Hey You with the Pretty Face, Welcome to the Human Race

– Как дела с Макс? – Оуэнс опирался на руку. Он не выглядел нетерпеливым или раздраженным из-за того, что Билли, как обычно, отказывался от сотрудничества. Так или иначе, это действительно раздражало. – Хорошо, – ответил Билли. Он сидел так низко в мягком кресле напротив Оуэнса, что практически лежал. Он прищурился. Голова Оуэнса появилась чуть выше его колена. Билли надел большую черную толстовку с капюшоном и жевал одну из веревок. Его язык лизнул маленькую пластиковую штучку на конце веревки, которую также крепят к шнуркам. Было ли название у этой штуки? Что бы это ни было, ее было приятно жевать и сосать, позволяя веревке обвиться вокруг кончика языка. – Что насчёт твоей мачехи? – спросил Оуэнс. Билли не упустил маленький вздох в его голосе и ухмыльнулся. Он давал себе один балл каждый раз, когда раздражал Оуэнса. Билли приходил каждую неделю и почти ничего не говорил. Это должно было пойти ему на пользу. Это также было обязательным, учитывая секретную государственную медицинскую помощь и проверки раз в два месяца. Он не мог прийти к местному доктору в этом захолустье со шрамами от Истязателя Разума и пройти ежемесячный осмотр, чтобы убедиться, что у него не растут щупальца или что-то в этом роде. – Я думаю, она в порядке. – Да? Каково тебе было вернуться домой? После того, как твой отец ушел? – Хорошо. Отец Билли уехал из Хоукинса несколько месяцев назад, на той же неделе, когда Билли вернулся домой из военного госпиталя в Чикаго, где за ним втайне ухаживали. Он так и не узнал, что именно произошло между ним и Сьюзан. Билли и не спрашивал. Было достаточно того, что Сьюзан позволила ему остаться дома без каких-либо вопросов. Он жил в постоянном страхе, что она передумает, если он даст ей малейшую причину. Не то чтобы он говорил об этом Оуэнсу или кому-либо еще. Но, похоже, Оуэнса это не волновало, даже если он продолжал спрашивать. – Хмм, – кивнул Оуэнс и сделал небольшой круг ручкой в воздухе. – Многословен, как и всегда. В офисе Оуэнса не было часов, и Билли подумал, что так оно было и задумано. Здесь был диван и два удобных кресла. Оуэнс всегда сидел на кресле рядом с рабочим столом, а Билли сидел на кресле у окна вместо дивана. За окном Оуэнса росла большая живая изгородь и клен: птицы прыгали по веткам и хватали листья клювами, прежде чем снова улететь. Это был способ отвлечься в течение часа, когда он монотонно отвечал Оуэнсу. Иногда появлялись белки. Это всегда было увлекательно. – Наше время почти истекло, – сказал Оуэнс, взглянув на часы. Обычно это означало, что ему пора идти. Билли подался вперед, схватившись за ручки стула, и сказал: – Ладно, увидимся… – Подожди, ковбой, – сказал Оуэнс. Билли замер и поднял бровь. – У меня есть для тебя небольшое домашнее задание. – А. Билли откинулся на спинку кресла и потянул за шнурок толстовки. Оуэнс всегда давал ему небольшие домашние задания. Это были вещи, которые можно было бы легко сделать: гулять каждый день, просто чтобы выйти из дома, выходить куда-нибудь, по крайней мере, два раза в неделю, есть несколько раз в неделю со Сьюзан и Макс, дневник... Он совершил глупую ошибку, пожаловавшись Макс на эти задания, и теперь она приставала к нему до тех пор, пока он не выполнит их. Особенно когда дело доходило до прогулок и обязанности время от времени выходить из дома (посещение врача не в счет). Большим исключением стал дневник. Она не была настолько настойчивой, чтобы проверить и это. Оуэнс поверил на слово, что Билли использовал блокнот, который он дал ему для записи своих чувств или всего, что приходит на ум каждый день. Но Билли не делал этого. Несколько раз он кричал на Макс из-за ее чрезмерной заботы, но от этого ему становилось только хуже. Большую часть времени у него даже не было сил злиться. Билли очень изменился. – Это не должно быть головной болью для тебя, – сказал Оуэнс. Он криво улыбнулся Билли. Это было справедливо. Билли раздражался независимо от того, о чем просил его Оуэнс. – Я хочу, чтобы ты нашел хобби. – Хобби, – категорично сказал Билли. – Например? Моделирование поездов или еще какое-то дерьмо? – Нет, – усмехнулся Оуэнс. – Ну, если ли это то, что тебе нравится, то это здорово. Я имею в виду делать что-то своими руками. Что-нибудь экспрессивное было бы идеально. В дальнейшем мы можем это обсудить, если у тебя есть вопросы. Я хочу, чтобы ты подумал об этом на этой неделе. Дай мне знать, если выберешь что-нибудь. – Экспрессивное. – Рисование, лепка... И тому подобное. Это задело за живое, и Билли поджал губы. Он обернул шнурок толстовки, влажный от слюны, вокруг пальца. – В старшей школе я ходил на уроки живописи. Вроде как нравилось рисование. Это было не так уж и плохо. Мой отец сказал, что это для педиков. Это было едва слышно, но Билли уверен, что услышал, как Оуэнс сказал: – Твой отец может пойти нахер. Он прикрыл рот ладонью, пряча улыбку. – Это хорошо, – сказал Оуэнс. – Может быть рисование карандашом. Или красками. Попробуй... Эм, самовыразиться, как я и сказал. – Я подумаю, – ответил Билли. Он уклончиво пожал плечами, ничего не обещая. Это звучало не так уж плохо. Сделать это проще, чем выходить из дома в ближайшие дни. – Итак, это все о чем я могу попросить тебя сейчас, – вздыхая, сказал Оуэнс. Он развел руками. – Ты свободен. – Спасибо, док, – сказал Билли, поднимаясь на ноги. Он натянул капюшон на голову пониже. Его золотые кудри едва касались плеч после того, как его подстригли в больнице. Но ему нравилось. Стрижка придавала волосам больше объема. Кроме того, обычно он не снимал капюшон, прячась от всего мира. – Увидимся на следующей неделе. – Удачной недели, Билли. – Мхм. Офис Оуэнса располагался в небольшом невзрачном здании. Билли знал только то, что это правительственное здание, где работают другие люди, как Оуэнс, и оно находится в тридцати милях от Хоукинса. Сьюзан одолжила ему ее новую (поддержанную) синюю Джетту 82, чтобы он смог ездить туда. На улице солнце светило резко и ярко, он прищурился, засунув руки в карманы, спустился по короткой лестнице и пересек лужайку мимо знака "НЕ ХОДИТЕ ПО ТРАВЕ". Он обошёл Джетту, залез в нее, даже не взглянув на Макс, которая вставила закладку в копию «Дюны». По непонятным Билли причинам, Макс нравилось сопровождать его, когда он шел на терапию, и ждать его в машине, а после они ели мороженое, или бургеры, или, если Билли чувствовал себя лучше, шли в магазин комиксов. С тех пор как он вернулся, ему было трудно отказать Макс. – Как все прошло? – спросила Макс. Билли боялся этого вопроса. – Нормально, – пожимая плечами, ответил он. Ключи Сьюзан все еще висели в замке зажигания, он постучал по брелоку со счастливым четырехлистным клевером из Атлантик-сити, не готовый пока ехать. Он скучал по Камаро, но в то же время и нет. Камаро стояло под огромным брезентом в гараже Сьюзан. Однако он не мог смотреть на нее по многим причинам. – Ты всегда так говоришь. – Макс закатила глаза. Билли не ответил. Пока он не хотел возвращаться домой, что, может быть, и хорошо. Несмотря на то, что он не был склонен к сотрудничеству, Оуэнс научил его нескольким вещам. Например, если ты не хочешь идти домой, то лучше немного побродить. Первые три месяца после возвращения в Хоукинс он почти не выходил из спальни. – Хочешь выпить «Слёрпи» или типа того? – спросил Билли, закуривая сигарету. – «Близзард»? – Оуэнс снова дал тебе какое-то задание? – Макс подняла брови. Билли хмыкнул и закатил глаза к небу: – Отстань уже от меня, Господи… – Билли. – Он хочет, чтобы я нашел себе хобби, – выпалил Билли. Он сделал затяжку. Поначалу он думал, что Сьюзан не захочет, чтобы он курил в машине, а потом он нашел секретную пачку «Вирджинии Слимс» под водительским сидением. Мама Макс была порядочной тайной курильщицей. Билли никогда не чувствовал этот запах на ней, когда она была вместе с Нилом, который этого бы не выдержал (женское курение - это «неженственно»). – Хобби? – оживленно спросила Макс. – Например? Компьютерные игры? О! Ты мог бы строить роботов или… – Я не буду строить роботов, – он невольно рассмеялся. Подумать только… – Он сказал, что я должен, блять… Самовыразиться. – Точно, – кивнула Макс. – Ну, может быть искусство. Итак… – Не надо… – он махнул рукой в ее сторону. – Ты можешь не делать этого сейчас и оставить меня в покое, Макс? Ладно? Просто… Позволь мне самому решать. Он откинулся на сидение и закрыл глаза, делая затяжку. Весеннее солнце светило слишком ярко. Он скучал по тому, как солнце касалось его своим теплом, когда он был ребёнком, на пляже… Давненько такого не было. Может быть, незадолго перед… Макс отвернулась, и Билли курил в тишине. Как только он тронулся с места, все его внимание было сосредоточено на вождении. Он уверенно держался на дороге, но все было не так, как раньше. – На прошлой неделе ты… – Макс заговорила торопливым, напряженным голосом и резко замолчала. Он услышал тихий всхлип, вырвавшийся из ее горла. Блять. – Да ладно, чувак, – пробормотал Билли. – Ты что плачешь? – На прошлой неделе ты никуда не выходил, – вытирая глаза, сказала Макс. – Ты просто смотрел телевизор в своей комнате и убрался в доме и все такое, но ты почти не разговаривал и… – Тогда выдалась плохая неделька, – прошептал Билли. – Ты рассказал об этом Оуэнсу? Он курил сигарету, и его молчания было достаточно, чтобы она громко заплакала, закрыв лицо руками. Хуже всего было то, что он знал, что она делает это не нарочно. Макс не была такой. Она была самым прямолинейным человеком, которого он только встречал. Она не стала бы плакать, только чтобы заставить его сдаться. Она не играла в эти игры. – Макс… – Просто… Просто после всего через что ты прошел и… – Она едва могла говорить из-за слез. Он зажал сигарету между губами и сложил руки на коленях. – И после того, что ты сделал для нас, я просто хочу, чтобы ты… Я имею ввиду, ты так изменился, стал таким грустным и… – Я не всегда грущу, – вздохнул он и затушил сигарету в пепельнице Сьюзан. Он неловко похлопал Макс по спине. – Ну же. Ладно, хорошо, мы можем пойти посмотреть всякие художественные штучки. Прямо сейчас? Я могу… Я не знаю, может, я найду что-нибудь. Я чувствую себя лучше на этой неделе. Я думаю, что буду почаще выходить на улицу. – Я хочу, чтобы ты попытался, – сказала она, все еще плача. Она повернулась на сидении и уткнулась головой ему в плечо. – Пожалуйста, попытайся. Я хочу, чтобы ты был рад, что остался в живых, Билли. Господи, ребенок. – Ладно, – прошептал он. – Я попытаюсь.

***

Магазин художественных принадлежностей в Хоукинсе назывался «Кечкнер Художественные Принадлежности», и Билли подумал, что это дерьмовое название, которое трудно произнести. Даже если имя владельца было Кечкнер с дополнительной «к» и все такое, стоило бы изменить название в маркетинговых целях. Или вообще сменить имя. Кекер? Кечер? Блядские Художественные Принадлежности Хоукинса? Все лучше, чем Кечкнер. – Что насчет масляных красок? – Макс прыгала и металась по магазину. Билли накинул капюшон и засунул руки в карманы: базовый уровень тревожности из-за того, что он был на улице в Хоукинсе. Это вызывает зуд и доводит его до крайностей. – О, а как же глина? Может тебе нравится лепить всякие штуки? Билли наугад взял тюбик Лазурного и передумал: – Господи. Ни за что. Масляные краски дорогие, – пробормотал он. – И никакой пряжи. Всегда делал бумажную пряжку и прочую хрень в школе. Я не люблю акварель… Поскольку американское правительство получило много информации при изучении тела Билли Харгроува после его чудесного выздоровления, и его суровое испытание частично было их виной, они обменяли данные на его медицинское обслуживание и еженедельную стипендию. Этого было немного, но он бесплатно жил в доме Сьюзан, и он в состоянии иметь немного денег в кармане. Тем не менее, он скидывался на продукты всякий раз, когда Сьюзан разрешала ему. – Я могу вам чем-нибудь помочь? – Девушка, вышедшая из-за прилавка, была из тех, над кем раньше Билли издевался. Она была очень кругленькой с коротко подстриженными волосами. На ней был забрызганный краской комбинезон и черная футболка. Она выглядела совершенно неуместно в Хоукинсе. – Я Кэти. Билли настороженно относился к каждому встречному человеку, кроме Макс, но Кэти выглядела безобидной, и он позволил своим напряженным плечам опуститься. Он по-прежнему молчал. Он проворчал и дал Макс сказать: – Ему нужно заниматься… искусством. Что-нибудь связанное с искусством. Это как домашнее задание. Но… не для школы. Это для… – Макс, – сказал Билли, что звучало как предупреждение. – Хмм, – кивнула Кэти, оценивая его. Он наблюдал, как выражение ее лица слегка изменилось. Он всегда мог определить момент, когда кто-то догадывался, что говорит с бомбой замедленного действия. Это отстой. – Похоже, краска сейчас не в поле вашего зрения? Она повела их по узкому проходу между цветными карандашами и альбомами для рисования. Было что-то привлекательное в художественных принадлежностях, разложенных в маленьких коробочках и сложенных вдоль металлических полок в тихом магазине. Он никогда раньше не был в таких местах. В школе он рисовал ручкой «Бик» в блокноте. На уроках рисования он достиг минимума и делал вид, что ему это неинтересно. Нил говорил, что это для педиков. Значит это для педиков. Что… имело смысл, как предполагал Билли. Но теперь Нил ушел. Билли прочистил горло и тихо сказал: – Мне… нравится рисовать? Но это было давно. Я не знаю как… – Его голос надломился и заскрипел, как будто он только что не разговаривал с Макс в машине, как будто прошли годы с тех пор, как он заговорил. Он позволил фразе прерваться. Макс уставилась на него с изумлением. Билли никогда не разговаривал с незнакомцами без крайней необходимости. Поэтому было преимущество брать Макс с собой по делам. Она может говорить за него. Кэти остановилась в середине прохода и взглянула на него. У нее были яркие зеленые глаза, и они изучали его какое-то время, прежде чем она сказала: – Давайте начнем с простого, да? Она подвела их к полке в дальнем углу, где десятки угольных палочек разных размеров стояли вертикально в соответствующих слотах и коробках. – Как насчет угля? – спросила она. – Возможно это отличный способ, чтобы начать экспериментировать. – Уголь, – пробормотал Билли. – У нас были такие в художественном классе. Мне нравится уголь. Он вспомнил, что ему нравилось какими прямыми и грубоватыми они были. Не так просто, но и не сложно. Он вспомнил эти четкие черные линии, которые простирались по всей бумаге. Он потратил много бумаги на первом курсе в Калифорнии, просто рисуя горы снова и снова, или волны… Ему нравилось, каким глубоким и темным выглядел черный цвет на листе бумаги. – У нас есть парочка книг для новичков, которые могут помочь, – сказала она. – И я найду какую-нибудь бумагу… Ты можешь начать с дешевых вещей. Потом, когда тебе будет удобно, может быть, ты захочешь вернуться и приобрести хорошие вещи, какое-нибудь фиксирующее средство… Посмотрим, что из этого выйдет. Как тебе такая идея? Билли протянул руку и взял одну из угольных палочек. Черная пыль оседала на его коже и в этом должно быть что-то пугающее. Он подумал о Тени, оставившей на нем свой след… Но это было не то. Это было его орудие, и оно было создано для искусства. А Нил Харгроув не мог до него добраться. – Ладно, – кивая, ответил он. – Уголь. Билли вышел из магазина художественных принадлежностей с сумкой полной добычи. На обратном пути Макс попросила доллар, чтобы купить «Твиззлерс» в Мелвалде. – Возьми мне «Колу», – сказал Билли. – Я буду в машине. На пути к машине Билли встретил трех человек, которые знали его, как Парня из Торгового Центра. Парень из Торгового Центра был большой загадкой в Хоукинсе. О нем часто говорили, как и о Зомби Мальчике. Если не считать того, что Зомби Мальчик больше не жил в Хоукинсе. Теперь все могли переключить свое внимание на Парня из Торгового Центра, пялится, и шептаться за его спиной. Билли сел в машину так быстро, насколько позволили его ноги, опустился на сидение и натянул капюшон еще ниже на глаза. Он скучал по солнцезащитным очкам. Проблема с очками заключалась в том, что он должен был что-то носить на лице. Это напомнило ему о ночи в Бримборнском металлургическом заводе. Нет ничего хуже дыхательных трубок или кислородных масок в больнице. Им пришлось дать ему успокоительное. Но ношение очков тоже наводит на него панику. Он надеется, что это чувство исчезнет, в конце то концов. Во-первых, это было так тупо. А во-вторых, он скучал по солнцезащитным очкам. Макс нравилось сгибать «Твиззлерс» пополам, чтобы кончики торчали над нижней губой: – Я морж! – она сидела, поджав ноги под себя, на пассажирском месте, кайфовала от сахара и не находила себе места в Джетте. – Ты чудачка, – парировал Билли. Но он был не против, и его губ коснулась мягкая улыбка. Ей стукнуло четырнадцать, но она все еще такой ребенок. И это идет ей, правда. – Давай возьмем фильм напрокат, – сказала Макс, съедая один конец конфеты. – Лукас говорил «Улика» очень смешной фильм, а мама хочет посмотреть «Свидетеля». – Какой к черту «Свидетель»? – Не знаю. Там Хан Соло и амиши [1]. – Чувак, я умер буквально на пять минут и неожиданно гребанный Индиана Джонс стал амишем. Макс расхохоталась, он ухмыльнулся, выходя из машины, и направился в «Фэмили Видео». Обычно Сьюзан брала фильмы напрокат. Макс шла с ней только под предлогом поиграть в игровые автоматы. Весь этот шум, огни и маленькие дети казались ему кошмаром. Сегодня он чувствовал себя совершенно нормально, несмотря на все эти взгляды и шепотки в городе. На заднем сидении лежала сумка с художественными принадлежностями, и он испытывал чувство выполненного долга. Оуэнс всегда говорил ему опираться на небольшие достижения. Он хотел бы игнорировать это, но он только что сказал Макс, что «попытается». – Итак, – сказал Билли. Он открыл банку «Колы» и сделал глоток. – Давай-ка заценим этот клевый видеомагазин.

***

[1] Амиши – религиозное движение, зародившееся как самое консервативное направление в меннонитстве (разновидность анабаптизма) и затем ставшее отдельной протестантской религиозной.

***

В Хоукинсе наступила ночь пятницы, а это значит, что каждый хочет взять напрокат фильм. «Фэмили Видео» был переполнен и это самый ужасный кошмар Билли. Макс одарила его грустным взглядом, когда он хотел вернуться в машину. Ему оставалось только буркнуть и натянуть капюшон пониже, прежде чем войти с ней вовнутрь. Его сердце бешено колотилось, стоило им только войти в магазин, но в этот раз на него никто не пялился. Все были гораздо больше увлечены выбором фильма на эту пятничную ночь. Билли сосредоточился на своем дыхании, когда Макс побежала в сторону полок с новинками. Именно в этот момент Билли увидел Стива Харрингтона, который выглядел измученно, раскладывая видеокассеты из стопки, которую держал в одной руке и придерживал подбородком самую верхнюю кассету похожую на «Рэмбо». Стив Харрингтон. Он отбивался от нетерпеливых клиентов направо и налево. – «Железный орел»? Да, я думаю у нас есть копия прямо за углом… Подождите, я проверю. – «Цветы лиловые полей»? Если его нет на полке с новинками, то значит, его нет. Извините. Ну, я думаю, что мог бы… Ладно, подождите, я проверю. – Простите, извините… Да нет, «Любовь Мерфи» прямо здесь. Прямо здесь, мисс Густафсон. Нет, правее… Посмотрите вниз и направо. С вашей правой стороны. Да, это Салли Филд… «Место в сердце»? Он должен быть в драме, это не новинка. Ну, это не секция Салли Филд, миссис Густафсон. Подождите, я проверю… Билли вернулся в Хоукинс месяцев шесть назад и за все это время он видел Стива Харрингтона дважды: один раз у Мельвальда, а другой раз - идущим по улице. Стив его не увидел. Билли просто наблюдал. Было в этом что-то головокружительное. Многие одноклассники Стива поступили в колледж, ушли в армию или рванули на запад. А кто-то остался в городе, как Стив, решили обмозговать ситуацию, найти работу, жениться на своей возлюбленной и превратится в песню Джона Мелленкампа. Но, так или иначе, Билли не предполагал, что вновь увидит Стива Харрингтона. Не то, чтобы он фантазировал о всяких вещах со Стивом Харрингтоном. Невозможно даже представить, как его нынешняя версия будет стоять рядом со Стивом Харрингтоном. Он и не горел желанием узнать это. Билли повернулся лицом к окну, на случай если старина Харрингтон посмотрит в его сторону. Он стоял у двери и ждал, когда Макс найдет видеокассеты и попросит у него несколько долларов, которые Сьюзан вернет ему из-за беспокойства. В последнее время Сьюзан была такой милой. Здесь была журнальная стойка, и Билли развлекал себя чтением статьи о спецэффектах, теряя счет времени. – Билли? Билли Харгроув? Он навострил уши, услышав голос Стива, щебечущий за его спиной. Он неохотно положил журнал на место, не спеша, поправляя его. Он прищурился и повернулся к Стиву, который улыбался ему, скрестив руки на груди. В видеомагазине стало больше места, но народу все еще было много. И все же Стив нашел время с ним поговорить. Каким образом он заметил Билли, оставалось загадкой. О боже. Надеясь на спасение, Билли огляделся в поисках Макс. Но она была в другой части магазина в разделе научной фантастики. Билли сглотнул и сказал: – Привет, Харрингтон. – Я слышал, что ты недавно вернулся. Странно, что я не видел тебя, – радостно сказал Стив. – Как ты? Как ты? Как будто они были старыми приятелями или типа того. Не то, чтобы однажды он выбил все дерьмо из Стива и так и не извинился. Его извинения состояли из подмигивания Стиву во время тренировки и слов о том, как хорошо он играет, а так же из ухмылок и флирта. Он делал это так часто, думая, что это сойдет ему с рук. Стив никогда ни на что не реагировал. Ни капельки. Как будто драки и не было вовсе. Затем лето… А затем… – Я был… – Билли не смог придумать более разумного ответа и сказал, – Я… не знаю. Он уставился вниз на черные конверсы. Он накрутил на палец одну из веревок толстовки и поднес ее к губам, грызя кусочек пластика. – Ага, – сказал Стив. На нем был надет лонгслив бананово-желтого цвета и зеленый жилет «Фэмили Видео». Он был таким ярким. Счастливым. Он был похож на лучик света в человеческом обличье. – Да, держу пари, это должно быть… сюрреалистично. Должно быть это надоедает, когда люди спрашивают. – Точно, – с фырканьем ответил Билли. Он слегка разжал кулаки. Это было странно... и к тому же не совсем странно одновременно... что было странно. – М-м… Ну а как… ты? Официально работаешь, да? – Ага, – Стив пожал плечами. – Это не так уж плохо. Во всяком случае, пока. Сегодня вечером я занят, так сказать… Хэй, как насчет встретиться как-нибудь? Потусить? Я имею в виду, если ты хочешь. Если тебе захочется. Тусоваться. Со Стивом Харрингтоном. Встретиться. Билли съежился, как черепаха. Он ни с кем не тусовался. Больше нет. Была только Макс, и этого было достаточно. Он уставился на конверсы, жалея, что вообще зашел сюда. – Хм… Я не знаю, – пробормотал он в шнурок толстовки. – Может быть. Очень занят. – Да, конечно, – сказал Стив с легкостью. Он не казался обиженным. Он протянул руку, словно хотел дотронуться до руки Билли, но передумал и остановился. – Ничего страшного. Не волнуйся. Я не буду задавать кучу вопросов о, ну ты знаешь… Истязателе Разума и прочей хрени. Поверь мне. Мне ли не знать. Оу. Билли взглянул на него. Было легко забыть, что Харрингтон знал обо всех этих… вещах. Несмотря на то, что Макс несколько раз упоминала его в разговорах об Изнанке, Одиннадцатой, «демогоргонах» и прочее. Обычно Билли не обращал на это внимание. Но кое-что он запомнил. Стив Харрингтон сражался с кучкой монстров. Однажды он спас нас от демопсов. Это было чертовски круто. Дастин говорит, что его пытали Советы. И, несмотря на все это, Стив Харрингтон выглядел как солнышко. – Точно, – подумал об этом Билли. – Ну… это не хуже разговоров о школе, да? И Стив Харрингтон засмеялся, его глаза загорелись, и Билли повернулся к нему лицом, словно распустившийся цветок. – Да, конечно, – мягко сказал Билли. – Мы могли бы потусоваться. Я буду здесь.

***

В тот вечер Билли поставил перед собой несколько целей. Вся эта идея с целями была Оуэнса. Он предложил ставить перед собой небольшие цели на день или неделю, которые тот действительно мог бы достичь. По словам Оуэнса, небольшие задачи суммировались. По мнению Билли это все было глупо. Но он не перестает думать о Макс, смотрящей на него красными глазами от слез. Он пообещал, что попытается. Может быть, это и есть попытка. 1. Нарисовать что-нибудь углем. 2. Сходить с Макс в «Фэмили Видео», чтобы вернуть видеокассеты через два дня и снова пообщаться со Стивом Харрингтоном. 3. Почистить водосток. 4. Покурить. На самом деле перекур это прогулка. Пройдя с полмили, он выкуривал сигарету на углу парка у Мэйпл-стрит и возвращался обратно, предпочтительно вечером, когда поблизости не было никого, кто мог бы на него поглазеть. Сначала он сопротивлялся курению/прогулке и сдался после того, как Макс начала докучать ему. Но он должен признать, что иногда после прогулки чувствовал себя лучше. Билли записал цели в дневник, который дал ему Оуэнс. Это был не просто блокнот, а красивая книжка в кожаном переплете. Билли вообще не пользовался ей, но на первой странице нацарапал четыре цели и уставился на них, покусывая губу сидя на кровати вечером после ужина. Билли представил, как Стив Харрингтон находит его дневник и видит эти глупые цели, которые он пронумеровал, как какой-то заучка, который носит домашнее задание в портфеле. – Фу… – он закрыл дневник и засунул его под матрас рядом с подушками (на случай, если Макс начнет совать нос не в свое дело). Этой ночью Билли снилось, как он снова был спасателем в бассейне. Хизер Холлоуэй была жива и хотела занять пост спасателя. День был холодным и тоскливым. Над головой клубились черные тучи. Билли сидел на стуле в одних плавках. Внизу Хизер пристально смотрела на него. – Билли! Поднимайся со стула! Это моя смена! – Я не могу пошевелиться, – пробормотал он. Теневой Монстр приближался. Он увидел темную фигуру на другой стороне улицы. Смутное очертание становилось все ближе. Он мог забрать его и Хизер, заставить его убить и тогда Хизер умрет… – Билли, пошевеливайся! – Нет, нет! Беги! Я не могу двигаться! – Поднимайся со стула! Это моя смена! – Хизер, уходи! – Моя очередь умирать, Билли! Тебе нужно двигаться! Билли проснулся в четыре утра и больше не засыпал. На следующий день наступило воскресенье. Это означало, что Макс и Сьюзан будут рядом, начнут сильно беспокоиться о нем и не дадут ему выдохнуть. Билли пропустил завтрак и проигнорировал Макс, предложившую ему тост и яйца у двери. Он сидел на полу, утопая в огромной толстовке, курил и смотрел мультфильмы на маленьком телевизоре, который отдала ему Сьюзан по приезде домой. Она готова отдать ему все, что угодно. Он не уверен, сожалеет ли она о том, что с ним случилось или о том, как отец всегда обращался с ним. Или и то, и другое. Он боялся спросить. В десять он услышал, как отъезжает Джетта, но не услышал топота Макс. Он заставил себя подняться и пойти на кухню. На автомате он намазал арахисовое масло на кусок хлеба и съел его с «Колой». На вкус как картон. Моя очередь умирать. Хизер была мертва, как и ее родители. После того, как Билли поел, он вымыл всю посуду, что была в раковине. В его комнате в сумке из магазина художественных принадлежностей остались угли. У него было сильное желание сломать их. Несколько раз до этого, после таких кошмаров, Билли рушил все в комнате: разрезал старую одежду, рвал любимые книги, ломал пластинки. Он удержался от того, чтобы не сломать все новые вещи, которые дала ему Сьюзан. От этого Сьюзан будет чувствовать себя только хуже. Дома было тихо. Это должно было быть хорошо, но на деле оказалось хуже. Пусто и тихо, и даже днем тени, казалось, задерживались. Билли не пошел на прогулку. Вместо этого он сидел на крыльце и курил сигарету. Потом он принялся за водосток. В гараже он нашел пару запасных брезентов и лопату. Он старался даже не смотреть в сторону Камаро, которая все еще стояла там, в темноте, как какой-то разлагающийся монстр и все притворялись, что его там нет. Билли несколько раз спрашивал Сьюзан, что ему нужно делать по дому. Она продолжала настаивать на том, что ему ничего не нужно делать: он все еще поправляется. Но Билли привык к ожиданиям и ультиматумам. Делай это, это и это, или вали. Она не была его матерью, и его отец ушел. Но он жил здесь, и она ни за что его не обвиняла. Она была мила и беспокоилась о нем. Это не так уж плохо. Но он к такому не привык. Кроме всего прочего, работа по дому занимала его. – Билли? Билли стоял на лестнице на заднем дворе, аккуратно выгребая старые мокрые листья и мусор из водостока на брезент, лежащий на земле. Недавно Сьюзан посадила цветы в горшки и расставила их по всему двору, и он старался, чтобы ничего мерзкого не упало на герань. Он внезапно остановился и положил лопату на крышу, вытирая руки. Сьюзан стояла внизу, держа в руках две сумки с покупками. На ее лице была та самая тревожная улыбка, как будто она хотела помочь, но боялась, что он может сломаться или взорваться в любой момент. Отчасти он винил в этом Нила Харгроува. – Привет, Сьюзан, – сказал Билли. – М-м… Подумал, что надо почистить водосток? И, э-э, в прошлый раз, когда шел дождь, на чердаке была протечка. Так что, я думаю, что смогу починить это, вместо того, чтобы каждый раз выносить ведро. И я проверю, нет ли повреждений от воды. Ты должна проследить за этим, – держась за край водостока, он произнес это так тихо, что не был уверен, услышала ли она его. Его руки были грязными. Он уставился на ногти, покрытые грязью. Сьюзан издала странный звук, как будто старалась не заплакать, что было странно, поскольку он говорил только о водостоке. – Спасибо, Билли, – сказала Сьюзан напряженным голосом. – Ты не должен был делать все это, ты знаешь. Но я… очень ценю это. Это очень мило с твоей стороны. – Мхм. – Ты зайдешь, когда закончишь с этим? Я собираюсь сделать сэндвичи с жареной курицей? Пожалуйста, присоединяйся к нам. У Билли не было ни малейшего желания сидеть за столом с Макс и Сьюзан, но сэндвичи с жареной курицей от Сьюзан были его слабостью, и в животе у него заурчало: – Ладно. Час спустя под его ногтями все еще оставалась грязь. Когда его отец только женился на Сьюзан, он каждый вечер перед ужином проверял руки Билли, чтобы убедиться, что они идеально чистые, и если его ногти выглядели слишком грязными, он не ужинал. Но сейчас Сьюзан только улыбнулась ему через стол, пододвигая к нему большую миску капустного салата. Он натянуто улыбнулся ей и положил немного себе на тарелку. Макс болтала ногами под столом, и ее пятка все время задевала его колено. Билли был голодный, как волк. Он подозревал, что Сьюзан положила что-то, что вызывает привыкание, в жареную курицу. Даже когда он наедался, он не мог отказаться от еще одного кусочка. Когда она встала, чтобы принести еще чаю со льдом, Макс намеренно пнула его ногой. – Уже опробовал уголь? – спросил Макс. – Не-а, я только купил его. – А когда? Билли бы рассмеялся, если бы он был в лучшем настроении. – Я не знаю, – Он откусил огромный кусок капустного салата, надеясь, что она закончит на этом. – Ты посмотришь «Улику» с нами сегодня? – спросила Макс. – Или… ты хочешь прогуляться попозже? – Не сегодня, Макс. Ладно? Только не сегодня, – пробормотал он. – Мне нужно разобраться с кое-каким дерьмом. – Плохой день? – прошептала она. Он молча кивнул, и она положила голову ему на плечо: – Прости.

***

Прошло два дня, а Билли вообще не выходил из дома, даже на прогулку. Угли оставались нетронутыми. По крайней мере, он мог вычеркнуть пункт «почистить водосток» из списка целей. Он сделал кучу вещей по дому, чтобы компенсировать свои неудачи, и теперь у него был небольшой список покупок, которые ему нужно было приобрести в магазине хозтоваров, чтобы починить протечку на крыше. Но Макс не давала ему покоя. – Нам нужно отнести видеокассеты назад или придется платить за просрочку, – Было восемь утра, она стояла в дверях и смотрела, как он складывает белье. Это было уловкой, чтобы вытащить его из дома, и она была тонкой, как бумага. Нет никаких причин тому, что она не могла сделать это сама или что Сьюзан не могла занести их после работы. – И? – пробормотал он. – И я подумала, что ты мог бы забрать меня после школы, – медленно ответила Макс. – И мы могли бы пойти вместе… Потому что ты не выходил из дома уже несколько дней, даже на прогулку и- – Твоей маме нужна машина для работы, – сказал он. – И ты знаешь это. Только если это не что-то важное. – Ну, мы можем пройтись, – возразила Макс. – Это не так далеко. Он сказал, что будет пытаться, но за несколько дней он не сделал ничего, потому что Хизер сказала, что настала ее очередь умирать… За исключением того, что в «Фэмили Видео» работал Стив Харрингтон и сама мысль, что он увидит, как Стив Харрингтон, возможно, вновь будет светиться и смеяться, была столь же прекрасна, как сэндвичи Сьюзан с жареной курицей. – Ладно, – сказал он, сердито складывая носки, если такое вообще возможно. – Но я не пойду в школу. Встретимся на углу… – Дирборн, – сказала Макс. – Я знаю. Единственная вещь, которая была хуже, чем взгляды и шепот со стороны взрослых, были школьники Хоукинса. Они, несомненно, подошли бы прямо к нему и начали бы спрашивать, не он ли это взорвал торговый центр или не стал ли он зомби, как Уилл Байерс, или не был ли он сатанистом, который практикует какое-то ритуальное жертвоприношение. Не, спасибо. Мысль о встрече со Стивом Харрингтоном сегодня была пугающей и волнующей одновременно. Этого было достаточно, чтобы подтолкнуть Билли хотя бы взглянуть на приобретенные вещи из магазина художественных принадлежностей. Как только Макс и Сьюзан ушли, он сел на кровать с сигаретой, Ван Хален играл из его бумбокса, а он вытряхивал содержимое сумки из «Кечкнер Художественные Принадлежности». В тот день Билли нарисовал горы и гребень волны, прямо как на уроке рисования на первом курсе, и он чувствовал себя хорошо, вычеркивая цель в дневнике, прежде чем пойти встретиться с Макс.

***

– Ты надел синий! – заявила Макс, когда нашла его слоняющимся на углу Дирборн и Саннисайд. Это был хороший угол для безделья. Вокруг не было ничего, кроме пустыря и ветеринарной клиники через дорогу. Большинство ребят, возвращаясь из школы, сворачивали перед Саннисайд, потому что в квартале отсюда был магазин, где можно было купить газировку и конфеты. Билли поджал губы и затоптал сигарету. Он выбрал толстовку на размер меньше и более того она была королевско синего цвета, вместо обычного черного. Но он все еще носил капюшон, его кудри разметались. Он был абсолютно уверен, что на фоне королевско синей толстовки, его глаза искрились и стали более выраженными. Ему нравилось так думать. Возможно, он хотел, чтобы Стив Харрингтон тоже так думал. – Ага, надел синее. Вот это новость, – пошатнулся он. Он сунул руки в карманы, и они пошли в видеомагазин. Кассеты были зажаты у него под мышкой. Макс хотела немного потусоваться в зале с игровыми автоматами. Он вроде как надеялся, что сможет провести время со Стивом Харрингтоном или просто поблизости, за исключением того, что он будет работать… Билли еще не продумал все нюансы. – Как в школе? – спросил Билли. – Лукас передал мне записку на истории и его оставили после уроков, – ответила Макс. – Это не честно! Всего одна записка. Плюс, он передал записку мне и я взяла ее, но меня не оставили после уроков! – Лукас Синклер передал тебе любовную записку, а? – Билли высунул язык, уголки его губ поднялись. – Как мило. – Это не было любовной запиской, – нахмурившись, сказала Макс. – Мы спорили о «Звездном пути»… – О боже, конечно, – хихикнул он. – Конечно же, вы спорили. – Кстати, Лукас передавал привет, – доложила Макс. – Лукас Синклер передал привет? – у Билли буквально отвисла челюсть. Лукас бывал в доме несколько раз (особенно после ухода Нила Харгроува). Большую часть Билли держался в стороне. Несколько раз он дал Макс пару баксов на конфеты или мороженое, чтобы она поделилась с Лукасом. Видимо, она сказала ему. – Ага, – она пожала плечами. – Он передал привет. Тебе надо поговорить с ним в следующий раз, когда он придет. И он будет в зале игровых автоматов позже. – Я не знаю, – сказал Билли. – Может быть. Дорога до «Фэмили Видео» была приятной, и Билли чувствовал себя хорошо, идя вместе с Макс без людей, вызывавших у него беспокойство. В Хоукинсе стояла весна, воздух был прохладным и свежим. Все вокруг все больше и больше становилось зеленым. И это делало город красивым, почти. Перед входом в «Фэмили Видео» Билли остановился, сжимая в руках кассеты. – Билли? – сказала Макс позади него. – Ты можешь просто бросить их в щель, если хочешь. – Нет, – за прилавком стояла девушка, но он не видел Стива. – Я зайду. Макс сделала шаг вперед и распахнула дверь, приподняв бровь: – Ты знаешь Робин? – Робин? – спросил Билли. – Нет. – Привет, Макс! – девушка за прилавком выглядела радостной. Оу. Робин. Она работала в «Скупс Ахой» со Стивом. Он хорошо помнил это. Кроме этого, он вспомнил, как Томми назвал Робин Бакли «той самой лесбухой из группы». Это всегда заставляло его задуматься. К тому же, он был абсолютно уверен, что Робин была в «Старкорте» той ночью. Макс схватила кассеты и бросилась к стойке: – Привет, Робин. Просто возвращаю это. – Вы перемотали? – Робин нахмурилась, когда Макс положила видеокассеты на прилавок, но было очевидно, что она была в хорошем настроении. – Конечно, мы сделали это, – сказала Макс. – В прошлый раз Стив все никак не затыкался из-за этого. – Эм… – Билли нетерпеливо шагнул вперед. Где Стив Харрингтон? Его сердце сжалось. – Как ты сюда так быстро добралась? – спросила Макс у Робин. – Школа неподалеку, – пожав плечами, ответила она. – Шестого урока нет, поэтому я начинаю смену ровно в два. Билли молча наблюдал за ними, чувствуя себя глупо, потому что ему и в голову не приходило, что Стив сегодня может не работать. – А ты Билли, – сказала Робин. Она смотрела прямо на него, и он сглотнул, жалея, что не надел большую толстовку. Он накрутил на палец шнурок толстовки и нахмурился. – Ага, – сказал Билли. – Эм… Харрингтон работает сегодня? – О! – сказала Робин. – Да, он пошел обедать. Скорее всего, он за столиком для пикника за игровыми автоматами? Если хочешь ты можешь пройти через- – Спасибо, – пробормотал Билли, уже направляясь в сторону запасного выхода. За «Фэмили Видео» и игровыми автоматами находилась общественная зона: стол для пикника и высокая пепельница для перекуров. Поблизости были даже несколько деревьев в горшках. Внутренний дворик выходил на служебную стоянку, дворы и дома за ним. Открывался приятный вид, почти. К счастью, Стив был один. Он листал журнал, слушал музыку в плеере и, покачивая головой, ел сэндвич. Билли подошел и встал перед столом, собираясь с духом. Он только открыл рот, как в этот же момент Харрингтон поднял на него взгляд и сказал: – Оу! – он рассмеялся и снял наушники. – Привет, чувак! Хэй, что ты здесь делаешь? В этот раз Харрингтон был одет в коричневый: клетчатый коричневый свитер, который смотрелся нелепо с его зеленым жилетом. Однако. Билли не понимал, как можно так хорошо выглядеть в коричневом. – Оу, а… ничего, – он пожал плечами. – Просто вернули кассеты. Макс собиралась в игровые автоматы, так что… – Оу, круто-круто, – Стив указал на скамью по другую сторону стола. – Пойдем, тогда потусуемся. У меня есть время. Хочешь чипсы? Пастилу? – Он вытащил виноградную пастилу из кучи упакованных продуктов, где были две упаковки «Фритос», «Твикс», сыр-косичка и шоколадный пудинг «Джелл-О». – Конечно, – Билли взял это, потому что так он был хоть чем-то занят. – О боже, чувак. Ты не поверишь, сколько психов приезжают к нам из других городов, чтобы найти кассеты, которых больше нигде нет. – Да? – спросил Билли. Он открыл пастилу и намотал ее на палец, чтобы пососать ее, как делал это на обеде в школе. – Хм, – кивнул ему Стив. – Так я всегда их ем. И неожиданно, они стали друзьями.

***

В субботу доктор Оуэнс в миллионный раз, с тех пор как они познакомились, спросил Билли, хочет ли он поговорить о «Старкорте», Бримборнском металлургическом заводе, пляже и отце… Билли ответил, что нет желания. – Ну… – кивнул Оуэнс, пока Билли жевал шнурок на толстовке. – Это то, что я и ожидал. Что-нибудь интересное произошло на этой неделе? Билли решил пойти ему навстречу. – Хм… – Он обматывал веревку вокруг пальца все туже и туже, пока кончик пальца не начал багроветь. – Я наткнулся на того парня со школы… Он тоже был в «Старкорте». Стив. Мы вроде как зависали вместе. Пару раз. Это было не так уж и плохо. Оуэнс посмотрел на него так, словно он только что исполнил волшебный трюк: – Чт- Ну, это прекрасно. Стив, верно. Мне знакомо это имя. Ребенок Харрингтонов. Я рад, что ты подружился с кем-то кто твоего возраста и знает через что ты прошел. Я думаю, что тебе это пойдет на пользу. – Ага. Он хорош. Стив Харрингтон настолько был хорош, что к тому времени Билли уже трижды обедал с ним, плюс перекур. Каким-то образом Стиву удалось уговорить Билли пойти в кино вместе с ним и Робин в воскресенье. Был разговор о «поездке» неизвестно куда, детали которой будут объявлены позже. Даже Робин была не так уж плоха, и после того, как Билли заметил как она смотрит на девушку с платиновыми волосами, которая вошла и направилась прямиков к иностранным фильмам, он решил, что Томми что-то понял и у них может быть что-то общее. – Ах да, – сказал Билли. Он тяжело вздохнул. – Я приобрел уголь? Чтобы… рисовать им. И это… мой конек. Вы хотели, чтобы у меня появилось- – О, да-да, – Оуэнс выглядел таким гордым. Это было немного тревожно. – Ну, это чудесно. Никакой домашней работы на этой неделе. Я думаю, что это реальные успехи. И я рад, что ты рассказал мне о них. – Ага, я сказал Макс, что я… попытаюсь. Или что-то в этом роде. Так что, думаю, я стараюсь, док.

***

В воскресенье Билли пошел на «Горец» вместе с Робин и Стивом. Он пошел, несмотря на то, что мог запаниковать в толпе в кинотеатре. За исключением того, что Робин и Стив запланировали все это без него. Они настояли на дневном сеансе. Они заявили, что так дешевле. Кроме того, зал был почти пуст. Билли гадал: сказала ли Макс что-то по этому поводу или они просто были внимательными. Как бы то ни было, Билли уже почти год не ходил в кино. Он сел рядом со Стивом в середине ряда, далеко на заднем сидении. Стив сел между Билли и Робин (как будто это было совсем не ново, и они всегда были трио) с гигантским попкорном на коленях. Робин вставляла умные комментарии все время, но они только заставляли Билли смеяться, пока они со Стивом улюлюкали и издевались. Билли был так поглощен этим, что забыл о своей застенчивости и не чувствовал себя странно. Стив и Билли решили, что «Горец» был пипец каким крутым. Робин была другого мнения. Это было весело. Иногда Билли дурачился с Макс. Но в этот раз все было по-другому. Это было то чувство, о котором Билли успел позабыть. Это было почти как лучики солнца на его лице.

***

В воскресенье ночью Билли приснился кошмар с Истязателем Разума, который был ужасен, но не так ужасен, как сон с Хизер. Когда он проснулся, то решил нарисовать Истязателя Разума углями.

***

У Билли было целых две счастливые недели, а потом он столкнулся с тетей Хизер Холлоуэй. Билли встретился с тетей Хизер после похода в хозяйственный магазин. Он взял Джетту, потому что ему нужны были доски. Помимо ремонта крыши, он пообещал Макс, что когда-нибудь построит рамп для скейтборда. Он откладывал ремонт протечки до сегодняшнего дня, ужасаясь самой возможности обратиться за помощью в хозяйственный магазин. Но после двух недель хорошего самочувствия он набрался храбрости. Кроме того, за последние две недели дважды шел дождь. Не то чтобы Сьюзан ждала, что он починит ее, но казалось, что она понимала, что починка вещей в доме была так же важна для него, как для нее и Макс. Билли планировал застать Стива за его обеденным перерывом после хозяйственного магазина. Он даже надел королевско синюю толстовку по такому случаю, потому что, судя по всему, Стиву она нравилась больше всего. Он уже загрузил Джетту досками и всем остальным, что ему было нужно для починки крыши, когда, по своей прихоти, он решил сходить к Мелвальду и купить вопперы для Стива и «Скитлз» для Робин. На обратном пути он наткнулся на тетю Хизер Холлоуэй. Не то чтобы он знал, кто она, когда увидел ее. Но он выяснит это. Билли всегда чувствовал, когда рядом кто-то был. Поэтому, когда женщина с растрепанными темными волосами, которая выглядела так, словно давно не спала, подошла прямо к нему на тротуаре, он замер. Ее взгляд был устремлен на него. На ней была длинная струящаяся юбка и наполовину заправленная блузка, в руках она сжимала сумочку. – Ты мальчишка из «Старкорта». Билли почувствовал, как начал задыхаться. Он заставил себя направиться в сторону Джетты. Всякий раз, когда кто-нибудь называл его “мальчиком из Старкорта”, ничего хорошего за этим не следовало. – Эй, эй! Я хочу поговорить с тобой, – сказала она. Ее голос не дрожал. Он был решительным, громким, как гром в ушах. Она не плакала. Билли возился с ключами Сьюзан и уронил пакетик с конфетами. – Я знаю, кто ты! – сказала она. Она была маленького роста, ему где-то по плечи, но напугала его, когда прижала к машине. В его голове она могла быть и Арнольдом Шварценеггером. – Я знаю, кто ты. Ты был там! Ты был частью этого! Они не говорят, почему или как! Они ничего не хотят мне говорить! – Я-я не могу… – Ты знал мою племянницу Хизер, – сказала она. Билли закрыл рот, и его ноги начали подкашиваться. Он вцепился в капот Джетты, чувствуя тошноту. – Да, Хизер. Она мертва. Моя сестра мертва. Мой зять мертв. Почему они мертвы? Почему я приехала из Чикаго, чтобы вывезти вещи из их дома, из-за смерти моей семьи? Знаешь ли ты, мудак? Почему ты жив? Почему они мертвы, а?! – Она толкнула его, и он упал спиной на машину. Он подумал, что сейчас потеряет сознание. – Я не знаю, – сказал он, и это звучало как полная ложь. Из-за меня. – Я не знаю… – Он развернулся и открыл дверцу машины. Она кричала на него, а прохожие смотрели, и он больше не понимал, что она говорит. Он едва осознавал что делает: только то, что ему удалось сесть в машину с закрытой дверцей. Он не помнил, как доехал до «Фэмили Видео». Он потерялся во времени всего на несколько минут. Может больше. Может быть, он ехал целый час, не осознавая этого. Он понятия не имел. Он припарковался перед «Фэмили Видео», вцепившись в руль, и все, что он мог слышать в своей голове, это тетю Хизер Холлоуэй, кричащую на него. Он дернулся, когда открылась пассажирская дверь, и Стив забрался внутрь. – Привет… – Стив говорил тихо. – Ты уже давно припарковался, чувак. Я обедал. Робин сказала, что ты здесь и выглядишь напуганным. Ты в порядке? Билли смог только покачать головой. Они тусовались вместе всего несколько раз и, большую часть времени, говорил Стив. По какой причине Стив и Робин хотели тусоваться с ним, было загадкой для Билли. Но они не задавали вопросов, как Стив и пообещал. А Билли был не слишком-то общителен. До сих пор им обоим было легко. Теперь же не все так просто. Но он не вернулся домой. Он был расстроен и хотел увидеть Стива, даже в бессознательном состоянии. И Стив сидел здесь тихо, ожидая пока Билли заговорит. – Я видел… – Ему пришлось отвернуться. Он выглянул в окно на аркаду «Дворец». Он сделал вид, что ни с кем не разговаривает. – Тетю Хизер. Эта женщина. Она увидела меня и просто начала кричать. Наверное, думает, что я их убил или что-то в этом роде. Ее сестру, Хизер, отца Хизер… – Ох, – прошептал Стив. – Билли… – В тот вечер мы ужинали с ее родителями, – сказал Билли. – Я был там, прятался от Тени, Истязателя Разума или что бы это ни было. Я был так, блять, напуган, я просто… дал ему овладеть мной. Делать все, что оно захочет. Мне казалось, что оно удерживает меня внутри. Как будто я был парализован и он выпустил только эту маленькую часть меня. Ту часть, которая следовала ему. Ту часть, которая говорила. Оди и Макс нашли нас и я помню, что остальная часть меня, которая была заперта и удерживалась, видела ее. Я хотел, чтобы Макс увидела меня, но она не могла. Но тогда я не сопротивлялся. Я боролся с этим позже. Я действительно так старался бороться с этим, Стив. – Я знаю, – сказал Стив. – Оди сказала, что ты плакал когда… – Если бы я начал сражаться намного раньше, если бы я… может быть… – Он заплакал и стыд обжег его. Но слезы всегда давались легко. Он вцепился в руль и, шмыгая носом, уставился на кроссовки. – Ты не виноват, – сказал Стив. – Ты не виноват, как и Уилл Байерс не был виноват, когда он был… одержим. Или называй это, как хочешь. Мне жаль за то, что произошло сегодня. Тетя Хизер? Она очень расстроена. Она просто… очень расстроена, зла и ей хочется вылить это на кого-то. Но это не твоя вина, Билли. – Оно удерживало меня, – ответил он. Его голос показался ему высоким и скрипучим. Маленький мальчик на пляже. – И я не мог уйти. Но я хотел, Стив, я клянусь, я хотел… – Эй, иди сюда, иди сюда… Лучики солнца на его лице… Стив Харрингтон обнял Билли и прижал его к себе. В машине угол был немного неудобным, от Стива пахло «Читос», лаком для волос и «Поло». И это было всем. – Все хорошо? – прошептал Стив. Он гладил Билли по спине через толстовку. – С тобой все будет в порядке. Я клянусь, ага? Эй, что если Роб и я придем сегодня вечером? Это было бы круто? После закрытия? – Хорошо, да. Билли шмыгал носом, плакал и обрызгал соплями ярко-зеленый жилет «Фэмили Видео» Стива. Казалось, что он не возражал.

***

Стив и Робин позвонили в дверь Мэйфилдов ровно в двадцать три минуты десятого. Это было немного раньше, чем Билли ожидал, и его сердце колотилось в груди, как у кролика, когда он проходил мимо Макс. Он постеснялся сказать Сьюзан, что приедут его друзья, но можно было подумать, что это Том Селлек едет навестить ее, потому что она была в восторге от того, что у Билли появилась компания. Она заставила его взять немного денег на пиццу и настояла, чтобы они тусовались так долго, как захотят. Потом она сказала что-то о "выпивке с девочками", и за ней подъехала "Вольво". Билли облегченно вздохнул. – Привет… – Билли распахнул дверь. Он сменил толстовку на обычную толстовку: для него это было значительное изменение. – Привет! – сказали в унисон Стив и Робин. Стив нес бумажный пакет. – Мы остановились и купили немного закусок, – сказала Робин. – Я еще не знаю, что мы будем делать, но у нас есть «Рафлс» и «Хо Хос», а это важно. Макс наблюдала за ними, посасывая чупа-чупс, зависая в гостиной. Она выглядела очень довольной. – Привет, Макс, – сказал Стив, кивнув ей. Он вытащил из сумки «Милки Вэй» и незаметно бросил ей. – О, спасибо! – Макс ловко поймала его и, развернувшись на пятках, направилась в свою комнату, скорее всего, чтобы позвонить Лукасу или Оди в Питсбург. Наверное, оба варианта. – Ага! – сказала Робин, шаркая в комнату Билли. – Святая святых. Он немного прибрался, но его комната обычно была чистой. Когда он был беспокойным, он убирался. А он часто был беспокойным. – Мне нравится. Здесь уютно, – Стив передал продукты Робин и плюхнулся на кровать. Он тут же начал шарить вокруг тумбочки, листая книги и журналы. Он достал сигарету из пачки «Мальборо» и потянулся за «Зиппо» Билли. – Ага, конечно. Наверняка ты живешь в каком-нибудь дворце, – сказал Билли. – Покои принца. Он ухмыльнулся и сел на край кровати, взяв пакет с продуктами у Робин, которая направилась прямиком к туалетном столику (или тому, что от него осталось после того, как он несколько раз разгромил комнату). – У Стива не клевая комната, – сказала Робин. Она опустилась на колени перед пластиковыми ящиками, зеркалом и дешевым ящиком с украшениями, к которому он не прикасался уже год. – Я видела ее. Вся в клетку. Это ужасно. Билли почувствовал раскаленный добела укол ревности оттого, что Робин видела спальню Харрингтон, а он – нет. Он прикусил губу, слегка закипая. Билли свалил закуски на кровать и внимательно изучил их, но он не чувствовал особого голода. – Чем ты хочешь заняться? – Стив закурил сигарету, и Билли увидел, как он изобразил букву «О» мягкими губами, потянулся и почесал живот, край свитера слегка приподнялся. – Я не знаю… Я включу музыку, – сказал Билли. Это было полезно. Это должно было хоть как-то отвлечь его от Стива, красивого и сидящего на его кровати. Он опустился на колени перед бумбоксом и принялся рыться в обувной коробке с кассетами. – Билли! – сказала Робин. – У тебя есть подводка? И лак для ногтей! Боже мой… – А, да… Давненько я не пользовался ими. – Хэй, э-э, сладенький? Могу я накрасить ногти этим? – спросила Робин. Она подняла флакон красного, такого темного, что он казался почти черным. Билли пожал плечами, и она засияла, словно он только что преподнес ей какой-то драгоценный подарок. На минуту он забыл о ревности. – Ты будешь красить ногти сейчас? – спросил Стив. – Почему? – Потому что я могу, придурок. – Она указала на Билли. – А потом я накрашу тебе. Это звучало не так уж плохо. Он вроде как скучал по этим вещам. Это была одна из маленьких радостей его прежней жизни, которую он не мог себе позволить с тех пор, как вернулся. Стив выхватил у него коробку с кассетами и, подняв брови, вытащил кассету и бросил ее Билли: – Вот эту. «Toys in the Attic», Aerosmith. Билли кивнул и вставил кассету. Он прибавил громкость, но не настолько сильно, чтобы они могли разговаривать. Он схватил с кровати пачку сигарет и закурил. Он отодвинулся назад и прислонился к стене, вытянув ноги. Но было трудно расслабиться, когда рядом с ним плюхнулся Стив. Стив открыл окно, чтобы выпустить дым. Он кивал под «Aerosmith» и, задрав подбородок, уставился в потолок. – Чувствуешь себя лучше? – спросил Стив. – Ага, – пробормотал Билли. – Ну, знаешь... пока. – Точно, – Стив кивнул, как будто все это имело для него какой-то смысл. Он перевел взгляд на Робин, которая сидела на только что пропылесосенном ковре Билли, поджав колени и тщательно красила ногти. – О, Робин? – М-м? – Робин взглянула на него, и Билли вдруг показалось, что она чувствует себя как дома в его комнате, и он не возражал. – Помнишь, когда у меня случилась паническая атака на работе, и мне нужно было поехать домой? – Пфф, – Робин изогнула бровь. – В какой именно раз? – Верно. Билли недоуменно моргнул: – Серьезно? – Иногда дело в монстрах. Иногда это Советы выбивают из меня дерьмо, преследуя меня с проклятой пилой. Или я думаю, что кто-то преследует меня, или что-то случилось с Дастином- – Было ли это из-за меня? – Билли уставился на него, готовясь к ответу. – Пару раз, – ответил он. – Но это старое дело. – У меня бессонница, – сказала Робин. – Особенно если у меня включены новости и там будет что-нибудь о Советском Союзе или, я не знаю, мне приснится кошмар, и я думаю, что то, чем они нас обстреляли, что-то сделает со мной спустя все это время. – Вы, ребята, выглядите такими… нормальными, – сказал Билли. – Я имею в виду, что мы не прошли через то, через что прошел ты, – сказал Стив. – Нельзя сравнивать. И вроде… все становится лучше, чувак. – Еще мы постоянно говорим об этом дерьме и это, возможно, помогает, – сказала Робин. – Как только я убедила этого придурка, что не нужно притворяться, что все в порядке, если это не так. – Мне стало лучше, – сказал Стив. – Да, так и есть, – улыбаясь им, Робин помахала накрашенными ногтями. – Ты быстро учишься. – Обо мне такого никогда не говорили, – сказал Стив. – Сюрреалистично. – Боже мой! Не все сюрреалистично, – Робин закатила глаза и на коленях подползла к кровати, глядя прямо на Билли, словно умоляя его понять, пока она размахивала мокрыми ногтями. – Каждый раз, когда я научу его новому слову, он начинает бросаться ими направо и налево. Сюрреалистично, сопоставление, непрогнозируемое… – Ладно, но сопоставление действительно крутое слово, – сказал Стив. – И я даже не использую непрог…нати…зируемое? Билли фыркнул от смеха. Он фыркнул так громко, что Робин завизжала и зажала рот рукой. Это был не последний раз, когда он смеялся за этот вечер.

***

У Стива был выходной в середине недели. Он пришел помочь Билли починить протекающую крышу и построить рампу для Макс, а потом они ели гамбургеры в «Дэйри Куин» и говорили обо всем и ни о чем. После этого Билли стал еще чаще рисовать углями. Рисунки Тени превратился в рисунки него: Бримборнский металлургический завод, дом Хизер, бассейн и «Старкорт»… Иногда он рисовал себя сражающимся со Стивом. Или он рисовал отца, который становился еще одной тенью с длинными туманными конечностями, растущими из его спины, как будто он тоже был частью Истязателя Разума. Иногда все перемешивалось, и он начинал все сначала. Он хотел рассказать всю историю, только для себя. Но она всегда просачивалась сквозь угли нелинейными фрагментами. Он чувствовал, что рисунки нуждаются в чем-то большем, и он не был уверен, в чем именно. Когда он расстраивался из-за своего арт-проекта, он писал об этом в дневнике, разрисовывая незавершенные цели. Он писал и о других вещах. Предложения были короткими и почти бессвязными, но это было что-то.

***

В четверг вечером Билли и Робин пошли к Стиву домой смотреть фильмы, и Робин заставила Билли заплести ей волосы. Макс поведала Робин страшную тайну о Билли: за одну неделю он мастерски научился заплетать волосы, пока Оди была в гостях. Ему было безумно скучно, но он не хотел уходить из дома. Билли сидел позади Робин на роскошном бежевом ковре Харрингтонов. Стив сел напротив них и проглотил уже третий кусок пепперони. «Весь я» крутили по телевизору, но никто не обращал на это внимания. – Это так мило, что ты научился заплетать волосы только для Макс и Оди, кексик, – сказала Робин. Ему показалось, что Стив вздрогнул. Но он не был уверен, и проигнорировал это. – Только потому, что мне было скучно, – настаивал Билли. – Единственная причина. Мне нужно было чем-то заняться. – Как скажешь, сладкие щечки. – Выглядит неплохо, – сказал Стив с набитым ртом. Пальцы Билли были все в волосах Бакли, и он закатил глаза. – Откуда ты знаешь? – спросила Робин. Она рисовала бабочку на коленке джинсов Билли, что лишь слегка раздражало, но в основном было щекотно. – Никак, – сказал Стив. – Не заплетете ли вы мне волосы следующим, Месье Харгроув? – Конечно. Ты не можешь стать еще уродливее, – хмыкнул Билли. Стив схватил Билли за ногу в носке и пощекотал его. Тот взвизгнул, уронив «рыбий хвост» Робин. Робин взвыла от ужаса и потянула Стива за волосы. Он защекотал ее живот, она вскрикнула и вывернулась, и все трое оказались в хихикающей куче. В ту ночь Билли увидел спальню Стива Харрингтона и действительно: клетка была ужасной. Но ему нравилось находиться там.

***

Однажды Билли обедал с Робин за столиком для пикника за «Фэмили Видео». Ни с того ни с сего, кроме нервов, Билли наконец осмелился и сказал: – Робин, скажи мне, тебе нравятся девушки? Робин, даже не моргнув, встретила его взгляд уверенно. – Да. А тебе? – Не-а. – Тебе нравится Стив? Билли сделал большой глоток рутбира и ответил: – Всегда. Ничего не могу поделать с этим. Она похлопала его по плечу: – Мои соболезнования, сладкий.

***

Билли стал немного откровеннее с доктором Оуэнсом. Он рассказал ему о жизни со Сьюзан, дружбе с Робин и Стивом и о том насколько он сблизился с Макс. Затем Оуэнс спросил у него насчет Старкорта, Бримборнского металлургического завода и его отца. Билли жевал шнурок толстовки и ничего не сказал.

***

– Неужели «Железный орел» настолько хорош? – спросил Билли. Он прислонился к стене за «Фэмили Видео», курил со Стивом и размышлял, не стоят ли они слишком близко. – Да! – ответил Стив. – Он крутой. Мы должны как-нибудь глянуть его. Но Робин этого не вынесет. – Ох, ну… – Я имею в виду, мы можем посмотреть его, – сказал Стив. – Мы тоже можем потусить. Только ты и я. В этом нет ничего незаконного. И Робин все равно будет занята в школе… Только ты и я. Сигарета Билли догорела, он бросил ее, дернул за завязки толстовки и снова исчез, как черепаха. – Почему ты сейчас застеснялся? – спросил Стив. Он стоял слишком близко. Его голос звучал очень мягко, а глаза светились, потому что была весна, и свет падал на него. Вдобавок ко всему он был одет в желтое. «Лучики солнца на моем лице», подумал Билли. – А вот и нет. Пошел ты. – Могу я быстренько кое-что попробовать? – спросил Стив. Билли не успел ответить, как Стив подошел ближе. На какое-то пугающее, но волнующее мгновение, Билли показалось, что они поцелуются. Но вместо этого Стив убрал его руки от шнурков толстовки. – Если захочешь, чтобы я отвалил, просто скажи мне, – пробормотал Стив. Но Билли не хотел этого. Вообще он боялся, когда что-то приближалось к его лицу, но Стив был медленным и нежным, когда ослабил капюшон Билли и откинул его назад. Последние несколько месяцев Билли пользовался только шампунем и кондиционером. Его кудри были растрёпанными и мягкими. Билли резко вдохнул, когда пальцы Стива запутались в его кудрях, распушив их и укладывая на плечи. – Я знал, что ты прячешь отличную прическу, – ухмыльнулся Стив. – Как скажешь, – сказал Билли. Он пружинил на цыпочках. – Мы можем сыграть в аэрохоккей, когда ты закончишь? Во «Дворце» поставили стол. – Я думал, что ты никогда не ходишь в аркаду? – спросил Стив. Билли пожал плечами: – Думаю, я в настроении, чтобы дать ей шанс. В тот день у Стива была короткая смена, и занятия в школе еще не закончились. Это означало, что в аркаде «Дворец» было всего несколько человек, и ни один из них не был подростком. Билли и Стив играли раунд за раундом в аэрохоккей, пока один особенно полный энтузиазма удар со стороны Билли не послал шайбу прямо в пальцы Стива. Он отдернул руку, шипя от боли и подпрыгивая на одной ноге. – Ох, черт, прости, – сказал Билли. Он обошел стол и увидел, как Стив поморщился. – Эх, да все нормально, – пробормотал Стив. – Господи. Ты крепкий орешек. Ай-ай-ай… – Хочешь я поцелую и станет лучше? – выпалил Билли, и тут же его лицо вспыхнуло от смущения. Он сильно прикусил губу. – Хех, – Стив опустил голову. – Гм… – Я куплю «Колу», – сказал Билли. Ему показалось, что его мозг превратился в белый шум телевизора. – Заглажу свою вину. Прошел еще час, прежде чем все вернулось в норму.

***

У всех был выходной, и Стив хотел взять Билли и Робин на давно обещанную, но неопределенную «поездку», о которой они все говорили. Но никто не мог решить, куда же им ехать. Билли просматривал раздел комедии в видеомагазине и делал вид, что не пялится на Стива, когда Робин подошла к нему и сказала: – Я хочу поехать на ферму «Пусси Уиллоу» [2]. – Эм… чего? – Это ферма, которую можно посетить, – взволнованно сказала Робин, жестикулируя руками. – Там есть утки! Ну и свежий мед, и козы, и овцы, и лошади. Они перемалывают кукурузу и делают кукурузный хлеб прямо на наших глазах! А еще у них есть земляника, и сейчас как раз земляничный сезон! И это действительно красиво! Это в паре часов к югу. Я ездила туда в детстве. – И… как еще раз она называется? Робин прищурилась и сказала: – Ферма «Пусси Уиллоу». Билли расхохотался. Он так хохотал, что ему пришлось наклониться и упереться руками в колени: – П-пусси…Уиллоу… ¬– Рядом с ним Робин драматически вздохнула. – А! Наверное, Робин рассказала тебе про ферму, – сказал Стив, отбежав от прилавка. – Вы двое просто дети, – сказала Робин. – Стопроцентные дети. – Нет, просто… – Билли фыркнул и выпрямился. На нем не было капюшона. С тех пор, как Стив поиграл с его волосами, у него появилось немного мотивации снова показывать кудри. – Я просто говорю, ты же знаешь, что это не настоящая ферма кисок- – Боже мой, – Робин сжала переносицу. – Пусси Уиллоу… – Бесконечные акры кисок, – сказал Стив. – Куда ни глянь везде киски, – сказал Билли. – Я так вас ненавижу, – сказала Робин. Стив обнял ее и смачно поцеловал в щеку: – Не волнуйся. Мы отвезем тебя на ферму кисок. Я бы не хотел, чтобы ты пропустила это.

***

[2] – Игра слов: «рussy willow» – это верба, а «pussy» – это киска, или влагалище.

***

Поездка до фермы «Пусси Уиллоу» была приятной, даже если Робин настояла на том, чтобы встать ужасно рано. Даже Стив был раздражен, пока Робин не предложила остановиться и купить пончики. – Я сажусь на заднее сиденье с Билли, – объявила Робин, когда они тащились к БМВ Стива, запасаясь пончиками и кофе. – А как же я? – Стив забрался внутрь и нахмурился, надув губы. – Ты можешь выбрать музыку, – сказал Билли, запрыгивая на заднее сиденье. Стив воспринял это, как великодушный жест. На заднем сиденье Робин и Билли играли в виселицу, спорили о фильмах, жаловались на школу и громко оскорбляли Стива при каждом удобном случае, делая вид, что его тут нет. – Кто лучше одевается, кексик? – спросила Робин у Билли. – Я или Стив? – А почему это вообще под вопросом? – сказал Билли, стряхивая сахарную пудру с джинсов. – Я не могу воспринимать всерьез тех, кто носит чертов «Izod». – Спасибо, сладкий, – она подмигнула Стиву в зеркало заднего вида. – Я же говорила. – Вы, ребята, придурки, – рот Стива был набит пончиком, когда он вцепился в руль. – Засранцы первого класса. – Ауч, Харрингтон обиделся, – сказал Билли. – Бедный Стиви, – Робин вздохнула и защебетала с заднего сиденья. – Мы любим тебя, придурок. – Ага, – пробормотал Билли, притворяясь, что не покраснел. – Мы любим тебя.

***

Ферма «Пусси Уиллоу» была не из тех мест, которые обычно Билли рассматривал для хорошего времяпрепровождения. Может быть, это был знак, что он сильно изменился. Он приготовился к тому, что место будет отстойным, и рассчитывал на компанию Стива и Робин, которые спасут положение, только для того, чтобы, в конце концов, получить удовольствие. На самом деле…это было довольно круто. Место было идиллическим: с садами, полными созревающих фруктов, бесконечными рядами ярко-красной земляники и полями все еще зеленой кукурузы, прорастающей из вспаханной почвы. Стив нашел парковочное место рядом со школьным автобусом на грязной стоянке. Они все вылезли из БМВ и потянулись. Робин обняла Билли за плечи, и они направились к сувенирному магазину, чтобы заплатить по два доллара за вход. Там было на что посмотреть, но главной целью Билли было избежать детей, которые приехали на экскурсию. Робин сразу побежала смотреть на овец, а Стив остался рядом с Билли, переминаясь с ноги на ногу. – Эм…чем хочешь заняться? – спросил Стив. – Я не знаю. Лошади? – Конечно, давай посмотрим на лошадей. Стив прилип к Билли, как клей. Билли изо всех сил старался не придавать этому большого значения, но воздух пах свежей травой и медом, и было так тепло, что ему пришлось уступить и снять толстовку, завязав рукава вокруг талии. Стив продолжал смотреть на него, когда он нагнулся погладить козу или бросал утиный корм в пруд. Стив продолжал смеяться над всем, что он говорил, и это было приятно. Или серьезно кивал, когда проскальзывало что-то серьезное, как будто он был так поглощен всем, что говорил Билли. Билли чувствовал себя под кайфом. Он чувствовал себя так хорошо, что, когда Стив взял бесплатный кусочек сот у утиного пруда и протянул ему палец с медом, Билли схватил его за запястье. Он обхватил губами палец Стива, даже не подумав об этом, и почувствовал идеальную сладость меда и легкую соленость кожи Стива, когда он слегка посасывал его палец. Он внезапно понял, что делает и поднял глаза. Губы Стива приоткрылись, когда он посмотрел на Билли, и его рука слегка дрогнула в том месте, где его держал Билли: – Мм, ну и как? – Хмм…ага. Вокруг них визжали дети: гладили коз, узнавали о ферме. И все это было как в тумане, пока он посасывал палец Стива, прежде чем отпустить его с чпоком, опуская руку. Билли засунул руки в карманы и уставился на темную почву под кроссовками. Он все еще чувствовал вкус кожи Стива и хотел большего, но от страха у него пробежала дрожь по спине. Что если Стив взбесится? Но Стив только мягко потянул его за руку и сказал: – Эй, пойдем, найдем Роб, – Стив улыбнулся ему, как будто ничего не случилось. Они разделили оставшуюся часть сот, пока бродили по ферме в поисках Робин, которую они, наконец, нашли. Она корчила рожицы кучке цыплят, пока бросала им зерно. – Привет, парни! – пропела Робин. – Я подумала, что мы могли бы купить немного земляники и пойти поваляться на траве. Отсюда она выглядит чудесной.

***

– Мне нравится твоя футболка, – сказал Стив. Они ждали, пока Робин купит им землянику. Стив уставился себе под ноги, пиная землю найками. Он выглядел сбитым с толку. Билли посмотрел на выцветшую старую футболку «Black Sabbath» с рукавами, достаточно длинными, чтобы скрыть пару шрамов на руках, любезно оставленные Истязателем Разума: – Тебе нравится Sabbath? – Ага, мне нравится Sabbath! – сказал Стив. – Я имею в виду… Мне так же нравится попса. Но да, мне нравится хард-рок и все такое. – Я знал, что ты Холл и Оутс [3], – сказал Билли и подавил ухмылку, надеясь, что Стива это взбодрит. – Это не правда! – сказал Стив. – Я говорил тебе, что мне нравится Aerosmith- – Ну, Aerosmith, – Билли закатил глаза. – Я думал, что тебе нравится Aerosmith, – Стив надулся. Он выпятил губу, и Билли показалось, что он поплыл. – Это…так? – Еще мне нравится Metallica! – быстро сказал Стив. – И многое из Van Halen! Если бы Билли не знал его хорошо, то он бы мог подумать, что Стив пытается как-то оправдать себя. – Что насчет Judas Priest? – спросил Билли. Он скрестил руки на груди, бросая вызов. – Я… Да, они крутые! – Стив, ты знаешь хоть какие-то песни Judas Priest? – Я…возможно слышал что-то? Я уверен, что мне понравилось! Билли почувствовал себя так, как будто за ним ухаживают. Как будто Стив хотел убедиться, что Билли считает его классным. Как будто Билли не захочет с ним общаться, если Стив окажется недостоин. Это было потрясающе. – Придурок! Лютик! Пошлите! – Робин несла свежую землянику в корзинке и пошла назад к зеленым просторам с длинной травой, колышущейся на ветру за детским зоопарком и земляничными полями. – Неси это, – Робин протянула землянику Стиву, который послушно взял ее, чтобы она могла пройти между ними и обнять их за плечи. – Позволь мне забрать тебя с собоооой… [4] – Ведь я возвращаююююсь на земляничные поля… – пропел Стив. Билли заворчал, но Робин продолжала щипать его за бок, и он тоже нехотя запел. Они спели всю песню, топая по траве, пока Робин не плюхнулась на середину поля и не начала петь «Penny Lane». – Здесь, под голубыыым загородным небоооом…– Робин помахала им рукой, лежа на траве. – Ложитесь и мы сделаем трифекту! В этот момент Билли и Стив привыкли просто соглашаться с тем, что говорит Робин, и они плюхнулись на траву рядом с ней. Их головы были вместе, а тела указывали три разных направления. – Это прекрасно, – сказала Робин и взяла у Стива еще одну земляничку. – Я и мои мальчики. Рука Стива лежала рядом с рукой Билли, и он не мог сказать, нарочно это или нет. Он чувствовал запах мыла Стива, и его волосы касались щеки Билли там, где покоились их головы. – Это не так уж и отстойно, – сказал Билли. – Тебе здесь нравится, сладкий, – сказала Робин. – Ладно, Роб, достаточно, – сказал Стив очень обиженным тоном. – Почему Билли всегда кексик, сладкий или лютик, а я все еще придурок? – Потому что ты придурок, придурок, – просто ответила Робин. Билли фыркнул от смеха и, словно в знак солидарности, толкнул Стива локтем. Он не мог сказать, просто ли рука Стива легла на его руку или это было сделано намеренно...но он оставил ее там. – Я просто особенный, – сказал Билли. – Ничего не могу с этим поделать. – Я имею в виду, кексик? – проворчал Стив. – Серьезно? – Стив ревнует, – прошептала Робин. – Оу, ты ревнуешь, Харрингтон? – спросил Билли. – Я даже не знаю, к кому он ревнует… – Робин, – сказал Стив с явным предупреждением. – Я просто думаю, что один конкретный человек, возможно, должен сказать другому конкретному человеку, что… – Робин. Билли молчал. Робин не могла иметь в виду то, что было похоже на то, что она имела в виду. Он не смел ожидать этого, и не хотел, чтобы какая-то жалкая надежда испортила ему день. Поэтому он притворился, что ничего не услышал и продолжал молчать, глядя на обрывки белых облаков, плывущих по лазурному небу. – Ты не способен на невозможное, – пропела Робин. Билли подумал, что у нее удивительно красивый голос. – Ты не способен спеть песню, что спеть нельзя… Он должен был чувствовать себя глупо или, по крайней мере, смущенным. Но что-то произошло в этот момент. Что-то, что забрало все это, когда они втроем пели «All You Need is Love». Их голоса уносил ветер. А потом Стив просунул руку под руку Билли, так, чтобы их пальцы переплелись. Билли закрыл глаза и почувствовал лучики солнца на лице.

***

[3] – «Hall & Oates» – музыкальный дуэт филадельфийцев Дэрила Холла и Джона Оутса, один из самых успешных в истории американского шоу-бизнеса. [4] – строчки из песни «Strawberry Fields Forever» The Beatles.

***

Билли наслаждался столькими счастливыми неделями, что это был вопрос времени, когда плохой день врежется в него, как товарный поезд. Плохие дни наступили после того, как ему приснилось, что все монстры вторглись в его дом, уничтожая все то, что он еще не уничтожил сам. Между тем, его отец был зол на него из-за нарушений правил дома, потому что был в Армии Истязателя. Нил все бил и бил его. Билли проснулся и почти пожалел, что эта часть была нереальной, потому что он заслужил это. Билли не выходил из дома в течение четырех дней: не отвечал на телефонные звонки и никакие приставания Макс не могли вывести его из этого состояния, и тем более из дома. Она не пыталась обвинить его в том, что он не пошел на прогулку, не брал фильмы напрокат или не отвечал на звонки Стива. Но он видел, что она волнуется. И Сьюзан тоже. Он пытался загладить свою вину, подстригая газон и чиня засор в кухонной раковине. Но почему-то это беспокоило их обеих еще больше. Была пятница, и Билли не выходил из дома почти две недели. Он даже отменил последнюю встречу с Оуэнсом, хотя сначала позвонил и сказал, что заболел гриппом, потому что нельзя просто так, без повода, отказаться от сеансов терапии, назначенные правительством. Билли сидел в своей комнате, курил и пытался сосредоточиться на «Острове Гиллигана», когда услышал, как подъезжает машина Стива. Одна его часть была рада, что Стив приехал проверить его. Хоть он и боялся разговаривать с кем-либо. Минуту спустя в его дверь спальни тихонько постучал Стив. – Заходи, Харрингтон, – сказал Билли. Стив открыл дверь и прислонился к дверному проему. Он не смотрел на него ни с сожалением, ни со злостью и даже ни с беспокойством, и Билли немного расслабился. Он жевал жареную картошку и держал большой пакет «Макдональдс». Поднос с напитками опасно балансировал на его руке. – Привет, чувак, – он бросил Билли завернутый БигМак, и Билли с ловкостью поймал его. – Ты где пропадал? – Просто… – Билли пожал плечами. – Плохие дни. – Я подумал, может быть, ты захочешь поговорить со мной об этом, – сказал Стив. Он закрыл за собой дверь и сел на кровать напротив Билли. Билли взял полотенце из корзины. Они разложили еду и поставили напитки на тумбочку. – Или Робин. Кому-нибудь. Я знаю, что ты не разговариваешь с Макс, и она сказала, что ты пропустил сеанс… – Господи, вы что, ребята, следите за мной? – спросил Билли. – Ага, – ответил Стив так, как будто это было очевидно. – Мы всегда приглядываем за тобой. Извини, что лопнул твой пузырь, но нам не все равно. Макс. Сьюзан. Доктор Оуэнс. Билли проглотил комок в горле и заставил себя съесть гамбургер. За последние несколько дней он почти ничего не ел. Ему пришло в голову, что возможно, он немного проверял Стива, ожидая, появится ли он. Это казалось несправедливым…но он все равно был рад, что Стив прошел этот тест. Некоторое время они ели молча. Потом Стив сел, прислонившись спиной к стене, вытянул ноги и положил картошку на колени: – Итак? Что случилось? – Знаешь, в тот раз, когда ты впервые предложил потусить вместе, ты сказал, что не будешь спрашивать меня об этих вещах, – сказал Билли. – Харгроув… – Стив бросил на него понимающий взгляд. – Теперь все по-другому. Не вешай мне лапшу на уши. Черт побери. – Я не знаю, – пробормотал Билли. Он был одет в тонкую белую футболку с низким вырезом, на его руках и груди было больше шрамов, чем Стив видел до этого. Он чувствовал себя голым и жевал губу, заламывая руки на коленях. – Ничего. Просто…я не знаю. – Я знаю, что что-то случилось, – сказал Стив ласково в своей мягкой манере. – Потому что в последний раз, когда я тебя видел, был отличный день, не так ли? Он молча кивнул. – Значит, что-то случилось. Ты опять с кем-то столкнулся или...? – Просто сны, – Он заерзал и схватил молочный коктейль, который принес ему Стив, снял крышку, чтобы ткнуть в мороженое соломинкой. – Дерьмовые сны. – Я знаю, – сказал Стив. – Они отстой. – Ага… – Билли немного расслабился. Он выпил немного молочного коктейля и откинулся на стену, устраиваясь рядом со Стивом. – Все мертвецы, те, кого вы, ребята, называете Армией Истязателя, пришли сюда, пытаясь добраться до меня. И мой отец был там, и у меня были проблемы. Он выбивал из меня все дерьмо. Просто…ну ты знаешь. Довольно дерьмовые кошмары, чувак. Иногда я могу просто думать о них, как о снах, а иногда они забираются ко мне в голову. Понимаешь? И потом…Я не хочу никого видеть, потому что такое чувство, что они видят, что у меня в голове и знают, что я сделал. Я просто хочу заползти в эту чертову дыру или что-то в этом роде. – Ничего не поделаешь, твой отец был куском дерьма еще до появления Истязателя Разума, – сказал Стив. – Да, действительно. – Это твой самый худший кошмар? Стив продолжал задавать ему вопросы, а Билли отвечал на них. Он рассказал Стиву про самый худший кошмар, где с Макс, Стива, Робин, Сьюзан и остальных сдирали кожу, и он не мог остановить это. Даже когда Хизер с отсутствующим взглядом уверяла его, что все в порядке. Все так, как и должно быть. Хуже всего было наблюдать за тем, как Макс растворялась в Истязателе Разума и становилась его частью. Он рассказал Стиву о многом. Как только он начал говорить, то не мог остановиться. Стив остался с ним на несколько часов и просто слушал. Билли плакал и курил, опираясь на плечо Стива. В конце концов, они снова проголодались. Они растянулись на ковре Билли, поедая жареный сыр и распивая «Пепси». Во время еды они разговаривали и разбирали остатки музыкальной коллекции Билли. – Как-то Уилл Байерс нарисовал Истязателя Разума, – сказал Стив. – Вообще эти все странные вещи в его доме произошли в ту ночь, когда случилась драка. Я думаю, это было из-за того, что он был одержим, а не из-за…самовыражения. Или что-то типа того. – Эм… – Билли прищурился, постукивая пальцем по колену. – Хочешь кое-что увидеть? – Да? Билли засомневался, потирая губу между пальцами. Показать Стиву рисунки было чем-то важным. Но Стив просто сидел и выглядел милым и простодушным, пока Zeppelin играли на фоне. Билли кивнул и поднялся на ноги. Угольные палочки и карандаши лежали в коробке из-под обуви с блокнотом сверху в нижнем ящике комода. Он разложил вещи на кровати и, нервничая, схватил большую черную толстовку и накинул ее поверх футболки, хотя в комнате было тепло. Билли остался стоять, жуя завязки толстовки. – Что это? – спросил Стив. – Кое-что, над чем я работал. Сначала взгляни на альбом побольше. Начни с самого начала. Последние две недели он работал над своим угольным «рассказом». Билли чувствовал себя еще более запутанным, чем обычно, и из-за этого было сложнее. Второй альбом был запасным, где он делал наброски или попытки нарисовать Стива, Робин или Макс по памяти. Там же он просто чертил большие черные полосы на дешевой газетной бумаге, потому что это было приятно. Но его настоящий проект, его история...это было что-то другое. – Нихрена себе, – прошептал Стив. Он был уже на третьей странице: Теневой Монстр, нападающий на Билли в Бримборне. Некоторые страницы были не совсем такими, как он себе представлял. Некоторые рисунки требовали более тонких линий. Но это было началом чего-то важного. Что он будет делать с этим, когда закончит, он не знал. Но это не имело значения. Это было только для него. – Билли… Билли ходил по комнате, грызя ноготь на большом пальце, его сердце бешено колотилось: – Я начал его как только мы начали тусоваться? Оуэнс сказал мне найти что-то вроде хобби или…И я вспомнил, что мне нравилось рисовать углем на уроках рисования? Так что… – Билли, это потрясающе, – сказал Стив. – Похоже на комикс. Билли поднял бровь: – Комикс? Не то чтобы я их читал. – Нет, действительно хороший, как…Я не знаю, страницы выглядят как панели? Я прочитал много комиксов, чувак. Дастин заставил меня, но я подсел на некоторые. И ты нарисовал эти рамки. И сам бой…Это напомнило мне о комиксах. Как будто это целая история. – Это тяжело, – пожав плечами, сказал Билли. – Много чего не хватает, потому что я еще не разобрался, как нарисовать. Стив посмотрел на Билли, Хизер и ее родителей, сидящих за обеденным столом. Они были абстрактными фигурами, окрашенные в черный цвет. Стол был нарисован, как связка хрупких палочек, склеенных вместе. Оди и Макс стояли рядом в плащах. – Вот это… – Стив покачал головой. – Я всегда говорил, что ничего не смыслю в искусстве? Но это…Это очень хорошо. Так просто, но так…мощно. – Это не искусство, – пробормотал Билли. – Э, да, это оно, – сказал Стив. – Покажи Робин, и она тебе скажет. Она знает все об искусстве. – Может быть. – Ты думал о том, чтобы добавить слова? – спросил Стив. – Например, написать историю? Как в комиксе? – Вообще-то да, вроде того, – сказал Билли. Он снова сел на кровать. – Просто пока еще не решил. – Может быть, если ты расскажешь об этом поподробнее, то поймешь, что ты хочешь этим сказать, – сказал Стив. – Это…возможно, – ответил Билли. Стив перевернул страницу и указал на Билли, изображенного спасателем, в то время как тень нависла над бассейном Хоукинса: – У этого всего есть, э…действительно классное сопоставление, – он хихикнул и высунул язык. Билли фыркнул и выхватил блокнот. – Это сюрреалистично! – Ты такой придурок. – Я придурок с… – Стив достал из кармана мешочек. – Супер-крепкой травкой. – Харрингтон! И ты от меня это скрывал.

***

Сьюзан работала допоздна, и Билли убедил Макс, что ему не нужна нянька. Она была дома у Лукаса. Это означало, что у Билли и Стива было достаточно времени, чтобы покурить в комнате Билли без страха быть пойманными. – Охренеть, Харрингтон… – сказал Билли, затягиваясь. – Какая крепкая. Он выдохнул и откинулся назад. Они сидели близко друг к другу, прислонившись к кровати. Стив протянул Билли пластинку и сказал: – Поставь-ка вот эту. Билли взял пластинку «All Over the World: The Very Best of ELO». Он покраснел и хотел начать оправдываться, но испытал облегчение, видя пластинку, которую он был уверен, что уничтожил. – Это влияние моей мамы, – сказал Билли, махнув пластинкой Стиву. – Конечно, Король Диско, – хмыкнул Стив. – Просто поставь пластинку. Через несколько минут Билли и Стив поплыли. Или, по крайней мере, Билли предположил, что Стив поплыл, потому что он-то точно поплыл, а Стив был рядом с ним. Так что, он должен поплыть тоже. Они сидели, прислонившись к кровати, слушали «Strange Magic» и плыли. Билли снова снял толстовку. Он чувствовал себя так хорошо, что даже не подумал о том, что Стив может увидеть его шрамы. – Моя кожа… – Стив облизнул губы и взял «Колу», выпив тающий лёд на дне. – Я чувствую на ней…покалывание. Потрогай мою руку? Он протянул руку, и Билли уставился на нее, думая о том, какие же у Стива красивые руки, как и все остальное. Билли протянул руку и осторожно прикоснулся к внутренней стороне запястья Стива, проведя пальцем по синей вене, извивающейся вниз по руке. – Вау, – прошептал Билли. – Да…вау, – у Стива перехватило дыхание. В комнате стало теплее, чем обычно, и Билли стал еще больше осознавать каждую мелочь в Харрингтоне, который пользовался одеколоном «Поло» и этим дурацким спреем «Фэрра Фосетт». Чьи вязаные шорты в стиле колор блок пахли свежестью от сушилки. Чьи губы выглядели такими чертовски мягкими. И у кого были три маленькие родинки на щеке… Он продолжал вырисовывать вену вверх и обратно вниз, касаясь Стива, потому что Стив не просил его остановиться. – Хочешь попробовать? – прошептал Стив, как будто прикосновения к рукам друг друга было каким-то сложным трюком, которому они только что научились. Билли обнажил руку, и ему потребовалось приложить некоторые усилия, чтобы так открыто показать Стиву несколько бледных шрамов, которые уродовали его плоть. На его ладони был шрам в виде звезды, и Стив слегка прикоснулся к нему. Это все из-за травки (было ли что-то добавлено в нее или она просто была настолько крепкой) или это просто травка и Стив, и музыка, и в целом день. Но Билли почувствовал прикосновение всем телом. Он сделал глубокий вдох и Стив улыбнулся. – Чувствуешь? – пробормотал Стив. Он повторил за Билли, проведя линию вниз по ладони к внутренней стороне запястья и вверх по его предплечью. – Чувствуешь, каково это…? Билли повернулся к нему и вдохнул его запах. – Еще? – прошептал Стив. – Да… Как будто Стив только что понял, что у Билли есть тело, так он был им очарован. Он осторожным прикосновением скользнул по руке Билли и переместился на его грудь. – Билли… Ты думаешь это из-за травки или… – Стив сглотнул и очень медленно скользнул рукой выше, дюйм за дюймом, оставляя след тепла, когда он прижался ладонью к горлу Билли, лаская нежную кожу в этом месте. – Причина в нас? – Стив… Но Стив замолчал и дотронулся до его щеки, прижав большой палец к нижней губе. – Возможно…в нас, – прошептал он, прежде чем они оба потянулись за поцелуем. Простое ощущение прикосновения его губ к губам Стива Харрингтона было настолько мощным, что Билли забыл, как целоваться. Возможно Стив тоже, потому что несколько секунд никто из них не двинулся. Они только наслаждались этим нежным прикосновением. Билли снова ощутил это легкое чувство одурманивания, на этот раз настолько сильное, что дернулся и схватил Стива за плечи, словно пытаясь удержаться на земле. От этого движения Стив издал смешок в губы Билли, прежде чем раздвинуть его губы и углубить поцелуй. Его язык скользнул по верхней губе Билли. Ох. Билли представлял, как он целует Стива бесчисленное количество раз. Он представлял, как страсть (возбуждение) одолевает их. Стив прижмет его к стене и столкнется языками с Билли. Билли захихикает и ухмыльнется Стиву в губы, довольный тем, что он вызвал такой жар у Харрингтона. Это было бы жарко, мокро и немного грубо. Но все было совсем не так. Это было нежно, как и все, что касалось Харрингтона. Билли никак не мог этого понять. Стив сражался с монстрами битой, полной гвоздей. Он протаранил Камаро на полной скорости, как будто Кадиллак мог даровать бессмертие. Стив был каким-то супергероем. Но он целовал Билли так, словно они оба были хрупкими, и Билли было слишком хорошо, чтобы возражать против такого нежного обращения. На самом деле он хотел гораздо большего. Стив отстранился, и Билли потянулся за поцелуем, но он тут же вернулся с нежными маленькими поцелуями, только чтобы удивить Билли, сосанием его нижней губы, заставляя его всхлипнуть. Больше больше больше… Затем Electric Light Orchestra начал подпрыгивать на проигрывателе, этого было достаточно, чтобы разрушить очарование этого момента. Они оба отстранились, задыхаясь с широко раскрытыми глазами. Билли смотрел куда угодно, только не на Стива, который, как он был уверен, сорвется и убежит. Мальчишки и раньше срывались и убегали. Он и раньше срывался и убегал. Но Стив пристально смотрел на него, словно ожидая, что он что-то сделает. Билли, словно парализованный, сжал кулаки. – Ох, черт побери, – пробормотал Стив. – Уже семь? Черт, черт. – Что…? Стив вскочил на ноги, протирая глаза: – Мне так жаль, чувак. Я сказал Дастину, что приду сегодня вечером. В последнее время он чувствует себя за бортом. И это единственная причина, по которой я должен идти. Я знаю, что время не идеальное… Билли почти не слышал его. Он все еще пытался понять, что Стив поцеловал его и что ему, похоже, это понравилось. – Ох, все…нормально, – он покачал головой, все еще чувствуя себя под кайфом. Он провел руками по волосам, пытаясь собраться с мыслями. Стив взял куртку и направился к двери. Билли поднялся, чтобы последовать за ним. – Харрингтон… Чувак, не беспокойся об этом, – Он изо всех сил старался говорить спокойно. Ничего страшного. Расслабься. – Я имею в виду, что мы были под кайфом. Это не… – Он пожал плечами и сделал неопределенное «да похер» выражение лица, следуя за Стивом в гостиную. Стив остановился и, повернувшись к нему лицом, сунул руки в карманы черной куртки «Мэмберс Онли». Он потер подбородок и покосился на Билли. – Что? – решительно спросил Билли. Внезапно кровь застыла у него в жилах. Он скрестил руки на груди, впиваясь ногтями в мягкую кожу бицепса. – Что. Мы были под кайфом, чувак. Это не…Эт-то не значит, что… Я бы никогда… – Билли, – сказал Стив. В его голосе послышалась какая-то заминка, и когда свет упал на него, Билли увидел, что в его глазах застыли слезы. – Я просто хочу тебе кое-что сказать. И тебе не нужно ничего с этим делать, ладно? Если только ты сам этого не захочешь. Я просто собираюсь сказать, что…– Он глубоко вздохнул, и его глаза затрепетали, прежде чем он снова открыл их. – Я люблю тебя. Точнее я влюблен в тебя. Да я по уши втрескался в тебя. И…если ты когда-нибудь захочешь меня, я здесь. Я никуда не уйду. И в любом случае я всегда буду твоим другом. Клянусь. В любом случае, я здесь, чувак. Для тебя. Навсегда. Но если…может быть ты не готов к этому сейчас, то это тоже круто. Я подожду. Я буду ждать столько сколько угодно, я просто… И это было не только, потому что мы были под кайфом. Я просто…– Он сглотнул, уставившись на свои найки и конверсы Билли. Лицом к лицу. – Я просто хотел поцеловать тебя, чувак. Так что можешь не беспокоиться, что я куда-нибудь уйду. Никогда. Так что я просто подумал, что должен… Ладно, черт. Мне надо заткнуться. Билли мог только уставиться и гадать, не умер ли он все-таки. – Просто…тебе нужно это знать. Это все. Увидимся позже, – у него перехватило дыхание, как будто он только что пробежал несколько миль. Затем он наклонился вперед и поцеловал Билли в щеку, прежде чем развернуться на пятках и выбежать за дверь.

***

Позже, той ночью, Макс и Сьюзан наконец вернулись домой и обнаружили Билли, развалившегося на диване в гостиной, что само по себе было немного странным. Обычно он прятался в своей комнате, если только не собирался вместе с ними посмотреть фильм. – Билли? – спросила Макс. Он рисовал, на этот раз карандашами. Electric Light Orchestra гремела из динамиков в гостиной. – Привет, ребята! – ответил Билли. – Ты в порядке? – Сьюзан смотрела настороженно, вешая пальто возле двери. – Да. В полном. Сьюзан и Макс обменялись растерянными взглядами, и он ухмыльнулся про себя. Последний раз он видел их, когда у него было одно из мрачных настроений. – Стив приходил, – пояснил Билли. – Мы разговаривали о многом. Так что… – О? – Сьюзан обошла диван, выглядя обнадеживающе. – Стив кажется очень милым. А эта девочка Робин? Она мне нравится. Он работал над эскизом Робин. Она должна быть в его комиксе: в том, который он только что решил нарисовать и написать правильную концовку, в которой он нуждается. Интересно, даст ли она ему фотографию для работы? – Билли, – повторила Макс. – Ты слушаешь ELO и ухмыляешься, как Джокер. Ты точно в норме? Билли вздохнул и отложил альбом, чтобы сосредоточить свое внимание на Макс, которая сидела на подлокотнике дивана и смотрела на него: – Я в порядке. Иногда нет. Но я чувствую себя намного лучше. Макс изумленно посмотрела на него. Он никогда не был так прямолинеен: – О! – Так ты хочешь поехать со мной к Оуэнсу? – спросил Билли. – Потом мне надо заехать в художественный магазин, но… – Да, ладно! – ответила Макс. Он не пропустил то, как она улыбнулась Сьюзан. – Звучит заманчиво. Должно быть, у тебя был очень хороший разговор со Стивом. Билли подавил таинственную улыбку. Это было не просто признание в любви. Это было все, что предшествовало ему. Он кивнул: – Да. Хороший разговор. В ту ночь Билли почти не спал. Он работал над идеями для следующей итерации своего комикса, пока не смог держать глаза открытыми и не заснул в четыре утра. Ночью ему приснилась Тень, но, проснувшись, он схватил дневник, который дал ему Оуэнс, и все записал. Когда он закончил записывать кошмар, он написал несколько целей. 1. Сделать набросок комикса, купить материалы для чернил. 2. Починить Камаро. 3. Подготовиться к встрече со Стивом. Это были большие цели. Но они его не пугали. В тот день Билли плюхнулся на свое обычное место перед Оуэнсом. На этот раз он был одет в красную толстовку, только снял капюшон. Этим утром он даже причесался, вытащив старый «АкваНэт», несмотря на сонливость из-за нескольких часов сна. – Давненько не виделись, – сказал Оуэнс, добродушно улыбаясь. – Чувствуешь себя лучше? Ты хорошо выглядишь. – Я не был болен, – признался Билли. – Я вроде как догадался, – Оуэнс пожал плечами. – Ты хочешь поговорить об этом? Похоже, у тебя были тяжелые недели. Билли вздохнул и сказал: – Да. Я хочу поговорить обо всем. Но я действительно не знаю с чего начать, док. Оуэн моргнул и заерзал на стуле. Он постучал ручкой по блокноту и кивнул: – Ну, тогда ладно. Мы можем начать с чего угодно, Билли. Что приходит на ум? Билли подумал над этим и ответил: – Пляж. Когда я был ребенком. И лучи солнца на моем лице.

***

Прием Билли немного затянулся. Он продолжал думать о Макс, ждавшей его в машине. Но в этот раз она положила в рюкзак кучу книг, комиксов и немного закусок, заявляя, что ждать в Джетте скучно. Билли был единственным постоянным пациентом Оуэнса, и он проводил большую часть времени, занимаясь секретной правительственной работой. Билли подозревал, что это в основном связано с изучением «данных», которые тело Билли предоставило после «Старкорта». Прошло около часа с момента начала приема, и Оуэнс спросил его, не хочет ли он остаться подольше и Билли кивнул. Казалось, они только начали. Оуэнс позвонил и отменил то, что звучало как важная встреча, прежде чем снова сесть. – Итак, на чем мы остановились? В два часа дня Билли наконец ушел. Его глаза болели от слез, но он чувствовал себя лучше. Сама мысль, что после того, как ты поплачешь, ты будешь чувствовать себя лучше, казалась еще новой. Он думал, что слезы ему не чужды. Он нашел Макс, сидящей на лужайке перед зданием, читавшей «Новые Юные Титаны» и грызущую «Твиззлерс». Она вскочила на ноги, когда увидела, как он вышел, запихивая конфеты и комикс в рюкзак. – Билли! Ого, это заняло целую вечность! – Она нахмурилась при виде его опухших красных глаз. – Ты в порядке? – Да, – кивнул он. – В полном. Это было немного напряженно. Он чувствовал себя так, словно Оуэнс только что содрал с него несколько слоев кожи: – Хочешь мороженого? – Ладно… Они возвращались к машине, и он снова остановился, переминаясь с ноги на ногу: – Эй, Макс? Спасибо за то, что всегда заботишься. Макс развернулась к нему лицом. Внезапно она бросилась к нему и заключила в объятия. Он вздохнул и обнял ее в ответ: – Рад, что ты моя сестра. Даже если ты засранка. – Я тоже, придурок, – прошептала Макс. Они разомкнули объятия, и Билли прочистил горло: – Ладно, сначала мороженое, потом художественные принадлежности. Я говорил тебе, что работаю над комиксом о себе и Истязателе Разума? – Работаешь над чем? – Да, думаю, мне стоит позвонить твоему другу Уиллу. И мне нужно поговорить с Оди. И, может быть, тебе стоит поскорее пригласить Лукаса. – Билли, – сказала Макс, когда они забрались в машину – у меня голова идет кругом.

***

В тот вечер Билли потребовалось несколько часов, чтобы собраться с духом и пойти в гараж. Он поднял угол грязного старого брезента, покрывавшего Камаро, глубоко вздохнул, отдернул его и позволил ему соскользнуть с багажника и рухнуть на землю. В гараже было немного темно, но Билли мог разглядеть повреждения. Он слишком отчетливо помнил, как чудовище ударило его в лобовое стекло, и как он был потрясен. Он вспомнил, как одолженный у Стива Кадиллак тоже врезался в него. Если он забудет, то об этом ему напомнит обломанный кузов Камаро с пассажирской стороны. И все же это можно исправить. Многое можно исправить. – Привет, красавица, – сказал Билли. Он обошел полуразрушенную машину и положил руку на капот. Теплый металл успокаивал, и его плечи опустились. Он так долго боялся даже взглянуть на нее. Но повреждения оказались не такими страшными, как он помнил. – Извини, что игнорирую тебя. Давай посмотрим, как мы сможем тебя починить, да?

***

В течение следующих двух месяцев Билли был занят больше, чем когда-либо в своей жизни. Когда Кэти из «Кечкнер Художественные Принадлежности» сказала Билли, что ей нужен кто-нибудь на полставки, и она подумала о нем, так как он все равно здесь часто болтается, Билли согласился. Ему нужны были дополнительные деньги, чтобы починить Камаро помимо того, что он может сделать сам. Еще был комикс, который занимал очень много времени. Однажды в воскресенье днем Макс и Билли позвонили Уиллу и Оди. В итоге Билли часами разговаривал с Уиллом об искусстве и Изнанке. Уилл умолял Билли показать ему комикс в его следующий визит. Оди говорила мало, но Билли чувствовал, что между ними есть связь, которая не требует особых объяснений. Когда Лукас пришел, чтобы поговорить конкретно с Билли, это было неловко по началу, но закончилось тем, что они смотрели «Коммандос», пока Макс исчезла в своей комнате, ворча о мальчиках с отвратительным вкусом. Билли был так занят, что у него едва хватало времени видеться с Робин и Стивом. Между новой работой и комиксом, он не мог заскочить на обед, и однажды вечером он был настолько «в ударе» (как он выразился Макс), что ему пришлось отказаться от приглашения в кино, хотя это был сложный выбор. И когда они виделись, они никогда не говорили о том дне с крепкой травкой и о том, что Стив сказал ему. Но Билли почти ни о чем другом не думал, когда его мысли не были заняты работой. Был солнечный июньский день, когда Билли зашел в «Фэмили Видео», чтобы просто поздороваться в свой выходной. Камаро была на плаву. Она выглядела лучше, чем новая. Он потратил все утро на комикс и, наконец, заставил себя отложить его, задаваясь вопросом, захочет ли Стив сыграть в аэрохоккей, когда он закончит работать. На Билли была надета футболка «the Sabath», которая нравилась Стиву, и старая джинсовая куртка. Было слишком тепло для толстовки. Сидя за рулем Камаро, он чувствовал, как будто вернулся домой. Он ухмыльнулся про себя, видя, как все оборачиваются, когда он подъезжал к «Фэмили Видео». Он газанул просто для пущего эффекта. Ему показалось, что он увидел Стива, заходящего внутрь. Он вышел, глянув в зеркало, чтобы поправить волосы, и подмигнул себе. Внутри Билли не увидел Стива. Он направился к задней двери, когда появилась Робин, почти выпрыгивая на него. – Привет! – сказала Робин. – Хэй, как дела, сладкий? Билли поднял брови: – Привет, я только что видел Стива. Куда он делся? – Сейчас не лучшее время, – ответила Робин. Он понял, что она преграждает ему путь. Билли прищурился. – Бакли, – прорычал Билли. – Что происходит? – У Стива просто дерьмовый день, – сказала Робин. – Не такой, как один из твоих плохих дней. Просто обычный плохой день в целом. – Так дай мне поговорить с ним, – стиснув зубы, сказал Билли. – Я его друг. Робин глубоко вздохнула и сказала: – Я не могу, лютик. Извини. Он не захочет сейчас с тобой говорить. В этом нет твоей вины, но- – Бакли, что, черт возьми, происходит?! – Видишь, в этом то и проблема, – пробормотала Робин. – Он рассказал мне, а потом не захотел, чтобы я говорила об этом тебе, но от этого становится только хуже. Иногда он такой придурок… – Бакли! – Он боится, что больше не нужен тебе! – Робин закатила глаза. – Ладно, слушай… – Что? И что это значит? – Билли встал на цыпочки и заглянул ей через плечо. – Если бы ты дал мне объяснить! – сказала Робин. Ее и без того большие глаза казались невероятно большими. Билли скрестил руки на груди: – Тогда объясни. – Дело вот в чем, – ответила Робин. Она повернулась на пятках, шагая взад и вперед перед ним. К счастью, в проходах было всего несколько посетителей, и они не нуждались в помощи. – Ты хорошо справляешься. Ты весь цветешь. И это здорово. И Стив видит это, и он так этому рад, Билли. Он очень тобой гордится и он просто…Правда. Но, но… Я думаю, что он совершенно не прав. Он думает, что ты, может быть, перерос его или еще какую-нибудь глупость. Типа он тебе не нужен или у тебя нет времени на него. Но потом он почувствовал себя виноватым из-за этого, ну ты понимаешь. Я знаю, что он сказал тебе, что он… – Робин огляделась вокруг и прошептала. – Влюблен в тебя, а потом это больше не повторялось, и Стив очень неуверенный даже в лучшие дни. Так что все накопилось. К тому же, я скоро выпускаюсь, и я знаю, что он расстроен из-за этого. Даже несмотря на то, что это всего лишь Чикаго и он точно может навещать меня. Но все равно. Он притворяется, что ему не грустно, потому что он Стив. Так что…да, в принципе, поэтому он и расстроен. – Но я… – сглотнул Билли. – Он мне нужен. Действительно…нужен. Мне нужно поговорить с ним… – Ты знаешь, что ты именно ему скажешь? – спросила Робин. – Эм… – Он открыл и закрыл рот. – Я имею в виду… – Не делай этого сейчас, – она взяла его за руки, и это успокаивало. – С ним все будет в порядке. Это еще один паршивый день. Сначала подумай, что ты ему хочешь сказать. Выясни, чего хочешь ты и… к чему ты готов. Билли подумал, что это хороший совет. Глупая Робин Бакли со своими полезными советами. Билли вздохнул: – Присмотри за ним, ладно? – Как всегда. Он кивнул: – Я приглашён на выпускной? – Господи, тебе лучше быть там, а то будет чертовски скучно. – Ладно, но я сижу сзади, – сказал он, подмигнув ей. Он повернулся на пятках и заставил себя уйти. Ему было о чем подумать. – Вот где сидят все крутые люди! – крикнула она ему вслед.

***

Билли вернулся домой и направился прямо к дневнику, который дал ему Оуэнс. Внутри была прикреплена визитка Оуэнса с номером, по которому он сказал Билли, тот может позвонить, когда возникнет чрезвычайная ситуация или если ему действительно нужно будет поговорить. Билли позвонил из кухни, но так как Сьюзан и Макс были поблизости, он натянуто улыбнулся им и спрятался в ванной, протянув шнур через коридор. Доктор Оуэнс поднял трубку после третьего гудка. – Это Сэм Оуэнс… – Привет, док. Это Билли…Харгроув. – Билли? Привет, а ты… Что-то случилось? – Мне просто нужен, эм, срочный совет. Не могу ждать. – Ладно. – Извините, что позвонил вам- – Для тебя, без проблем, Билли. Что я могу сделать для тебя? Билли вздохнул и сказал: – Ладно, так вы помните, как я сказал вам, что я, эм…гей? – Да, конечно я помню. – И я… Я в… Я неравнодушен к Харрингтону? – Ты влюблен в Стива, – вскользь ответил Оуэнс. – Да, ты упоминал его раз или два или тысячу раз, – он с теплотой ухмыльнулся. Билли немного расслабился. – Вольно, солдат. Ты разговариваешь с другом. – Верно. Так. Я думаю… Ну, я хочу знать, что если… Он любит меня, и я люблю его и… Я просто не знаю, если… Я не хочу все испортить, док. Только не с ним. – Ты спрашиваешь, готов ли ты к отношениям со Стивом? – Наверное. Да. – Ну, если коротко, то никто ни к чему не готов. Большинство людей должны прыгнуть в дерьмо, прежде чем будут готовы, Билли. Так все в жизни обычно работает. Большую часть времени ты тонешь или плывешь. А если более подробно, то ты очень хорош в плаванье. Этого не было раньше. Когда ты впервые встретился со мной, ты забился в угол. Не мог смотреть в глаза, не произносил ни слова. Дрожал, как осиновый лист. Я смотрю на тебя сейчас и… У тебя есть работа, друзья, настоящие интересы, и ты ищешь свой путь. Ты открылся людям. У тебя много дел, ребенок. Я думаю, что ты смышлёный, веселый и замечательный молодой человек. И Стив будет счастлив, заполучить тебя. Так что…иди и сделай это, ребенок. И когда я тебе понадоблюсь, я буду рядом. Билли не ожидал всего этого. Ему пришлось сильно прикусить губу. Нельзя сказать, что Оуэнс не видел его плачущим сотни раз до этого, а то и больше. Но он не хотел, чтобы Макс и Сьюзан волновались. – Спасибо, док, – с трудом выдавил он. – Спасибо за все. – В любое время. Билли прочистил горло и вернулся на кухню, чтобы повесить трубку. Билли знал график работы Стива, как свои пять пальцев. Сегодня вечером закрывать будет Кит, а не Стив. Стив закончит работать через два часа. Теперь ничего не оставалось, как ждать. Сьюзан резала овощи, а Макс сидела за столом и делала уроки. Билли прислонился к дверному проему и улыбнулся: – Привет, Сьюзан, тебе помочь с ужином?

***

Билли знал, что Стив точно вернется домой к половине седьмого, а в тридцать пять минут седьмого Билли уже подъезжал к дому Стива. Машины его отца не было. Это было хорошо. Машина его матери была припаркована возле дома, и это означало, что она, скорее всего, пила вино в кабинете и слушала Стрейзанд в больших наушниках. Билли схватил новый альбом для рисования, в котором была последняя версия его комикса. Он закончил только десять страниц, но остальная часть была приблизительно набросана. Билли проверил волосы в зеркале заднего вида, сделал глубокий вдох, и вышел из машины. Он надел новую серьгу: свисающий черный треугольник, которую Сьюзан купила ему. Отец назвал бы его педиком за то, что он носит серьгу. Его мачеха дала ему одну в качестве подарка. Да, Сьюзан была нормальной. Билли позвонил в дверь, сжимая альбом, и почувствовал, что вот-вот взорвется от нервов. Стив распахнул дверь, и порыв кондиционера отбросил волосы Билли назад. Стив выглядел удивленным и напряженным, его волосы торчали во все стороны. – Привет, – сказал Стив. – Эм…привет. Я не ожидал… Хочешь войти? Билли молча кивнул. Он был уверен, что, начав говорить, уже не сможет остановиться. Как все изменилось… – Робин говорила, что ты заходил недавно, – сказал Стив. Билли последовал за ним на кухню, и Стив машинально схватил им «Колу», прежде чем они направились в комнату Стива, где он закрыл за ними дверь. В воздухе витало напряжение. Стив протянул Билли «Колу», и тот сделал большой глоток, чувствуя прилив жара. – Робин, знаешь ли, сильно преувеличивает, – нервно засмеялся Стив, закатывая глаза. – Типа… Я знаю, что она хочет как лучше, но она, вероятно, сказала это так, как будто я все… – пожал плечами он. – Это не так важно, Билли. Серьезно. Все в порядке. Я не хочу, чтобы ты волновался из-за этого. – Я не волнуюсь, – ответил Билли. Он открыл банку «Колы» и осушил ее наполовину, прежде чем поставить ее на полку. – Ох, – кивнул Стив и провел рукой по волосам, разворачиваясь на пятках и отходя к окну, выходящему на бассейн и лес за ним. Он оставил закрытую «Колу» на подоконнике. – Отлично. Рад, что ты не беспокоишься. Я же просто с ума схожу, но это здорово. – Стив, ты психуешь, – он медленно пересек комнату. В машине его нервы были на пределе. Теперь же он чувствовал себя хорошо. Как будто он мог плыть. – Ладно, может быть, – пожав плечами, ответил он. – Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Билли. Вот и все. Счастлив, здоров и в порядке. Я просто…пытаюсь свыкнуться с мыслью, что возможно ты не счастлив со мной, как будто нет никаких гарантий что… – Стив… – Я знаю, знаю. Я веду себя как мудак. – Ты не ведешь себя как мудак. – Если бы я был хорошим человеком, то меня бы заботило только то, что ты счастлив. – Ты самый лучший человек, которого я только знаю, тупица. А теперь, может быть, ты заткнешься и посмотришь на это, пожалуйста? – Билли пересек комнату и сунул ему в руки альбом. – Я еще не закончил. Но это то, о чем мы говорили. Это все. Я пишу. Рисую. Отчасти благодаря тебе. Просто взгляни на первые две страницы. Стив взял альбом и открыл первую страницу. Это был просто заголовок на чистой белой странице. Аккуратные черные заглавные буквы, как в комиксе. СНАЧАЛА Я УМЕР. А ПОТОМ ВЛЮБИЛСЯ. У Стива перехватило дыхание, и он прижал ладонь ко рту: – Билли… – он перелистнул на вторую страницу: рисунок мальчика с мамой на пляже. В ДЕТСТВЕ, Я ОТПРАВИЛСЯ НА ПЛЯЖ И ПОЧУВСТВОВАЛ ЛУЧИКИ СОЛНЦА НА ЛИЦЕ. Билли забрал альбом у Стива и положил его на стол. – Когда я с тобой, мне снова кажется, что я чувствую лучики солнца на лице, – сказал Билли. – Потому что я люблю тебя. На этом и заканчивается история. Стив уставился на него, и Билли заметил, как одна слеза скатилась по его щеке, обрамляя эти нежные маленькие родинки. Он подошел еще ближе и взял Стива за руки, наклонившись вперед, чтобы сцеловать слезы, прежде чем обхватить щеки Стива ладонями и поцеловать его в губы. В эти пухлые губы с очаровательным изгибом. Билли столь же быстро отстранился и изумленно уставился на Стива. – Какого черта? Как это может быть настолько же прекрасно, как когда мы были под кайфом? – Я же говорил тебе, – сказал Стив и наклонился вперед, чтобы прошептать ему в губы. – Потому что это мы. Стив заключил Билли в объятия, и все резко изменилось. Появился Король Школы Хоукинса, его губы умело дразнили мягкими движениями, прежде чем внезапно лизнуть рот Билли, а затем он начал посасывать его верхнюю губу, заставляя его хныкать. На протяжении долгого времени они просто целовались и целовались, очарованные друг другом. Но когда Билли почувствовал, как член Стива прижимается к его бедру, он зашипел и крепче сжал Стива. – Можем…можем ли мы… – пробормотал Билли. – Да, – прошептал Стив. Он не знал, на что они согласились. Он просто хотел больше. Стив отстранился и стянул с себя рубашку, позволив упасть ей на пол. Билли ухмыльнулся, прикусив язык: – Теперь можно и поговорить, красавчик, – он снял куртку и бросил ее через плечо. Билли провел руками по бледной груди Стива, его рот наполнился слюной от вида его темных волос на груди, которые образовали букву "Т". Он вонзил в нее ногти, слегка потянув, и Стив зарычал и бросился на Билли. Он снова поцеловал Билли и повел его обратно к кровати. – Знаешь, у меня…несколько довольно грубых шрамов и прочее дерьмо, – сказал Билли. Он чувствовал себя уверенно, но нервы снова начали сдавать. Стив мягко толкнул его на кровать, забираясь на него сверху, когда они оба скинули обувь. Стив улыбнулся ему, и из всех милых, солнечных улыбок, которые Билли видел на лице Стива, эта была другой. Она была полна откровенным обожанием. – Я просто хочу увидеть тебя, детка, – прошептал Стив. – Я уже знаю, что ты красив. «Так будет всегда», – подумал Билли и вздрогнул. Он кивнул, и Стив помог ему снять футболку. Билли все еще тренировался время от времени, особенно когда был на взводе. Но он стал мягче, чем раньше, и его вес немного скакал после периодов, когда он не хотел есть, а затем наступали лучшие дни, когда он ел все, что ему давала Сьюзан. Его телосложение было не настолько мускулистее, чем у Стива. Но Стив не выглядел разочарованным. Он прикусил губу и откинулся назад, оседлав Билли, который положил подушку под голову, обнажая себя. Самый большой шрам был большим зазубренным месивом на его груди, и Стив прижал пальцы к нему, наклоняясь, чтобы поцеловать его там. Его пальцы медленно двигались вниз по груди Билли. Его член набух в джинсах, от чего стало неудобно, и он попытался расстегнуть их. Но он останавливался и снова начинал, отвлекаясь на губы Стива на его коже. Одна его часть была в отчаянии, как будто все это могло закончиться в любой момент, но Стив продолжал шептать милые вещи, даже когда он лизал и сосал грудь Билли, очевидно одержимый его сосками. – У нас есть время, – сказал он. – Никуда не нужно идти. Билли спустил джинсы и трусы до середины бедра, и его член выскочил между ними, толстый и розовый. Стив снова откинулся назад. Его губы распухли и покраснели, и Билли потянулся, чтобы коснуться его, прижимая пальцы к этим пухлым губам. Стив поцеловал его пальцы, и взял член Билли в руку. Билли зашипел и его рука задрожала. Он приоткрыл рот Стива большим пальцем, и тот обхватил его пальцы губами, посасывая их, поглаживая Билли, который ерзал и скулил под ним, и был так потрясён. Стив пускал слюни, а Билли смотрел, как он небрежно сосет, и слюна стекает по его подбородку. Все это казалось грязным и до боли интимным. Его пальцы теперь были мокрыми, и Билли вынул их изо рта Стива, опустил руку вниз, чтобы погладить себя, немного смазав. Стив отодвинулся, и Билли закрыл глаза, его член болезненно напрягся. Он медленно и сосредоточенно поглаживал себя, не желая кончать так скоро. Он хотел, чтобы это длилось так долго, насколько возможно. Стив, бурча, стягивал джинсы. Он звучал так нетерпеливо и возбужденно, что Билли усмехнулся. Когда он открыл глаза, они оба были обнажены, и Стив снова был сверху. Тело Стива не вызывало никакого удивления. Билли видел его множество раз в спортзале, и представлял, каким большим мог стать этот впечатляющий член при правильных обстоятельствах. Но обнаженное тело Стива на нем было чем-то особенным. Стив остановил Билли от дрочки, взяв его за руку, чтобы снова поцеловать пальцы. Он закинул руки Билли за голову и несколько мгновений просто лежал на нем. Их члены были твердыми и прижатыми друг к другу между их животами, когда они оба лежали неподвижно, и Билли чувствовал, как всепоглощающее желание гудит в его крови. – Боже, ты так хорош, – сказал Стив. Он скользнул губами по шее Билли. Билли раздвинул ноги, и Стив разместился между его коленями и застонал, когда их члены потерлись друг о друга. – Я не могу поверить в это. Я даже не знаю, что нужно делать в первую очередь… Билли точно знал, чего он хочет, и с уверенностью встретил взгляд Стива. Билли фантазировал о том, как Стив будет трахать его бедра около года. Он думал о многих вещах, которые он сделает с обнаженным Стивом Харрингтоном. Но то, как Стив извивался на нем, определенно заняло первое место в списке. – У тебя есть смазка? – голос Билли был высоким и надтреснутым. Но это был Стив, который покраснел, когда он двинулся, кивая головой. – Да, эм…ладно, – он выглядел таким застенчивым, как будто хранение смазки было чем-то постыдным, а занятие петтингом - нет. «Мило», – подумал Билли. Билли почувствовал холод и опустошённость, когда Стив слез с него. Он ухмыльнулся, глядя на бледную задницу Стива, когда тот подполз к тумбочке, роясь в ящике. Билли шлепнул Стива по заднице, и тот взвизгнул, оглянувшись через плечо. – Т-ты сводишь меня с ума. Билли расслабился, чувствуя себя восхитительно и сексуально, словно весь мир был у него на ладони. Он снова опустил руку вниз, чтобы медленно погладить себя: – Аналогично, красавчик. Стив взял смазку, и когда он подполз обратно, Билли схватил ее и толкнул Стива обратно на кровать, забираясь на него сверху. Теперь, когда момент был так близок, он чувствовал необъяснимую нервозность. Секс двух парней был достаточно странным явлением в Хоукинсе, Индиана. Что, если Стив рассмеется, когда Билли предложит ему межбедренный секс? Билли оседлал Стива. Он вздрогнул. Его член пульсировал при каждом движении. Каждый раз, когда он касался кожи Стива, он был уверен, что вот-вот кончит. Его руки дрожали, когда он выдавил смазку на ладонь, и глубоко задышал, когда он опустил руку и погладил впечатляющую эрекцию Стива. Стив застонал, и Билли погладил его более уверенно, очарованный тем, как двигалось его тело и как трепетали его глаза, когда он откинул голову на подушки. – Э-э, я хочу, чтобы ты трахнул меня между бёдер? – спросил Билли. Это был не такой плавный самоуверенный настрой, к которому он стремился. – О, черт возьми, да, – сказал Стив, и его голос надломился. Билли ухмыльнулся и раздвинул колени Стива, прежде чем лечь на него сверху, осторожно устраиваясь так, чтобы член Стива уютно устроился между его ног. Они оба застонали, и Билли задрожал. Его собственный член лежал на животе Стива. Самое малейшее прикосновение могло заставить его кончить. Он приподнялся на локтях и посмотрел вниз на Стива, сцепив лодыжки и сжав бедра вокруг члена Стива. – Ох! – Стив запрокинул голову. Он схватил Билли за плечи и для пробы двинулся в тугой жар бедер Билли, которые сжались вокруг него. – О, мой…блять! – Ах…да, – выдохнул Билли, и они оба задвигались, находя ритм, пока Стив трахал его между ног, а член Билли терся о живот Стива. – Это…это даже лучше, чем…Боже… Он впился губами в горло Стива, целуя его под ухом, исследуя каждую частичку его тела, о которой он мечтал так долго, пока Стив толкался и сжимал его плечи достаточно сильно, чтобы остался синяк, бормоча непристойности вместе с нежностями. – Так приятно чувствовать тебя… Я так сильно люблю тебя, детка… Ох, черт… Движения Билли стали быстрее, преследуя оргазм и заставляя Стива задыхаться и стонать с каждым движением, пока внезапно Билли не почувствовал блаженство: взрыв, который заставил его задрожать и кончить на живот Стива. Он задрожал, когда оргазм сотряс его тело и сжался вокруг Стива, который закричал, дико вдалбливаясь в его бедра, и Билли почувствовал теплую сперму на коже, в то время как Стив держался за него от сильнейшего наслаждения. Спустя несколько минут Билли чувствовал, как он все еще мысленно возвращался на Землю. – Боже… – Голос Стива то повышался, то понижался, хриплый и дрожащий. Билли ухмыльнулся, полулежа на нем. Они были липкими и потными. Одна эта мерзость заводила Билли, и он не хотел двигаться. Но Билли был уверен, что очень скоро один из них или они оба будут готовы ко второму раунду. Он поцеловал Стива в шею, и прошелся языком по его горлу. – Черт возьми, – сказал Стив. – Да, это было очень хорошо, – сказал Билли. – Очень хорошо? – Стив уставился на него с изумлением. – Это было потрясающе, – Билли повернул голову Стива и поцеловал его. – Это часть твоего комикса? – спросил Стив. Он хихикнул и лучезарно улыбнулся Билли. Солнышко. – Это не порно, – прохрипел Билли. Он прижался ухом к груди Стива, чувствуя, как его смех разносится по всему телу. – Не могу дождаться, когда все прочту, – сказал Стив. – Не могу дождаться, когда… Билли вонзил зубы в кожу Стива, нежно покусывая, пока тот не застонал: – Не можешь дождаться чего, а? – Не могу дождаться завтрашнего дня, – прошептал Стив. – Завтрашний день с тобой. И следующий день. Вечность с тобой.