Впечатление. Восходящее солнце

Больше всего в своей работе Пятый терпеть не мог бюрократию, без которой в неповоротливой Комиссии ничего не делалось. Пока он был агентом, было как-то попроще — бумагами занимались приставленные к делам клерки, а их с Лайлой дело было простым. Дробить кости и разбивать черепа. Сейчас большую часть его времени занимали отчёты, и это сводило его с ума. Он убивал чудовищ, выжил в тонущем постапокалиптическом мире, остановил Апокалипсис, а теперь вынужден был корпеть над цифрами, пестрящими канцеляризмами рассказами об очередном подвиге Хейзела и Ча-Чи, а также над жалобами бухгалтерии на новые убытки. — Пятый, где квартальный отчёт? — Миранда посмотрела на него через лорнет. — Это он у тебя в руках? — Мхм, — Пятый кивнул. Он на него смотрел уже добрых полчаса, но строчки упорно не хотели складываться во что-то осмысленное. — Он. — И что там? Пятый закрыл папку и поморщился. — Эти бумаги сводят меня с ума, Куратор, — он устало потёр виски. — Пора в отставку, эта работа мне точно не подходит. — Даже думать так не смей, — Миранда приподнялась на своём месте и махнула в его сторону лорнетом. — Агенты тебя любят. И ты прекрасно справляешься с любой работой, кроме бумажной. Видимо, не такой уж ты и идеальный. — Туше, — Пятый нахмурился. Потом встал, снова взял папку с отчётом и перенёсся к столу Миранды. — Вот, благородная леди, ваш отчёт, — ехидно хмыкнул он. — Спасибо, непобедимый герой, — также ехидно отозвалась Миранда. Они встретились взглядами, и из напряжения между ними могла бы родиться новая вселенная, полная пылающих звёзд. Пятый подался вперёд, упёрся одной рукой в стол и замер — за спиной тихо хлопнула пневмопочта. Миранда наклонилась в сторону. Пятый недовольно поморщился, потянулся к ней, но она его оттолкнула. — Это от твоего брата. Пятый оттолкнулся от стола и развернулся на пятках. Одна из труб пневмопочты сияла красным огоньком. Он бросил на Миранду взгляд через плечо и снова исчез в синей вспышке, чтобы тут же появиться у труб. Открыл крышку и торопливо извлёк тубус. Клаус писал ему раз в неделю: рассказывал, как дела и что нового, передавал послания от призраков их семьи и иногда звал в гости. Бросив крышку на стол, Пятый развернул записку и пробежался по тексту глазами. Нахмурился, споткнувшись о нагромождение слов в конце. Сразу после дежурных фраз было что-то, чего Пятый никак не ожидал увидеть. — «Я кое-кого встретил и хотел бы вас познакомить. Как насчёт этой пятницы?» — прочитал он, подняв взгляд на Миранду. — Я не… понимаю. — Что ты не понимаешь? Что твой брат тоже может влюбиться? — Миранда уже погрузилась в изучение квартального отчёта и теперь смотрела на него исподлобья. — Если у тебя есть я, почему бы твоему брату не водить с кем-то шашни тоже? — Ты так называешь наши с тобой отношения, серьёзно? — Конечно же нет, — Миранда сложила губы бантиком, отправляя ему воздушный поцелуй. — И тебе стоит сходить. — Определённо стоит, — Пятый не стал набирать ответ на машинке, вместо этого он схватил ручку со стола и торопливо написал под посланием Клауса: «Приду», свернул и отправил в тубусе обратно. Потом сел в своё кресло и поджал губы, нервно покусывая щёку. В пятницу — пятницу Клауса, конечно же, не в его, — Пятый взял свой чемоданчик, поправил нервно галстук и, поцеловав напоследок Миранду в уголок губ, щёлкнул застёжкой. Закрыл глаза в Комиссии, а открыл уже в гостинице Оуэна и Ханны. И первое, что увидел — высокого мужчину с двумя мисками в руках. В джинсах, футболке и цветастой рубашке с птицами и тропическими цветами. Этакий Джеймс Дин, которого явно приодел Клаус. Сам он такую рубашку точно бы не выбрал, это было ясно и по обуви, и по укладке. — Ты, должно быть, Пятый? — спросил он. — Должно быть, — отозвался Пятый, выгнув бровь. Кем ещё ему быть? Дейв улыбнулся, оставил посуду на столе и шагнул к Пятому, протягивая ладонь для рукопожатия: — Девид. Но лучше просто Дейв. Пятый молча кивнул и протянул ему руку в ответ. Сощурился, всматриваясь в лицо Дейва, и констатировал: — Ты военный. Про Дейва он знал ровным счётом ничего, кроме того, что было написано в записке Клауса — «я встретил кое-кого». Но взгляд человека, которому, как и Пятому, приходилось убивать, не узнать было невозможно. — Да. И мне кажется у меня это на лбу где-то написано. Никогда не думал, что так заметно со стороны. — Не написано, — Пятый поставил чемодан под стену. — Просто я тоже убивал людей. Я знаю это выражение. — Смотри-ка, Клаус так волновался, что мы не поладим, а у нас уже столько общего, — Дейв сдержанно улыбнулся. Его взгляд оставался серьёзным — они оба не шутили и не приукрашивали. Хотя тему для разговора Пятый явно выбрал неудачную. Дейв зацепился большими пальцами за карманы джинсов и кивнул на чемодан: — Как добрался? Под дождь не попал? Пятый моргнул, не сразу сообразив, что это была шутка, но потом коротко хмыкнул: — Разве что под дождь из ошмётков умирающих вселенных. Дейв хмыкнул. Кажется, он ждал чего-то другого, и, откровенно говоря, Пятый от себя тоже ждал чего-то иного. Он был настроен серьёзно, почти сурово, когда собирался сюда, но пока был скорее растерян. Как-то всё слишком гладко шло. Или это только пока? Сложно было заметить, но Пятый нервничал. Сначала из-за того, что ничего не знал. Теперь потому что узнанное его пугало. Какой отпечаток могла наложить война на человека, стоящего перед ним? Не сорвёт ли ему одной ночью крышу и не окажется ли Клаус в опасности? Что, если Клаусу сделают больно? Они столько пережили, что от одной мысли об этом у Пятого пересыхало во рту. Со стороны кухни раздался грохот, Дейв заметно напрягся, но зрительный контакт разорвал не сразу. — Я помогу Клаусу и скажу, что ты здесь. Устраивайся пока. Он ушёл, и Пятый, оставшись наедине с собой, первым делом обошёл зал, придирчиво его осматривая. То ли пытался рассмотреть призраки семьи, то ли по привычке проверяя, не прячется ли ничего в тенях. Не шагают ли едва слышно глубоководные. — Пятый! Я так рад, что тебе удалось выбраться! — раздалось у него за спиной. Пятый обернулся. Клаус держал в руках кастрюлю и улыбался широко и искренне. По-домашнему. Лицо Пятого самую малость смягчилось, и он пошёл брату навстречу. Стоило кастрюле оказаться на столе, Клаус сжал его в объятиях, и Пятый обнял его в ответ. Крепко. Для него каждое объятие было будто последним. — Ну, раз вы с Девидом уже успели познакомиться, то не вижу причин ужину остывать. Давайте-давайте, усаживайтесь быстренько. Клаус засуетился, поправляя сервировку. Теперь в каждом его движении было напряжение. Мельтешить он перестал, лишь когда сел за стол между Дейвом и Пятым. Они были по правую и левую руку от него, и друг напротив друга. — Девочки передавали привет, — Пятый повернул голову к Клаусу, хватаясь за спасительную соломинку. К Дейву у него было много вопросов, но как подгадать правильный момент? — Лайла спрашивала, не могу ли я прихватить немного твоей стряпни с собой. — Разумеется! Я отдельно приготовил небольшую передачку для своих любимиц! — Клаус махнул рукой и потянулся к графину с водой. — А Оуэн привёз вина из отпуска во Франции и просил передать Миранде. Сказал, что только женщина с истинно изысканным вкусом сможет по достоинству оценить этот напиток. Кстати, о вине, — Клаус встрепенулся, наливая себе воду. — Ты будешь? Составишь Дейву компанию? Будто в поддержку его слов, Дейв откупорил бутылку. Пятый чуть подался вперёд, вглядываясь в этикетку, а потом коротко кивнул. — Сказал бы, что Оуэн собирается в отпуск в Париж, Миранда бы с удовольствием с ним отправилась в Париж шестидесятых. Или, может, в Бордо бы позвала, — заметил Пятый, больше чтобы поддержать разговор, чем действительно сетуя. Он, конечно, бывало, подсматривал за Клаусом, но скорее просто чтобы убедиться, что с ним всё в порядке. Пятый прекрасно понимал, что никто не обязан держать его в курсе своих передвижений. Хотя иногда соблазн посадить кого-то мониторить Клауса и его семью постоянно был велик. Так он смог бы прийти на помощь до того, как станет слишком поздно. Пятый перевёл взгляд на Дейва и подставил ему свой бокал. — И часто ты пьёшь? — спросил он. — Отец терпеть не мог пьянчуг. С детства вбивал мне в голову, что пьют только бездельники и дегенераты. Но он никогда не служил, а я не фермер, — ответил Дейв, будто вскользь. Так же, как Пятый задал свой вопрос. — У меня нет проблем с алкоголем, если ты об этом. — За знакомство? — Дейв наполнил и поднял свой бокал. По комнате разнёсся звон, и они выпили. Пятый облизнул губы, отставил вино в сторону и взялся за еду. — К слову, о знакомстве, — заметил он, глянув исподлобья сначала на Клауса, потом на Дейва. — Расскажите историю встречи. Уверен, она страшно романтическая. В нашей семье, кажется, иначе не бывает. Не заметить, как Клаус смотрит куда-то в сторону и едва сдерживает улыбку было невозможно. Пятый отвёл взгляд и нахмурился. Сложно было предугадать, чего от него ждали, и ещё сложнее представить, как они реагируют. Ему хотелось верить, что его не осуждают. Хотя бы в этот раз. — Клаус тоже так считает, — сказал Дейв, и Пятый обернулся. — Но ведь так и есть! Случайности, которые не случайны — это очень романтично. — произнёс Клаус разве что не мурлыкая. — Дейв обронил бумажник на улице перед моим салоном, а я его вернул. Он был в городе проездом и из-за проблем с поставщиком, который не привёз нужную деталь, Дейву пришлось остаться здесь на ночь и — опять случайность! — он оказался в нашей гостинице. А потом завертелось… — Если… — Дейв сделал паузу на то, чтобы проглотить кусок мяса. — Если не брать во внимание, что ты упирался руками и ногами, и всё завертелось благодаря Бену и Ханне пинками вытолкавшим тебя на свидание. Пятый поднял голову и уставился на Дейва, потом на Клауса. Не мог же он сомневаться беспричинно, у Клауса была прекрасная интуиция и карты. — Почему? Почему ты не хотел идти? Клаус медленно моргнул. Занервничал, попытался наколоть помидорку на вилку, но та никак не поддавалась, и ему пришлось со вздохом отложить прибор. — Аура Дейва, она была… другая. Никогда такой не встречал. Знаешь, я прямо руками почувствовал тепло и её тягучесть. И я… Я испугался, конечно же. А как иначе? Конечно, было любопытно новая ли это сила, но я не был уверен, что хочу сразу это выяснять. А Бен был уверен, что я просто запал на красавчика и мне необходимо развеяться. Мама его, конечно же, поддержала. — Вот только не говори, что ни капельки не запал на меня, — широко улыбнулся Дейв. Пятый перевёл на него взгляд и едва заметно сощурился. Потом, правда, снова повернулся к брату. — Да-да, Бен был прав. Ты себя в зеркало-то видел? Конечно, запал. — Клаус отмахнулся, посмотрел на стол перед собой, а после — в глаза Пятому. — Но, оказалось, что аура никак не связана с новыми силами или чем-то таким. Она просто особенная. Объяснения у меня нет, хотя мы, конечно, предпочитаем думать, что дело в нашей связи. Будто уже знали друг друга задолго до встречи, как из другой жизни. — мельком глянул на Дейва. Вздохнул. — Вот и всё. — Хм, — Пятый вытер губы салфеткой, отложил вилку с ножом и подцепил пальцами полый кулон, болтающийся на шее. Он уже и сам не помнил, откуда у него привычка перебирать его пальцами. То, о чём говорил Клаус, было ему знакомо и незнакомо одновременно. Он и сам будто видел и чувствовал что-то такое, но когда и где? Воспоминание ускользало от него, как выскальзывает из ладоней солнечный зайчик. Но даже без него, Пятый догадывался, о чём речь. — Думаешь, это судьба или… кармическая связь? Карты говорят что-нибудь? — Нет, карты не отвечают на этот вопрос, — Клаус тут же потянулся к стакану, будто хотел запить вопрос водой. Движение было каким-то дёрганным. Пятый нервно сжал кулон в кулаке, а потом выпустил, уронив на рубашку. — Думаю да, это похоже на кармическую связь. Довольно обыденная штука, но, видимо я просто чувству её острее. Ничего необычнее того, что уже происходило с нашей семейкой, — Клаус заправил прядь волос за ухо. Его рука мелко дрогнула, и Пятый напрягся сильнее. Что было не так? Почему он так нервничает? Пятый снова взялся за приборы и отправил в рот новый кусочек мяса не столько потому, что всё ещё был голоден, сколько чтобы не спросить у Клауса прямо, не нужна ли ему помощь. — Ну да, ладно, может быть, поговорим о чём-нибудь, что не связано с силой, кармой и сопутствующим? Как тебе мясо, Пятый? — Не знаю, Клаус, как ты это делаешь, но ты приготовил Восьмое чудо Света. Как, в общем-то, и всегда. Пятый искоса наблюдал за Дейвом, пытаясь высмотреть в нём угрозу. Хоть что-то, из-за чего Клаус может так сильно нервничать. — Где ты служил? — Пятый потянулся к своему бокалу, всё так же не сводя глаз с избранника брата. — ПТСР? — Ирак в том числе. И по большей части операции о которых я не могу распространяться, — Дейв потянулся за салатом, положил немного на тарелку себе и добавил Клаусу. Пятый следил за каждым его движением, настораживаясь с каждым мгновением всё сильнее. — А про ПТСР тебе нужно заключение от психиатра? Если кто-то вернётся с войны и скажет, что у него нет травмы, то этот кто-то брешет или сидел в штабе, не высовывая носа. — Мой вопрос был скорее о том, насколько он под контролем и как выражается, — Пятый, наконец, отвёл от Дейва взгляд, чтобы с невозмутимым видом наколоть на вилку последний кусочек мяса. — Поверь мне, я знаю, как война влияет на людей. Дейв допил вино, а потом взялся за бутылку, долив по новой порции и себе, и Пятому. — Он под контролем. Иногда кошмары, реакция на звуки, похожие на выстрелы. Но мне повезло, если можно, так выразиться. Разовые приступы, с которыми я умею справляться. — Добавки? Или нести пирог? — заговорил Клаус, определённо пытаясь разрядить обстановку и растащить брата и партнёра по разным углам до того, как станет слишком поздно. — Кстати, о пирогах. Пятый, я всё ещё жду приглашения на киш-лорен Миранды. — Я ей напомню, — Пятый широко улыбнулся Клаусу, той улыбкой, которая была обаятельной, но что-то с ней было не так. Он сам таких вещей, конечно, не замечал. — От пирога не откажусь, — и отправил в рот последний кусочек и остатки салата с тарелки. — Один момент! — Клаус поднялся из-за стола, забрал посуду у Пятого и Дейва, и поспешил на кухню. Пятый глотнул ещё вина и задал следующий вопрос: — Деталь, которую ты менял… В чём была причина? Сносилась? Что-то у него в голове всё равно не складывалось, и чем больше он об этом думал, тем подозрительнее происходящее казалось Пятому. Если Дейв приехал сюда исключительно за запчастями, почему он так легко и резко бросил все дела и старую жизнь просто чтобы поселиться в угловой комнате Клауса? — А ты в мотоциклах разбираешься? — Дейв воодушевился — похоже, тема мотоциклов его и правда радовала. — В общем, у меня Honda CB360 и иногда даже болты достать сплошной геморрой. Ну вот, а здесь в городе гараж, которым сейчас владеет сын уже покойного друга моего отца, — он сделал паузу и посмотрел в потолок, что-то обдумывая. — Так вот. И я ему сделал оптовый заказ на то, что придётся менять в ближайшее время, но накладочка вышла и пришлось остаться в городе дольше запланированного. Сильно дольше, как видишь. — Хм, — Пятый поджал губы, покрутил бокал за ножку, а потом развернулся к Дейву всем телом и подался вперёд. — Понятия не имею, что Клаус тебе уже рассказал про нашу семью, но хорошо подумай, прежде чем ввязываться в эти отношения. Потому что, если с его головы упадёт хоть волосок, я порежу тебя на ленточки и разбросаю по пространству и времени, а твой дух отправлю в такую дыру, что вечность в Аду покажется заманчивой перспективой. Краем уха Пятый слышал, как вошёл Клаус. Но не ожидал, что реакция будет именно такой. У него за спиной раздался звон. Пятый обернулся. У ног Клауса в осколках и вишнёвой луже лежал разлетевшийся на куски свежий пирог. Клаус направился к столу, и Пятый выпрямился, следя за ним взглядом. — Пятый? Что это значит? — Клаус… — Молчи, Дейв, — Клаус вскинул руку. — Я задал вопрос. Пятый застыл, пытаясь понять, что не так и что сейчас творится у брата в голове. Клаус был напряжён весь вечер и сейчас у него — снова — дрожали руки. Только в этот раз не от нервозности или страха. От злости. Пятый тихо хмыкнул и качнул головой. На Клауса он больше не смотрел, поправил галстук и сел удобнее. — Кто-то должен был его предупредить. Клаус будто взорвался: — Предупредить? Чтобы подумал, прежде чем связываться со мной? — черты лица ожесточились, он побледнел, а глаза, наоборот, потемнели. Пятый собрался ответить, но не успел. Клаус продолжил: — Сначала агенты твои, слежка, теперь это. Лезешь в мою жизнь, решаешь с кем мне быть или не быть. На что ты ещё пойдёшь? Закроешь меня под ключ и будешь каждый день проверять, чтобы с моей головы волосок не упал? Мне по горло хватило Реджинальда, которому был важен только контроль надо мной, а теперь ты… — Клаус сморгнул слёзы. Пятый стиснул зубы и вцепился в спинку стула, но так и не поднялся. Сравнение с отцом было как удар кулаком под дых. Да лучше бы он его правда ударил. — У меня остался только ты, Пятый. Я позвал тебя в свой дом, чтобы познакомить с человеком, которого люблю, а ты… угрожаешь ему за моей спиной. Как ты можешь? Чёрт, — выпалил Клаус и тут же закрыл глаза. Пятый вскинул голову, уставившись на него во все глаза. Растерянность только нарастала. Совсем не так он этот вечер представлял. Клаус отвернулся. — Спасибо, что пришёл. Брат, — развернулся и стремительно ушёл в прихожую гостиницы, едва не налетев на один из столов и хлопнув дверью. Дейв поднялся. Пятый запрокинул голову, долго моргнул и только потом встал. Значит, он ошибся. Опять. — Я не буду брать свои слова обратно, — сказал он. — Просто чтоб ты знал. — Ну, тогда бы ты испортил впечатление о себе, — Дейв протяжно выдохнул и опёрся о спинку стула. — В следующий раз перед такими разговорами убедись, что его нет рядом, ага? — Обязательно учту твои пожелания, — фыркнул Пятый. Сунул руки в карманы. — Ты разве не должен был убежать за ним? — Уверен, что сейчас он не хочет видеть не только тебя, — Дейв посмотрел на него с любопытством. — Слушай, а почему сейчас такая забота о его благополучии? Где это рвение было, когда он на наркоте сидел? Пятый осекся. Между бровями залегла глубокая складка, так сильно он нахмурился, на скулах заходили желваки, а по вискам пару раз ударила злость. — Ты думаешь мне было просто в то время? — он снова подался вперёд. — Ты ничего не знаешь о нашей семье. Следом за злостью пришло чувство вины, Пятый скривился и отвернулся. — Надеюсь исправить это досадное недоразумение. Если, конечно, вы оба мне это позволите, — Дейв покачнулся и сделал шаг назад. Пятый поджал губы — его мнения всё равно никто бы не стал спрашивать. Дейв продолжил: — И знаешь… У меня, конечно, нет возможности разбрасывать тела по пространству и времени, но любой, кто сделает ему больно очень сильно об этом пожалеет. — Отрадно знать. Дейв немного подождал, потом развернулся и пошёл в сторону кухни. — Подожди минуту. Вот уж на что Клаус точно обидится, так это если его стряпня пропадёт. Дейв вышел, и Пятый остался один. Подобрал чемодан и встал у стены, дожидаясь, пока он вернётся и принесёт обещанные контейнеры с гостинцами. — Он будет ждать приглашения на завтрак, — сказал Дейв. Пятый выгнул бровь — его душило ощущение, что Клаус больше никогда не захочет его видеть. И что он снова всё испортил и лишился последней ниточки, связывающей его с семьёй. Но всё же, он кивнул. Щёлкнул застёжкой на чемодане и исчез в синей вспышке. Уже дома, он молча поставил чемодан рядом с чемоданом Миранды, скинул туфли, стянул галстук с шеи и, ни слова не говоря, упал на диван. Миранда, вытирая руки, выглянула из кухни: — Ты быстро. — Он со мной поругался, — Пятый приподнял голову, чтобы посмотреть на Миранду. — Но он передал вам гостинцы. И сказал, что ждёт от тебя официального приглашения на киш-лорен. Миранда наклонилась за контейнерами. — Интересный выбор слов, Номер Пять. «Он со мной поругался». — Ты знаешь, как это бывает. — Неожиданно оказалось, что ты неприятный тип? — Он нервничал, — Пятый обречённо вздохнул. — Я решил, что он пытается попросить о помощи. — Звучит многообещающе. Что ты сделал? — Сказал этому… Дейву, что если с Клаусом что-то случится, я порежу его на ленточки и отправлю в мир Древних, — он запрокинул голову назад, чтобы видеть Миранду. — Я была бы в восторге, если бы ты такое обо мне сказал, — донеслось с кухни. Миранда убирала контейнеры в холодильник. — Но ему, полагаю, не понравилось? — Он сказал, что я веду себя как отец. Миранда захлопнула дверцу и выпрямилась, глядя на Пятого. — А потом я узнал, что я недостаточно хороший брат, потому что не остался и не стал вытаскивать его со дна бутылки после Апокалипсиса. — Но ты, — Миранда вернулась в гостиную и села на край дивана рядом, — но ты ведь сам едва выкарабкался, Пятый. Пятый пожал плечами. Помолчал немного, потом посмотрел на Миранду и, немного помешкав, сказал: — Про наркотики мне сказал не Клаус, — он помолчал ещё. — Этот мужик ничего о нас не знает, но всё равно поимел наглость меня в чём-то упрекнуть. Мол, сейчас я слишком опекающий, — Пятый скривился, — а должен был позаботиться о нём тогда, — он покусал губы, пару раз скрипнул зубами, а потом качнул головой. — С глубоководными было проще. С ними я точно говорил на одном языке. — С социальной адаптацией у тебя так себя, но к этому можно привыкнуть, — Миранда погладила его по щеке. — Может, сделать тебе карточку «меня вырастили рыбы, не ждите, что я буду милым»? — Ха-ха, — Пятый выдавил улыбку. — Очень смешно. Миранда похлопала его по плечу и поднялась. — Устроим завтрак через пару дней. Пятый помолчал немного. Потом нахмурился и поднялся, оперся локтями о колени и посмотрел на Миранду. — Было ещё кое-что. Миранда обернулась. — Ну, давай. — Клаус сказал, что когда они встретились, он почувствовал какую-то… — он неопределённо крутанул рукой, — необычную ауру. — И? — Не знаю, — Пятый пожал плечами и потёр переносицу. — Не знаю. Я подумал, может это фиксированная точка во временной линии. Миранда склонила голову набок, задумчиво ущипнула себя за губу, а потом качнула головой: — Понятия не имею, о чём ты, но звучит очень романтично. Я сварю тебе кофе, — и ушла, оставив его наедине с мыслями о будущем. Следующим утром, Пятый разбудил Миранду поцелуем в плечо. Она пошевелилась, делая глубокий вдох, и перевернулась на спину. Поморгала, привыкая к утреннему свету, а потом сощурилась. Солнечные лучи ложились на её лицо как в старом кино, подсвечивая яркой полоской глаза. — Воскресенье же, ты чего? — Мне нужно спуститься. — Ох, — Миранда тут же приподнялась. — Зачем? — У меня экзистенциальный кризис, забыла? — Пятый похлопал её по плечу и слёз с кровати. — Хочу задать им пару вопросов. — Хорошо, — Миранда потянулась и зевнула. Заразительно. Пятый не смог устоять и зевнул тоже. — Ставь кофе, доставай метроном. Я накину что-нибудь и приду. Пятый кивнул и перенёсся в гостиную. Когда Миранда вышла, завернувшись в шёлковый халат с павлинами, Пятый уже допил свой кофе и оставил чашку свежего для неё, достал метроном и расположился на разбросанных на полу подушках и пледах. Скрестив ноги по-турецки, он снял с шеи кулон, давным-давно подаренный Лайлой, и перебирал его в пальцах. — Сколько минут ты хочешь там пробыть? — Минут двадцать, думаю, мне хватит. — Хорошо, — Миранда напоследок потрепала его по волосам, села в кресло рядом, потянула на себя маятник и отпустила. Пятый закрыл глаза, сделал глубокий вдох и расслабился, перебирая кулон в пальцах. Отпускал шум улицы, вздохи Миранды и шорох ткани. Мир растворялся звук за звуком, запах за запахом, предмет за предметом. Терялся в темноте под веками. Метроном отбивал такт, всё медленнее и медленнее, пока и его стук не исчез совсем. Пятый выдохнул и вдохнул снова. Его лёгкие наполнились сырым морским воздухом, солёным и тяжёлым. Значит, погружение прошло успешно. Он расправил плечи, поднялся и открыл глаза. Над его головой было тёмное небо, в котором вселенные заворачивались в спирали, рождались новые звёзды и умирали целые миры, а под ногами мокрый песок, смешанный с ракушками и водорослями. Пятый был бос и не оставлял за собой следов, ступая так же мягко, как когда-то в утонувшем мире. — Ты вернулся, — жрецы встречали его у длинного каменного стола на тяжёлых ножках. — Что ты хочешь узнать сегодня, Номер Пять? Пятый прошёл вперёд и сел за стол. — Я хочу больше знать про параллельные линии времени. И как ими можно управлять. — Мы знаем много, и мы знаем мало, Номер Пять. Но мы научим тебя всему, что умеем. Потому что твоя жертва, отданная в детстве, стоит всех знаний, который ты только сможешь охватить своим разумом. Пятый вытянул руки, и жрецы прижали их к столу ладонями вверх. Запрокинули ему голову и закрыли глаза. Они отдавали ему знания, которых не было в древних свитках и ветхих книгах. Они отдавали ему знания, которые хранили в самих себе. Под веками у Пятого была мультивселенная и миллиарды временных линий. Он узнавал всё больше и понимал всё меньше одновременно. Он узнавал, как плетутся линии времени и знал кем. Он видел Ткачей — сгустки космической, непроницаемой темноты, плетущие ткани времени, будто пауки. Они были старше самого времени. Они создали время. Линии, которые они плели, пересекались, со временем становились узловатыми, иногда прерывались или петляли. По ним текло само время. Пятый почти не дышал, вслушиваясь в музыку сфер — идеальную какофонию, в которой была правда. Но потом зазвучала другая музыка. Запел красивый женский голос на человеческом языке — бурлящем французском: — Нет, я не жалею ни о чём, — сказала Эдит Пиаф. Кто-то схватил Пятого за плечо и потянул назад. Пятый поморщился и прикрыл глаза рукой, пытаясь снова привыкнуть к солнечному свету. — Ну? Как всё прошло? — Миранда коротко почесала его по загривку и поднялась. — Кофе с бриошью будешь? — Пока сложно сказать, успешно ли, — Пятый поднялся следом и потянулся, разминая косточки и затёкшие мышцы. — Про кофе можно было и не спрашивать. — Зануда, — Миранда тут же зашумела кофеваркой, потом развернулась и, скрестив руки на груди, склонила голову набок: — И чему ты решил поучиться у них в этот раз? — Хочу понять, как устроены линии времени. Может, я смогу преисполниться ещё большим знанием и смогу подчинить их себе, — ответ был честным. Пятый просто не договаривал. — Хочешь стать Повелителем времени, Пятый? — Я был Последним человеком, Убийцей Богов, Духом отмщения и Героем, остановившим Апокалипсис. По-моему, Повелитель времени был бы неплохим карьерным ростом для меня. — Ты у меня такой скромный, — Миранда вытащила кружку из кофеварки и протянула Пятому. — Хочешь поговорить о вчерашнем вечере? — С чего бы? — Ну, очевидно, потому что ты чувствуешь вину за то, за что не должен. Пятый сделал глоток кофе и посмотрел на Миранду из-за чашки. — Да ладно тебе, Пятый! — она отвернулась к полкам с выпечкой и достала оттуда присыпанную сахаром бриошь. Толкнула Пятого к столу, и когда тот сел, вручила ему огромный кусок, просто его оторвав. Бриошь таяла во рту. — Не знаю, понимаешь ли это ты сам, но ты не приросток к Клаусу и не можешь его подхватывать каждый раз, когда он падает. Особенно когда ты сам едва стоишь на ногах. Пятый, как и вечером, только пожал плечами. Он не хотел даже думать о вчерашнем вечере, тем более о том, что услышал. — Мы можем поговорить о чём-то ещё? — он вытер запястьем сахар с уголка губ. — Такое утро хорошее, а ты меня заставляешь снова думать о том, как мне читал нотации человек, который знает меня пять минут и не в курсе всей ситуации. — Неприятно, правда? — Миранда села напротив него. — Ты тоже так иногда делаешь. — Это не то, это другое, — Пятый отправил в рот ещё кусок бриоши, и запил его большим глотком кофе. Миранда фыркнула и склонила голову набок. — Хорошо, давай поговорим о чём-нибудь ещё. Например, расскажи мне что-нибудь из своего детства. Ты был обаятельным подростком, малышом, наверное, был таким, в которого с первого взгляда влюблялись. — Вежливое напоминание, что мои родные родители продали меня Реджинальду Харгривсу. Видимо, не такой уж и симпатичный я был, — Пятый фыркнул и затолкал в рот остатки. — Скажи хотя бы, как вы узнали, что ты умеешь телепортироваться? — Если за это ты мне расскажешь что-нибудь о своём детстве, — Пятый выгнул бровь. Миранда, наоборот, нахмурилась, потянулась к нему через стол и пальцем стряхнула со щеки остатки сахара. — Нет, — она поджала губы и покачала головой. — Прости, но нет. Есть вещи, о которых я просто не говорю. Пятый коротко кивнул. Опустил взгляд, уставившись на своё отражение в чашке. Миранда никогда не говорила о том, кем была до Комиссии. Будто бы и не жила до этого. И Пятый знал только, что она стала агентом в юном возрасте и быстро поднялась по карьерной лестнице. Но больше ничего. У неё не было никакого отчётливого акцента, если она не хотела сделать вид, что он у неё есть. Достаточно нейтральное имя и привязанность к Франции. Но была ли она француженкой на самом деле? В каком временном отрезке она жила? Какой была её семья? Каким воздухом она дышала? Вопросы о её прошлом копились и копились, но Миранда никогда на них не отвечала. Может, она ему не доверяла. — Эй, Номер Пять, — позвала его Миранда. Пятый вскинул голову и пристально уставился на неё. Она поднялась и обошла стол, снова зарываясь пальцами в волосы у него на затылке. — Неважно, кем я была. Важно, кто я сейчас. Пятый прикрыл глаза. Расслабил плечи, наслаждаясь прикосновениями, и оттолкнул от себя мысль, что, быть может, врагами их сделают их секреты.