6:52am
h4r.ry: доброе утро, совершенство! h4r.ry: я знаю, что ты возненавидишь меня после того, что я тебе скажу h4r.ry: но я сегодня не пойду на пары и, возможно, еще в ближайшие несколько дней h4r.ry: в общем сегодня ночью ко мне завалился обдолбанный Рон с несколькими бутылками алкоголя и фактически заставил меня выпить вместе с ним h4r.ry: так получилось, что его через два часа забрала Гермиона и они оставили меня одного, как ни в чем не бывало h4r.ry: только проблема в том, что меня хватило отравление h4r.ry: а когда Сириус вернулся с ночной смены, меня вовсю лихорадило h4r.ry: он вызвал врачей, они что-то дали мне, а потом вкололи антибиотик какой-то h4r.ry: я не разбираюсь в этой медицинской херне: 0 h4r.ry: ну в общем, сейчас я в более менее нормальном состоянии h4r.ry: ты сердишься? h4r.ry: черт, ну конечно ты сердишься, о чем я думал! h4r.ry: ты еще и не отвечаешь h4r.ry: вот же дерьмо… h4r.ry: пожалуйста, Драко, ответь, как перестанешь сердиться на меня h4r.ry: иначе я умру вовсе не от отравления… h4r.ry: 1 вложение* Драко улыбнулся картинке и, взяв себя в руки, спешно начал печатать ответ.7:30am
mmalf0yy: боже мой, Гарри, я надеюсь у тебя никаких осложнений не будет, вроде простуды (у тебя же была лихорадка) mmalf0yy: и конечно же я не сержусь! mmalf0yy: разве что на этого твоего Рона, но как только я увижу его, сразу надаю по шапке за безалаберное отношение к друзьям mmalf0yy: я надеюсь, ты выпил зеленого чая с лимоном и сейчас спишь как младенец, потому что тебе явно стоит поспать h4r.ry: уснешь тут, пока тебя игнорируют привлекательные писатели! mmalf0yy: я конечно польщен тем, что ты считаешь меня привлекательным mmalf0yy: но сейчас же убрал телефон и лег спать! mmalf0yy: иначе нашу встречу придется отложить до того света, придурок h4r.ry: слушаюсь, мистер красавчик!) mmalf0yy: болван…) Блондин заблокировал телефон и стал потихоньку собираться в университет. Он надел вчерашние брюки, рубашку и большой серый свитшот из комода, и, взяв рюкзак, вышел из комнаты, по пути укрывая спящего Блейза одеялом, которое тот скинул ночью. На кухне одиноко сидела Панси, медленно попивая черный кофе. Поставив кружку на столешницу, она повернула голову в сторону парня, услышав тихие шаги. — Привет, Панс, — он слегка улыбнулся и подошел ближе к девушке, — а мне почему кофе не сделала? — Доброе утро, домосед, — она так же спокойно улыбнулась и, протянув руку, слегка взлохматила мягкие волосы друга, на что тот немного поморщился, — тебе нельзя его много пить, знаешь же, — он вздохнул, — тебя начинает штырить, как слишком активного ребенка. Я заварила тебе молочный улун**, он там — на столе, — она кивнула в сторону кофеварки, рядом с которой стояла небольшая серая кружка. — Спасибо, — парень обошел стойку, за которой спокойно попивала кофе девушка, и взял приятно обжигающий руки напиток. Сделав небольшой глоток, он прикрыл глаза и вновь задумался о брюнете. Тело само по себе напряглось, стоило ему только вспомнить о последних сообщениях, и парень подумал о том, чтобы наведаться к нему на этой неделе, как только Гарри будет чувствовать себя лучше. А еще ему можно было бы принести чего-нибудь вкусного, в роде тех же сэндвичей или, может, круассанов: миндальных или со сгущенкой. — Эй, ты как? — Драко почувствовал, как на его плечо легла теплая ладонь, и обернулся, встречаясь взглядом с подругой. — В порядке, ты же знаешь, — он мягко улыбнулся и сжал руку девушки с своей. — Я вижу, что с тобой что-то происходит, Малфой, и даже не пытайся скрыть это от меня, — сказала она, внимательно осматривая лицо друга, — ты со вчерашнего дня выглядишь не таким угрюмым, как обычно, а сейчас наоборот каким-то напряженным. В чем дело? Я же волнуюсь. — Ох, Панс, — он вздохнул, прикрывая глаза, — я не думаю, что в состоянии сейчас рассказать тебе о том, в чем сам совершенно не уверен, понимаешь? — Конечно, — она достала свою руку из хватки блондина и плавно направилась в сторону выхода из квартиры, — идем, иначе опоздаем. Расскажешь мне обо всем, как будешь готов, — она обернулась и, ободряюще улыбнувшись, скрылась за дверью. Парень лишь залпом допил остатки чая и, поставив кружку в раковину, вышел за Паркинсон, спешно надевая свое пальто.***
Всю эту неделю Драко находился в достаточно приподнятом настроении и, отчасти, это было из-за вступающей в свою силу маниакальной фазы расстройства. Панси заставляла его пить таблетки, следила за рационом питания, да и вообще чуть ли не за каждым шагом блондина и в один из таких дней, она узнала о его новом друге. А если быть точнее, это произошло тогда, когда она в панике ворвалась в малфоевскую комнату, услышав его истеричный смех и затем какой-то грохот. Когда девушка распахнула дверь она увидела Драко, стоящего рядом с упавшим стулом и прикрывающего растянутый в улыбке рот одной рукой, с телефоном в другой, из которого доносился мужской смех. Она тогда выпалила: что, мать твою, случилось, Малфой?! — и тот еще громче начал смеяться, после чего он все-таки, сквозь смех, смог объяснить ей, что разговаривает с другом по FaceTime и ей совершенно не о чем волноваться, а она, убедившись потом, что Гарри не представляет для блондина никакой, даже потенциальной, опасности, спокойно выдохнула и перестала удивляться его чересчур хорошему настроению. Что касается самого Поттера, так у них с Драко с каждым днем все только налаживалось. Они стали все чаще переписываться друг с другом и, начиная с вечера того понедельника, созваниваться по видео-связи. А все началось с простого: Драко, пожалуйста, можно я позвоню тебе? Тогда-то блондин и понял, что влюбился. Окончательно и бесповоротно. С каждым днем, он все больше и больше ждал сообщения от брюнета или очередную забавную картинку. Они рассказывали друг другу разные истории из жизни, шутили, болтали буквально ни о чем, при этом не испытывая абсолютно никакой неловкости и стеснения, делились впечатлениями обо всем вокруг, начиная какой-нибудь серией Бесстыжих и заканчивая цветной капустой, купленной вчера в круглосуточном магазине. Драко чувствовал себя с Гарри очень спокойно и комфортно, ему нравилось разговаривать с ним, даже несмотря на то, что общались они всего около пяти дней и только в сети. А все потому что у брюнета температура держалась где-то до среды, а когда ему стало лучше, врач выписал тому небольшой больничный и поэтому в университет Поттеру разрешили выйти только в следующий понедельник, но парни не особо расстраивались и продолжали обмениваться сообщениями и звонками с утра до вечера. Но несмотря на такое доверие к своему собеседнику, Драко не рассказывал ему главного. Гарри все еще не знал о том, что тот страдает биполярным расстройством, но как говорит сам блондин — это во благо Поттера! Панси ругала его за сокрытие такого важного аспекта своей жизни, а парень объяснял все тем, что совершенно не хочет, чтобы тот испугался и отвернулся от него, обрывая общение и нарекая психом. Он боялся. Боялся вновь быть отвергнутым со своими чувствами, поэтому ему приходилось оставлять того в неведении относительно состояния своего ментального здоровья. А так, исключая этот факт, у парней все было хорошо и оба уже привыкли к постоянному и непроизвольному флирту со стороны друг друга. Сейчас он казался даже приятным, нежели постыдным или неловким, и давал им надежду на взаимность. И вот в один из дней, когда Драко увидел в экране своего телефона поникшее лицо Гарри, и потом еще услышал тихое смущенное, и даже в какой-то степени жалобное: как думаешь, можно ли скучать по человеку, с которым меньше недели общаешься двадцать четыре на семь и только в интернете?, то почти без раздумий предложил приехать к нему в пятницу, сразу же после пар. Брюнет тогда немного покраснел, но согласился, невзначай упомянув отсутствие своего крестного дома в тот день, после чего парни, в течение всего оставшегося разговора, неловко улыбались, пряча глаза. В пятницу Драко с самого утра был весь как на иголках, в предвкушении долгожданной встречи, что не осталось незамеченным Паркинсон, которой пришлось успокаивать его, заверяя в том, что все будет в порядке. Сердце парня выпрыгивало из груди, а руки заходились в бешеном треморе, отчего ему было очень сложно сконцентрироваться и записывать информацию на парах. Такое его состояние бесспорно было вызвано нервным ожиданием, но это было еще не все. Находясь в маниакальной фазе, начиная со второго дня этой недели, Драко умудрился не пить таблетки вот уже третий день подряд, и он совершенно не горел желанием делиться этим с кем-то. Его больному мозгу хотелось быть наравне с Гарри, у которого, как он знал, не было серьезных проблем со здоровьем (кроме зрения), и которому не приходилось пить по тонне таблеток несколько раз в день. И уцепившись за мысль о том, что с ним все в порядке, блондин выпил прямо перед учебой четыреста миллилитров чистого черного кофе и слопал целую плитку молочного шоколада с карамельной начинкой, и, слушая в наушниках teddy picker мартышек*, шел в универ. И вот сейчас, после окончания последней пары и сдачи самостоятельных работ по ненавистной социологии, парень стоял на крыльце учебного заведения, думая о том, что бы купить своему другу (ох, как же ему не нравилось называть Гарри просто другом). Он вспомнил о навязчивом желании наесться круассанами и направился в сторону супермаркета, где сам при любой выпавшей возможности покупал себе эти божественные лакомства. Дойдя до магазина, блондин немедля направился в сторону витрин со свежей выпечкой, сбив по пути наполненную всякими овощами тележку какой-то особо ворчливой старушки. На них было много разных аппетитных вкусностей: булочки с сахаром, творогом и джемами, шоколадные и клубничные пончики, пирожки с овощами, ягодами, порционные десерты в роде тирамису и чизкейка Нью-Йорк и многочисленные чиа-пудинги. Драко же, почти не глядя, набрал в продуктовую корзину по пять миндальных круассанов и круассанов со сгущенкой и направился в сторону кассы, около которой схватил еще три упаковки мятной жвачки. И вот, с небольшим пакетом в левой руке и рюкзаком на том же плече, воодушевленный парень шел по направлению к нужному дому, постоянно сверяя адрес с написанным в сообщении: площадь Гриммо, 12. Подойдя к тому зданию, блондин осмотрел дом снаружи, поднялся по ступенькам на крыльцо и, позвонив в нужную квартиру, стал в ожидании изучать взглядом окрестности. Особенно долго ждать не пришлось, поэтому уже через две минуты он поднимался по лестнице на третий этаж, с каким-то будоражащим чувством глубоко внутри. Квартира встретила гостя слегка приоткрытой дверью, из-за которой доносился терпкий и приятный аромат свежесваренного кофе. Встав в метре от входа, парень уловил тихие торопливые шаги и, замерев, поднял глаза прямо перед собой, натыкаясь на выглядывающую из дверного проема лохматую голову с перекосившимися очками и светлой улыбкой на лице. — Драко! — воскликнул хозяин дома и расплылся в очаровательной улыбке, открывая дверь шире. Он немного отошел, позволяя блондину спокойно войти внутри. — Давай проходи, а я пока отнесу это на кухню. — Кхм… привет, — промямлил тот, покрываясь легким румянцем, тем самым невольно обнажая все свои потаенные чувства, разрешая брюнету забрать из собственных рук пакет с рюкзаком, слегка соприкоснувшись пальцами, пуская невероятно приятный заряд тока по телу, и удалиться в соседнюю комнату. Оставшись одному в помещении он, стянув кроссовки, поставив их вдоль стены и медленно осмотревшись, направился за брюнетом. Про себя парень отметил, что квартира была довольно мрачной, но несмотря на это — уютной, и выглядела достаточно обжитой. Немного поколебавшись на месте, он, на дрожащих от непонятного волнения, ногах вошел в кухню, сразу замечая метания брюнета, которые вызвали теплую улыбку на лице. — Я, эм, — попытался выговорить блондин, привлекая внимание Гарри, и, прочистив горло, повторил уже чуть увереннее, — я не знал что ты любишь, поэтому взял на свой вкус. Надеюсь, что кофе уже готов, — улыбка непроизвольно расползлась по бледному лицу при виде заспанного и такого домашнего Поттера, сметая напрочь всю показную уверенность и заставляя засунуть руки в карманы брюк, чтобы не выставлять на всеобщее обозрение предательский тремор. — Черт, — посмотрев в серые глаза, он положил кухонное полотенце на столешницу и запустил руку в непослушные вьющиеся волосы, — прости, я забыл — ты пьешь его с молоком или без? — он виновато улыбнулся, все еще глядя на него и нервничая точно так же, только с самообладанием у него, вероятно, все было получше или вовсе в полном порядке. — Без, — он начал не торопясь подходить к нему, еле-еле передвигая дрожащими ногами, — но если ты сделал с ним, то… я совсем не против. Оставшись на расстоянии чуть больше полуметра, парни неловко уставились друг на друга, пытаясь прочесть что-то понятное только им на лице и в глазах напротив. Сейчас, где-то в мире шкала для измерения напряжения разлетелась на мельчайшие осколки, не оставляя ничего после себя. Эту неловкость буквально можно было ощущать в накаленном воздухе, но оба парня находились в каких-то своих прострациях, явно пытаясь привести мысли в порядок. Во всяком случае, так думал Драко, пытаясь в то время восстановить сбившееся дыхание. — Из нас двоих, вроде как, лихорадило меня, — первым подал голос Гарри, обеспокоенно глядя в глаза напротив, — ты весь красный, — констатация факта. Блондин потупил взгляд, но в эту же секунду он почувствовал ненавязчивое прикосновение чужой ладони к своей и плавно переходящее тепло к запястью и обратно — к пальцам руки. Черт возьми, Гарри… — Ты замерз? Руки холодные и дрожишь весь, — почему от этих пяти слов, горло предательски сжалось во внезапно настигнувшем приступе нежности к парню, в растянутой домашней черной футболке и таких же домашних широких штанах, — подожди здесь, я сейчас принесу тебе мою толстовку, — тихо, с приятной хрипотцой в голосе, сказал брюнет и быстрым шагом направился вглубь квартиры. Драко шумно выдохнул и, развернувшись к кухонному столу, облокотился на него обеими руками. Вот же черт. Он пытался удержать бешеное сердце в груди, которое — еще одно слово низким голосом или невесомое прикосновение к любой части тела — вырвется наружу, обнажая все скомканные внутренности. Блондин и сам не заметил, как из-за волнения, температура его тела понизилась, кажется, на несколько градусов и, еще чуть-чуть, и конечности превратятся в льдинки, хотя в этот мартовский день, вроде как, обещали потепление. Вот синоптики засранцы, опять наврали всем подряд, без какого-либо зазрения совести! А хрупкое тело все продолжало мелко дрожать то ли от холода, то ли от звука приближающихся шагов позади. Как же все непонятно. До чертовых мурашек. Или эти мурашки вызваны легким прикосновением сильной ладони к пояснице? Драко от неожиданности вздрогнул и резко развернулся на сто восемьдесят градусов, сбрасывая чужую руку. Без нее стало еще прохладнее… — Тише, тише, — почти шепча сказал Гарри, с читаемой заботой во взгляде смотря на блондина и несмело проводя свободной рукой по бледной острой скуле. — Держи. Надень ее. Парень принял из чужих рук огромную, просто безразмерную серую толстовку с логотипом спортивной команды — видимо, досталась от того рыжего друга (он что, задаривает его своими кофтами?) — и, поднеся ее ближе к лицу, вдохнул головокружительный, уже отдаленно знакомый, запах одеколона Гарри. Похоже сейчас стойкий Малфой превратится в жидкую лужицу, прямо как какой-то маленький, влюбленный по уши мальчишка, поэтому, чтобы еще больше не смущать ни себя, ни воздух, он, не глядя на парня перед собой, который стоял — о боже — меньше чем в полуметре от него самого, спешно натянул на себя теплую вещь. Запах Поттера окутал его с ног до головы, заставляя отдаться приятному чувству в глубине души, выпуская наружу и полностью повинуясь ему. Он медленно прошелся взглядом по подкаченным рукам, затем плавно по линии плеч, по направлению к изящной шее, запоминая каждую родинку. Из-под ворота растянутой футболки выглядывала правая ключица и, шумно вдохнув, он поднял глаза на безумно красивое лицо парня, обводя взглядом четкую линию челюсти, еле заметную ямочку на подбородке, до дрожи в коленях милые, почти прозрачные веснушки вокруг аккуратного носа, мягкий разрез глаз и их просто невероятно глубокий зеленый цвет, темные ресницы и густые брови. Ох… — Насмотрелся? — тихо, будто раскрывая какую-то слишком личную тайну, спросил брюнет, приподнимая уголки пухлых губ. — Иди ко мне. Он вдруг почувствовал, как его притянули к себе за талию, подобно неживой кукле, которой можно легко управлять. Теплые ладони по-хозяйски стали подниматься по позвоночнику к лопаткам и спускаться обратно к пояснице, нежно поглаживая. — Ох, — выдохнул Драко, обвивая тонкими руками шею парня, сильнее прижимаясь к нему и отдаваясь таким желанным объятиям. Приятное тепло чужого, прижатого к его собственному, тела окутало его всего, заставляя без остатка отдаться приятным ощущениям. Он чувствовал где-то в волосах около уха размеренное горячее дыхание, вызывающее мурашки по спине. В низу живота приятно тянуло, а внутренности перемешались, как в каком-то миксере, не позволяя выдавить из себя и звука. Драко соврал бы, сказав, что ему хочется сейчас разорвать уже совсем не дружеские объятия, скорее даже совсем наоборот. Он уткнулся холодным носом в ямочку около шеи и снова попытался равномерно вдохнуть в легкие воздух, но этот вдох получился слишком рваным и судорожным, отчего тело внезапно вздрогнуло, пропуская новую волну приятных мурашек, на что Гарри еле слышно и так по-доброму рассмеялся. — Ну ты чего? — от такой нежности в голосе и этой хрипотцы Малфой чуть не потерял самообладание и не запрыгнул на брюнета с ногами. — Хей, — ласково потрепав светлые волосы, он окликнул блондина. Тот, слегка потершись носом о теплую шею, мягко отстранился и, не разрывая объятий, вопросительно посмотрел на него. — Не хочешь выпить кружечку кофе с твоими безумно вкусными круассанами? — Конечно, — парень улыбнулся и, ткнувшись носом в щеку брюнета в последний раз, высвободился из уютных объятий. — Только разогрей их. Так вкуснее. — Круассаны? — Поттер удивленно уставился на блондина, но получив утвердительный кивок все-таки загрузил выпечку в микроволновку. А как только на столе оказались большие кружки с горячим кофе и уже теплые миндальные круассаны, парни принялись за трапезу с поддельным спокойствием, так, будто никто, никому и никогда не нравился и никакой неловкости не было и в помине. Как только Гарри сел за стол напротив своего гостя, их колени непроизвольно соприкоснулись, пуская приятно обжигающий разряд по телу. Блондин медленно поднял глаза, отрывая буравящий взгляд от тарелки перед собой, в чужие напротив и низ живота налился непривычным жаром от, ничем не прикрытой, плескавшейся в них теплоты. Он снова начал всматриваться в удивительно яркий зеленый цвет глаз и, с трудом уловив слегка приподнявшиеся брови брюнета в немом вопросе, отвлекся от наглого разглядывания, покрывшись легким румянцем. Просидев в тишине еще несколько долгих минут, первым не выдержал все-таки Драко и, дожевав небольшой кусочек круассана, вскинул голову и спросил: — Так, тебе уже лучше? — возможно этот вопрос и интонация, с которой он был задан, прозвучал слегка с наигранным интересом, но по правде говоря, его и вправду волновало самочувствие брюнета, что бы тот себе не надумал. В конце концов, обстановка не позволяла им непринужденных интонаций. — Кхм, да, уже намного, — он слегка подавился воздухом и вернул тот же вопрос обратно, — а ты себя как чувствуешь? Тут уже наступила очередь Драко давиться воздухом. Заметив это, брюнет уже было подскочил, но другой быстро отзеркалил его движения и выпалил: — Все в порядке, Гарри, — торопливо проговорил он, кладя свою руку на чужую, пытаясь убедить того в правдивости своих слов, — я в порядке. Давай я допью кофе и ты проведешь мне небольшую экскурсию по твоим апартаментам? — он тепло ему улыбнулся и, получив ответный жест, вернулся на свое место. — Хорошо, не торопись, — блондин взял в руки кружку с уже остывшим напитком, а парень напротив положил руки на стол и опустил на них лохматую голову, с неким обожанием глядя в серые глаза.***
— Ну, а здесь моя комната, — Поттер открыл дверь и пропустил внутрь заинтересованного блондина. Разве мог он предположить, что у этой квартиры имеется своя невероятно интересная история, где каждый элемент интерьера играл какую-то роль? Да, выглядела она, конечно, не так, как Малфой-мэнор, но даже сквозь обновленную мебель, стены и полы, после не слишком серьезного ремонта проглядывалось былое величие этого дома. Оказалось, что в будущем после ухода последнего родственника Гарри — его крестного отца Сириуса — квартира перейдет ему по наследству. В ней проживало несколько поколений древнего рода Блэк и то, что сейчас все это удалось сохранить в достаточно неплохом состоянии, хоть и со своими правками, — просто чудо. Тогда блондину стало понятно, откуда на стенах висят огромные, прошедшие через года, а то и десятилетия, портреты, где-то можно было заметить даже старинные и явно недешевые вазы, подобные сервизу в его родном мэноре, а с потолка в гостиной свисала громоздкая величественная люстра с золотыми вставками и хрусталем (?). От всего этого, квартира показалась Малфою довольно привычной. А войдя в поттеровскую комнату, он сразу подметил про себя, что она достаточно сильно отличается от остальных в доме, хотя, как потом объяснил ее хозяин — он долго боролся с крестным за право сделать ее проще, без всех этих «буржуйских замашек», на что оба невольно улыбнулись. Стены были однотонными серыми, над кроватью висели всякие вырезки из журналов и рисунки парня, около нее стояли завешенные марлей холсты, а в углу — мольберт со стопкой листов бумаги, картона и красок рядом. На широком низком подоконнике был постелен красный клетчатый плед, а рядом стоял виниловый проигрыватель и два горшка с какими-то высокими растениями. Драко сразу же подошел поближе и наклонился к коробке с пластинками, располагающейся под подоконником. — Ого, — он сел на пол и стал изучать своеобразную коллекцию, собранную, по видимому, самим Поттером. — Я ненавижу рисовать в тишине и, когда я сказал об этом Сириусу, он достал с чердака эту махину, — он указал на проигрыватель. — К нему прилагалось еще пару старых изданий битлов и роллингов, но я решил не останавливаться исключительно на этом. В конце концов, одни и те же песни со временем надоедают, — он слегка улыбнулся и подошел к коробке. Он вынул оттуда пластинку Twin Peaks «Urbs In Horto»**** и поставил на иглу проигрывателя, регулируя звук. — Вау! Оказывается, у нас с тобой схожие музыкальные вкусы, — сказал Драко, перебирая обложки винила, внимательно рассматривая каждую, — странно, что мы не обсуждали это раньше. — Да? — с усмешкой спросил брюнет, вальяжно облокачиваясь спиной на стену позади себя и скрещивая руки на груди, — давай, поставь что-нибудь на свое усмотрение. Это что, был вызов? Блондин посмотрел в его глаза, в которых нагло плясали игривые чертики. Вот же паршивец! Он, с таким же азартом, немного подумав, выбрал Cigarettes After Sex и, встав с пола, поменял уже играющую пластинку на эту. Из динамиков тихо раздалось вступление John Wayne, и парень развернулся лицом к другому, хитро улыбаясь. Он начал, слегка пританцовывая, идти в центр комнаты, где было немного больше свободного пространства. Все с такой же наглой улыбкой, он томным взглядом окинул стоящего возле стены Поттера и, услышав его шумный вздох, начал чуть сильнее покачивать бедрами, делая плавные движения. Блондин прикрыл глаза и стал тихо подпевать, отдаваясь приятному ритму песни. Ближе к припеву он уже не выдержал и приоткрыв один глаз посмотрел на раскрасневшегося Поттера и ухмыльнулся, поворачиваясь боком и делая очередное плавное волнообразное движение телом, немного поднимая руки, отчего слегка задравшийся край толстовки обнажил небольшую часть впалого бледного живота парня. Еще один шумный выдох. Драко с наглой ухмылкой на лице медленно направился в сторону напряженного брюнета, все так же в ненавязчивом танце. Приблизившись, он посмотрел ему в глаза и, сократив расстояние между ними, прошептал: — Страшно, Поттер? — Еще чего, — Гарри снова выдохнул и, слегка улыбнувшись, позволил блондину взять его руки в свои. Малфой невесомо обхватил сильные ладони своими и потянул парня на себя, заставляя выйти из своих мыслей и сосредоточить внимание исключительно на нем. Он же не знал, что оно и до этого было приковано только к нему. Медленно дойдя до импровизированного танцпола на вытянутых руках, блондин ненавязчиво положил чужие руки на свою талию, подходя ближе, а своими аккуратно обвил поттеровскую шею, значительно сокращая оставшиеся сантиметры. Будто специально дразня брюнета плавно покачивающимися бедрами, он закрыл глаза и еле слышно, с хрипотцой в голосе, продолжил подпевать, расползаясь в нежной улыбке. Чужие теплые руки вдруг осмелели и, сжав светловолосого парня за талию, сильнее придвинул его к себе, чуть соприкасаясь носами. Звуки музыки стали какими-то отдаленными, а собственный голос казался чужим и сейчас все, что до дрожи волновало обоих — томные взгляды и миллиметры между их лицами. Малфой уже даже не особо замечал, что одна рука поползла вверх и остановилась в области лопаток, разливая тепло по всей его спине, а другая спустилась к пояснице и только крепче обхватила хрупкое тело, не давая и возможности высвободиться из ловушки. Боже, все бы ловушки были такими невероятными. Горячее дыхание обжигало щеку, а темные немного вьющиеся волосы слегка щекотали скулы. Насыщенный цвет зеленых глаз стало почти не видно за сильно расширившимися зрачками. Оба парня, покачиваясь в такт музыке, продолжали какие-то свои игры в дразнилки, от которых уже не было неловко. Совершенно не было. Все мысли были заполнены лишь сбившимся шумным дыханием и приятными покалываниями где-то в низу живота. Блондин аккуратно ввел свои холодные тонкие пальцы в мягкие растрепанные волосы Поттера и начал неспешно перебирать их. Гарри слегка вздрогнул от таких малфоевских ласк и смял плотную ткань кофты на чужой спине, прижимая парня к себе еще ближе, практически не оставляя никакого пространства между ними, если это вообще было возможно. Он шумно сглотнул. — Ты не представляешь, какой ты невероятный, Драко, — мягкий теплый шепот брюнета куда-то в висок, и из легких блондина резко исчезает весь кислород, заставляя сделать неестественно шумный вздох. Сердце либо совсем остановилось, либо билось настолько часто, что уже нельзя было различить его ударов о грудную клетку. Ребра стиснуло внезапное сильное чувство нежности и, помедлив еще пару секунд, он невесомо коснулся губами носа Гарри, отчего у обоих бабочки в животах зашлись бешеным темпом. Они снова посмотрели друг другу в глаза с заполнившими всю радужку зрачками, не оставляя даже малейшего намека на цвет. Взгляд брюнета невольно упал на малфоевские губы, медленно расплывшиеся в наимилейшей улыбке. Правда наимилейшей ее посчитал сам Поттер в то время, как другой и вовсе не заметил перемены эмоций на собственном лице. — Боже, — выдохнул он прямо в чужие губы, все еще не смея прикоснуться к ним, — ты меня с ума сведешь, — Драко на это лишь ухмыльнулся и, фальшиво застенчиво, посмотрел на него из-под своих темных ресниц. — Ты уже, — блондин получил еще один обжигающий судорожный выдох в свой подбородок. — Драко я… — Тшш, — он приложил палец к чужим горячим губам. До невозможного горячим и таким желанным в тот самый момент. — Я хочу поцеловать тебя, — быстро выпалил брюнет не спуская с него глаз. Блондин уткнулся носом в мягкую щеку, оставляя между их губами не больше сантиметра. Он буквально почувствовал чужой жгучий румянец, но задуматься об этом как следует совершенно не успел, так как все мысли из головы выбило в какой-то степени неожиданное, но настойчивое прикосновение тех самых желанных губ к своим собственным. Земля стала уплывать из-под ног, а дыхание участилось как никогда ранее. Разум не позволял сосредоточиться ни на чем, кроме долгожданного поцелуя, вводящего в своеобразное безумие, ставшее их общим ураганом из ощущений и несказанных чувств. Их первого поцелуя. Их. Губы Поттера были мягкими, нежными и такими напористыми в то же время и все, что оставалось делать Драко — поддаться сладкому искушению, охотно отвечая на поцелуй. Изначальная скромность и нежность стала перетекать в уверенность и напористость. Руки на худом теле сделались до невозможности сильными и требовательными, такими, в которых можно распасться на части и все равно оставаться уверенным, что они поддержат и не дадут рассыпаться окончательно. Гарри целовал его так нежно и по-собственнически, что хотелось одновременно и плакать, и смеяться. Он слегка покусывал губы и следом зализывал их, в извиняющемся жесте, вызывая у другого тихие, полные наслаждения стоны, и от таких контрастов тяжесть в животе ощущалась все больше и больше. Дыхание блондина сбивалось от накативших ощущений и он, слегка отстранившись, не успел сделать полноценный глоток воздуха, как к его губам снова припали разгоряченные до невозможности губы Поттера. Все еще такие же желанные и сладкие, с привкусом кофе и миндаля. Да, если бы его попросили описать из первый поцелуй, то это однозначно было бы кофе и миндаль. Горечь и сладость. Своеобразная эйфория и тягучее удовольствие. Ну вот и как можно было вообще остановиться? Приятные ласки рук, тихие стоны, шумные выдохи и сводящие с ума поцелуи хотелось продолжать и продолжать, потому что того, что было сейчас было недостаточно. Этого всего безумного и умопомрачительного было чертовски мало и обоим хотелось большего. К черту формальности и того, кто сказал, что целоваться на первом свидании — плохой тон. Плохой тон — не говорить никому о том, что это так невероятно приятно. Парни продолжали изучать податливые тела друг друга руками и терзать покрасневшие от поцелуев губы все новыми и новыми. И вот, когда Гарри издал особо громкий стон от того, как Драко ненавязчиво и нежно прикоснулся рукой к его паху сквозь домашние штаны, дверь в комнату распахнулась и на пороге показался слегка удивленный длинноволосый мужчина. Правда это секундное удивление быстро сменилось хитрой улыбкой, в то время как парни неожиданно резко оторвались друг от друга и ошарашенно уставились на вошедшего, пытаясь сфокусировать взгляд. — Ого, Гарри, я думал к тебе придет друг, — его губы еще шире расползлись в улыбке. — Эм, э-э… Сириус…- начал брюнет, но его быстро перебили. — Мы с Ремусом пиццу привезли. Выходите к нас в гостиную, как закончите, — Блэк еще раз улыбнулся и, подмигнув то ли племяннику, то ли рядом стоящему парню, скрылся за дверью, закрыв ее. Парни еще с минуту смотрели на то место, где только что стоял Сириус, но не выдержав, Драко уронил голову на плечо Поттеру и залился громким заразительным смехом, который вскоре подхватил и Гарри, прижимая к себе вплотную за тонкую талию парня и утыкаясь носом в его светлую макушку.