Крики раненных оглушали, не давая сконцентрироваться и продолжить выискивать среди воинов своих бойцов. Кругом пылала родная земля, огонь застелил всю территорию. Взрывы валили лошадей и всадников, выводя их из строя. Вернуть всё вспять, как и остановить кровавую битву, уже было невозможно. Сегодня Османская империя падет, и это неизбежно.
Лале бежала в самый центр событий, стирая ступни в кровь, ступая босыми ногами на раскаленные камни. Но эта боль только отрезвляла и не давала остановиться, сдаться, предав при этом свои сильнейшие чувства к наследнику Валахии. В голове всё ещё звучали его слова, служившие успокоением. Но и они не смогли бы остановить порыв любви и света. Её внутреннего света души.
— «Ты — единственный смысл и свет… Без тебя останется только тьма»…
Он кратко коснулся сухими губами её лба, прижав крепко девушку к своей широкой груди. Уходить не хотелось, оставлять её, зная, какая опасность грядет. Аслан молча смотрел на такой душераздирающий момент расставания. Он давно принял решение воевать плечом к плечу с другом, встать на сторону его страны и пойти против обезумевшего Мехмеда. Влада манила месть: он желал убрать султана со своего пути и освободить Родину, забрав с собой Лале. Это считалось сумасшествием — забрать османскую красавицу, являющуюся ещё и кузиной султана, заставить её примкнуть к врагу. Но только молодая художница сама желала идти за любимым, и если понадобится, то даже была готова пожертвовать собой ради него. Их запретный союз был полон тайн, но это не мешало ему связаться с темными силами, только бы спасти свою светлую любовь.
Его меч беспощадно проникал в плоти противников, разливая алую жидкость по сырой земле. Глаза покрыла пелена ярости, пропала возможность остановиться и прекратить всё. Борьба шла не на жизнь, а на смерть. Сабли воинов со звоном ударялись друг об друга, наносили увечья, пускали кровь растекаться по телам. Это было настоящее безумие. И если бы кто-то знал, что происходило внутри Влада Цепеша на тот момент, то посчитал бы себя сумасшедшим, ведь тьму, поглотившую его, точно не смог бы вынести простой воин.
Словно в трансе, ведомый невидимыми силами, он рубил поголовно каждого, не всматриваясь, кто стоит перед ним: важный при дворе человек или простой смертный, заставший столь ужасные действия. Любой мог причинить вред, и это не распределялось по статусу. Иногда даже не приходилось использовать оружие. Силы, что пришли к Басарабу, хватало, чтобы одними руками лишить жизни ещё одно живое существо. Влад четко осознавал свою цель, и этой целью был Мехмед, который тоже не терял время на свое сокрытие с места битвы, что удивительно, а заживо сжигал всех: и своих, и врагов. Цепеш сплюнул на землю кровь, ухмыляясь и оголяя устрашающие клыки. Взглядом зацепившись за трусливого наследника Османской империи, мужчина крепко сжал в руке остро заточенный меч, надвигаясь на Мехмеда.
Пробираясь сквозь руины города, Лале крепко держала в ладони кулон любимого, будто это могло помочь ему сейчас там, куда идти он ей запретил. И всё же, сидеть в укрытии и ждать, когда Влад вернется и заберет её с собой, девушка не могла. Её бы ничего не остановило, даже угроза собственной жизни.
Остановившись, чтобы перевести дыхание, девушка впервые почувствовала удушающий жар, пробирающий тело. Всё пылало, черный дым перекрывал обзор на более кровавые точки поля боя. Кожа на ступнях почернела, а в некоторых местах на теле образовались глубокие раны. Никакого оружия, кроме обыкновенного клинка, девушка при себе не имела. Да и этот она подобрала, когда рядом опустилось тело умирающего простолюдина. Смотря на него, захлебывающегося в собственной крови, Лале чувствовала вину. Свет в ней бушевал, хотелось искать любую возможность помочь, укрыть, излечить. Но всё было тщетно, поэтому единственное, что могла сделать молодая девушка — облегчить этому храброму человеку, вышедшему против лживого султана, уход в лучший мир. В мир, лишенный безобразия, которого ему пришлось пережить.
Раскаленные угли летели прямо в лицо и вызывали слезы. Лале искала Влада глазами, надрывным голосом кричала его имя, но не находила даже отдаленно похожих на него. Все были чужими, а его не было. Небо постепенно покрывала темная пелена, предвещающая сильный дождь.
Вдалеке послышался дикий рев, на секунду остановивший кровопролитие. Он был совершенно не похож на звуки, которые издавали местные дикие животные. По-настоящему ужасающий, нагоняющий страх, он заставлял сердце бешено забиться в груди. Казалось, что сама смерть пришла, чтобы, наконец, забрать свое.
Лале поднялась с колен, стараясь удержаться на дрожащих ногах. Эти звуки испугали её не на шутку, но девушка почему-то была уверена, что идти ей нужно именно туда, откуда они издавались.
Кареглазая боялась, но куда большим страхом было увидеть окровавленное тело Влада или Аслана. Двух дорогих людей, самых близких и родных. Рыжий друг без слов взял свой меч, уходя в эпицентр боя. Лале слышала, как гвардейцы дворцовой охраны говорили о нем, как об одном из сильнейших воинов. А у девушки от этих слов уголки губ поднимались вверх. Она гордилась им.
Яркие звезды озарили всё небо, придавая особую атмосферу этому вечеру. Одни только сверчки своим стрекотом разрезали мёртвую тишину, да тихий девичий смех, доносившийся откуда-то из высокой травы. Звонкий и сладкий, он приятно ласкал слух парня, сжимавшего свою избранницу в своих сильных руках. Наконец-то они смогли встретиться спустя два с половиной месяца разлуки. Он покрывал поцелуями её пылающие щеки, смущая Лале-хатун ещё сильнее. Она всегда рядом с ним смущалась, но всё равно влюблённо смотрела в его безумно красивые голубые глаза, не прерывая зрительного контакта.
— Ты даже представить себе не можешь, как сильно я скучала. — Тихо произносит между смешками, утыкаясь лицом в шею парня. Мальчики вернулись ещё утром, но при остальных она не могла радостно прыгнуть в его объятия, прижавшись к крепкой груди. Хватило и широкой улыбки, чтобы Шахи-хатун бросила косой взгляд на счастливую Лале. Но как только солнце скрылось за горизонтом и занятия в школе закончились, сдерживаться стало невозможно, поэтому окрыленная любовью девушка побежала к их тайному месту, надеясь, что он придёт. И не ошиблась. Ещё до того, как Лале добралась до заброшенного дома, она увидела его голубые глаза, глядящие на неё издалека. Не теряя времени, девушка побежала навстречу любимому, падая вместе с ним в высокую зелёную траву.
— Поверь, душа моя, я представляю. — Еле дыша, отвечает он, стараясь хоть немного ослабить хватку на своей шее. Им было всё равно на тех, кто мог случайно застать их в таком положении. Уже тогда, беззаботно проводя время вместе, они понимали, что грядет нечто ужасное. То, что не пройдёт без плачевных последствий.
Крепко сцепив руки, они все же решили дойти до своего места. Хоть рассвет уже собирался явить себя миру, расставаться совсем не хотелось. Новый день не принесёт счастья, а только снова может разлучить на неопределённый период времени. Спонтанные решения Мехмеда — обиженного султана, могли пагубно отразиться на всех без исключения. От таких мыслей Лале вздрогнула, ближе прижимаясь к Владу. Он без слов понимает, что она еле может сдерживать себя; обнимает за талию, аккуратно поглаживая спину ладонью, и ловит на себе её благодарный, полный любви взгляд.
Но и этим бесценным моментам не суждено было продлиться долго, ведь удивлённый возглас Аслана, ожидавшего их у дома, сбил всю романтику, оставляя неловкость от незапланированной встречи с другом, который и не знал о таких близких отношения своих лучших друзей. Лале нервно сглотнула, стараясь собраться и поднять глаза на Аслана. Она знала о его чувствах к ней, но не могла ответить взаимностью. Тем не менее он всё равно шел за ней, всегда был готов отдать свою жизнь, — лишь бы только спасти её.
— Не стоит так нервничать, Лале, — начал парень с легкой усмешкой на губах. — Видели бы вы сейчас себя со стороны… Стоите, как перепуганные хорьки в поле. Я уже давно догадался о вашей связи, так что можно было и не скрываться от меня. Обидно даже как то, — наигранно выпятил нижнюю губу, но почти сразу же стал серьезным. — Единственное только — не попадитесь на неприятности. Нам их и так нынче хватает.
Лале, наконец, поднимает голову, глядя на смеющегося Влада. Ничего не понимая, она дергает его за руку и переводит взгляд на друга, который тоже не сдерживал себя и смеялся во весь голос. Их поведение раздражало, ведь пару минут назад они все были удивлены внезапной встрече, а сейчас эти двое смеются как ни в чем не бывало. Девушке уже даже начало казаться, что они смеются над ней, и она даже обиженно нахмурилась, сдерживая слезы. Да как им только не стыдно?
Но тут же Влад на глазах у друга целует девушку в макушку, снова заставляя её смущаться. Аслан же продолжал улыбаться, убивая в себе юношескую любовь к Лале и искренне радуясь за своих друзей.
Рев стих, боевые действия всё не утихали. Тут и там падали воины, разливая свою кровь. А Лале шла туда, где предположительно мог бы быть Влад, сражавшийся один на один с Мехмедом. Обида в его душе копилась долго, и девушка знала, как тяжело Цепешу сдерживать в себе всю ту боль, которую своими поступками ему причинили любимый крестный и османы. Да все вокруг старались сломить Бассараба, вот только и знать никто не мог, на что он пойдет, и каким способом эта невыносимая боль выльется на всех обидчиков разом.
С каждой секундой он чувствовал, какой чернотой наливалась душа. Она убивала всё светлое, открывая дорогу мести. Одно только имя крутилось на языке. Одна только девушка теплилась в сердце. Лале стала светом, и единственная цель, которую он видел — защитить девушку, не позволить свету в ней умереть вместе с ней.
Мехмед стоял в кругу бостанджей, ухмыляясь своей самой мерзкой ухмылкой. Её хотелось стереть ещё тогда, когда он хотел обесчестить Лале в своих покоях. Тогда мужчина и пообещал себе, что в самый неожиданный момент уничтожит его, не обращая внимание на статус обидчика. Сейчас они равны. Валахия лишилась правителя, и Влад, как наследник, должен защитить свое государство. Ступая навстречу врагу, мужчина старался сохранять спокойствие, но и это делать было уже довольно трудно.
— Надо же, кто к нам пожаловал, — язвит османец, перебирая в руках свой меч, — сам Влад Цепеш — храбрый воин. Так ведь тебя называл отец?
Предсказуемо. Выводит на эмоции, стараясь давить на больное. Но Влад только злобно усмехнулся и покачал головой. Мимо. Это не самое больное. Года четыре назад он, может быть, и горевал бы, но сейчас осталось только чувство долга внутри, а не боль.
— Чего ты хочешь получить от этой битвы? — спрашивает Цепеш, оставаясь на расстоянии, — умирают сейчас и мои люди, и твои. Неужели тебе нужны трупы?
В ответ Мехмед только рассмеялся. И от этого смеха мороз невольно прошелся по коже. Он обезумел ещё тогда, когда все узнали о внезапной смерти султана Мурада. Боялись этого все, ведь с того момента четвертый сын остался единственным наследником. От его не долгосрочного правления уже было много недовольств в свое время, а теперь нет ничего, что могло бы препятствовать ему.
— Ты спрашиваешь меня, чего я хочу? — злобно скалится, продолжая растягивать свою речь. — Полной власти, и никто не посмеет мне помешать воплотить задуманное. А особенно ты — пленный мальчишка, посмевший выйти против меня. Как же будет страдать моя милая кузина, увидев на кол посаженного возлюбленного. И сможет ли она увидеть тебя раньше, чем умрет сама? — подойдя вплотную к потенциальному противнику, Мехмед выплевывал каждое слово. Холодный ветер заглушал, будоражил нутро, чем увеличивал и без того сильное напряжение.
Пик. Точка невозврата. Влад поднимает меч, направляя острие к горлу Мехмеда, но сталкивается с его собственным, ударяясь оружием со звонким ударом. Вот оно — то самое больное место. Катализатор ненависти. Будто ожидая такого порыва со стороны противника, османский султан ловко отражал удары, постепенно отдаляясь и заменяя себя воинами. Трусость в себе он хранит давно и не собирается избавляться от такого недуга.
Удар за ударом. Пара поваленных бостанджей, ещё с десяток идущих на него. А Влад всё думал о словах Мехмеда, скрывшегося с поля зрения. Лале не должна пострадать, ведь он спрятал её в надежном месте. Это не её война. Мужчина чувствовал, как в жилах закипала кровь от возникавшего в голове светлого образа его девочки, который был тут же смыт чернотой от грязных слов. Эти мысли и позволили, наконец, выйти той сущности, которая с недавних пор существовала в нем. Цепеш содрогнулся, отшатываясь назад и упираясь спиной о камни. Голубые омуты заливались тьмой, кожа приобретала нездоровый оттенок, а под глазами начали появляться черные инородные узоры, ужасающие, пугающие. С каждой секундой он терял себя, ожидая конца перевоплощения. И как только боль стало невозможно сдерживать, Влад закричал так, что был крик этот больше похож на рев звериный. Наконец-то он почувствовал всю мощь, что обещали ему. И теперь он сможет покончить со всем прямо сейчас.
В новом обличье мужчина шел на воинов, без оружия отрывая им головы, острыми когтями впиваясь в шеи. В их глазах читался животный страх, но глупцы всё равно шли на него, не боясь пасть, защищая своего трусливого султана. Он оставил их, сбежал, а они отдавали свои жизни монстру, стоявшему перед ними. Влад упивался своей силой, черные глаза мерцали гневом: от былых голубых омутов и следа не осталось. И он был готов начать рушить всё, припасть к кровавым ранам, как дикарь высасывая все из тел павших, если бы только не отчаянный крик, такой знакомый, но одновременно чужой. Снова в голове возник силуэт, снова запах её заполнил легкие, выбивая из них весь воздух. Мужчина ринулся вниз к другой скале, ведомый её звонким голосом.
Нечеловеческой скорости хватило, чтобы устранить удар, который подготавливали для Лале. Она была сжата руками Мехмеда, который, увидев новый облик Влада, тут же начал пятиться назад, всё ещё придерживая кинжал у горла девушки. Она плакала, слезы размывали обзор на родного мужчину, а страх за него и за себя отключил разум, не давая трезво оценить ситуацию.
— Что за дьявол? — в ужасе шепча, Мехмед мотал головой, смотря на чуть ли не рычавшего Влада. Он был готов накинуться на врага в любую секунду, но когда взгляд цеплялся за Лале, что-то внутри останавливалось, а отголоски человеческого прорастали в душе.
— Почти угадал, — точно не своим голосом произносит существо, оголяя острые клыки. — Я — Дракула.
И без того бледный парень окончательно побелел, и теперь руки его ещё больше тряслись, а та, что держала оружие у горла девушки, оставляла царапины и пускала кровь, заставляя Влада глубже дышать. Он снова медленно выходил из себя, но почему-то присутствие молодой красавицы его успокаивало.
— Отпустишь девушку, и я оставлю тебя живым, — продолжает Бассараб, медленно надвигаясь. Напряжение растет с каждой секундой, и чувствует его каждый.
Мехмед издает истерический смешок, но всё же опускает руку, при этом не выпуская девушку. Его состояние кричало о том, что разум покинул тело, и теперь им руководствует только страх за свою никчемную жизнь.
— Влад…
Это тихое слово, произнесенное девушкой, на мгновение всколыхнуло тьму внутри Цепеша. Он посмотрел на неё и был готов увидеть тот испуг, что был в каждом, кто успел застать его в новом обличье. Но во взгляде карих очей была видна лишь любовь и страх не его нового облика, а страх потери. Она действительно боялась потерять его. Безусловно, шок от увиденного не мог не коснуться её, но Лале знала, что всё будет хорошо. Она верила.
Они смотрели друг на друга слишком долго, чтобы заметить направленный в живот кинжал. Громкий вздох, а затем рухнувшее тело убило, казалось, всё живое вокруг. Влад тут же опускается рядом, не сводя глаз с той, что истекала сейчас кровью. Гул в ушах не позволял ей услышать крики снизу, где происходило кровавое побоище, и бег Мехмеда, который поспешил скрыться с глаз собственного страха, имеющего облик Цепеша. Она только и делала, что продолжала смотреть на свою любовь, стараясь запомнить его таким, каким видела всегда — добрым и любящим. Её Владом.
Девушка глубокого дышала, одной рукой придерживая рану, а другой ладонью касалась щеки дрожащего мужчины, чей облик постепенно возвращался в человеческий. Губы её растянулись в легкой улыбке, а глаза наполнились новой порцией слез.
— Любовь моя, пообещай, что всё будет хорошо, — хриплым голосом шепчет, притягивая его за острую скулу ближе к себе. Видит, что до него ещё не доходит то, что через пару минут она навсегда закроет глаза, и ему придется справляться самому с этой бесконечно темной бездной, которая не выйдет из его души без нее. — Ты же не продал душу дьяволу, правда? — шутить пытается, но боль нарастает, поэтому Лале замолкает, касаясь дрожащими губами сухих уст мужчины.
— Не закрывай глаза, свет мой, слышишь? Не покидай меня! — наконец, находит в себе силы, чтобы шепохом прокричать ей эти слова, которые она уже не слышит. И только молвит тихое:
«Я буду вечно любить тебя»
В тот же миг мир его погас. Всё потеряло краски, а чернота снова наполняла душу вместе со слезами скорби. Она ушла, он не сумел уберечь её, как обещал сам себе. Снова кричит, наклоняясь над бездыханным телом, вдыхает родной запах и поднимается, направляясь в центр боя, чтобы оторвать голову всем, не оставив в живых никого.
***
— Влад!
Лайя подрывается с холодной постели, тяжело дыша и прикрывая лицо руками, чувствуя, как по щекам скатываются горячие слезы. Она глубоко дышит, стараясь прийти в себя и отогнать мысли об этом сне. Чертов сон, который таковым не является. Пазл сложился, и теперь не осталось сомнений в том, что всё то, что видела девушка всё это время, — самая настоящая реальность.
Она вспомнила всё до последней крупинки, и это помогло понять, какую ошибку Бернелл совершила, покинув замок, оставив Влада одного. Любимого Влада тогда и сейчас. От мыслей, как плохо ему было всё это время, кошки на душе скребли ещё сильнее. Ведь он никогда не желал ей зла, а наоборот — безумно любил и оберегал, хоть и сам навлек всю эту опасность. Но теперь Лайя знала точно: больше она его не оставит. Поможет справиться со всем, что приносит ему боль, и снова подарит тот свет души, в котором они оба нуждаются.
