Жвачка

Я сидел на лавочке. И тупо глядел в пространство перед собой. Потом я очнулся. «Кто я?». «Зачем я тут?». «Какого хрена я делаю в этом мире?». В ответ пустота. Я правда не знал кто я и где нахожусь. Не помнил своё имя, не помнил, где живу. Хотя знал эти слова — Имя, дом, семья… Мимо ходили люди. «Вы знаете кто я?» — хотелось спросить у них. Попытался сосредоточиться. Вспомнить хоть что-нибудь. Пустота. Я снова тупо смотрел в пустоту. Мне было нечего делать, некуда идти. Я был свободен. Совершенно. Более того, эта свобода ощущалась в душе. Я не знал в каком городе нахожусь, в какой стране, на каком континенте, какой я национальности и на каком языке говорю. Я был свободен, но так же был пуст. Я ни от чего не зависел, и ничего не зависело от меня. Меня не было в этом мире, но мир был вокруг меня. Неизвестный, пугающий мир. Я захотел узнать время. Часов на руке не было. На мне были синие джинсы, кеды, белая майка и расстегнутая синяя куртка. Я пошарился в карманах. Какая- то мелочь в размере 123 рублей (значит я в России), синяя ручка от фирмы пилот, жвачка (она была без названия) и записка. Ни документов, ни часов, ни телефона. Я открыл записку: «Не пытайся узнать кто ты! Не пытайся вспомнить прошлое, оно тебе не нужно! По адресу внизу ты найдёшь всё, что тебе нужно». В конце письма был написан адрес. «Кто это написал?». «Как я вообще оказался на этой лавочке?». Огляделся. Место, где я был было похоже на парк. Впереди озеро, рядом кусты да деревья. По солнцу я определил, что вечер ещё не скоро. Ещё я понял, что была весна. «Откуда я знаю слово — весна»? Я встал. Единственное что теперь привязывало меня к этому миру — был адрес из записки. Но я не знал как туда добраться. «Возьму такси. А где такси?». Я побрёл из парка. На каждый столб и мусорный бак я смотрел так, будто никогда не видел этих вещей. Единственное что меня не интересовало, так это люди. Ещё раз задумался о своей свободе. Хотя в душе была некая тяжесть за то, чего я не знаю. Мне нужно было знать кто я. «Интересно, когда закончится этот парк.» Везде фонари да урны. Один раз мне попался столб объявлений. Кроме того, что пропал мужчина в возрасте 30 лет ничего интересного. «Может этот мужчина я? Может меня кто-то ищет?» — снова раздалось в моей голове. Не зная, где находится выход я тупо бродил по парку, в поисках знакомых мест. Я шёл мимо большой игральной площадки для детей. Это был огромный самолёт. На нём было много детей. Они бегали, улыбались, смеялись. И тут мне в голову резко ударило воспоминание, но настолько короткое, что я не разобрал с чем оно связано. Побрёл дальше. «Может мне не стоит вспоминать меня? Может, я не должен помнить прошлое? Зачем оно мне? Может я уже сделал выбор?». Теперь моей целью скорее насладится той свободой в своих мыслях и действиях, которой, наверное, нет у других людей. Я шагал по лужам, сухим листьям, веткам и мне было приятно. Я смотрел на небо и видел там крылья. Мне было легко. Каждый предмет был чем-то новым для меня, хоть я и видел его раньше. Я прикасался к забору и чувствовал себя ребёнком, который не знаком ещё с железом. Немного погодя я оказался на открытом участке парка. Здесь было полно разных памятников. Но мой взгляд упал на небольшой участок снега. Он ещё не растаял, и одиноко лежал на земле. Такой же одинокий, как и я. И он скоро растает. Смотреть на грязный снег не самое прекрасное удовольствие, и я решил приковать свой взгляд к скульптуре. Памятник матери. Первый памятник, на который пал мой взор. Дальше мне уже было не интересно ничего. Он был без надписи, но и так было понятно, что это памятник матери. Она держала на руках малыша. «У меня есть мать?» Стало тоскливо. Не зная матери, я по ней скучал. Или это было нечто другое? «Я вообще помню чувства?». Выйдя из сквера памятников, я пошёл по узкой тропинке. Миновал карусели, качели и разные аттракционы. Всё это было знакомо. Дальше начиналась чаща. Я медленно шёл, смотря на деревья и листву. Дул слабый ветерок. Снова почувствовал независимость. А вот и выход. Парк закончился, начался город. В отличии от парка, город кишел людьми. Как ни странно я помнил правила дорожного движения. Город был наполнен самыми различными красками. Все кафешки, светофоры, машины, даже сами люди были… Всё было в разных тонах. Такое яркое и бросающее в глаза многообразие цвета. А главное город дышал. Дышал своей жизнью. В парке всё было спокойно: никто никуда не спешил, всё шло своим чередом и дышало спокойствием. В городе всё время шло быстрей. Но именно сам город жил быстрой жизнью. А я этому времени не подчинялся. Я скорее жил временем парка. Дневной город бурлил жизнью. Все вывески, рекламные щиты и баннеры предлагали посетить какое-нибудь кафе или купить очередной хлам. Мне это было не нужно. Я шёл мимо дорогих машин и не менее «дорогих» людей. Люди разговаривали друг с другом, по телефонам общались между собой. А я всё брёл мимо кирпичных стен и стеклянных окон. Меня никто не видел. Человечеству было плевать на меня с высокой колокольни. Но так было всегда. Разве нет? Я побывал на главных улицах города и в каких-то подворотнях. Город меня увлекал. К чему бы я не притронулся, всё казалось знакомым. В голове возникла мысль, что я живу в этом городе. Ну как минимум я здесь бываю. Часто. Неким образом я нашёл площадь города. Площадь была небольшой. В центре, как наверно в любом небольшом городе, памятник Ленина. Честно говоря бедный вождь был полностью покрыт птичьим помётом. И смотреть на него мне не хотелось ни капли. На площади было мало взрослых. Всё таки был день. Но зато здесь было много престарелых и детей. Дети катались на велосипедах, самокатах, роликах. Пожилые же люди что–то обсуждали. Здесь время тоже не стояло на месте, но оно и не шло быстрым темпом. Оно скорее шло так, как должно было идти. Это была золотая грань между чистым бездействием, спокойствием и резким движением жизни. Я недолго понаблюдал за детьми, радующимся простому самокату, и побрёл дальше. К счастью я нашёл такси. Сел в машину и молча дал таксисту адрес.  — 75 рублей — произнёс он. Я молча достал деньги и передал ему. Он тронулся. — Вообще-то это не далеко. Могли бы до метро пешком дойти. — Не.кхм…не ориентируюсь в городе. Сначала мой голос был немного сиплым. Потом я услышал его по настоящему, впервые. Мы ехали минут пять. Остановились. Я вышел из машины. Оглядевшись, я увидел спуск под землю с табличкой «М». Направился туда. Спустившись вниз мне нужно было купить билет. Он стоил 30 рублей. Постояв в небольшой очереди приобрёл его. Билетом я открыл электронные двери. Дальше я спускался по эскалатору. Это были незабываемые ощущения. Не знаю, был ли я когда-либо в метро, но если и был, я действительно переживал всё заново. Это страх и одновременно восторг. Ты медленно спускаешься вниз, под землю, и думаешь что именно сейчас бетон над тобой не выдержит и рухнет. И хотелось бежать назад и кричать имя мамы. Но ты не можешь. Не можешь, потому что это слишком завораживающее ощущение. Ну и даже просто потому, что ты не помнишь имя мамы… Зачем я спустился вниз, я так и не понял. Ведь в записке, что была у меня в кармане, помимо адреса упоминалась камера хранения и было указание о том, что человеку, работающему в этой камере, я должен был назвать слово «гусь». Я посмотрел на эскалатор. И стал подниматься. Поднимаясь, я услышал звук приближающегося поезда. Этот звук раздирал мою душу. Я тоже слышал его впервые, хоть внутренний голос мне и говорил об обратном. Я поднялся. Побродил. И нашёл камеру хранения. Парню, что работал там, я назвал слово «Гусь». — Гусь убит, — произнёс он. Это был ответ. Он отошёл на три минуты и вернулся со спортивной сумкой. Отдал её мне и сделал вид, будто я и не приходил. Меня начинало бесить, что я был никому не нужен. Я снова походил, но на этот раз в поисках стула. Ещё раз спустившись в самую глубь метро, я нашёл лавочку. Присев, открыл сумку. Это было неожиданно. Наверно другие люди бы или испугались того что в сумке, или сильно обрадовались. Но не я. Я вообще ничего не понимал. Там лежала куча денег в американских купюрах плюс какие-то документы (с моей фотографией, но явно не с моим именем). И записка. Я прочитал её. «Беги из города. Купи билет на самолёт и лети в Канаду. Ты туда хотел. В сумке 5 миллионов. Денег хватит на всю жизнь. Заведи себе жену и детей. Не хочешь детей — заведи собаку. Доброжелатель». Я совсем растерялся. «Что же я такого сделал? Где взял эти деньги? Кто этот доброжелатель?» Вдруг я заметил, что какая-то девушка уронила кошелёк. В голове раздался голос. Он посоветовал помочь. Я поднял кошелёк. -Девушка, вы обронили, — она повернулась ко мне. Её эмоции на лице менялись в течении 10 секунд 3 раза. Это была радость, злость и разочарование. — Саша? — произнесла она это имя нежным голосом. Я не знал, что ответить. Она взяла кошелёк. — Что ты тут делаешь? А впрочем я знаю. Ты уезжаешь, да? — Она стала злой. — Я… Я не знаю, что сказать, Саш. — Она начала что-то говорить, но я перестал её слушать. Это была вполне обычная девушка. На ней была рубашка в разноцветную полоску, заправленная в джинсы, кроссовки. В руках она несла куртку и кожаную чёрную сумку. У неё были зелёные глаза и рыжие волосы. Странное сочетание природы. Она была милой. Это была совершенно славянской внешности девушка. Я вспомнил её имя… Катя. Я понял, что с этой девушкой меня связывало нечто особое. Я захотел её обнять. — Ты как обычно не слышишь меня. Ты никогда никого не слышишь. Все были правы насчёт тебя. Ты урод. Не хочу тебя видеть. Хотя бы своего брата посетил. Сегодня его переводят в областное СИЗО. И забери свой паспорт. Не знаю зачем ты мне его отдал, — она бросила в меня паспорт и ушла. Я смотрел ей вслед. Не в силах что либо крикнуть, я просто подобрал паспорт. Прокофьев Александр Васильевич. Девяносто пятого года рождения. Я закрыл паспорт. Вдруг мне резко стало плохо. В глазах стало темнеть. Затылком я почувствовал плитку… — И ты считаешь это правильным? — Да, я считаю это правильным.  — Воровать и убегать теперь стало правильным?  — Всё не так.  — А как? — спорили два мужчины. Один из них был я. Это был сон. — Ты же знаешь, что это плохие люди.  — Вот именно. Это плохие люди. Ты должен им денег, так верни. Начни работать, отдай долги. Это правильный выход. — Тот, что спорил с моим двойником, был одет в деловой костюм. Мы стояли в какой-то комнате. Но понять в какой именно я не смог. Вокруг всё было размыто. — Нет. Это не выход.  — А бежать — выход, да?  — Я не бегу. Я решаю. — Что? Нет, ты бежишь, бежишь как всегда. От всего. Ты трус. — За языком следи.  — Я-то кстати слежу… — Ты всё не так видишь, как есть.  — Нет, я вижу полную картину. Давай я напомню тебе. Отец бил твоего брата. Что ты делал? Что ты делал?! Ты бежал ко мне. — Я был меньше…  — У тебя были девушки. Как только у вас происходили серьёзные ссоры, ты их бросал. Или делал вид, что ничего не случилось.  — Да у них был ПМС… Это мелкие… -Мелкие? Твоя мать. — Не трогай мою мать. — Мой взгляд вдруг резко превратился из спокойного в злой.  — Она заболела раком. Что ты сделал? — Заткнись.  — Ты взял деньги, что у тебя были. И пропил половину. А вторую половину ты проиграл в карты. — Я ударил его по лицу. Мой оппонент от удара отвернулся. Потом взял платок и вытер кровь, что пошла из носа. — Вот видишь. Ты правду не слышишь. Ты думаешь, что кроме твоего мнения больше ничего нет. Ты бежишь. И всегда бежал. Просто ты не можешь посмотреть на себя со стороны. Вот и злишься на всех. Но и это тебя не оправдывает — Я ухожу. — Ты бросаешь нас — своих друзей. Ты бросаешь свою девушку. — Катю я беру с собой, — перебил я его. — Ты даже своего брата бросаешь. — Брата я никогда не брошу. — Я открыл глаза. Ничего не понимая, я всё ещё видел перед собой тот сон. Или не сон? Передо мной скопились люди. Катя держала мою голову.  — С тобой всё в порядке? — спросила она. Я попытался резко встать. Это действие заставило мою голову потрещать. Но я всё же встал. — Где брат? — В КПЗ. — Чёрт. Адрес какой? Я проходил контроль в КПЗ. Там был мой брат. Ему уже сообщили, что явился его родственник. «Интересно, он тоже меня ненавидит? Пусть так. Это единственный шанс разобраться, что я за человек и что я наделал.» Я встретился с братом. Мы сели напротив друг друга. Я взял трубку телефона. Он тоже. Учитывая, что он мой родной брат, а я до сих пор не помню как выгляжу, то скорее всего я вижу подобие себя. У него были чёрные волосы, карие глаза, греческий нос. Скулы сильно выделялись. Сам он был сильно накачан. На руке у него была какая-то татуировка, но я не смог разглядеть какая. Он явно был рад меня видеть. Он пытался не улыбаться, но у него плохо получалось. — Я думал ты не придёшь, — произнёс он. — Даже странно для тебя. — Привет. — Привет — это то, что ты пришёл мне сказать? Как дела? Как там Катя? Всё хорошо? Ты скоро… поможешь мне? — на последние слова он сделал акцент. — Честно говоря… Я тут потерял память. И поэтому многое не помню. Говори мне прямо.  — Память говоришь потерял? — брат поменял выражение лица. — То есть не собирался ты, да? Понятно. А зачем пришёл тогда? Чего тебе надо? Ты забыл где наследство? — Послушай, я правда память потерял. Ты мне объясни. Откуда наследство? — после моих слов Олег (так зовут брата) надолго задумался.  — Мы папку грабанули. Помнишь в детстве? Он ещё мафией себя постоянно называл. Мы сначала на него немножко работали. Смеялись вместе. Потом он старый стал. И играть с ним становилось не так интересно. Да и мы взрослели. Проблем становилось много. Вот мы типа…разыграли его. Помнишь?  — Нет, что-то забыл совсем. Я много чего забыл. А что мы планировали потом?  — Планировали уехать. А ты сейчас… уедешь, да? Как всегда… — мы замолчали.  — А как ты тут-то оказался?  — Да я… — тут он стал плакать. Но назвать это рыданием было трудно. Скорее пустил скупую мужскую слезу. — Брата спасал… — на этом мой разговор с ним был закончен. Я понял, что говорить с ним дальше было невозможно. Его увели. Мне было больно. Я не сразу это понял. Наверно потому что первый раз почувствовал боль. В какой-то степени. Мне отдали личные вещи. Я вышел на улицу. Меня ждала Катя.  — Как он?  — Не очень. — В сумке то, о чём я думаю? — спросила она после недолгого молчания.  — Я не знаю, о чём ты думаешь, — я был груб. Наверно таким я был в той жизни.  — Забирай её. Не хочу её видеть. И да, не знаю зачем ты мне телефон оставил, но тебе звонили. Какой-то учёный. Просил перезвонить. — Я взял телефон, выбрал последний звонок и позвонил. — Александр? Здравствуйте. Я думаю что действие жвачки должно было ослабеть. Если нет, то приезжайте по адресу, который я послал вам в смс. Я всё объясню. — Телефон сбросили.  — Сможешь подбросить? Катя подвезла меня. Я видел, как ей трудно со мной общаться. Мы явно не очень хорошо последний раз расстались. Тем не менее она проявляла снисходительность. За время поездки я не успел ничего для себя решить. Я ещё ничего не понял. Я лишь изредка вспоминал некоторые моменты своей жизни. Но мне казалось, что после встречи с этим учёным моя недавняя свободная жизнь закончится. Я уже скучал по той свободе, что была у меня и корил себя что не послушал доброжелателя. По адресу, что скинул мне мой знакомый, находился обычный жилой дом. Я поднялся. Постучал в квартиру.  — А, Александр, это вы.  — Можно просто Саша. — Да в прошлый раз вы мне так же сказали. Вот и старые привычки. — Кто вы и откуда меня знаете?  — Меня зовут Митрий Аристархович. Примерно неделю назад вы согласились принять участие в эксперименте за небольшую сумму денег. Моя лаборатория разработала препарат, который может стирать память. Это кратко говоря. Препарат выглядит как жвачка. И в данный момент у него не очень долгосрочный эффект. — Зачем вам эта жвачка?  — Для многих целей. Во-первых, это могло бы быть ценное средство от проблем. Многие люди не хотят помнить некоторые моменты своей жизни. А мы работаем над этим прибором и может скоро он сможет скрывать от людей ту информацию на которую направлен их негатив так сказать. Но это с социальной точки зрения. Тут же есть и военные цели и вообще… Вы понимаете о чём я. Многие люди откликнулись на наш призыв. Но это вполне естественно. Я позвал вас собственно вот по какому делу. Нам нужно попробовать кое-что другое. — Он достал из кармана жвачку. — Дело в том что мы создали новый препарат. И хотим его опробовать. Но теперь добровольцев стало куда меньше и потому мы нуждаемся в вас. У этой жвачки действие куда сильнее, есть вероятность, что вы навсегда забудете кто вы. Нам нужно лишь чтобы вы носили с собой маячок. Так мы будем знать и где вы и каковы ваши дальнейшие действия. — Он протянул мне жвачку. Я взял. — Вот ваши деньги за прошлый эксперимент. Двести долларов. — Оставьте себе.  — Что ж, как хотите. Видно в вашей жизни куча… проблем. Раз вы соглашаетесь совсем бесплатно. Вот вам маячок — я взял маленькую ампулу. Положил в карман. — Что же, вы можете идти. — Вы так просто меня опускаете? -Вы намекаете на то, что я даже не посмотрел как вы это жуёте? Уж поверьте я узнаю об этом. Я вышел из квартиры. — До свидания Александр. — Дверь захлопнулась. Я вышел на улицу. Машины не было. Пока он объяснял мне про эффект жвачки я всё вспомнил. Я вспомнил про мать, про деньги, про всю свою жизнь. Что за человеком я был и какие ошибки совершал. Я вспомнил всё. На меня легло огромное, наитяжелейшее осознание того, какой я гандон. Я вспомнил, что рядом был тот самый парк, где я был сегодня. Двинулся туда. Идти пришлось не долго. На это раз я не смотрел на время. Я его вообще не ощущал. Его не было. Вообще. Я сел на лавочку. Я вспомнил как заболела моя мать. И я действительно пропил те деньги. Да. Но тогда я не считал, что поступаю плохо. Я просто хотел… расслабится. Да, чёрт возьми, уйти от проблем. И половину я проиграл. Правда я надеялся выиграть деньги на лечение. Но недооценил других игроков. Вспомнил «папу мафию». Вспомнил что мы с братом всю жизнь были бандитами и ворами. Я вспомнил друзей, которые отговаривали меня от плохих идей и любили меня даже когда я их не слушал. А когда их терпение лопнуло, я подумал, что это они меня бросают. «Нужно уметь смотреть со стороны.» Вспоминал я их слова. Тогда они казались мне пустым местом, сейчас я изменил своё мнение. Мне снова стало плохо. Я захотел убежать, скрыться ото всех. Я вспомнил записку. Мне было стыдно за то каким я был, и что делал. Я достал упаковку жвачки. Встал со скамьи и подошёл к озеру. Начинался дождь… Люди не меняются? Раздался всплеск воды. Пошли волны…