пазл

не нужно гадать, не нужно вычислять сложные интегралы, чтобы понимать, когда человек "твой". ты просто видишь его и понимаешь, что другого не надо, лишь бы он был рядом. так и сынмин считал феликса "своим человеком". ему всю жизнь казалось, что он не создан для любви, отношений, ему и дружба-то трудно давалась, всегда что-то было не так. в детстве соседский мальчишка джисон вечно бегал вокруг маленького минни, как он его называл, а тот только отталкивал его от себя и злостно шипел, ведь никакой он не "минни", а взрослый уже без пяти минут десятилетний сынмин. но джисон упорно продолжал его так называть вплоть до окончания старшей школы. для уже и правда взрослого сынмина было удивлением, что такой светлый, солнечный, даже слегка наивный хан джисон будет так долго дружить с каким-то там ким сынмином, который всегда отталкивал, когда тот пытался обнять лучшего друга или ему нужна была какая-то помощь, но сынмин все равно разрешал себя обнять на пару секунд дольше, даже если до этого долго ворчал и уворачивался да и просьбы всегда выполнял, хотя сначала опять же поворчит, как дедуля, джисон точно по минному полю ходит, называя его так. сынмин и правда был другим, но от этого он не был хуже или лучше. вот есть такие люди, они и сами обнимут, сами помощь предложат, детей любят, бабушке помогут безвозмездно. от таких людей у сынмина будто сахар на языке, уж больно они хорошие, и до чёртиков наивные для такого злого и безжалостного мира. ким же считал, что лучше не лезть никуда и как там говорят "не делай добра - не получишь зла", такова философия ким сынмина. тот же хван хенджин. джинни, как опять же любил называть его джисон, у него видимо "пунктик" приторно ласково называть своих друзей. но для кима хенджин и правда был "джинни", хороший сын своих родителей, прилежный ученик, прекрасный друг. сынмин не был так близок с хваном, как джисон, но иногда им удавалось поговорить между уроками в столовой, обсудить какую-то неважную тему, а если у кима было хорошее настроение, то пойти втроём домой. а не как обычно с джисоном, который только и делал, что говорил о каких-то вещах, не требующих сынминова внимания. где-то хмыкнуть, где-то угукнуть, этого было достаточно, чтобы джисон был уверен, что его слушают, даже если в ушах наушники, а в них какая-то аудио книга, купленная по акции. это уж всяко лучше, чем слушать школьные сплетни от хана. сынмин как всегда хмыкает себе под нос, даже не слушая собеседника. джисон канючит, ведь ну, какой ты друг, сынмин, раз не слушаешь меня, а. а сынмин как обычно отмахнется, но один наушник все же показательно выдернет из уха и вникнет в какие-то там несуществующие проблемы джисона. да, со чанбин и правда весь из себя такой загадочный, пишет песни, вызывает таких же рэперов на диссы, дарк бой не иначе. сынмин усмехается себе под нос, и обидно по мнению джи, шутит. ведь ким считает ну, какие там диссы и песни могут быть у восемнадцатилетнего школьника. джисон пыхтит, губы дует и думает, ну, какая же ты ледышка ким сынмин. вот посмотрю я на тебя, когда ты влюбишься. хан победно улыбается своим мыслям, ведь уверен, что на свете точно есть человек, который сможет растопить холодное сынминово сердце. 3 года спустя. – да черт тебя, сынмин, вставай давай, ты и так уже первую пару проспал, - феликс злится и пихает сынмина с кровати. – больно вообще-то.- тот скулит и потирает больную ногу. –мне плевать, сколько можно уже. говорил же не сидеть до поздна,- феликс встаёт и уже хочет пойти разогреть давно остывший завтрак и заварить кофе, который его парню сейчас так необходим. но не успевает его нога коснуться пола, как ликс чувствует руки на своей талии. –прости меня дурного. знаешь же, что мне курсовую сдавать послезавтра, важную причём. от нее многое зависит, - мин пытается состроить максимально страдальческое лицо, но получается скверно, хотя с какой стороны посмотреть. –а, ну, прекрати на меня так смотреть. на меня твои уловки уже не действуют, - ли делает акцент на "уже". ведь они как два года встречаются и выучили друг друга наизусть. каждый взгляд, каждое прикосновение для них было знакомо и любимо. –ну, не знаю, видимо действует, раз ты до сих не сбежал от моих "шаловливых ручонок" как ты любишь говорить. - сынмин крепче сжимает руки вокруг талии феликса, ведь точно знает, что тот сейчас попытается вырваться и сбежать на кухню, но не сегодня. – какой же ты невозможный, - феликс с тяжёлым вздохом переводит взгляд на мина и все же пытается вырваться из мёртвой хватки. феликс задумался и когда мин спел стать таким мускулистым, ведь когда он впервые встретился с сынмином, этот семнадцатилетний подросток был больше похож на ребёнка. да, он и был высоким, точно уж выше самого ликса, но великой силой не отличался. даже физкультуру и ту прогуливал, что уж говорить о каких-то дополнительных занятиях в тренажёрном зале. а сейчас взрослый двадцатилетний сынмин зажимает ликса в своих объятиях и даже не думает освободить парня. а у самого сил не хватает выбраться из капкана рук. – ну, отпусти уже, там завтрак стынет. твой между прочим! - феликс дуется. -ладно, енбок~и, встаю, встаю... - а вот это уже точно провал. феликс гневно размыкает руки сынмина и быстрым шагом уходит на кухню. нет, ну, просил же не называть его корейским именем, но правильно кого волнует его мнение и просьбы. ликс нервно мечется по их маленькой кухне, где даже одному человеку тесно, а если по ней бегает нервный парень, то все пиши пропало. тарелки падают из рук и ликс точно слышал звуки разбитого стекла, поэтому только тяжело вздыхает и прикрывает глаза на секунду, чтобы передохнуть. его утро началось пару часов назад, а он уже успел приготовить завтрак, поругаться с мином, разбить тарелки, которые на секундочку, подарила мама на новоселье. ещё один тяжёлый вздох и ликс открывает глаза. он видит перед собой сынмина, тот стоит в пижаме, которую феликс подарил ему на последнее рождество, вроде ничего особенного, обычная серая футболка с щеночком на груди и такие же в тон клетчатые штаны, он был удивительно уютным с гнездом на голове, пижаме и таким же до невозможности любимым. на своего сынмина он не мог долго злиться, даже если было за что. поэтому он так быстро сбежал, ведь знал, что если посмотрит на него хотя бы секунду, то точно перестанет дуться. - феликс, прости меня. я знаю как ты не любишь своё корейское имя. но ты и правда счастье для меня. самое огромное во всей вселенной, - сынмин улыбается и протягивает руки для того, чтобы обнять, но феликс только бьёт по ладоням. - так я значит ещё и огромный, ну, спасибо. тогда никаких больше оладьев по утрам и брауни по субботам, которые ты так любишь. - феликс показывает язык и начинает смеяться с абсурдности ситуации, ну, и истеричка же он. сынмин только в шутку закатывает глаза и сам обнимает парня. - но ты и правда самое большое счастье для меня. твоя душа... ты прекрасен, ты же это знаешь. все, все, все прекращай меня избивать, я виноват только в том, что люблю тебя. - сынмин опять уворачивается от маленьких кулачков парня, об этом он уже не говорит, ведь знает, что получит ещё порцию недовольств. он смотрит в глаза парня и видит в них всё: и смешинки из-за последней "шутки" и всю любовь, которую тот дарит только ему. хотя ким иногда и ревнует, думая, что феликс такой добрый со всеми, но он видит как тот на него смотрит и понимает, что свою любовь, настоящую, самую искреннюю, он отдает только ему. –ладно, горе юморист, иди в душ и возвращайся завтракать. оладьи уже не такие как были час назад, но сам виноват, нечего было валяться в постели до последнего. и ты уже пропустил ещё одну пару, черт тебя дери. - ликс чертыхается и думает какой же его парень безответственный. -а. так мне сегодня не надо на пары, там какая-то конференция со старшекурсниками, и нас освободили от занятий. - сынмин глупо хихикает и скрывается за дверью ванной. нет, ну, это уже ни в какие ворота не лезет. и так какого простите черта надо было выделываться все утро. феликс уже устал от выходок своего парня, но все равно улыбается себе под нос, ведь понимает, что все равно любит, каким бы засранцем сынмин не был. -эй, ты там скоро, третий раз я уже греть ничего не буду. - ли уже сам готов уснуть прямо за столом, но тут же открывается дверь из ванной и оттуда выходит сынмин с полотенцем на шее, напевая какую-то песню, известную только ему. - ну, так что там за конференция, из-за которой вас так любезно освободили от занятий? - феликс ковыряется в тарелке и поднимает глаза на парня, сидящего напротив него. сынмин уплетает завтрак за обе щеки, запивая все американо без сахара. ликс даже морщится, не понимая, как можно это пить, ведь на вкус это как нефть с грязью. - кхем, так вот, я в душе не ... не знаю что там за конференция. меня волнует лишь то, что нас освободили от занятий. на остальное как-то плевать, - сынмин хмыкает и встаёт, чтобы убрать тарелки и вымыть посуду. ведь вчера вечером была его очередь, но он ныл, что курсовая ещё не закончена и какая же ему посуда. феликс, как обычно только закатил глаза, но помыл посуду за парня, ведь он иногда и сам не прочь свалить эту обязанность на кого-то другого (читать: ким сынмина). -ну, так что, будешь опять до ночи сидеть за своей курсовой? боже, она тебя уже как жена, ты про неё только и говоришь, про меня совсем забыл. - феликс дразнится и сынмин это прекрасно понимает. ведь поэтому он всю ночь корпел над этой злосчастной курсовой, чтобы уж точно все выходные провести с любимым человеком. –ой, ну, не ревнуй, тебе-то я раньше сделаю предложение. - мин издевается не иначе. - и да, я все доделал еще ночью, так что выходные мы проведём только вдвоём и никакая курсовая этому не помешает. –КИМ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, СЫНМИН! ты когда-нибудь меня доведешь. сынмин только влюбленно хихикает и пытается сбежать от расправы. ведь это и есть любовь, она в мелочах: в утренних улыбках, сонном лице, кофе, взгляде и самое главное поступках. и джисон был прав, сынмин нашел того самого человека, который растопил его сердце.