Несмеяна

      - Не понимаю, почему мы не закрыли фирму и не начала придавать моральному разложению с утра?       - Потому что тогда к пяти часам на ногах останутся только ты, Эмбер и быть может Наташа с Джонни! – шипит на Гонсалес Ки, когда они раскладывали угощения, доставленные к указанному времени в офис. Помимо Нат, блюда собственного приготовления принесла Елена и Кун с Сяо. Вроде салаты у девушек были одинаковые, но Нат называла свой не оливье, а мясным, и была в шоке, что в Ленином лук. Та же была в шоке, что в Наташином не было даже моркови.       - А мы думали, что только в нашей стране все разные, - присвистывают Кун и Сяо.       Соревновательным духом Наташа преисполнялась лишь тогда, когда выигрыш сулил нечто более материальное, чем краткосрочное социальное одобрение, потому ни она, ни Елена даже не подумали меряться, чей рецепт лучше. Обидно будет, конечно, если все останется - сколько денег и продуктов впустую, но с другой стороны, кто помешает утащить непонравившийся остальный салат домой и жрать до посинения?       Большую часть они оставили на кухне, а выпивку и пару коробок пиццы потащили в зал, за остальным придут сюда, всё равно ставить больше негде. Ряд бутылок выстроился как маленькая, но бравая армия, готовая сразить дюжину печёнок.       БоА, как старшая по возрасту и званию, налила всем для первого тоста, но уже засобиралась восвояси ко второму       - Нас кинули, - дрогнула Санни.       - Не, нам дали карт-бланш на бухич! - радостно поднимает бокал Эмбер.       Вроде все трезвые, а уже на кого-то намотан дождик, на голове Ки пластмассовые чёртовы рога с Хэллоуина, на Джессике шапка Санты, а на Нат - оленьи рога. Всех переплёвывает Тэён, достав кошачью маску. Не пластиковую хрень, словно одноразовая тарелка, а тяжёлая, прочная, как на маскарад.       - Ты, поди, завтракаешь во фраке, - присвистывает Джонни, постукивая по маске.       - У тебя поди завтра в три часа дня по выходным, - хмыкает Тэён.       - Если он вообще в помещение просыпается, - кривится Ки.       - Если он вообще спит.       - Кун, с Кюхёном меня не путай. Или вот… со своим отделом упырей.       Упыри может и бледные бухгалтера с мешками под глазами, но кол в жопу норовил получить Джонни.       Прогнав ещё пару совместных звонов, сотрудники начали равномерно распределяться по офису, сбиваясь в кучки по интересам и алкогольным предпочтениям. Наташа упёрла на кухню, больше интересуясь закусками.       Она доедала второе кольцо обжаренного кальмара, как сзади подкрался Джонни.       - Хомячишь? Про меня не забыла?       - Да не даёшь даже шанса на это, чувак! – принимает она предложенный стаканчик.       - Погоди, через три стопки я буду звать тебя бегать по утрам.       - Мы все такие ЗОЖники в дне завтрашнем.       - За твоё здоровье!       Они чокаются.       - Решила вернуть свой 2007-ой? – кивает парень на чёрную футболку поверх полосатой кофты с длинными рукавами. Не хватало только чёлки и значков.       - Мне больше был по душе две тысячи десятый.       - Почему?       - Самая огневая дискография Шайни, как по мне. Но красные шаровары я найти не смогла.       - Лучше жилетку сеточку, - Джонни тоже помнил каждую секунду клипа «Lucifer». - Чего ты такая грустнявая, праздник же! А потом ещё и отпуск!       - Думаю, сколько после отпуска сразу надо шарашить…, - жила уже девушка в завтрашнем дне.       - Так типа ж конец года, вы закрылись.       - Не-а, редко какой участок в бухгалтерии в коммерции вот так берется и закрывается, подшивается, едет в архив и усе. Из месяца перетекает в следующий.       - Понял. Пей. Я бы предложил опрокидывать по рюмке с каждым твоим вьетнамским флешбеком, но тогда ты накидаешься к часам так семи.       - Шести.       - Умей ты пить дольше и больше, я побился бы об заклад, что в тебе корейские корни, - берет он два куска пиццы, прикладывая начинкой друг к другу. Наташа в этот момент буркает «К сожалению нет», но потом тут же куда громче говорит:       - А это идея. Лучше совместить две разные, - отталкивает она бедром Джона.       Начинает играть музыка, к счастью не на рождественскую или новогоднюю тематику. Не к счастью Наташи Джон Со начинает пританцовывать.       - Чувак, не раскидай начинку по полу. Не-е-е-нет, - пытается скинуть она его руки с себя, когда коллега попытался увлечь в танец. Кореец убирает руки, к тому же и пальцы жирные, но продолжает ритмично раскачиваться из стороны в сторону довольно близко к Наташе – расстояние было чуть больше ладони.       - Всё у тебя нет. Пробежка - нет, танец - нет, корней корейских нет…       Наташа мысленно плюнула и начинает тоже покачиваться в такт.       - Ты, кстати, что-то пробубнела перед этим. Не секрет? Или ты как обычно, берёшь неуслышанные слова обратно?       - Не секрет. Я сожалела, что у меня нет корейских корней.       - Почему?       - Ну, как тебе…       - Мы другие в целом своём, - кажется, парень догадывается, к чему она неловко клонит. – Айдолы это зачастую отобранные симпатяжки, плюс макияж, плюс операции. И специальный уход, - подумав, он добавил, - Фотошоп. Мы поголовно далеко не такие эльфы, как рисует интернет. И с возрастом мы превращаемся в анджоси... Ещё мы смуглые. Такие как ты – крах и страх копаний по производству белил… Даже для европеоидки бледная, - касается он запястьем её щеки.       - Я так понимаю, что это комплимент. Хотя, ты же в Штатах рос, у тебя по идее тамошнее восприятие стандартов красоты, не корейское.       - А у тебя самой какое? Европейское, азиатское или европейское проецированное на азиатское? Одного и того же айдола одни европейцы могут называть узкоглазым, другие европейцы считать красивым за глаза и губы, а азиаты за то, что у него башка маленькая, и уши борзо оттопырены.       Не удержавшись, Наташа смеётся.       - Что? Серьёзно тебе говорю. Лопоухость считается признак успеха.       - Ты мне только что навязал ещё один комплекс… А тут-то чо вы словно не в торговую фирму пришли, а как на модельный кастинг? Ты то ладно, синяки не тонируешь, мешками своими под глазами со мной потягаться можешь, но Ки красится. У Минхо большие не только глаза, но и уши, нос и рот, но, тем не менее, он красавчик. Кюхён только что чуть припухший с бодуна, а остальные как на подиум.       - Обычные люди тоже не всегда остаются в своём естестве, тот же тикток и инста. И ни на что не намекаю, никого не осуждаю и не подозреваю, но вполне возможно среди наших кто-то подшаманивал над мордашками. Это просто я такой нюдовый красавчик, - театрально взмахивает он рукой, отгибаясь назад и поворачиваясь красивым почти плоским профилем, - где всё от природы.       - Да ладно, типа ты губы себе не делал.       - Нет.       - Ненавижу тебя, - сгримасничав, девушка, чуть отвернувшись, обижено кусает бутерброд из пиццы. - И да, я в курсе что не все айдолы, но… Давай на чистоту, среди моей расы тоже не все красавцы по умолчанию. Они просто привычны, вот и всё.       - А я для тебя красив или уже просто привычен? – расстояние между их лицами уже не с ладонь, максимум с вытянутые пальцы.       - А я просто приятно бледная? – Наташа не отстраняется.       - Ты знала, что натуральность губ можно определить на ощупь?       - Нет, впервые слышу.       - Конечно, я эту хрень только что придумал. Но вдруг я угадал?       - Нельзя верить догадкам, всё надо проверять.       Расстояние между лицами всего ничего. Джон Со был не столь критично выше Нат, но сейчас, склонившись и нависнув, он закрывал собой всё. Оставался только он и бьющий сзади свет лампы сбоку.       - Классный салат, ещё возьму! – раздаётся сзади, от чего обоих аж подкидывает. Минхо.       Обычно тихий, неболтливый, а некая отрешённость делала его даже по своему тактичным. А сейчас как слоняра в посудной лавке, спасибо, что не с ноги дверь открыл.       - Тэмин что, перед уходом в армию подсадил Минхо на еду? – был у них такой менеджер, пока в армию не уехал. Как прислал свои бритые фотки – всем психологическую атаку устроил. Минхо-то ладно, он и по жизни с ёжиком ходил.       Чхве заполняет тарелку себе, Ки и Чанмину с Кюхёном и вальсирует обратно, слова больше не сказав. По идее он и так мог, как ниндзя, проскочить, никто б не заметил. Но нет, выход с цыганочкой, была б дверь закрыта – вышиб с ноги.       На счастье, что Нат, что Со – люди не гордые, не нежные, не эстетичные, короче как два трактора. Наташа уже тянет руку к шее корейца, чтоб развернуть его обратно к себе лицом, но плотина была прорвана.       - Максимально глупо! – отвечает то ли кому-то, то ли своим мыслям Джессика, процокивая в кухню – на каблуках она ходила даже в снег, вызывая одним видом у Наташи фантомные боли в лодыжках и спине. – Почему мы оставили всё здесь? – указывает       Чон на тарелки и коробки.       - Чтоб там едой не пахло?       - Чтоб это всё не оказалось на полу, когда эти толпы начнут танцевать? – высказывается и Джон.       - Взяли и понесли, там Эмбер с Чанмином тащат ещё стол.       «Будь у меня такая староста в универе – умер бы девственником», - печально думает Джонни, закрывая коробки с пиццами, чтоб можно было поставить одна на другую. Наташа хватает кастрюлю. Ки с Санни впархивают, чтоб забрать остальное. Отлично, теперь нет непалевного повода ныкаться – все друг с другом приятельствуют, но всё же некоторые вещи лучше держать при себе. Особенно такие пока что невнятные. Особенно учитывая, что рабочая этика запрещает быть в говно и в обжимку.       В зале с ёлкой всё шло полным ходом. Были притащены колонки, и Кун азартно хрустел суставами, прячась за белой крышкой с «яблоком», выбирая один из заготовленных плейлистов.       Играла адская солянка - попса и рок, причём и то и то на всех родных языках присутствующих. Почему-то звуки русских песен пугали Сяо, как собак фейерверк. А вот Наташа, выросшая на разнообразном роке, пришедшая к кей-попу в школе, перекинувшаяся к металлу в университете, и снова обратившаяся к корейской и китайской музыке после, начала находить в русских песнях свои плюсы. Но не во всех.       - Моим ушам больно. А сердцу ещё больнее.       - Да, звучит как-то не очень, - солидарно морщится Джонни.       - Ты просто слышишь, а я понимаю, о чём поётся, - хватает она ещё рюмку.       Кто-то хитрожопый спешит сбежать – Джессика натягивает мягкие, но грубые с виду перчатки, Кюхён наматывает шарф, когда они шли курить. Несколько ребят идут за ними чисто за компанию.       Но звуковая экзекуция быстро кончается, начинает играть нечто более весёлое, а пропущенных ранее рюмок Наташе хватало, чтоб расслабить и двигаться, как хочется, но до момента, как она начнёт звонить, бывшим начальникам говоря всё, что о них думает, было далеко. Ей повезло, что в прошлом году, будучи максимально близкой к этому состоянию, она сцепилась с Джонни, на которого в её голове только политические тупые шутки приходились.       Скачки сменялись медляками, во время которых пары не строились на основании разнополости. Ритмичные танцы тоже порой отжигали парно. И Нат с Джонни исключениями не были. На редких мероприятиях, что девушка посещала, именно Со почти что вытаскивал ее на танцпол, если та была в стёклышко - танцевать может ей и хотелось , но потом с этими людьми надо было ещё работать. Ей не хватало пофигизма, а Джон помогал забить.       Но сейчас на ворах горели шапки.       Та недосказанность на кухне сбила её с толку. Но главное - что видел Минхо? Он умеет молчать, если он верно всё понял. Но что если он не понял? Что если ему показалось что-то забавным на кухне, он расскажет об этом Кю или Чанмину, обмолвившись по какой-то случайности об недопарочке, просто о том, что они там были и близко стояли и всё. Эти-то тролли сразу сложат два и два, и сожрут. Одно дело безликое напряжение, другое задокументированный случай.       Потому когда Со пристраивается во время танца сзади Нат, та, хоть и не отстраняется (что выглядело бы весьма странно и подозрительно), но про себя молится, чтоб он не додумался обниматься – до того вечера в магазине, он руки держал при себе всегда, и сейчас обратное могло показаться ещё более странным и подозрительным. Но парень ещё в себе и танец как танец.       Но хорошее кончается и снова начинается какая-то музыкальная хрень и Нат первая в числе тех, кто собрался на улицу на второй заход. Накинув пуховик, она спешит наружу, в тишину. Джонни идёт следом, в чём есть, оставив куртку в кабинете.       Небо было непривычно чистое, монотонно-синее. Все тучи давно уплыли, оставив после себя горы снега, завалившим небольшую территорию, опоясанную решетчатыми воротами, за которыми начиналась проезжая часть. А машины даже в такой час мотались туда-сюда.       Внизу всех ждал жуткий снеговик, слепленный Кюхёном.       - Чо, чтобы ты всрался так же как мы сейчас, но буквально, - качается головой Наташа, смотря на снежного монстра. А потом переключается на Джонни.– А ты чё, не мёрзнешь?       - Я горячий парень.       Снежный бой сейчас это проверит.       Все бегали по площадке, обкидываясь снежками. Сяо же абстрагировался от массы, рухнул в пушистый настил и начал рисовать ногами и руками ангела. Пока Ки нечаянно не пробежал по нему.       - Ой, не стони, я же пушинка-снежинка! Симулянт!       А Со наоборот бахвалился, хотя у него уже губы, эти его хвалёные, были синие.       - Идём, сейчас силикон вылезет, перешивать придётся, - вталкивает того Наташа в дверь. Остальные тоже спешат в тепло. В помещении снег быстро начинает таять, и волосы и одежда парня быстро намокают. Штаны и голову не снять, но толстовку стянуть вполне реально. Под низом была волне сухая тонкая кофта.       - Выкрутился, - спешит смахнуть Нат оставшийся снег с волос парня.       Наверху же внезапно произошло типирование на собак и кошек. Вот все кто оставался в офисе – кошаки, судя по заваленной ёлке.       - А я-то думала, что главная псина тут Кю.       - Так, этой больше не наливать.       - Нормалёк, а че только меня она хренами кроет? Давай ты тоже, хён, проникнись, - обводить рукой круг Джонни, с отшибленным чувством возрастной субординации.       - Минхо, всеки ему!       - Всем тихо! – заскакивает на стол Сяо. Из колонок раздаётся знакомое вступление, встречаемое одобрительными воскликами, когда все заткнулись и замерли.       - Убирайте эту ёлку нахрен! – нетерпеливо машет рукой Нат. – Эмбер, Джонни!       - А просто поставить её? Что всё уже, в сопли? – выскакивает на центр ТэЁн.       Всем миром они пытаются поднять дерево – хорошо, что искусственное, не колется. Но как-то всё равно не шло, и ёлку просто прислонили в стене, чтоб успеть к припеву. А надо было ещё распределиться на безопасном расстоянии друг от друга, потому что места маловато и всем присутствующим в шеренгу не выстроиться.       - Все, у кого рука тяжёлая или много алкоголя внутри – в начало, я не хочу получить по хребту лапой! – Ки выталкивает Минхо и Джонни вперёд.       Все еле успевают, когда начинается припев «Growl».       Синхронностью офисный планктон похвастаться не мог, но выпрыгивали живо и агрессивно, реально хорошо, что оставили зазор, иначе половину б увезли на каталках. Особенно когда надо было делать нижний брейк. И его сделали – кому-то алкоголь не помещал, кому-то даже помог.       - Бля, если бы ёлка стояла, можно было бы вокруг неё станцевать хороводик! – дошло до Нат, когда спустя ещё припев они выстроились в круг, прыгая и взмахивая руками.       - Можно ж ещё поставить! – кричит Санни, когда они вприпрыжку начинают бегать по кругу.       Но для второго захода надо было ещё отдышаться. Тем более что ёлка заваливается на бок, тюкнув Куна. Снова все порадовались, что она пластиковая, особенно Кун.       Тем не менее, это событие стало некой чертой, после которой танцующих стало меньше, кружков по интересам – больше.       Наташа оказалась за одним столом с Чанмином и Тэён, играя в дженгу для тех, кому за двадцать пять – собрав все имеющиеся схожие по размерам коробки лекарств, опустошив аптечки отделов.       - И кто выигрывает? – нависает над играющими Джонни. К этому моменту подходят другие сотрудники.       - Кто меньше нуждается во всем этом, - нервно притопывает Наташа, выдвигая коробочку.       - Нат, а скажи что-то по пенсионерски?       - А?! Что?! Говори громче, сынок, не слышно! – прижимает она палец к уху. – А проигравший лизнёт гель от ломоты в суставах.       - Гель от ломоты… Вам сколько лет, динозавры, что такое у вас в ходу?       - По корейским меркам мне в полночь двадцать семь, малыш.       Вокруг заулюлюкали.       - Катись в песочницу, - машет рукой Чанмин, словно холопа отгонял.       - Сначала я должен её собрать из песка, высыпавшегося из вас, - парирует Со.       - Мне, кажется, он ведёт, - указывает на парня ТэЁн.       - Мне кажется, этот засранец вальсирует в пропасть, - не соглашается Кю.       - Крестись, - говорит Нат.       - Почему?       - Русская поговорка.       - Кстати, почему ты никогда не приносишь угощения на Рождество? Ни католическое, ни православное, - вдруг вспоминает Джонни. – Не празднуешь?       - Басурманка я, - с нарочитой печальной серьёзностью отвечает та, вызывая хохот у Елены.       - Я думал ты русская.       - Да русская, но нехристь, - ловко выдирает она нижнюю коробочку и башня ровной стопкой опускается на стол, не развалившись.       - Вы так весь вечер будете играть? Это как в клуб шахматы протащить.       - Со, тебе больше всех надо?       - Ну что, я один танцевать буду? Я существо социальное.       - Тут как бы много кого ещё. Вон твой любимый китаец отжигает, - указывает на Сяо Кюхён.       - Сегодня я любить буду вас.       - Звучит как угроза, - косится снизу вверх на него Наташа.       Тут Джонни наклоняется и шепчет:       - А вдруг понравится.       Башня рассыпается после перестановки блоков Чанмином.       - Это всё из-за вас!       - А я при чём?!       - Он к тебе припахался, его из-за тебя колбасит! Валите бухать в свой уголок.       - Его от твоего коктейля колбасит! – подумав, Нат выдаёт. - Я тоже хочу. Лей, у нас ещё второй заход «Growl» вокруг ёлки.       - Ого, тебя размахнуло.       - Я говорю, Наташе надо или больше пить или… да не, просто больше пить, - кивает Эмбер, подливая той в стакан. Один Нат пропускает, чокнувшись с Лю, второй – чокнувшись с Джонни, который решил взять тайм-аут, подливая колу в бокал вина.       Не донеся ко рту третью рюмку, Нат поплохело. Она вскакивает, направляясь в туалет. ТэЁн с Эмбер было за ней, но Джон отрицательно машет рукой, идя сам.       Он застал её замершей в проходе, оперевшись руками о лудку кабинки.       - Ты как? - Джонни не знал, уйти и не смущать или подержать волосы.       - Отлично, но! - девушка наматывает на руку волосы и засовывает два пальца свободной руки в рот, вызывая рвоту.       - Только не говори, что тебе это не в первой, - идёт Джонни к куллеру стоящему у общего туалета.       Наташа отрывает бумажное полотенце, чтоб вытереть рот.       - Спасибо, - берет она протянутый Джоном стаканчик с водой. Горло у нее саднило, но она пытается выдавать, - Что ты имел в..       - Часто вызываешь приступы тошноты?       - Это не булимия, если ты об этом.       - Ну, мало ли. Я ж о тебе практически ничего не знаю: чем живешь, чем голова помимо отчётов болит.       - А я даже имени твоего не знаю.       - Думаешь, «Джонни» это псевдоним?       - Думаю, что у тебя есть корейский вариант. Какой-нибудь Дон? Или Джонг?       - Енхо меня зовут. Со Енхо, - у парня появилось такое странное чувство, будто он сейчас представился девушке впервые.       - Без обид, но звучит красивее, чем Джон.       Ей вообще казалось, что Джон - самое безликое из имён, которое только могло быть.       - Возможно. Меня так только мама называет. И то, в основном, когда злится.       - Теперь и я так буду, когда впаяешь дополнительную отгрузку за двадцать минут до конца рабочего дня, - допивает она воду.       - Эй, ну! - шутливо куксится парень, но очень быстро становится снова серьезным. - Так ты так и не ответила.       - Не знаю, но пойло Шим правда не пошло, я решила избавиться от него, пока не всосалось.       Обычно она всегда закусывала, оттого и любая выпивка нипочём, оттого и до кондиции она никогда не доходила. Наташе не хотелось представлять свое альтер-эго коллегам, хотя бы пока сама с ним не познакомится.       А теперь выясняется, что это не первый стакан, в котором были те стрелы, что таки ранят ахиллесовы пяты, и её не лучшая сторона уже в том году снимала шляпу и кланялась. Но раз об этом помнил только Со, да и то обмолвился по случайности, то та была или не столь плоха, или просто не успела разгуляться.       Надо будет расспросить парня о том вечере поподробнее, но… что-то боязно.       - А ещё я, кажется, освободила место под новые блюда и выпивон. Лови лайхак от древнего Рима.       Они возвращаются, у Нат твёрдая поступь, но что-то подсказывало, что вещество успело усвоиться. Надо было поесть сразу же после прихода с перекура. Но этот тот случай, когда всё же лучше поздно, чем никогда.       Она ищет какую из закусок облюбовать на этот раз. Так, вот что-то припёр Сяо, он в отличие от Куна почти никогда не приносил что-то из национальной кухни. Вот и сейчас тут был чизкейк, но какой-то больно бледненький. А ещё Сяо никогда не жаждал отзывов на стряпню, ему лишь бы все съели.       - Так, могу спорить на палец, что Санни отъедет уже минут через пять, так что думай.       Девушка не понимает о чём Джонни, пока тот не кивает на колонки.       - Спасибо, - она звонко хлопает в ладоши, привлекая внимание, - «Growl», народ! Но вокруг ёлки!       На этот раз её прямыми руками устанавливают Тэён, Ки и Кун, который ещё и орал:       - Быстро, быстро, пока не рух…       - Минхо не ёлочка, у него нет подпорочек, - упирает руки в боки Нат, видя, как парень падает лицом вниз.       - Эх, если бы ещё в салат, то вообще б по-новогоднему, - вздыхает Елена, подперев кулаком щёку. Она не принимала участие в этом танце.       - Поднимите его, я дам ему по щам! – взмахивает рукой Ки.       - А я могу поспорить на палец, что он пил Чанминову настойку, - качает головой Нат.       Парня попеременно то ставили на ноги, то роняли, пока не сдались.       - Нет, уж! – стремится самостоятельно Чхве к вертикальному положению.       - Врагу не сдаётся нас храбрый Минхо! – пропела Наташа, а Елена тихо подхватывает:       - Пощады никто не желает. Или просто не дадут?       Но все они танцуют кей-поп хоровод вокруг ёлки. Коряво, но с самого начала, Джонни даже срывает с Наташи оленьи рога, заместо бейсболки.       Дотанцевав, они видят, что Елена всё снимала, и Тэён сняв в головы кошачью маску, приближает её к объективу, медленно заслоняя перспективой всех танцующих.       С тихим шелестом веток и бойким перезвоном ёлка рухнула на Куна. Теперь мат был скорее преисполнен утончённой грусти.       - И правда можно вечность слушать, записать что ли? – идёт к потерпевшему Сяо. А Джонни как-то ближе к душе были Наташины увертюры. Выбери своего бойца, так сказать.       - Верни мне мои рога! – хватает Наташа Джонни за выросты на башке. Но парень не спешил скидывать новогоднюю корону, даже когда ему сказали, что самцы к этому времени уже скидывают рога, а самки до весны с ними ходят.       - Отдай мои рога!!!       - Да на! – нахлобучивает он обруч обратно. - Рогоносица.       Тык! Мягкий рог бьёт в нижнее веко.       - А! Ты чего?!       - Теперь ты тоже Найтмен!       - Ты себе так пару ищёшь или как?       - Никаких брачных игр, похотливые поганки! – стучит ложкой по железной турке Кюхён. Наташа резко делает выпад к его шее, парень еле успевает отпрянуть. Он видит, что бухгалтерше трудно фокусировать взгляд. Неужели ему наконец такой подарочек? Прибухнутая она становилась словоохотнее, цапалась не только с Со. Но всё же к настоящей драке Чо пока был не готов.       Наташу же спешат оттащить. Пока её придерживали, она думала, а не время ли уже отдавать сотовый в руки Гонсалес, на всякий случай.       Идеи начать звонить всяким знакомым мудакам, чтоб сказать им, что они мудаки, кажется забавной и прикольной в размышлениях, а на деле можно оскорбить сильнее, чем тебя ранее, а то и получить наутро повестку в суд. И то если повезёт и она ограничится телефонным хулиганством. А она явно может не ограничиться.       - Как глаз? – поворачивается она к Джонни, который был из тех, кто её удерживал подальше от Кюхёна. Врезать порой айтишнику хотели все, но пусть сейчас первой кровь прольёт не Нат.       - Нормально, ты больше по веку врезала.       - Извини, моча в голову стукнула.       - Или что другое, давай, пошли ещё немного проблюёшься.       Алкоголь всё больше распространял свою власть, и а не хотел уходить. Ну, хоть сам Кюхён отошёл с остальными, оставив Наташу на попечение Джонни. И тут её на пот прошибает. Что сказал Со? Это не кто-то втащил Кюхёну в том году, это она втащила Кюхёну, но тот сам был в драбадан и не помнит. И не знает, какого придурковатого дракона хочет разбудить.       - Я должна что-то ещё съесть.       Но есть не хотелось, а надо – салата осталось мало, если отрубиться, спать будет не в чем. И если бы просто отрубиться… Ладно, если и правда не лезет, то надо идти и использовать в буквальном смысле ПРОТИВОПОЛОЖНУЮ тактику, выводя, а не размешивая выпивку.       Ёнхо накалывает фрукт на зубочистку и подсовывает Наташе под нос, когда она отмахнулась от всего другого. Пусть она и опустошила желудок, чувствовала так, будто пищевод был наполнен по самое горло.       - Жуй, говорят, жуй хоть что-то. Я хотел с тобой пить, а не напиться. А если я начну догонять тебя, то пришибу половину здесь находящихся.       Горестно вздохнув, девушка откусывает яблоко прямо с зубочистки. Со поощрительно гладит её по голове, но Наташа в ответ только икала.       - О, это Кю приволок, - наконец замечает парень кое-что.       - Э нет, мне хватило… хватает того, что приволок Чанмин.       - Не ссы, все махинации прошли без их участия давным-давно, - очищает он мандарин сорта уншиу. – Когда-нибудь, в нас с тобой взовёт кровь предков, и ты пойдёшь обжимать берёзки, а я заказывать халлабон.       - Кого?       - Что-то среднее между апельсином и мандарином: размер близок к первому, вкус ко второму, и костью не подавишься.       - Я смогу, недооценивай меня.       - Там не костей.       - НЕ НЕДООЦЕНИВАЙ МЕНЯ.       - В Корее сейчас сезон их продаж, - решает не вызывать химеру на бой Ёнхо.       - Прям как у нас. Не халлабона, просто мандарины. О, этот сладкий, - съедает она дольку прямо с ладони Со. Угукнув, Джонни прокусывает другую дольки, и сок брызжет.       - Бля…       Наташа видит, как оранжевая дорожка стекает по подбородку парня. Девушка хочет стереть салфеткой, прежде чем на кофте не появились едкие пятна, но координации движения внезапно её подводит, и вместо того, чтоб аккуратно пройтись по лицу Ёнхо салфеткой, Наташа чуть ли не даёт ему в челюсть.       - Да его-то за что? – удивилась Санни, - Втащи лучше Кю!       - Я случайно! На этот раз случайно, просто… промахнулась. То есть, не рассчитала, - договоров, Нат ловит на себе ещё более удивленные взгляды.       - Натах, они из русского только название половых органов знают, - терпеливо говорит Елена.       Наташа спешит перевести свою тираду, но в итоге получается какая-то смесь британского и американского английского с ошмётками корейских и китайских слов на мандарине, что она знала, потому что их английские варианты упрямо не хотели идти.       - Так, кто-то надрался, - аргументирует Сяо.       - Нет! – орёт на английском Нат. Да, точно, лучше использовать максимально короткие фразы, а там прокатит.       - Да? Собери кубик Рубика, - тут же вытаскивает Чо того с таким витиеватым взмахом кисти, словно то было по меньшей мере золотое яблоко Гесперид.       - Ты откуда его вообще достал?!       - Вот тут бы я лучше оставила зага-адку, - щурит глаза Тэён, допивая свой бокал до дна.       - Что за пошлые намёки?       - Так, давай без своего робо-теста, - отводит Кю в сторону Кун.       - Ага! Значит в говно! – обличающее указывает рукой на Наташу Кюхён поверх плеча китайца.       - В таком случае, раз она не в состоянии, то я за неё, - решает Джонни. – Подать сюда Тан… Кюхёна, я ему втащу! Кун, отойди.       - Втащилку не отрастил! Как тебя воспитывали?! Где уважение к старшим?! – взвинтился айтиншник.       - Анджоси, не бухти.       - Ты кого анджоси назвал? Я тебе поанджоськаю!       Чанмин, как собаку за поводок, держит Кюхёна за ворот одной рукой, а второй держал телефон, печатая что-то.       Тут праведные возмущения Кю перекрываются икотой.       - Сорян, - закрывает рот Нат, но икота все равно разрывает.       - Так, её пора трезвить! – радостно кричит Сяо, вместе с Куном подхватывая девушку под руки, ведя в коридор, где было окно наружу. Там, открыв окно, китаец зачерпнул снег из горки на отливе и… начал сыпать девушке за шиворот. – Надо охладиться!       Нат подпрыгивает и ржёт. Кун начинает растирать снегом Наташины щёки. Девушка тут же обхватывает ладонью его лицо и отстраняет от себя.       - Да просто выкидывайте её наружу! – советует Чо.       - Вариант! – часть её таки восстаёт против плескавшейся внутри Кюхёновой настойки, и Наташа заваливается на подоконник, подставив уже раскрасневшееся от снега лицо, морозному воздуху. Она активно вдыхает, будто надеется, что алкоголь в крови заморозит свою деятельность, как сезонная отрасль.        Понимая, что в честь дня рождения Сяо празднуется Всемирный День Дрыщей, Джонни страхует девушку, садясь на корточки и вцепившись в лодыжки. Со стороны это больше смахивало на то, что он таки хочет её скинуть.       - Хватит уже, ты её уже морозишь! – волнуется Елена, и Наташа послушно сдаёт назад. Джонни хотел было закрывает окно, но подумав, плюхается лицом на снежный настил. Ему тоже что-то дурновато, а план ещё не выполнен.       - Мои рога! – спохватывается Наташа, поняв, что на голове, как и в голове, ничего нет.       Джонни отрывает лицо от ледяной хрупкой подушки и смотрит вниз:       - Могу сгонять.       - Я с тобой, закрепить результат.       За ними увязывается Чанмин, а следом чуть ли не треть офиса.       - Да иди ты быстрее, - подгоняет Шим Наташу. А та еле прикусывает язык, чтоб не ответит «Я обратный динозаврик». У тираннозавра были короткие передние лапки, у неё же сейчас будто короткие задние, настолько маленькие шажочки она делает. «Так, меня не протрезвило».       Да всех уже накрыло –выперлись, в чём были, оставив верхнюю одежду на вешалках. А ведь снег выпадал ещё активнее, закручиваясь в небольшие вихри.       - Ну, где рога?       - Сука, я, кажется, уже протрезвел, - на этот раз Джонни решил не тратить энергию на бахвальство. Он активно растирал плечи, пока Наташа шла к сугробу. Неужели рога засыпало уже?       - На-а-ат, ну, Нат, ну забей ты на них. Ну, хочешь я тебе новые куплю? Нат, у меня уже сосулька на носу растёт!       - Про дело принципа слыхал? – наклонившись вперёд, уже как собака роёт девушка снег. Тот летел во все стороны, куда б Джон не становился, чтоб не задевало. Считай и поел, и попил, и умылся, и задушил последние алкогольные отголоски в организме.       Понимая, что уговоры тут бессильны, он начинает рыть рядом, чуть не башкой в сугроб ныряя.       Ничего.       - Ну не вороны же ее утащили?       - Не думаю, они уже к ветке примерзали, - у Джонни зуб на зуб не попадал. У Нат тоже щеки горят, но ещё минут десять и станут такими же синеватыми, как и губы.       Енхо заходил сзади, прижимаясь туловищем к спине коллеги, и при этом сутулится так, чтоб максимально прижаться плечами - кисти рук у него холодные и мокрые, ими растирать для согрева дело пропащее. Но все же он перекрещивает предплечья на уровне живота Наташи.       - Мы тут задубеем сейчас к херам собачьим.       - А я тебе о чем? - то чтоб ветер не унес слова, то ли чтоб согреть дыханием кожу девушки, Со почти касается губами ее уха.       Но все же они не настолько обледенели, чтоб потерять чувствительность - в обоих поочередно попадают снежки.       - Эй, - кричит Елена, после того, как обратила на себя внимание, но третью снежку всё равно в ладони обкатывала, - граждане алкоголики и тунеядцы, вы под каким окном раскопки-то ведёте?       Они удивленно мямлят, неуверенно указывая на окно.       - Это моё окно, коридорное с другой стороны, турки!       - Хорошо, что наши предки выиграли гонку естественного отбора за нас, - сокрушенно мотает головой Наташа.