Стерва

Малолетних нарушительниц завели в полицейский участок. Они ожидали около главного поста, который был похож на регистратуру в поликлинике. Девушки простояли минут пятнадцать и они услышали, как из дальней комнаты доносятся крики и глухие удары. Через пять минут оттуда вышел молодой полицейский с дебиловатым лицом. — О! Это у нас, что за компания такая тут стоит? — поинтересовался сотрудник, проходя мимо девочек. — Малолеток взяли, на детской площадке курили стояли. — ответил водитель ППС. — Так, блять! Я не понял, кто тут курил?! — быдловато сказал мужчина, который вышел из странной комнаты. Девочкам стало не по себе и немного страшно. — Давайте держаться вместе и друг от друга никуда не отходить? — предложила Маша. — Безусловно! Вдруг нас тоже в камеру посадят и по одному скажут? Лучше не разделяться и сопротивляться этим придуркам! — поддержала Буше. В этот момент, к ним подошел тот самый добрый водитель и сказал следовать за женщиной в форме на третий этаж. Девушки пошли за ней. Она открыла кабинет и Маша вспомнила, что уже была здесь. В восьмом классе она подралась в школе с мальчиком и он сломал ей руку. После этого было много разбирательств и вызовов в это отделение полиции. — Девки, а я даже знаю кто сейчас придет с нами разговаривать! Тут инспекторша по делам несовершеннолетних, Луиза ее зовут! Очень хорошая женщина. Может все еще хорошо закончится, если она нас будет принимать. — рассказала Маша. Девочки сидели в ожидании и тут открылась дверь. Зашла светловолосая женщина в форме. Видимо, только пришла на работу, потому что была в верхней одежде, а их впускали в пустой кабинет. Маше это не понравилось и она поняла, что они сильно попали. — Так, девочки, здравствуйте! Хулиганите значит? — Ну, как сказать? Не очень часто, но бывает! — ответила Полякова. — Сейчас я с каждой по одному побеседую и составлю протокол задержания. Лучше говорите все честно, потому что вас поймали с поличным и есть доказательства. Девушки переглянулись и Маша тяжело вздохнула. Они до последнего хотели все отрицать, чтобы отмазаться, а теперь этого сделать не получится. Они смирились. — Девочки, мне еще нужны ваши паспорта. — У нас нет с собой! — отмахнулась Полякова. — У меня есть! — Буше начала доставать паспорт. — Пусть даже есть паспорт, но я должна вызвать ваших родителей сюда, чтобы они могли вас забрать и подписать протокол. Допрашивать по-хорошему тоже в их присутствии надо, но зачем мы будем тянуть время и ждать их? Они приедут и прочитают бумаги, а потом если со всем согласны, нужна их подпись. — объясняла инспектор. — Давайте, звоните родителям! Все снова переглянулись. Ведь звонить и рассказывать о том, что ты тупая дура попалась еще и за таким занятием перед школой, было очень страшно… Первой вызвалась Буше. — Простите, а можно я нажму номер и дам вам трубку? Можете, пожалуйста, сами им рассказать? — трясущимися руками передавала мобильник блондинка. Инспектор лишь ухмыльнулась и смотрела веселой улыбкой. — Давайте свой телефон! Родителям Буше позвонили и вернули сотовый обратно в руки. Через минуту на телефоне высветилось «мама». Девушка боялась брать трубку, но взяла. Мама ее ругала и сказала, что не может уйти с работы и поэтому за ней приедет папа… Девочке стало еще хуже, потому что отношения с отцом были немного сложными. Полякова тоже передала свой телефон женщине и ждала вердикта. За ней приедет мама. Через пять минут на ее телефон тоже стали перезванивать и это звонила мама, чтобы узнать где в комнате девочки находится паспорт, но при этом, из трубки было слышно много матерных слов… — Ну, а ты чего сидишь? Давай и с твои родителями поговорю, набирай номер. — мягко сказала инспектор. — Мне некому звонить… Мама сейчас на отдыхе за границей. — коротко объяснила Маша. — Тогда мне придется позвонить твоей классной руководительнице, чтобы она передала нам твои данные, потому что они есть в школе и приехала сюда подписать протокол. Без него мы тебя отпустить не сможем. — Нет-нет! Только не это! Подождите, пожалуйста! Вы пока с девочками разбирайтесь, а я что-нибудь придумаю кому мне позвонить! — Хорошо… Полякову и Буше просто спрашивали, как получилось, что они перед школой курили, какие сигареты курили и откуда они взяли их. Девочки не были глупыми и не стали рассказывать про магазин, в котором они все время отовариваются, потому что его могли прикрыть, а потом у них бы появились очень большие проблемы. В этот магазин ходили подростки со всего района и если бы кто-то узнал, что из-за них прикрыли точку — сразу бы избили. Машу всю трясло от волнения и она сильно не хотела, чтобы за ней приехала бабка. Они вообще хотели скрыть этот факт от нее, чтобы не распространялись сплетни. За Буше приехал папа. Очень высокий и крупный мужчина с бородой зашел в кабинет и грозно посмотрел на свою дочь. Подругам тоже стало от этого взгляда не по себе. Он подписал все бумаги и вышел с дочерью на улицу. Через десять минут приехала Мама Тани Поляковой, по ее глазам тоже читалось дикое недовольство. Женщина ознакомилась и тоже подписала кучу листов. — Маш, а ты чего сидишь? У тебя, когда мама приедет, а то я ее сто лет уже не видела? — интересовалась мама Тани. — Мама в другой стране сейчас и вот не знаю, что мне делать. Говорят классуху будут вызвать, а я так не хочу. Она очень поганая женщина, сами понимаете, теть Свет. — Да, я уже наслышана от Тани. Погодите, а я не могу ее забрать? — стала интересоваться женщина у инспектора. — К сожалению, нет. Могут только родственники или представитель из школы. Такой вот порядок, я бы рада сама вам помочь, понимаю все, дети. У нас просто начальник сегодня здесь и не могу… — будто оправдывалась инспектор. — Сумасшедший дом какой-то, девочки! Надо ведь было так умудриться! — качала головой мама Тани. — Я попробую крестному дозвониться, не переживайте. — врала Маша, чтобы не напрягать женщину, а сама не знала, что ей делать. Полякова с мамой вышли из кабинета. Таня попросила ту идти на улицу, а она пока будет искать уборную. Она ходила по узким коридорам и наткнулась на женщину. — Ой, прости… Те… — удивилась девушка. — Полякова?! Что вы здесь делаете?! Почему вас и подружек не было на моих двух уроках? — возмущалась женщина. — Лаура Альбертовна, нас забрали сегодня. Не буду говорить подробности, но вот так получилось. Сейчас родители приезжали. — М-да… Почему я даже не удивляюсь? Скажи, а Третьякова тоже с вами была? — Да, она еще в кабинете сидит, ее никак оформить без родителей не могут, а соответственно и отпустить. У нее мама еще на отдыхе. Говорит может крестному дозвонится. — пожимала плечи Таня. Женщина на минуту задумалась и решила воспользоваться моментом, ведь Маша ей отказала идти вместе в полицию, а тут можно сразу двух зайцев убить. — Таня, а скажи, где этот кабинет находится? Полякова указала дорогу и женщина двинулась искать дверь где сидела ее хулиганка. Три в стука дверь и она отворяется. — Здравствуйте! — Лаура Альбертовна?! Что вы здесь делаете, вам кто-то звонил?! — Маша метала стрелы в сторону инспекторши. — Нет, я же говорила, что меня вызывают сюда, а сейчас в холле встретила твою подружку. — ехидно начала Лукина. — Я ее учительница. Давайте сделаем так, она нужна для дачи показаний по моему делу, а я ее у вас забираю и оформляйте все на меня. Вот только я не в курсе, что у вас там случилось. — Мне не нужна ваша помощь и я никуда с вами не пойду! — фыркала ученица. — Мария, вам же лучше! Как раз в школу не надо будет звонить, а это ведь время. Вам нравится тут сидеть? — уговаривала инспекторша. Маша снова тяжело вздохнула и согласилась. Они просидели в полиции до позднего вечера. Сначала оформляли Машу, потом у сотрудников начался перерыв на обед, потом пришлось ждать какого-то опера, потом их наконец допросили и снова просили оставить подписи. На улице заметно успело потемнеть, а вместе с этим еще похолодало. Они молча стояли и смотрели друг на друга. Молчание прервало урчание Машиного желудка. Девушка с самого утра ничего не кушала. — Вы проголодались, Маш? — Ну, естественно! Столько времени тут торчать, мусора, простите не угощают обедами! — возмущалась ученица. Лукина немного улыбнулась ругательствам девушки и ее вид веселил женщину еще больше. Она была уставшая, волосы взъерошены от нервов, потому что Маша постоянно их трогала и теребила руками и вот эта детская обида на полицейских создавала в ее образе какую-то милую картину. Женщина стояла молчала. — Ладно, Лаура Альбертовна, я пойду! — Стойте, я подвезу вас! На улице холодно! — Нет, спасибо! Вы уже и так помогли! Я сама дойду, мне здесь близко! — Почему вы все время отказываетесь от помощи? Боитесь показаться слабой? — учительница начала свое очередное топление с ехидной улыбкой. — Какое ваше дело? Хочу идти пешком — вот и пойду! Здесь нет никакого скрытого смысла! — Может я вам просто не нравлюсь, Маш? Наступила очередная тишина. Маша не знала, что ответить на этот вопрос и отрицать не хотелось, и признаваться тоже было такое себе. — Лаура Альбертовна, я пошла! Еще раз спасибо, что вытащили отсюда! — девушка уже было развернулась, но ее схватили за руку и потянули обратно. — Вы так и не ответили мне! Я вам не нравлюсь? — близко к губам говорила Лукина. — Нет, не нравитесь! Для вас это открытие?! — сквозь зубы ответила Маша и смотрела на губы женщины напротив. Лаура молчала и продолжала улыбаться хищной улыбкой. — Хорошо, я поеду с вами! Только если вы зайдете ко мне на кофе! — ученица начала свою игру. — Садитесь в машину… Маша села на переднее сидение и показывала женщине, как проехать до ее дома. Они быстро оказались около подъезда, но учительница не поворачивала ключ зажигания. — Вы идете или нет? — спросила Маша. — Или нет. — кратко ответила Лукина. — Хм, хорошо! Тогда и я никуда не пойду. У вас тут так тепло, что выходить не хочется. Буду спать. Всегда мечтала попробовать спать в машине. — наигранно говорила ученица. Лукина не ожидала такого поворота событий и наблюдала за действиями девушки. Маша на полном серьезе устроилась на сидении и удобнее укуталась в свою куртку, чтобы поспать. — Хорошо! Выходите! — с недовольством сдалась учительница. — Вы первая выходите, чтобы я видела! — Маша была не глупой и знала, что женщина может уехать. — Вы ко всем такая недоверчивая? — Доверяй, но проверяй! Слышали от таком, Лаура Альбертовна? — Ага… Машина заблокировалась и они поднялись в квартиру. Маша пригласила гостью на кухню, нажала чайник, а сама отправилась переодеться в домашнюю одежду. Она была в спортивных черных шортах до колена, а сверху такая же черная толстовка. — Вы чай будете или кофе? — Кофе, пожалуйста. Маша насыпала в чашку кофе, налила кипятка и поставила около женщины. Рядом с ним очень быстро оказалось молоко и сахарница. — Самообслуживание, пожалуйста! Я просто не знаю сколько вам сахара и нужно ли молоко. Не хочется портить. Делайте сами, как вам нравится. — Очень уверенно, Маш! — Чего? — девушка не поняла женщину. — Говорю, гостеприимство так и прет сегодня из вас! — смеялась учительница. Маша решила ничего на это не отвечать и сохранять спокойствие, которого не было с самого утра. — Вы к кофе будете что-то сладкое или предпочитаете из серии сэндвичей, канапе и всякое такое? — поинтересовалась хозяйка. — Честно? От сэндвича сейчас бы с большим удовольствием не отказалась. Сама с уроков ничего не ела сегодня. Кстати! Вы пропустили мой урок! Поставить бы вам двойку за это! — За прогулы двойки не ставят. — кратко парировала Маша, намазывая хлеб творожным сыром. — Все же вы знаете, Третьякова. Значит курить любите перед школой? — Конечно! Надо же как-то заранее стресс снимать! — А что же такого происходит, что вы все время на стрессе? Я то уже насмотрелась, как вы его снимать уметете! — подкалывала Лукина. — Много чего… Не важно! Это вы видели часть процесса снятия. Много не знаете. — Может тогда поведаете мне? — Думаю, не стоит! За такие вещи сажают! Вдруг вы на меня донесете и опять забирать придется! — Машу стало бесить, что учительница опять начала ее высмеивать. — Вот, кушайте сэндвичи! Я пока канапе сделаю! — громко поставила тарелку перед Лукиной. Та сидела и была снова собой очень довольна, что вывела хулиганку на эмоции. — Вы сегодня такая грозная, Третьякова. — спокойно с улыбкой продолжала Лаура, — Часто вы так стрессы снимаете? — Хватит!!! — заорала блондинка. Учительница от неожиданности опрокинула на себя еще горячий кофе. — Черт! Аааа! — шипела женщина. Маша повернула голову и увидела все это безобразие. Ей стало немного стыдно и появилось чувство вины. Девушка быстро намочила половину полотенца холодной водой и бросилась вытирать колени учительницы. — Не стоит, Маша, я сама… — Прекратите и сидите уже спокойно! — цыкнула ученица и на корточках продолжила уже сухим краем полотенца вытирать коричневые брюки стервы. Лаура молча сверху оглядывала, как блондинка перед ней суетится и губы снова украсила улыбка. Она положила руку ей на голову и начала аккуратно зарываться пальцами в светлые волосы. — Маш, правда, успокойтесь. Ничего прям такого страшного не случилось. — Вам больно? — она продолжала беспокоиться, не смотря на слова Лауры. — Уже нет, все нормально… Маша подняла голову и они встретились глазами. Началась будто война взглядами, но каждый не решался сказать слово. Первой молчание решила прервать учительница. — Чего вы так на меня смотрите? — хихикнула Лаура. Ответа не последовало. — Вы красивая… — через две минуты сказала Маша будто опомнилась. — Спасибо… — Вам спасибо… — Мне за что? — не понимала женщина и приподняла бровь. — Вместо вас могли вызвать баб. Эээ… Надежду Сергеевну… Я до последнего не хотела этого… Лукина снова улыбнулась девушке, чьи руки покоились на ее бедрах по бокам. — А меня ведь вы тоже не хотели. — с прищуром шутила учительница. — Я потом поняла, что ошибалась… — Значит все же хотели? Минута молчания и Маша ответила — Очень хочу! После этой фразы девушка пробралась руками к талии учительницы под пиджак и начала гладить, а сама приподнялась чуть выше с корточек и поцеловала ее нижнюю губу. Лукина не ожидала такого порыва нежности и в принципе, что ученица снова позволит себе такие вольности. В этот момент, она сама предательски начала прикрывать глаза от этого поцелуя, но быстро отстранилась и уткнулась лбом в лоб светловолосой девушки. — Маша, прекратите… — на одном дыхании проговорила учительница. — Не могу, Лаура Альбертовна… Маша положила свою ладонь справа на шею Лауры и пальцами начала проводить по линии челюсти учительницы. Третьякова снова поцеловала ее. Маша со всей нежностью целовала свою стерву, лаская по очереди верхнюю губу, а потом нижнюю. Язык прикоснулся к языку Лукиной и девушка попала будто в какую-то нирвану. Состояние, когда мозг отключается от всех проблем и не думает ни о чем кроме наслаждения этой женщиной. Плевать даже, что скоро вернется ее мама и будет гонять веником по всей квартире, когда узнает веселые новости, что успела натворить дочь за ее отсутствие. Лаура расслабилась и закрыла глаза, а после даже стала немного отвечать на поцелуй, но это было больше похоже на то, что она позволяет себя целовать. — Маша, пожалуйста, прекратите это… — сквозь поцелуи просила Лукина. — Мммм… Голова опять от вас кружится… — прошептала девушка и продолжила целовать учительницу, но уже куда попало. Она целовала губы, брови, щеки, возле глаз… — Маша, остановитесь… Не нужно… Поцелуй оказался на шее. — Прошу вас, не делайте этого… — Лаура закатила от удовольствия глаза и прикрыла их. Девушка начала ее раздевать и первым в дело пошел пиджак. Лаура понимала, что та не остановится и решила строго сама все это прекратить. — Третьякова! Прекратите это безобразие, немедленно! — повысила тон женщина. Маша мигом открыла от неожиданности глаза и взглянула на нее. — Вы позволяете себе очень много лишнего, не находите?! — Что?! Это я позволяю?! Может я это делаю, потому что именно вы этого хотите?! — А с чего вы взяли, что я этого хочу? Машу возмутили такие разговоры учительницы и она стала сильно злиться, но не знала, что той ответить. Лукина приподнялась с углового дивана, на котором сидела за столом. — Спасибо за кофе… Уже поздно и мне пора идти! — Лукина быстро обулась, накинула пальто и Маша открыла ей дверь. — Всего хорошего, Лаура Альбертовна! — с нескрываемой злобой попрощалась Маша и громко закрыла за той дверь. — Дура тупая! У нее биполярка прям какая-то! Достала уже! — бубнила Третьякова и шла в свою комнату ложиться спать. «Так, надо Тане позвонить, спросить жива ли она еще после наших утренних приключений» — подумала про себя и начала звонить подруге.