Матоба тоже человек

Внутри Суруги что-то болезненно сжалось. Вот как выглядит конец. Конец всего. Вряд ли по нему будут тосковать, семьи то нет. Вряд ли жизнь такого глупого и бесполезного для департамента детектива вообще кто-то запомнит. L мёртв. Всё кончено. Для всего мира. Хидеки всегда был скучным. Даже Мисора с Рэем признавали это. Какая жалость, ведь именно из-за связи с ними он сейчас здесь. Суруга обнял ноги руками. Хидеки впервые задумался о том, что было бы, не познакомься он с Рьюзаки. Наверное, он бы не сидел сейчас за кухне одного из нынешних главных террористов мира и не пытался сдержать слёзы от смерти этого на первый взгляд бесчувственного человека, что состоял из сахара процентов минимум так на девяносто. Тело пробила дрожь, хотя в помещении была вполне себе комфортная температура. Чёрт. Как он вообще попал в такое щекотливое положение? От раздумий его отвлёк громкий щелчок замка. Чёрт, чёрт, чёрт. Массивная дверь тихо открылась, впуская в дом хозяина. Матоба в привычном жесте кладет ключи на небольшой столик, проходя дальше. Оставляет плащ в коридоре, двигается по направлению к ванной комнате. Сугита сглотнул, зажимая рот рукой. Накатила новая волна паники, с которой вряд ли возможно было справиться даже лучшему агенту ФБР. Хидеки не понимал, зачем вообще это делает, всё равно не спасёт. Шаги приближались. Матоба остановился немного в стороне от кухонного проёма, ускользая от взгляда бывшего агента ФБР. Тяжело вздохнув, мужчина посмотрел на небольшой браслет в руке, в сотый раз обдумывая, разумно ли он поступает. Словно сделав окончательный выбор, Дайсуке шагнул в просторное помещение кухни, смотря на Суругу. Тот всеми силами старался спрятаться от взгляда террориста. Обойдя стол, он остановился прямо перед сидящим возле стены Хидеки. У бывшего работника ФБР затряслись поджилки, но он старался держаться. Дайсуке протянул руку, касаясь волос Сугиты. Непонятное действие вызвало волну напряжения со стороны второго. Тишина нагнетала Хидеки. Его мозг анализировал всё подряд, стараясь решить один чёртов главный вопрос — что этому террористу вообще нужно. Сугита был не из тех, кто трясся за свою жизнь, словно мелкий хулиган, влипший в серьезные проблемы. Раз ты решил работать в ФБР, то что вообще о себе думаешь? Семья? Жизнь? Он ведь с самого начала понимал, что всё уходит на второй план. Но разве после увольнения не стоит подумать о себе? — Успокойся, Хидеки Сугита, — Матоба аккуратно присел рядом, наблюдая за реакцией собеседника. Глаза Суруги округлились и он удивлённо уставился на Дайсуке. Тетрадь. Теперь они запишут его имя, всё будет кончено. — Нет разницы, — он сглотнул ком вязкой слюны. — Это ведь всё равно конец. Мир ваш, тетрадь ваша, пишите имя, я не боюсь. Матоба читал каждую эмоцию, что выдавал ему сидящий рядом человек. И всю ту боль от смерти детектива L, к которому, казалось бы, не стоило привязываться изначально. И всю ненависть за предательство Куджо. И злобу на самого себя, ведь оказался столь глупым, опрометчивым, не смог даже спасти Маки и её маленький мир. Вздохнув, Дайсукэ спокойно ответил, смотря на прямые черты лица: — Я не монстр, чтобы использовать тетрадь, Сугита. Не Кира. Не- — Ты монстр. Вы все монстры. Никто не давал вам право решать за других людей. Ты не лучше Киры! — Суруга прохрипел с отчаянием. Всё равно это конец. Его скоро убьют, его труп сгниёт в в одной из канав заражённого города. Не стоит сожалеть о сказанном. — Хидеки, почему ты так ненавидишь тех, кто хочет создать лучший мир? — Матоба придвинулся ближе, неприлично сокращая расстояние. Суругу обыскали ещё до того, как отвели сюда; нет оружия — нет защиты — нет выхода. — Я... — Сугита помедлил, прикрывая глаза. Мысли текли плавно, остужая те эмоции, что были всего секунду назад. Тишина комнаты и смотрящий на него Дайсуке — реальность. Открыв глаза, наполненные слезами, парень уверенно произнёс: — Я просто не хотел бы быть на их месте. Каждый из них хотел жить, строил планы на будущее... — слёзы стекали по щекам. Как позорно плакать перед врагом. Но всё это уже не важно, скоро его убьют. Если повезёт, то даже быстро. Матоба, вопреки ожиданиям Суруги, не стал смеяться. Бить. Он не сделал фактически ничего, но в глазах его отчётливо читалась грусть. Хотя, дело ведь далеко не в огромном количестве жертв, они и должны умереть, должны... Хидеки не смог скрыть удивление и тихо ахнул, когда самый отъявленный в мире террорист обнял его, успокаивающее шепча что-то на ухо. Тело задрожало. — Но ты не на их месте. Не на месте L. Вирус всё равно уже начал действовать, жертвы не неизбежны — они необходимы, — он так спокойно говорил, что Суруга не мог точно понять, человек ли перед ним. Отстранившись, Матоба с серьёзностью в глазах посмотрел на парня. — Я предлагаю тебе остаться с нами. Суруга осёкся. Он не предполагал, что ему даже сохранят жизнь. Возможно, это была попытка пошутить, унизить, но... Матоба так смотрел на него. Какого чёрта? — Зачем я вам? Я же бесполезен, — сказав это, Сугите аж полегчало. Что тянуть? Он снова и снова повторит, что это не важно. Потому что так и есть. Неуклюжий, глупый, не способный хоть что-либо сделать, пора бы уже на покой. — Хм... — Матоба как-то неопределённо посмотрел на парня, мягко касаясь его щеки, проводя вдоль шеи. Суруга внимательно следил за движением, пока в груди отчаянно-быстро билось сердце. — Но ведь это идеальный мир. А ты избранный, которому уготовано в нём жить, — глаза вдруг вновь цепко взглянули Хидеки. Сердце пропустило удар. Суруга резко отскочил, насколько это вообще было возможно в сидячем положении, от Матобы. Ноги тряслись, рефлексы кричали бежать со всех ног. Дайсуке ласково улыбнулся, словно не он обрёк на мучительную смерть добрую половину человечества. «Идеальный мир»? «Особенный»? Что с ним не так? — Отвали от меня, псих! Монстр! Не трогай! Отойди! — Сугита забился, как вольная птица в серебряной клетке из раскалённых прутьев, ожидая реакции хозяина. Матоба встал, подходя к всё ещё лежащему на полу Хидеки, поднимая того на руки. Грубое движение, что так сильно отдавалось контрастом от предыдущих. Руки не слушались, тело, казалось, вообще забыло о возможности двигаться. Остались только Дайсуке Матоба и Хидеки Сугита на просторной кухне в отдалённом поместье чудесного городка, названия которого бывший агент ФБР даже не знал. Суруга снова подумал, насколько же это унизительно. Ну, по крайней мере, он защищал свою честь до конца. — Сугита, посмотри на меня, — Матоба сделал выразительный акцент на последнем слове. Парень поднял взгляд, встречаясь с тёмными, как древесный уголь, глазами. — Я хочу, чтобы ты был в этом новом мире. На улицах сейчас небезопасно. Ты в любом случае останешься здесь до завершения нашего плана, — Дайсуке немного помедлил, смотря за Суругу. — После этого у тебя будет выбор. Ты можешь остаться или уйти. Я не держу. Слышишь? Сугита кивнул, не понимая, зачем вообще говорить такое глуповатому скучному бывшему работнику ФБР, у которого даже друзей толком то и никогда не было. В чём смысл сохранять такого, как он? Глупость. Бессмыслица. — Спасибо... — сухо выдавил из себя Хидеки. Манеры и в таких ситуациях манеры. Хотя, благодарить террориста как-то не входит в стандарты ФБР. С другой стороны, Суругу можно было понять. За последние дни пронеслось слишком много событий, и логического окончания почему-то сейчас не наблюдается. Он спокойно сидит в доме, ему некуда спешить и ему, почему-то, помогают. Казалось, это первый раз, когда Матоба вообще удивился. Человек, что был против его идей, его принципов, существования, только что поблагодарил. Видимо, Дайсуке и правда в какой-то мере повезло. Он поставил Суругу обратно на пол, поддерживая. Матоба достал что-то из кармана, протягивая удивлённому Хидеки. — Уйти ты сможешь минимум через месяц, — он без разрешения надел браслет на запястье Сугиты. — Оставь его, если будешь уходить. Пусть я и надеюсь, что он всё ещё будет на тебе через месяц. Суруга впервые подумал, насколько это мило. Нет, подождите, это же враг, он монстр, как Кира. Но, аморально ли принимать подарки от врага, который не пытается убить? Наверное, мозг Хидеки наплевал на всё. Да, убийца. Да, террорист. Да, недо-Кира. Но это всё было так отдалённого от человека, что протягивал ему браслет с, казалось бы, истинной верой в лучший конец. И остаётся слишком много вопросов, чтобы иметь возможность озвучить их сейчас. Может, позже у него появится шанс. И сколько бы Хидеки Сугита, бывший работник ФБР, не пытался доказать себе, что Матоба худший из ныне живущих, ничего не получалось. Именно этим Сугита оправдал их первый, совсем неловкий, поцелуй через две недели. И уже не стал искать оправдания тому, что браслет остался на его руке по окончанию месяца.