Пристрастность

      По спине пробежали неприятные колючие мурашки. Окна были на всякий случай закрыты, но ночная прохлада проникала в дом и без того. От неё становилось особенно неуютно, потому что она резонировала с холодом внутри — он же, в свою очередь, был столь силён, что шерстяной плед, огонь в камине и полупустой бокал красного домашнего выглядели сейчас почти насмешкой. Было ясно, что после инцидента с ромуланскими агентами спокойная жизнь отставного адмирала закончилась, независимо от того, собирается ли он в связи с этим что-то делать или нет.       Пикар вздохнул и прислонил ладонь к лицу. В последнее время ему и без того приходилось туго. Ещё эти сны… Нескончаемая вереница странных образов и непонятных ситуаций, никак не связанных между собой. Лишь Дейта объединял сновидения в единый контекст, при этом безмолвно-решительно отказываясь их покидать. Порою Пикар замечал, что почти ждёт очередной ночи как повода встретиться с тем, кто был едва ли не роднее всех, — хотя бы так, продираясь сквозь туман абсурда и продолжая чувствовать неизбывную боль.       Боль… Её было много — и всё же она чётко делилась на различные пласты и слои. Несостоявшаяся эвакуация ромулан до сих пор отдавалась внутри болезненным эхом далёкой взрывной волны; но Дейта!.. Эту потерю нельзя было сравнить ни с чем: она будто унесла часть самого Жан-Люка Пикара, взамен швырнув в опустевшую душу жгучее чувство вины за то, что сам он остался жив, — и снова вины, уже за эту вину: ведь это решение Дейта принял ради того, чтобы выжили остальные, а такие подвиги нельзя обесценивать.       Вспоминая тот день, те обстоятельства, Пикар временами ловил себя на сожалениях, которые, на трезвый взгляд, опасно приближались к дешёвой сентиментальщине. Однако, будь у него возможность вернуться туда и всё изменить — он без колебаний отдал бы всё возможное, чтобы спасти Дейту.       Буквально всё. В том числе невозможное.       Пикар покачал головой: воспоминания о былом ассоциативно зацепились за другие, совсем недавние. Растерянный взор нежданной гостьи, неуловимо похожей на Дейту. Ромуланские боевики, молниеносное сражение под палящим солнцем… «Даж ты тоже не спас, — пронеслось в голове почти издевательски. — Старый дурак!»       Отчаиваться всё же было не в привычках Пикара — даже то печальное исключение, что отправило его в отставку, лишь подтверждало правило. Даж уже не вернуть, но у неё осталась сестрёнка. Если есть хоть малейшая надежда найти её раньше агентов Жат Ваш…       В висках мерно застучало; ноги сами машинально нащупали опору, уже готовые нести адмирала навстречу внеочередной миссии.       Третьего промаха допустить было нельзя.