Знаешь, что такое любовь?

— Знаешь, что такое любовь? — спрашивает Гонхак смотря на проливной дождь, который заставил его остаться в компании бывшего любимого человека, на остановке. Донмён взглядом по лужам пробегает, разворачивает последнюю мятную карамель и в рот отправляет, жмурясь от контраста, ярко выраженного вкуса. — Ну, допустим, знаю, — не задумываясь совершенно ни о чём, произносить Сон, шмыгая носом от прохлады, которую принесла в город поздняя осень. Лидо усмехается, словно, с какого-то слишком странного, но ужасно смешного для него анекдота. Вспоминает эту фразу, но сказанную в первый день начала их отношений. Воротник своего пиджака поправляет и головой качает, в надежде на то, что Донмён одумается и признает в этот раз своё поражение. Сколько они не виделись: месяц, два, год или порядка полугода? Если задать этот вопрос кому то из них, то мала вероятность того, что они дадут правильный ответ. Ведь, оба парня не запаривались о дальнейшей жизни, дни не отсчитывали и встречи не искали, которую они могли бы провести над разбором полётов причин их постоянным ссор, возникающих совершенно с пустого места, то есть, из обычного воздуха, которым все мы дышим. Гонхак, начиная со второго дня расставания, жил вечной работой, танцами, частыми разъездами по уголкам страны. Можно сказать, что он искал себя нового. Да, он менялся. Изменился, но не до конца. Сказать по правде, то Ким часто вспоминал младшего; его лицо и тело; его заливистый голос и смех; глаза, которые были каким-то убежищем для Кима и, конечно же, те фразы, которые были перефразированы во что-то, что больше напоминало клятву, нежели обычные слова. Вот, только Сон Донмён и не пытался оставить в своей голове хоть одно светлое воспоминание о Гонхаке. Нет, не потому что он не желал этого, а наоборот, потому что для младшего их нет, да, и не было особенно никогда. То время, которое он проводил с Кимом, вселяя в его душу и разум несерьёзность чувств и любви, было обыденным времяпровождением. Гонхак верил, что он любим, поэтому и любил в ответ. Вот только, Донмён не ценил того, что имел на тот момент. Просто, парень и не задумывался о том, что не только можно потерять дружбу, но и любовь тоже имеет свой, определённый срок годности. Он лгал, скрывал правду от старшего и говорил за его спиной, что он использует его лишь для того, чтобы одержать победу в споре. В том самом, который служил бы гарантией для чего-то большего, того, что сделало бы его не пешкой в руках авторитетных людей университета, а позволило бы занять одну лидирующую позицию наравне с ними. Но и этого не случилось, ведь, Донмён проиграл и более ожесточённым образом. Не он ушёл от того, кто души в нём не чаял, а бросили его — такого нежного и беззащитного мальчишку, охранять и оберегать которого старшему хотелось всегда. — Значит, ты до сих пор не понял, Донмён, что означали твои громкие слова, — подводит итог Гонхак, смотря на циферблат часов, которые он получил в подарок от своего возлюбленного, что ждёт в тишине квартиры и волнуется о нём, как и всегда. — Знаешь, Лидо, — немного дерзко начинает Сон. — Любовь — она разная, но определённого значения любви никто не даст тебе и никогда. Я любил тебя, но ты выбрал кого-то крайнего, наверное, ты считаешь теперь свой выбор неверным. Поэтому и заговорил об этом, встретив этим поздним вечером меня. Ведь так? Старший взгляд переводит на ужасно самоуверенного мальчишку, сокращает расстояние и вкладывает в ладошку, когда-то забытый брелок от ключей. — Знаешь, Донмён, «любовь» — это не когда: «Я не могу жить без тебя.» А наоборот, это когда: «Я могу, умею хорошо жить без тебя. Могу встречаться с тем, кто влюблён в меня. Зная, что в объятиях этого человека я буду поистине счастливым.», — произносит старший, поправляя свой рукав пиджака и игнорируя дождь, идя по пути к метро. И только тихое, неуслышанное: «Любовь — это не то, что ты сказал. Любовь — это то самое, когда говоришь: «Я хочу жить, но только с тобой.» Я думал, что это ты знал…», так и останется витать в холодном, осеннем воздухе, пропитанным дождём.