Вельтраум Вюсте

Попрощаться пришлось быстро — Мессер поднялся с места, как только услышал ещё вдалеке автомобиль любимой марки, звук мотора которой он умел великолепно отличать от прочих моделей автомобилей и другого транспорта, из-за чего часто ловил на себе недоуменные взгляды знакомых, которым что-то подобные было чуждым и казалось странным. Впрочем, кицуне не злился на них, ведь и самому было не очень приятно иметь подобную бесполезную способность. К тому же он был достаточно терпелив и мог поставить себя на место своего собеседника, а потому крайне негативные эмоции у него практически никогда не появлялись, особенно без повода. Анноуну же оставалось лишь сухо попрощаться и проводить начальника полиции взглядом до белой, как и почти вся одежда мужчины, машины, а после ещё некоторое время провести в парке, бесцельно по нему слоняясь. Делать было откровенно нечего, так что в какой-то момент, когда стало просто невмоготу находиться в этом месте, Ан решил пойти на выход из парка, а там направиться домой, чтобы можно было приготовить еду и, собственно, покушать. Да только последнее время из-за работы пропадает аппетит, что было не очень чудной новостью, ведь тогда Коффин начнет питаться сахаром и шоколадом с черным чаем и крепким кофе, а такой рацион на нем всегда плохо сказывался — было уже не раз проверено. По пути Аном случайно был встречен странный ангел, хотя ывонец не был в этом до конца уверен, но, так или иначе, мужчина просто вышел из красивой аллеи и повернул в сторону стены. Улица начала постепенно оживать: народ выходил на прогулку по каким-то своим, совершенно неважным делам, кто-то направлялся в школу не к первому уроку, кто-то на занятия спортом или музыкой. Стали чаще попадаться на глаза автомобили, заглушавшие ревом моторов тихое, но звонкое и четкое пение птиц, иногда мимо проезжали велосипедисты. К ним симпатий Ан отчего-то не питал — чувствовал, что люди эти слишком уж жизнерадостны и целеустремлённы, а потому такое существо как страж не до конца могло понять причины подобного отношения к жизни. Так или иначе, сейчас стоило пойти домой — времени у Ана было достаточно много для того, чтобы не спеша, прогулочным шагом дойти до стены, затем перейти в закрытую часть ВВ, а оттуда направиться в свой маленький мирок, ограниченный территорией в несколько десятков квадратных километров нескончаемых серых бетонных строений и немного кривых улиц, не позволяющих неподготовленным существам хорошо в них ориентироваться. Дорога заняла не так много времени — стоило мужчине надеть наушники и включить в плеере любимую мелодию, в которой слов или не было, или были, но ывонец их не мог разобрать, как ноги по привычке достаточно быстро понесли его со всей провизией к нужному месту. Страж умело и плавно огибал людей и прочих существ в большой толпе, иногда переходил с одной стороны улицы на другую, всё никак не решаясь остаться на какой-нибудь из них. Всегда казалось, что на тротуаре напротив народу гораздо меньше чем на той стороне, где сейчас шел Коффин. Уже будучи около стены, Анноун перепроверил несколько раз свои документы, после чего незаметно и аккуратно прошел сквозь, как могло показаться на первый взгляд, абсолютно глухую стену, оказываясь по ту сторону. Белый свет мерцающих незаметно для глаз простых обывателей ламп при переходе ослепил стража, но тот, зная распорядок, даже не попытался зажмуриться или, что было бы логичнее, закрыть глаза хотя бы руками. На пороге его встретили сначала незнакомый монстр необычного вида, спросил про все нужные для прохода материалы, но увидев, как Ан достает специфической формы брелки, мельком на них взглянул и тут же пропустил стража, не утруждая того утомительными проверками. Снова нужно было идти несколько минут до своего блока. Там Ан козырнул своему сменщику, после чего, получив в ответ «Ты нарушаешь установленные правила…», открыл нужную себе дверь ключами, не дослушав внезапного собеседника, а там и прошел в свою вселенную, только теперь снимая с головы наушники и отключая музыку, непрерывно игравшую все остальное время и дававшую прогулке если не атмосферу, то просто приятный фон. Пусто, ветрено и пасмурно — как обычно. И это прекрасно. Ан никогда не отличался готовностью к быстрым переменам и каким бы то ни было изменениям в общем, хотя с некоторым приходилось мириться и банально принимать как должное. Но если перед стражем станет выбор между бесконечным, но непредсказуемым развитием его жизни и относительно распланированным до мельчайших деталей существованием, то он, скорее всего, выбрал бы второе, почти не задумываясь. Хотя, в данном случае за Ана будут решать обстоятельства. Так или иначе, сейчас стоило не забивать голову всякими бесполезными и затягивающими мыслями, а заняться готовкой, в конце-концов, именно ради этого Анноун и встал с кровати в свой выходной. Мужчина переоделся, вымыл руки, немного постоял в оцепенении, когда за окном послышался непонятный и незнакомый звук, а затем перенёс из коридора рюкзак на кухню. Тот показался на редкость тяжёлым, особенно после того, как ывонец успел немного размять спину и снять с неё напряжение из-за того веса, с которым до этого на плечи давила сумка с продуктами. Теперь же он немного неровно стоял на табуретке, что покачивалась из стороны в сторону каждый раз, когда Ан её затевал или ногой или рукой, думая при этом отодвинуть её, но так и не решаясь. А причина, по которой мебель так себя вела была до смешного проста — одна единственная сломанная ножка не давала табурету устойчиво находиться на полу, что Коффину не то чтобы особо сильно мешало — он успел к ней привыкнуть довольно скоро после того как она у стража, собственно, оказалась, — но некоторые неудобства которые было невозможно игнорировать все же доставляла. С неё падали вещи, вроде того же рюкзака, одежда, если оказывалась на ней, да и сам Ан однажды умудрился свалиться, но то было раньше. Сейчас, когда все в этом месте стало знакомым и понятным, подобные неприятные случаи возникают крайне редко. Мужчина, спустя около часа моральных сборов, стоял на кухне. Перед ним на плите оказалась кастрюля, рядом чайник, макароны в ещё не открытой упаковке, да и в целом всё, что или должно было быть приготовленным, или поспособствовать этому процессу. Все же сварить макароны труда не составило, как и пожарить к ним мясо, однако времени и сил оказалось потрачено достаточно много для того, чтобы у стража почти полностью пропал аппетит и тот съел всё, что положил в тарелку, буквально через силу, прекрасно понимая, что питаться ему в любом случае придётся. Итак, оставив еду остывать на плите, Ан убрал посуду в раковину, заливая водой, затем разобрал до конца рюкзак и принялся после минут десяти бесполезного сидения на стуле, собирать вещи на работу — форму погладить, найти её, как минимум. На все нужно время. И Коффин очень старался использовать его максимально эффективно, что получалось откровенно плохо в выходные, и на удивление хорошо в прочие дни. Может, дело в том, что во время отдыха мозг старался отдохнуть так же хорошо, как и тело, а может в том, что страж ходил в полусонном состоянии. Бодрость появлялась у него не так часто, как того хотелось бы, однако сейчас нужно хоть как-то заставить себя работать. Страж ненароком стукнулся локтем о косяк двери, и боль его вывела из полудрёмы. Ан цокнул языком, словно осуждая выбор кого-то, кто позволил ему удариться, но немного оживился и пошел по комнатам, собирая вещи и кидая те в стиральную машину, после запустив её. Стоило разобраться с формой, как нужно было немного квартиру прибрать — пыли в этом мире слишком много. Ан пристально обвёл критическим взглядом пустой зал и заметил в углу, хоть и не сразу, ножны с мечом, который уже давно не затачивался и сейчас неприметно стоял в углу. Так что первым делом страж принял решение проверить оружие к боеготовности, а уже потом заняться чем-то более обыденным. На меч много времени не ушло — Анноун управился с непослушным куском металла в достаточно короткие сроки, а раз время ещё не подошло к одиннадцати, что являлось крайней точкой, после которой ложиться спать просто не имело смысла, то оставшиеся силы стоило посвятить именно уборке. Страж, оставив лежать оружие у выхода из квартиры, прошел в ванную комнату, где взял тряпку и сперва стер пыль с полок, шкафов и подоконников, а затем принялся за полы. От жёсткой воды и постоянного перемывания тряпки руки Коффина начало неприятно жечь из-за небольших, но болезненных ранок на пальцах и ладонях. Бросить работу он, естественно, не мог, так что стоило Ану закончить, как он стал искать в холодильнике, на небольшой полочке, мазь, которая помогала при незначительных порезах и царапинах. Теперь руки ывонца немного блестели в свете единственной включенной в коридоре лампы, и от них шел запах каких-то трав вперемешку с лёгким запахом хлорки, которым очищали местную воду, и мокрой пыли. Гадко. Оставшийся вечер Ан провел сидя на матрасе в зале, наблюдая за тем, как за домами скрывается солнце, как в квартире становится от этого всё темнее и темнее, как свет от лампы начинает отражаться в окнах, падать на обои и шторы, а как только сидеть на одном месте надоело, мужчина ушел в душ. Где, однако, также много времени не провел, ограничившись от силы десятью минутами, если не меньше. Да и пришлось минуты две постоять перед зеркалом, чтобы вернуть себе привычное лицо. Процедура все ещё была неприятной, что утром, когда По не мог сосредоточился достаточно хорошо, чтобы его черты лица выглядели достаточно натурально и не привлекали к себе лишнего внимания, которое и так приносит с собой значительный рост стража, что вечером, когда мозг соображает недостаточно быстро и правильно, дабы начать постепенно обратную трансформацию черепа, глазных яблок, челюстей и дальше по списку. Все это сложно, муторно и заниматься лишний раз Коффин подобным не станет, ведь и поддерживать человеческий вид — занятие не из лёгких. В любом случае, сейчас можно было с долей облегчения выдохнуть — день закончился, на смену превращаться в человека нет необходимости, а хороший сон, по идее, должен снять усталость, накопившуюся за все несколько часов активного бодрствования. И, стоило расстелить кровать и завернуться поудобнее в одеяло, ывонец провалился в глубокий и крепкий сон.