Ее утраченные воспоминания

Пока девочка спала, ей снился сон. Что-то в этом ощущалось не как сон, а как воспоминание. Она была в теле малышки, неуклюжей в движениях и речи. Рядом с ней сидела знакомая горничная с бирюзовыми глазами и пела кажется колыбельную. Она услышала тихое хихиканье и поняла, что звук исходит из ее собственных губ. Прекрасная горничная улыбнулась и нежно обхватила ладонями свое маленькое личико. — Спи спокойно, моя дорогая принцесса, —  она поцеловала ее в лоб и, в последний раз улыбнувшись, задула свечу. В мгновение ока сон сменился. На этот раз она обнаружила, что тело, в котором она находилась, стало немного выше, дезориентируя ее еще больше. Как марионетка, она чувствовала, что двигается и говорит то, о чем раньше не думала. — Это определенно воспоминание. Мое собственное. Лежа на ковре, ее пухлые руки сжимали цветные карандаши. Она уставилась на свой рисунок, быстро просматривая его. Должно быть, она осталась довольна увиденным, потому что подняла рисунок, гордо улыбаясь. Ее собственный детский голос, полный волнения, позвал: — Лили! Феликс! И тут она поняла, что не одна. Девушка почувствовала, как ее собственная голова повернулась и уставилась на двух знакомых людей. Горничная из прошлого воспоминания и рыжеволосый рыцарь. — Это я, — она указала на неуклюжий рисунок маленькой фигурки с растрепанными золотистыми волосами. — Лили, — на этот раз она указала на более высокую фигуру с каштановыми локонами, заплетенными в косу, затем указала на третью фигуру с ярко-рыжими волосами и мечом в руке. — И Феликс! И горничная, и рыцарь рассматривали ее рисунок так, словно это был величайший шедевр в мире. — Это прекрасно, принцесса! - горничная, заговорившая первой, весело улыбнулась ей, ее глаза были полны любви и обожания. Рыцарь благоговейно опустился перед ней на колени, выражение его лица было исполнено благоговения. — Принцесса, — казалось, он едва сдерживает слезы. — Для меня большая честь быть частью Вашего рисунка. Она почувствовала, что краснеет от их похвалы. Это всего лишь простой рисунок. — Ничего особенного, — смущенно пробормотала она. И комната наполнилась теплым смехом. ~~~ Лилиан Йорк никогда не отходила от принцессы. Прошло уже несколько часов с тех пор, как принцессу уложили спать, и с тех пор Лили не могла сосредоточиться ни на чем другом, ее мысли заняты беспокойством. Ей всегда было страшно с тех пор, как принцесса кашляла кровью, когда была маленькой. И Лили думала, что ей стало лучше. Что ее драгоценное улыбающееся лицо никогда больше не будет страдать, пока Его Величество постоянно следит за ней. Но она ошиблась. Это я должна была ухаживать за Блэки, должна была быть с ней на чаепитии. Лили чувствовала, как ее переполняет сожаление. Она сделала своей личной миссией защищать принцессу и любить ее, как свою собственную дочь, но потерпела неудачу. Эти драгоценные голубые глаза принцессы никогда не должны были наполняться слезами и страданием. Лили почувствовала, как ее собственные слезы текут из глаз, когда она печально смотрела на спящую принцессу.Мне очень жаль, леди Диана. Внезапно принцесса резко проснулась, ее дыхание стало частым и неглубоким. Горничная ахнула. — Принцесса? — осторожно позвала она, опасаясь, что напугает ее. Атанасия все еще пыталась отдышаться. Но ей удалось посмотреть на Лили без всякого страха, как раньше. При этом Лили почувствовала надежду. «Должно быть, ранее она была просто в шоке». Понимая, что, должно быть, чувствует принцесса, она быстро встала и налила ей стакан воды. Видя, что Атанасия пытается подняться, она нежно протянула ей руку, чтобы помочь. К ее облегчению, принцесса согласилась. Лили медленно поднесла бокал к губам Атанасии, пока она пила, не оставив после себя ни капли. Горничная улыбнулась. Принцесса Атанасия выглядела теперь гораздо лучше. — Вы в порядке, принцесса? Теперь Вы вспомнили? При виде пустого выражения лица принцессы улыбка Лили померкла. Атанасия промямлила неуверенно: — Принцесса? — увидев вопрос в глазах девушки, Лили поднесла руку ко рту. «Что с Вами случилось?» — Что Вы помните, принцесса? — Лили опустилась на колени рядом с ней, ее колени подкашивались. Она нерешительно взяла принцессу за руку. Старая привычка. Прежде чем она успела остановиться, Атанасия ухватилась за нее. — Я тебя немного помню, — нахмурила брови Атанасия. — Лили? Даже если она и не узнала ее полностью, осознание того, что она вспомнила, пусть и совсем немного, вызвало улыбку на губах горничной. — Я также помню… — прежде чем принцесса успела продолжить, ее прервал звук открывающейся двери. — Леди Лили? — послышался голос. — Мне показалось, что я слышал голоса… — Феликс замер, заметив, что принцесса проснулась. — Принцесса! — застигнутый врасплох, он сделал отчаянное движение к выходу. — Я обязан доложить Его Величеству! — Подожди! — решительно воскликнула принцесса к удивлению и горничной, и рыцаря. — Феликс? — позвала она неохотно, с сомнением в глазах. Тут Феликс остановился. Атанасия посмотрела на него, потом на Лили. — Вы не могли бы остаться? — никогда еще она не казалась такой уязвимой, ее голос дрожал. — Пожалуйста? Феликс не мог заставить себя пойти и доложить императору. ~~~ Горничная и рыцарь помогли принцессе подняться. Лили приготовила любимый чай принцессы, надеясь, что он поможет успокоить ее нервы. В конце концов, все трое переместились в гостиную, принцесса села напротив них, а он и Лили сели рядом. Стоявший перед ними ароматный чай остался нетронутым. Тишина была оглушительной. Он не находил слов. Рядом с ним, казалось, то же самое происходило и с Лили. Они оба молчали, опасаясь, что спугнут принцессу. Сидевшая напротив них Атанасия нервно теребила руки, не желая встречаться с ними взглядом. На мгновение им показалось, что она не заговорит. — Простите, — робко начала она. — Но не могли бы вы сказать, кто я? Лили с тревогой посмотрела на рыцаря. Получив ободряющий кивок, она вздрогнула. — Вы Атанасия де Эльджео Обелия, наследная принцесса империи Обелия. Дочь Дианы и Клода де Эльджео Обелия. Пока Лили продолжала перечислять важные события из жизни принцессы, в которые время от времени вмешивался Феликс, Атанасия смотрела на них пытливыми глазами, обдумывая их слова. Феликс и Лили терпеливо отвечали на ее вопросы. У Феликса хватило смелости задать один из своих вопросов. — Принцесса, позвольте спросить, — поспешно добавил он. — Что Вы помните? К их облегчению, она не стала возражать, но выражение ее лица было встревоженным. — Пока я спала, мне приснился сон. Она покачала головой: — Нет, это было воспоминание, — на этот раз она встретилась с ними взглядом. — Я видела некоторые воспоминания, которые у меня были с вами двумя, — продолжала принцесса. — Из детства. Теперь она смотрела в окно, откуда открывался вид на сад с беседкой. — И когда я смотрю на вас двоих, у меня в груди возникает такое теплое чувство, — теперь ее голос перешел в шепот. — Как будто я в безопасности. Откровение было горько-сладким для обоих. Они до сих пор не знают, что с ней случилось. Почему она не помнит. Если она поправилась. Но, по крайней мере, ее глаза больше не смотрели на них со страхом. — А как насчет Его Величества, Вашего отца? При этих словах взгляд Атанасии опустился, руки снова заерзали. — Я не видела с ним никаких воспоминаний. Феликс поспешил ее успокоить. — Он очень заботится о Вас, принцесса! Он очень волновался. Я обязан позвать его, чтобы он увиделся с Вами! Он сможет помочь, — прежде чем он успел встать, Атанасия покачала головой. — Если все в порядке, могу я увидеть его завтра? — в ее глазах была такая тревога. Она так устала. — Сначала я хотела бы отдохнуть. Обеспокоенный, Феликс уступил ее просьбе. — Прежде чем Вы отдохнете, принцесса, — вмешалась Лили. — Может быть, Вы выпьете чаю? Может, он и не такой горячий, как раньше, но он Ваш любимый, — горничная успокаивающе улыбнулась, надеясь, что чай поможет ей расслабиться. Атанасия поднесла чашку к губам и сделала глоток. Впервые после этого случая она искренне улыбнулась. — Как будто во рту цветы распускаются, — рассеянно сказала она, любуясь теплым напитком. Их сердца потеплели от этого, довольные ее улыбкой, и тем, как она выглядела, неся надежду, что с их принцессой все будет в порядке. В комнате снова воцарилась тишина, но на этот раз уютная, непринужденная в присутствии друг друга, пока Атанасия допивала чай. Они оба заметили, что принцесса рассеянно положила руку на грудь и снова уставилась в окно. В ее глазах не было ничего, кроме любопытства. — Я действительно любила вас обоих, не так ли? — прошептала Атанасия, словно разговаривая сама с собой. Услышав ее слова, Феликс и Лили нежно посмотрели на нее и улыбнулись. — Как и мы любим Вас, принцесса, — прошептала Лили. — Как и мы любим Вас. ~~~ Подождав, пока принцесса уснет, Феликс направился в кабинет императора. Даже не полностью открыв парадные двери, он услышал выжидающий голос Клода.  — Ну? Феликс вошел в комнату и почтительно поклонился, прежде чем подойти, чтобы встать поближе к месту, где император сидел. — Принцесса Атанасия проснулась. Клод резко встал, но рыцарь прервал его: — Но Вы пока ее не увидите, Ваше Величество. Феликса, известного своей силой и храбростью, прозвали (к его стыду) Кровавым рыцарем Обелии. Но быстрее, чем он успел среагировать, Клод оказался прямо перед ним. Хотя Феликс был всего на несколько дюймов выше Клода, присутствие императора заставляло рыцаря почувствовать, что он всецело возвышается над ним. — Кто ты такой, — угрожающе протянул император. — Чтобы отказывать мне в моей дочери? И все же Феликс не обиделся на его слова. Он знал, что отец принцессы просто беспокоится; в конце концов, гнев Клода был хранителем его собственного одиночества. — При всем моем уважении, Ваше Величество, — поспешил объяснить Феликс. — Принцесса измотана и нуждалась в большем отдыхе. Клянусь Вам, — он опустил голову и поднял руку к груди. — Вы сможете увидеть ее завтра. Клянусь. Последовало напряженное молчание. — Завтра, — нетерпеливо прорычал Клод. Сглотнув, Феликс ответил: — Завтра. Клод отвернулся от него, дав рыцарю знак уйти. Феликс невольно подумал: «Ради всех святых, надеюсь, завтра наступит быстрее».