Я не говорю по португальски, мать вашу!

      В мрачном, практически лишенном освещения парке, притаился серьёзно раненный боец российского спецназа. Местом временного укрытия он выбрал небольшие кусты у самого края небольшого искусственного водоема. Убедившись, что вражеским стрелкам теперь не до него, Тимур с легкой улыбкой взглянул на прожектор вертолета, что ярко сверкал в ночном небе, освещая пригород, который стал настоящим полем боя. Достав из магазина последний патрон, молчаливый снайпер глубоко вздохнул и про себя порадовался, что не израсходовал все боеприпасы. Взявшись за края пулевого отверстия на штанах, он осторожно его расширил, стараясь не беспокоить рану. Выудив из небольшого подсумка мультитул, Глазков разложил его в плоскогубцы. Не без труда выкорчевав пулю из гильзы, оперативник смахнул со лба пот и высыпал из неё порох прямо на рану. В мрачном парке тихо чиркнула зажигалка и кроны редких деревьев озарила яркая вспышка. Тимур плотно сжал зубы и выгнулся в спине, с трудом удержав внутри целый поток мата, вызванный невыносимой болью.       Немного отдышавшись, он наклонился к ране, и, внимательно осмотрев её, остался вполне удовлетворен результатом грубой полевой медицины. Ослабив жгут, что был наложен в самом основании бедра, спецназовец вздохнул с облегчением, видя, что рана больше не кровоточит. По онемевшей ноге плавно прокатилась волна неприятного покалывания. Оперативник осторожно заполз поглубже в кусты у пруда и прикрыл глаза, собираясь с силами. Ему нужно было покинуть этот район как можно быстрее.              Вертолет, обогнув колокольню небольшой церкви, направил прожектор в сторону заброшенной заправки. Второй пилот, опустив бинокль, громко оповестил остальной экипаж о подтверждении цели. Шестиствольные пулеметы стали раскручиваться и, достигнув необходимого количества оборотов, залили заброшенное здание свинцом. Те наемники, что были поумнее, попытались покинуть здание. Заправки в Бразилии не строились с учетом защиты от крупнокалиберных пулеметов. Бетон и кровь перемешивались в хаотичном танце на протяжении целой минуты.       Вскоре к военным присоединились полицейские отряды и сотрудники подразделения B.O.P.E. во главе с Винсентом Соуза. Пока остальные вооруженные силы занимались преследованием, ликвидацией и задержанием террористов, немолодой оперативник вместе со своими верными людьми направился в подвал осажденного здания.       — Oh, meu Deus...* — прошептал тяжело дышащий оперативник, опуская пистолет.       *(португ. — «О мой бог...»)       Привычным движением вернув оружие в кобуру на бедре, «Капитао» опустился на одно колено и с большим трудом перевернул изрешеченного осколочной гранатой русского спецназовца. Приподняв забрало тяжелого шлема, опытный вояка добрался пальцами до сонной артерии и прислушался к своим ощущениям. Пульс присутствовал, хотя и очень слабый. У двоих оперативников, которых Саша закрыл своим телом, с пульсом дела обстояли лучше, но они тоже находились в глубокой отключке.       — Этих двоих, — Соуза указал на российских «туристов», — Спрятать в трупные мешки. До конца не застегивайте, а то задохнутся. Отнесете их в наш фургон. Когда покинете сектор, снимите с них форму. Даниель, твоя задача — избавиться от неё. Лучше всего сожги где-нибудь на пустыре. Когда прибудете в больницу, выдадите наших иностранных коллег за своих товарищей. Выполнять!       — Есть, — хором отсалютовали военные полицейские и немедленно принялись за работу.       Винсент, пройдя в глубь подвала, заметил валяющуюся в отключке Таину, труп террориста в изысканном костюме и болезненного ребенка в инвалидном кресле.       — Ох, девочка моя, — подбежал к Перейре её начальник и поспешно проверил у неё пульс, — Ну дела... что же у вас здесь случилось?...                     Тимур резко выпал из затягивающей его дремоты и выхватил метательный нож из разгрузочного жилета. Рядом с ним кто-то стоял. Спецназовец из-за серьёзного повреждения бедра потерял много крови и не смог справиться с сонливостью и отключился на некоторое время. Пухлого телосложения человек примирительно поднял руки, в одной из которых был бинокль, оставленный оперативником в церкви. Глазков быстро сумел связать в уме бинокль и яркую вспышку в парке от его полевой медицины.       — Наблюдали за мной, значит? — усмехнулся раненый боец, заговорив на английском, — Уходите, святой отец. Я сам как-нибудь справлюсь.       Священник ни слова не понял и просто протянул бинокль его владельцу. Тимур вздохнул и, медленно сев, указал представителю духовенству на рюкзак на своей спине. Тот кивнул и, подойдя ближе, убрал бинокль куда было показано. Затем полненький мужчина подхватил солдата за подмышки и помог ему встать. Как оказалось, священник был вполне себе в форме, не смотря на запущенный внешний вид.       — Хелп, — произнес он одно из немногих известных ему слов английского языка.       — Ноу, — попытался откреститься от помощи оперативник, но он едва стоял на ногах и устало повис на плече у немолодого бразильца.       — Йес, йес! — настоял на своем священник и медленно поволок сонного русского прочь из парка.                            «Все прошло успешно?»              «Да, сэр. Хирурги уже работают с самым крупным. Перейру, француза и другого иностранца осматривают врачи.»              «Отлично никого не подпускайте к врачам и пациентам. Пусть персонал больницы на всякий случай подпишет бумаги о неразглашении. Когда у раненых стабилизируется состояние, переведите всех в одну палату и выставьте охрану у входа. »              «Есть, сэр.»                            «Соуза слушает»              «Сэр! В штаб звонил какой-то мужчина. Представился вашим другом. Говорил на английском, со странным акцентом. Попросил оставить вам адрес.»              «Ох. Вот и нашелся последний турист. Спасибо Луи. Диктуй.»                            — ДОБРОЕ УТРО ВЬЕТНАМ! — донесся сквозь сон до Густава чей-то подозрительно знакомый голос.       Ощутив, как кто-то нагло щелкнул его по носу, француз открыл глаза и попытался осмотреться. Над ним навис одетый в больничный халат Джеймс, ослепляя своей улыбкой не хуже чем яркое больничное освещение.       — Ты чего делаешь, придурок?! — возмутилась лежащая в кровати напротив Таина, — Ему отдыхать надо, он в плену несколько суток провел с огнестрельными ранениями!       Кое-как привыкнув к освещению, доктор смог более-менее осмотреться. Он находился в небольшой палате, плотно заставленной кроватями с его ранеными коллегами. Тимур был от него по правую руку и мирно похрапывал. Слева от Катеба расположился бодрствующий Максим и приветственно приподнял перебинтованную руку. Видимо, его все же посекло осколками не смотря на усилия Саши. Что же до этого верзилы, то он лежал в койке рядом с Таиной и был подключен к куче разной апаратуры. Выглядел он не очень хорошо и явно находился в коме.       — Как он? — спросил Густав, игнорируя нависшего над ним Джеймса.       — Пока не ясно, — пожала плечами Таина, — Состояние не очень стабильное. В себя не приходит. Ему очень сильно досталось.       — Ясно, — кивнул погрустневший француз и повернулся к своему английском коллеге, — Да не нависай ты!       — Просто рад видеть тебя в живых, — отступил на шаг химик и выпрямился, не переставая улыбаться, — Как себя чувствуешь?       — Терпимо, — ответил француз, прислушавшись к ощущениям.       — Доброе утро, — поздоровался Соуза, неожиданно распахнув дверь и войдя в палату с большой коробкой в руках.       — Доброе, — в разнобой отозвались бодрствующие пациенты.       — Здесь все что есть, — пояснил бразилец, водрузив коробку на тумбочку рядом с койкой Максима, — Копии собранных Джеймсом и Густавом данных.       — Я чего-то не знаю? — удивился Катеб.       — Я тебе все потом подробно расскажу, — заверила его Таина.       — Рад, что вы умеете держать слово, — кивнул Басуда и решил уточнить, — Образцы идут в комплекте?       — А вот тут я бессилен в силу недавних происшествий, — помрачнел Винсент, — Все образцы из лаборатории были похищены, как и пробы крови пострадавших, собранные в этой больнице. Газовые шашки, что использовались в пригороде, тоже пропали из вещественных доказательств, как и образцы, собранные криминалистами вчера.       — Звучит так, словно мы в гребаном шпионском боевике, — присвистнул удивленный Джеймс.       — Спорить не стану, ситуация и правда странная, — вздохнул темнокожий оперативник, — Либо оставшиеся в живых террористы подчищают за собой, либо во всем этом безумии принимала участие ещё одна, неизвестная нам сторона. Сперва я подумал, что мы сможем просто собрать новые образцы в последнем месте химической атаки, но криминалисты объяснили мне, что данный химикат быстро вступает в реакцию с кислородом и попросту распадается на составляющие.       — Не самый положительный результат операции, — нахмурился Максим.       — А вот тут не соглашусь, — покачал головой начальник подразделения военной полиции, — Руководитель группы экстремистов ликвидирован, гражданские практически не пострадали, полиция и военные отделались единичными потерями. Для меня это более чем хороший результат. Выражаю вам, иностранные коллеги, искреннюю благодарность за помощь в расследовании и в устранении крупной террористической группировки.       Винсент отдал честь и раненые оперативники ответили ему тем же.       — Может ты припрятал где-нибудь запасные образцы, Джеймс? — обратился к англичанину Максим.       — Неа, даже не подумал об этом. — отрицательно покачал головой тот и повернулся к Густаву, — А ты, дружище? Не догадался что-то сохранить?       На мгновение на лице доктора промелькнуло озарение, но затем оно вновь сделалось серьёзным.       — Тоже не додумался, — вздохнул Катеб.       Таина, заметив странные перемены в мимике друга, прищурилась, но решила промолчать.       — Ой, совсем из башки вылетело! — хлопнул себя по лбу Портер, — Мне коллеги из родного «Туманного Альбиона» прислали результаты экспертизы по образцам, что мы передавали послу!       — И что говорят британские химики? — спросила Перейра, откинувшись на подушку и сложив руки на груди.       — Просят чтобы мы больше не прикалывались над ними, — развел руками «Смоук», — По их словам в лабораторию на проверку привезли обычный садовый пестицид.       — Ну и бредятина, — покачал головой рассерженный Басуда, — Что-то мне подсказывает, что наша миссия ещё далека от завершения.       — В этой стране ваше расследование закончено, — отрезал Соуза, — Не сочтите за грубость. Бразилия входит в ООН и тайное сотрудничество с Россией не должно всплыть в СМИ. Мы благодарны вам за оказанную помощь, но как только вы поправитесь, всех иностранных членов Радуги без лишнего шума развезут по домам.                            Ночью Густав почувствовал чье-то нежное прикосновение к своей щеке. Открыв глаза, он медленно приподнялся на кровати и та жалобно скрипнула.       — Тише, — шепотом попросила его Таина, приложив к губам доктора палец, — Разбудишь русских.       — Звучит довольно опасно, — улыбнулся Катеб, пытаясь привыкнуть к практически полностью отсутствующему освещению, — Ты чего не спишь?       — Хотела у тебя кое-что спросить, — осторожно присела на край кровати бразильянка, — И лучше это сделать пока все спят.       — А ты уверена что все спят? — поинтересовался доктор, — И что за секреты такие?       — Люди когда спят дышат немного иначе, — пояснила Перейра, — Если кто-то проснется, я услышу. А что до секретов, то тут они есть только у тебя, Густав.       — О чем ты? — с сомнением взглянул на подругу француз.       — О образцах, — ответила та, сложив руки на груди, — Тебе что-то известно о их пропаже?       — Известно, — доктор нахмурился, — Тебе я врать не стану. Не после всего что мы вместе прошли. Но я не поделился информацией только из-за того, что она представляет опасность для любого, кто ей владеет.       — Все настолько серьёзно? — изогнула бровь девушка, — Тебе что-то рассказал тот старик, руководивший наемниками?       — Я готов обсуждать это только с Гарри, прости, — вздохнул доктор, — Когда все закончится, я все тебе подробно расскажу.       — Нет, — резко заявила девушка, — Ты все мне выложишь до последнего секретного фактика. Или ты забыл, что я дознаватель?       — Что ты собираешься делать? — сглотнул Катеб, чуточку напрягшись.       Таина как-то очень странно улыбнулась и внезапно забралась на своего раненого коллегу и вдавила его руками в кровать. Тот тихо застонал от боли, что отдалась в множестве ран на его теле.       — Ты что серьёзно? — откровенно обалдел француз, — Здесь? Сейчас? А что если кто-то проснется?       — Да срать я хотела, — игриво сверкнула глазами смуглая девушка, — Мы просто совместим приятную близость с очень полезным допросом. Когда мы закончим, ты мне точно все расскажешь.              Её прикосновения и ласки были грубоваты, но очень чувственны. В каждом её движении чувствовалась привязанность и желание быть как можно ближе к этому скромному, но самоотверженному человеку. Ей было плевать на контузию внутренних органов и на раны её партнера. Она брала что хотела и так как хотела. Доктор не сопротивлялся. Он физически не мог, но и попросту не хотел этого делать. Страстная любовь в таком состоянии причиняла ему дикие мучения, но прекрасные ощущения от интимной близости с дорогим сердцу человеком все же перевешивали.       — Я все тебе... расскажу, — сдался Густав, тяжело дыша.       — Вот и чудно, — улыбнулась ему Таина и нежно поцеловала в губы.                            Более чем сутки назад.              — Доктор, — обратился к пленнику лидер террористов, — Угадайте, какой побочный эффект у данного боевого химиката?       Старик игриво повертел в руке небольшую пробирку с мутноватой желтой жидкостью.       — О, я уверен, вы никогда не догадаетесь! — улыбнулся преступник, — Но все-таки попробуйте!       — Сдаюсь, — решил не поддерживать странную игру своего похитителя Густав.       — Как с вами скучно, — вздохнул террорист, убрав пробирку в карман, — Вы расстраиваете меня, доктор. А ведь на вас у меня большие планы.       Француз с непониманием смотрел на богато одетого старика, время от времени ерзая спиной по стене.       — Это химическое вещество уже применялось массово, — начал рассказывать незнакомец, — Жертв много было, но все легко удалось замять. Списали на банальную утечку газа. Среди бедолаг, попавших под горячую руку испытателей боевого химического вещества, был человек с терминальной стадией рака. Вы не поверите, если я скажу вам, что показало вскрытие.       У француза возникла догадка, но она была настолько безумна и невероятна, что он решил промолчать.       — По глазам вижу, мыслите вы в правильном направлении, дорогой друг, — усмехнулся террорист, — Этот химикат полностью уничтожил все раковые клетки в теле этого несчастного. Если в мире и должно было случиться второе пришествие мессии, то это несомненно было оно.       — Это невозможно! — вырвалось у ошарашенного Густава.       — Да, в существование лекарства от рака, о котором никто не знает, сложновато поверить, — развел руками старик, понимающе покивав головой, — Не могу вас за это винить. Но если потенциальной основой для лекарства оказался секретный боевой химикат... кто же захочет поделиться им с остальным миром? И уж точно никто не станет признаваться всему человечеству, что нарушил все существующие международные договоренности относительно разработок в области химического оружия. А чтобы самостоятельно перекроить такую сложную формулу потребуются десятки лет и огромное количество ресурсов. Для решения настолько сложной задачи целый мир должен был работать сообща... чего, как вы наверняка догадались, не случилось.                            — Густав... — неуверенно протянула Таина, — Если это все правда, а не фантазии сошедшего с ума преступника...       — Знаю, — кивнул Катеб, — Все кто причастен к этому делу в большой опасности.       — Я тебе помогу, — с уверенность заявила девушка, — Утром я напишу Гарри и попрошу его приехать в Бразилию. Якобы Соузе нужно обсудить с ним вопросы по сотрудничеству в проекте Радуга. Я устрою для вас возможность пообщаться наедине. А утром мы с тобой пойдем в уборную.       — А это ещё зачем? — приподнял бровь Густав.       — Надо достать эту гадость из твоего желудка, — пояснила Перейра, — Вдруг у этой «сферы» истончатся стенки? Не хочу чтобы скопытился после того как я столько сил потратила на то, чтобы тебя спасти...       Тимур, что уже более часа как бодрствовал и внимательно слушал шепот своих коллег, успешно сымитировал громкий всхрап и неуклюже повернулся на другой бок.                     — Вы что-ли все с ума посходили?! — сокрушался Гарри, нервно жестикулируя, — Зачем вы притащили меня в морг?! Где Винсент?!       — Спокойнее, прошу тебя, — призвала к самоконтролю лидера Радуги Таина, — Выслушай нас. Это важнее всего, с чем когда-либо работала наша организация.       Гарри нехотя согласился.              Спустя примерно час Харишва был уже просто в бешенстве и не желал слушать своих коллег дальше.       — Ну что за сказки детские?! — взорвался стратег, — Вы меня ради этого бреда через пол мира заставили лететь?!       Доктор глубоко вздохнул и, собравшись с духом, решил попробовать разыграть последний доступный козырь в этой словесной баталии.       — Мэтью, — прошептал на ухо Гарри Густав так, чтобы не расслышала Таина, — Риверс.       В глазах лидера Радуги Шесть отразился неподдельный ужас, быстро сменившийся гневом.       — ОТКУДА ТЫ ЗНАЕШЬ ЭТО ИМЯ? — выпалил смуглый мужчина, в какое-то мгновение ставший сам на себя не похож.       Рука Харишвы метнулась к горлу Катеба и, схватив его, прижала к холодной стене цокольного этажа больницы.       — ОТВЕЧАЙ! — кричал вышедший из себя лидер.       Перейра, чуть промедлив, все же решила вмешаться. Надавив на очень неприятное место в предплечье разгневанного товарища, она с легкость отвела его руку от горла любимого человека.       — Угомонись, Гарри, — нахмурилась девушка, — А не то врежу.       — Тот кто рассказал мне всю эту бредятину представился этим именем, — сказал Густав, потирая шею.       Гнев Харишвы словно куда-то испарился. Он выглядел растерянным, напуганным, дезориентированным. Медленно отойдя к стене, он прислонился к ней спиной и медленно осел на холодную плитку пола.       — Черт побери... — тихо выругался стратег, — Бог мой, какой же это ужас...              Гарри отказывался рассказывать что-либо в присутствии Таины. Та какое-то время настаивала на участии в дальнейшем диалоге, но в итоге смирилась и покинула подземный морг. Лидер Радуги Шесть рассказал длинную и очень страшную историю о знакомстве с человеком по имени Мэтью Риверс. Выдающийся химик, бывший сотрудник разведывательных спецслужб США, человек с большими связями и большими возможностями. Лишенный эмпатии, одержимый наукой и экспериментами мужчина, способный на что угодно. Долгие годы этот нелюдь создавал поистине жуткое химическое оружие по заказу американского правительства. Много лет назад Гарри пришлось сотрудничать с этим жутким типом чтобы расследовать убийство политика, отравленного боевым химикатом. Бесцеремонный хам заявил, что убийство спланировано ЦРУ и выполнено им лично по их заказу и пригрозил Харишве быстрой и беспощадной расправой, если тот не поможет ему развалить дело.              — Это безумие, — покачал головой Гарри, сложив руки на груди, — Даже если он тебе не соврал, у него нет причин помогать людям и дарить миру лекарство от рака. Это не человек, это настоящее чудовище. Он шестеренка, сделанная из холодного металла, что вращается в самом беспощадном механизме в мире.       — С ним была девочка на инвалидной коляске, — сказал доктор, который ранее не упоминал эту странную деталь недавних событий, — Он называл её дочерью. По его словам у девочки неоперабельный рак. Выглядела она очень плохо.       — Я не знал, что у него есть дочь... — тихо произнес Гарри, осмысливая все услышанное.       Спустя несколько секунд раздумий «пазл» наконец сложился.       — Теперь все сходится, — нахмурился Харишва, — Дочь. Рак. Секретное боевое вещество. Никогда бы не подумал, что хоть к кому-то эта тварь может испытывать чувства. Во всей этой истории мы для него просто инструмент.       — Bon Sang!* — выругался француз, в сердцах ударив кулаком в стену, — Получается эта сволочь отравила и убила столько людей просто чтобы заманить сюда нас и передать нам эту гребаную информацию?! Зачем вся эта кровь?! Если он хотел придать огласке эту историю с химикатом ради крохотного шанса спасти дочь в будущем, почему просто не слил все данные в интернет?!       *(франц. — «Черт побери!»)       — Риверс самый настоящий маньяк, Густав, — вздохнул Гарри, потирая виски, — Маньяки не идут простыми путями. Им нужен ритуал. Нужно устроить чертово шоу. Они просто обожают внимание и бессмысленное насилие.       Следующие несколько минут эти двое просто молча стояли, собираясь с мыслями.       — Что будем делать, Гарри? — нарушил тишину Катеб.       — Если расскажем правду, скандал будет чудовищных масштабов, — вздохнул Харишва, потирая лоб, — Может и до войны дойти. Но лекарство от рака это железный аргумент в пользу огласки.       — Полностью с тобой согласен, — кивнул «Док».                                   Три месяца спустя.              — Всем доброго вечера, — робко поздоровался оперативник с собравшейся публикой в зале собраний парламента Франции, — Меня зовут Густав Катеб, я сотрудник специального подразделения G.I.G.N. и, по совместительству, доктор медицинских наук. Три месяца назад, в ходе совместной операции международной антитеррористической организации Радуга Шесть в Бразилии, я и мои коллеги столкнулись с необычным и очень сложным боевым химическим веществом. Все образцы, собранные в ходе расследования, были похищены, включая также образец, переданный лично британскому послу в аэропорте Рио-де-Жанейро. Собрать новые образцы не представлялась возможным из-за нестабильности этого химиката, который очень быстро вступал в реакцию с окружающей средой и распадался на составляющие. Однако, благодаря стечению обстоятельств, один образец таинственным ворам выкрасть все-таки не удалось...              «Он знает. Убирай его.»              «Принял.»              Человек, притаившийся за небольшим техническим сооружением на узком балконе под самой крышей парламента, передернул затвор короткоствольной снайперской винтовки и направил свое компактное, но очень грозное оружие на стоящего за трибуной Густава. Однако в следующее мгновение киллер уже оказался на полу с заломленными за спину руками и с тряпичным кляпом во рту.              «Снайпер обезврежен, прием.»              «Принято. Отличная работа, Глаз.»              «Я дождусь окончания речи Дока и вернусь на исходную.»              «Принято, ждем тебя.»              Подслушав ночью разговор двух своих любвеобильных коллег, Глазков понял, что если все озвученное правда, то на «Дока» начнется настоящая охота. Спецназовец лично обсудил с министром обороны России щекотливые подробности событий в Рио-де-Жанейро и был отправлен на миссию по защите французского оперативника вместе с профессиональной командой поддержки из других ведомств. Саша и Максим не смогли присоединиться к товарищу. Первый только вышел из комы и начал долгую и неприятную реабилитацию чтобы в дальнейшем вернуться в ряды спецназа, а второй ушел в увольнение на два месяца по семейным причинам.              Тимур незримой тенью последние три месяца следовал за Густавом. За все время его работы в Париже им было обезврежено более десяти людей, которые могли быть потенциальной угрозой для доктора, ищущего истину.              — Один образец остался у меня и я смог самостоятельно отнести его на независимую экспертизу к проверенным и надежным людям, — продолжал доктор, — Экспертиза показала, что исследуемое вещество является модификацией боевого химиката из группы «Обскурон», производимых на территории США во времена холодной войны.       По залу пошел взволнованный шепот. Особенно сообразительные люди в зале уже смекнули, что прямо на их глазах в этот день вершится история.       — Но тот факт, что Соединенные Штаты продолжают производить запрещенные во всем мире боевые химические вещества это не самое страшное, — вздохнул Густав, осторожно вытерев пот со лба, — Самым чудовищным и жутким открытием оказалось то, что этот боевой химикат является... потенциально универсальным лекарством от любых форм рака.       В зале на какое-то мгновение наступила мертва тишина, а затем зал взорвался возмущенными и растерянными возгласами. Когда парламент и гостей заседания удалось призвать к порядку, доктор продолжил свою речь.       — В ходе двух месяцев детальных исследований и множественных тестов мы смогли подтвердить, что данный химикат полностью разрушает раковые клетки так же, как и нервные. Если бы доступ к этому веществу получил бы весь мир ещё сорок лет назад, то рак к нынешнему моменту был бы полностью побежден. По грубой оценке примерно столько лет потребовалось бы ученым со всего мира чтобы пересобрать сложнейшую формулу химиката, сохранив его полезное действие, но сделав полностью безопасным для человека.                            «Крутая речь. Ты молодец.»              «Спасибо. Было непросто.»              «Ну ещё бы. Ты такую кашу заварил своим выступлением, что ООН за последние пару часов было на грани раскола уже трижды.»              «Надеюсь все образуется и станет как прежде. Самое главное, что разработки лекарства на основе этого химиката вскоре начнутся по всему миру.»              «Ты прав. Это отличная новость. У меня, кстати, есть для тебя ещё одна.»              «И что же это за новость?»              «Ты будешь папой, Густав.»              «...»              «?»              «Это же не шутка, да?»              «Никаких шуток. Мы с тобой знатно нашалили тогда в палате.»              «Господи. Ты уже на третьем месяце получается?»              «Да.»              «А как давно ты узнала?»              «Ещё в первый месяц, когда здоровье начало штормить.»              «Обалдеть.»              «Звучит так, словно ты не рад.»              «Нет, я безумно рад! Просто это так неожиданно... Меня столько эмоций переполняет.»              «Смотри не лопни.»              «Я люблю тебя.»              «Что за телячьи нежности?!»              «Просто сказал правду.»              «Ладно. Черт с тобой. Я тебя тоже.»              «:)»              «Тебе что десять лет? Смайлики он мне присылает...»              «Выйдешь за меня?»              «Ты сейчас серьёзно?...»              «Более чем.»              «Хочешь сделать из меня домохозяйку?»              «Ни в коем случае. Ты мне нравишься такой, какая ты есть.»              «Ладно. Выйду.»              «Буду у тебя через 20 часов.»              «Что? Ты что дурак? А работа?»              «Пошло все нахер! У меня самая прекрасная в мире невеста, носящая под сердцем моего ребенка! Напишу тебе из аэропорта!»              «Господи боже.»              Светящийся от счастья Густав убрал телефон в карман пиджака и встал из офисного кресла, повернувшись к коллеге, что сидел по соседству.       -Жиль! Быстро дай мне бланк увольнительной! Я сегодня же улетаю в Бразилию!