона по плечу, еле слышно говорит: -Ты забыл кое-что на столе. -Часы – шепотом отвечает брюнет, оставшись в одиночестве.

***

      Сырая земля нарочито комками прилипает к подошве ботинок. Холодный осенний дождь едкой моросью бьет по лицу. Свет далекого фонаря едва ли помогает разобрать дорогу. Да, это и не нужно. Он знает, куда идти. Эти тропинки давно высечены на подкорке его подсознания. Не единожды он бывал здесь, не единожды был в стельку пьян, но находил ее всегда. Вырядился, как на свидание – белая рубашка, черные глаженные брюки, даже почистил свои ботинки, хотя, не было в этом никакого смысла. Теперь уж точно. Она всегда следила за его опрятностью, ведь "главарю банды не подобает ходить в рваных джинсах и замызганных ботинках".       На лице грустная улыбка, в руке пышный букет цветов, таких какие любила только она. В голове пустота, да и на душе уже, наверное, тоже. Тихий сумрак, накрывающий это место, словно забирает в себя всю тревогу. Нет ничего. Лишь тишина, обволакивающая все вокруг, блеск холодного мрамора и тихий шелест почти сгнивших листьев. Он никогда не говорит с ней. Наверное, стало бы легче, и та тупая, ноющая боль все-таки вытащила бы из него свои когти. Однако, каждый раз, приходя к ней, ему хочется сказать так много, что он просто теряется в потоке мыслей, предпочитая помолчать. Тишина всегда говорит громче.       Капли дождя оседают на нежных лепестках, прячась в благоухающем аромате. Губы выпускают серый сигаретный дым. Еще одна сигарета. Взгляд всегда один и тот же, не меняется уже несколько лет. А мысли сегодня странным образом скатываются в огромный клубок, который, кажется, будет очень тяжело развязать.