Вопросы, которые лучше решать в праздники

Впервые Тарталья подумал, что завидует простым жителям Ли Юэ. Все здешние радовались фестивалю, готовили фонарики и лакомились праздничными блюдами. Но, а каково быть Предвестником Фатуи, тем более, однажды крупно облажавшемуся? Внутри до сих пор все кипело от возмущения, но Тарталья никак его не проявлял. Много работы, в том числе и в праздник? Ладно, что поделаешь, потом, когда появится свободная минутка, отправится в горы, чтобы выпустить пар. Там всегда в избытке найдутся те, с кем можно скрестить клинки. Точнее, те, кого он сможет разнести в пух и прах. Работа завершилась к позднему вечеру. Бумажные дела оказались самыми невыносимыми, от долгого сидения за столом болела спина и слезились глаза. Тарталья успел возненавидеть все бумаги на свете. И как только все было завершено, он ощутил облегчение и острое желание куда-нибудь свалить. Среди агентов Фатуи у него сложились неплохие отношения со многими, некоторые с гордостью звали его своим приятелем (правда, за глаза, и это веселило), Тарталья не видел ничего дурного в том, чтобы помочь кому-то с тем, в чем тот не справлялся. Если, конечно, это не безнадежный и бесполезный работник. Да и работу свою он тоже любил. Все эти люди также трудились на благо Снежной и Царицы. Но отмечать фестиваль с ними не хотелось. Серьезно к празднику он не относился, не видел в том нужды. Фонарики красивые, но подсвеченное ими небо навевало странную тоску. Он решил было отправиться к себе в комнату и написать очередное письмо домой, но в самый последний момент изменил решение. Вместо гостиницы он направился к гавани, в полном одиночестве и не ища компанию остальных Фатуи. Подготовка к празднику вызывала уважение. Рыночная площадь полностью преобразилась, украшения разместили на всем, на чем только могли. Обилие ярких красок, толпа, всеобщая радость и звучащий отовсюду смех только усилили ощущение собственного одиночества. Тарталья немного побродил среди торговых мест, а когда понял, что испытывает раздражение, но уходить при этом все еще не хочет, направился в другое место. Он прогулялся у самой воды, заглянул на празднично украшенную площадь, но быстро ее покинул, прошел по улочке с ресторанами и завернул на набережную. Тут народа было заметно поменьше, но небо все так же пестрило десятками горящих фонарей. Тарталья глубоко погрузился в собственные мысли. Иногда, после череды важных событий, которые он переживал, ему нужно было время, чтобы уйти в себя и переварить их. Обычно для этого он отправлялся на прогулку или занимался чем-то монотонным — рыбалкой, к примеру. Но сейчас в нем говорила не необходимость переварить важные события. У самого отдаленного уголка набережной он нашел того, кого искал. Неприметная издали фигура человека, явно не ищущего ничьего общества. Едва узнав его, Тарталья думал спешно удалиться, но… не смог этого сделать. Если прислушаться к себе… он этого не хотел. Несколько секунд он упрямо пялился в прямую спину, пока не смог побороть в себе ненужный всплеск эмоций и не решился подойти. Чжун Ли, похоже, даже не удивился, лишь повернул к нему голову и вежливо кивнул в знак приветствия. Тарталья облокотился о перила перегородки и улыбнулся, так и не заглянув в его глаза. — Я думал, ты будешь гулять где-нибудь в самом эпицентре праздника! — Ох, нет. Там сейчас слишком шумно и людно, здесь мне нравится больше, — сразу же последовал ответ. Несколько секунд Тарталья молча любовался открывшимся ему видом — отсюда гавань была, как на ладони, располагаясь чуть ниже, а огни города празднично сияли, но не слепили. Да и шум волн перебивал людской гомон и крики. — Тут красиво, да? Ты выбрал такой отдаленный уголок, так еще и с таким отличным видом! — Я знаю Ли Юэ достаточно, — отозвался он ровно и мягко, — есть множество мест, откуда наблюдать за небесными фонарями приятнее, чем с главной площади в гавани. — Ха-ха, значит, мне повезло, что я сейчас тебя нашел! Нашел… Тарталья продолжал беззаботно улыбаться, но сам же размышлял над тем, что, по сути, он ничуть не соврал. Если бы задумался раньше, понял бы, зачем вообще вышел из гостиницы в этот праздничный вечер, и кого искал взглядом в толпе. Им давно надо было увидеться, но пока на душе бушевали обида, недовольство и злость, толку от этого было мало. Но этим вечером он испытал такую непривычную тоску, что в гостиничной комнате его не удержала даже возможность отдохнуть после напряженного рабочего дня и написать письмо родным. Тарталья наконец повернул голову, посмотрел ему в лицо. Совершенно спокойное, чуть отстраненное, глаза в полутьме едва заметно отливали золотом. Он мало походил на человека — почему Тарталья раньше этого не замечал, ведь проводил с ним достаточно времени? Может, просто не хотел? — Значит, ты меня искал, — наконец отозвался Чжун Ли, переводя на него взгляд. Глаза в глаза, и Тарталья невольно застыл на месте. В горле застряли сотни не высказанных резких слов, потому что обида его никуда не делась. Но сейчас она уступила, отошла в сторону, перестала быть важной. С удивлением Тарталья отметил, что скучал. Он даже и не думал, что успел так привязаться. — Я решил, что это прекрасная возможность провести с тобой время! Сегодня ведь праздник! — Я был уверен, что ты пожелаешь его провести в штабе Фатуи. И в целом считал, что ты вот-вот отправишься обратно в Снежную, возможно, не дожидаясь праздника. С этим было сложно. Отбыть домой он должен был еще пару месяцев назад, но так и не ступил на корабль. Сперва откладывал отъезд, потому что не ощущал, что история здесь завершилась. Затем принял решение остаться еще на неопределенное время, чтобы решать рабочие вопросы. И успокоиться наконец. История нуждалась в завершении, но в каком — он пока сам не понимал. Это ощущалось неприятным зудом под кожей, чем-то ковыряющим изнутри, лишающим спокойствия. И вот, он решил завершить это — пора было расставить точки. — Я сегодня много работал, потому решил провести праздник в городе, а не в гостинице. Вторую часть его вопроса Тарталья умышленно проигнорировал. Ему нечего было сказать. — В таком случае ты можешь насладиться праздником в моей компании, если, конечно, она тебя устроит, — последовал ответ. Тарталья улыбнулся и не ответил, вместо этого снова повернулся к берегу, вглядываясь в плывущие по небу огни. — Возможно, ты желаешь запустить небесный фонарик? — предложил ему Чжун Ли. — Ты уже делал это? — Нет. Говорю же, я только пришел и не успел об этом подумать. — В таком случае иди со мной. Тут совсем рядом можно приобрести несколько фонарей, — Чжун Ли повернулся к нему и взял за руку, после чего повел прочь от пирса. Пока они шли по берегу, Тарталья слушал неторопливый рассказ. Традиция запускать небесные фонари на фестиваль не слишком его интересовала, но Чжун Ли рассказывал ее крайне увлекательно, снабжая яркими деталями, и от голоса его делалось невыносимо сладко. Странные ощущения — словно ничего и не происходило, и они, как раньше, гуляли по улицам города, обсуждая дела или какие-то мелочи. Но радость от их встречи и возможности провести вместе время была значительно ярче, чем в прошлом. На берегу им встретилась женщина, которая согласилась сделать им фонарики. Когда они были готовы, Чжун Ли повел Тарталью на небольшой возвышение неподалеку от воды. Город остался слева, в этой его части сейчас мало кто запускал фонари, всем хотелось в гущу событий. Выбирал пожелания Тарталья недолго. Он хотел для себя интересных событий, достойных противников и признания его заслуг, для Снежной — процветания, для Царицы — исполнения ее воли. Чжун Ли писал пожелания задумчиво, чуть сведя брови. Но вскоре оба фонарика были одновременно запущены в небо и медленно поплыли ввысь, чтобы смешаться с другими. В этом действительно было что-то. Какая-то магия праздника повергала душу в эйфорический восторг, и Тарталья искренне получал удовольствие, наблюдая за летящими рядом огоньками. — Как любопытно, — отметил он, — если каждый фонарик — это просьба к Архонту, кто же будет исполнять желание Моракса? — Моракса больше нет, — сразу же последовал ответ, — остался лишь человек с именем Чжун Ли. — Какая жалость, — хмыкнул Тарталья, отводя наконец взгляд от фонарика в небе, — я бы с радостью с ним сразился. — Ты бы погиб. Моракс — бог не только контрактов, но и войны. Ему незачем оставлять тебя в живых. — Ты ведь был знаком со мной, еще будучи Мораксом! Но что-то не слишком торопился убить. Гулял со мной вместе, принимал любое мое предложение! — О, это, — Чжун Ли мягко улыбнулся, — Чайлд, ведь ты же занимаешь довольно высокий пост в Фатуи. Ты обязан понимать, что иногда приходится мириться с существованием тех, с кем ведешь дела и кого намереваешься использовать, сделать тузом в рукаве. Щеки невольно полыхнули. Да он смеется над ним?! В открытую заявляет, что всего-навсего его использовал! Обида, совсем недавно заглушенная, вспыхнула с новой силой. — Для тебя я был только инструментом, значит? — эти слова он уже не контролировал. — Я, между прочим, считал тебя другом! Ты же ничего подобного во мне не видел! — Другом? — лицо Чжун Ли сделалось серьезным. — Я никогда не видел в тебе друга. Никогда не думал о тебе так. — Ты… Зря он это сказал. Тарталья понял вдруг, как близок к тому, чтобы к бывшему Архонту в нем вспыхнула чистейшая ненависть. Чем бы это обернулось? Как далеко зашло бы? — Не пойми меня неправильно, — Чжун Ли, очевидно, догадавшись о его состоянии, подступил ближе и снова взял его руку, — все это время я искренне получал удовольствие от твоей компании. Мне нравилось проводить с тобой время. Жаль, не успел сказать тебе этого сразу, но тогда тебя интересовало совсем другое. — Но ты считал, что я недостаточно хорош для тебя, чтобы считаться другом? — Нет, не в этом дело. Наверное, ты не заметил этого… я ухаживал за тобой, Чайлд, делал довольно однозначные намеки. Подобный род отношений не предполагает дружбу. Но ты охотно флиртовал со мной в ответ, потому я посчитал, что ты осознаешь свои действия. Вот теперь к щекам точно прилила кровь, а сердце в груди заколотилось. Всю застаревшую обиду смело в один миг, осталось только недоумение и медленно набирающая обороты радость. Услышать это было невероятно, он едва верил ушам… но вместе с тем и невероятно этим словам обрадовался. Но такое смятение было для Тартальи слишком непривычным, и он совершенно растерялся в первые секунды. — Я… не воспринимал это как флирт, — отозвался он наконец, едва совладал с эмоциями. Ладонь, которую сейчас держал в руках Чжун Ли, буквально горела. — Да, я уже понял это, — отозвался тот, — я не слишком хорош в ухаживаниях. Я был богом контрактов, а не любви. В ответ на это Тарталья мягко рассмеялся. Внутри сделалось вдруг непривычно тепло и сладко. Он беззастенчиво смотрел в лицо Чжун Ли, позволяя отмечать себе больше, чем раньше — он отточил в памяти каждую черточку еще раньше, даже не понимая, зачем. — Ничего не изменилось бы, даже если бы я понял тебя раньше, — ответил Тарталья наконец, — романтические отношения интересовали меня меньше, чем возможность добиться желаемого. — В таком случае не так уж плохо, что понял это ты только сейчас, когда тебе нечего терять и ты уже потерпел поражение, — последовал ответ. Он говорил обидные и злящие вещи, все еще вызывающие внутри неприятный отклик. Но обнять себя за талию Тарталья позволил, невольно прислушиваясь к непривычным ощущениям. Их бедра и грудь соприкоснулись, лицо было слишком близко, на губах оседало его дыхание, а тепло тела можно было почувствовать сквозь одежду. — Чайлд, ведь ты нашел меня сегодня именно за этим? — второй рукой Чжун Ли мягко коснулся его лица. Тарталья тут же повернул голову и укусил его за большой палец — все равно через перчатку не больно. Он уже и сам знал ответ. — Знаешь, я всегда предпочитал действия разговорам, — заявил Тарталья перед тем, как подался ближе и накрыл его губы своими. Поцелуй оказался неприлично долгим. Опыта в подобном у Тартальи было не слишком много, но он делал все, чего ему хотелось — пробовал на вкус его губы, облизывал их, чуть прикусывал, пока Чжун Ли не перехватил инициативу и не вторгся в его рот языком. Сделалось еще горячее, Тарталья скользнул ладонями по его плечам, обнимая, прижимаясь плотнее. От этих плавных влажных движений сносило самоконтроль, делалось жарко и сладко, пробуждалась ненасытность. Чжун Ли не торопился и навязывал свой темп, и от его медленных уверенных движений спустя несколько минут разлилось нарастающее напряжение. Тарталья оторвался от его губ сам, когда понял, что сейчас ему достаточно. Губы припухли, дыхание сбилось, а Чжун Ли выглядел совершенно спокойным, словно это не он только что увлеченно и долго целовался. — Что ж, теперь ты верно меня понял и наверняка больше не будешь путаться в моих намерениях, — даже голос его звучал почти ровно. К нему только добавилась легкая хрипотца, от которой по коже бежали мурашки. — Ты всегда остаешься таким спокойным? — не выдержал Тарталья. Он все еще тесно обнимал его, и только сейчас убрал руки с чужих плеч. — Нет смысла давать полную волю эмоциям. Я не собираюсь вести тебя в гостиницу прямо сейчас, — отозвался Чжун Ли, согласно отпуская его, — ведь ты пришел на праздник и пожелал провести его со мной. Совершенно бестактно было бы лишить тебя этого удовольствия. Потому, думаю, уместнее будет сперва отправиться в город и попробовать что-нибудь из местных угощений, раз уж фонарики мы запустили. Что скажешь? Его слова опалили жаром, лишь подкармливая разгоревшееся внутри пламя. Но Тарталья весело улыбнулся, пожал плечами и направился в сторону города, не дожидаясь его. — Отличная идея, — фыркнул он, когда Чжун Ли догнал его, — повеселимся, раз уж это праздник!