Ошибки прошлого, надежды грядущего.

      Гарри сидел в кресле у камина в Блэк-хаусе. Мирно потрескивал огонь, а в руке был стакан сока. Сириус свалил во Францию договариваться о свадьбе с Делакурами, пообещав, что самому Поттеру в его отсутствие скучно не будет. Тем более, сейчас. После возвращения из Запретного Леса, когда вызванный колдомедик уже отпоил Гарри зельями — а повреждения у парня оказались более чем существенными: два сломанных ребра, порванные связки и мышцы, два сломанных пальца и жуткий перегруз нервной системы, — у них состоялся разговор. Блэк, недолго думая, спросил прямо в лоб, а не чувствовал ли чего странного крестник в бою? И получил такой же прямой ответ про Ритм. Сириус, едва услышав, тут же вызвал Кричера и заказал себе бутылку огневиски. Выхлебав треть прямо из горла, он упал в кресло. — Гарри, этот «ритм» — наследие Блэков по твоей бабушке. Это и дар, и проклятье одновременно. Справишься с ним — будет даром. Не справишься — проклятьем. Белла не справилась… Теперь она безумна. — Сириус, а в чем проблема-то? Я как бы не особо заметил сложностей. Да и сейчас меня не тянет воевать. — Ох, крестник… Это хорошо. Но обычно этот дар, просыпаясь, больше не засыпает, и «ритм» звучит всегда… Всегда… Каждую секунду, минуту, час… Всю жизнь он требует войны, боя… побед. Он помогает в бою, но уничтожает жизнь слабых духом. Сложно воспринимать всю жизнь как войну, сложно сдерживаться, когда все инстинкты требуют уничтожения препятствия, и неважно, что это за препятствие, — физическое, моральное… Вещь или человек, враг или друг, который старается тебя остановить. У меня этот дар слаб, слышу я его еле-еле, и я чертовски рад этому. Но он проснулся у тебя, и я очень удивлен, что ты так легко с ним совладал. Тем более, что у тебя он намного сильнее. — Видимо, это снова подарок Тома, в конце концов, его крестраж двенадцать лет воздействовал на мой разум…       Сириус задумался, взвешивая аргумент. — Да, скорее всего, все-таки, и от таких засранцев, как Волдеморт, есть польза. Ну, ладно. Но если что — зови. Малейший намек, и уж молчу, если почувствуешь Ритм снова. Это очень серьезно. — Хорошо, Сириус. Я понял. Чуть что — напишу или пришлю Патронуса, если буду в состоянии. — Надеюсь на твоё благоразумие, Гарри. И все-таки, какое лицо было у Нюнчика! Ха-ха!!! Нужно сохранить воспоминание! Буду на старости лет пересматривать!       Это да, лицо Снейпа было бесподобно! Вечно желчный зельевар внезапно обнаружил, что мало того, что Поттер тот еще… мясник, так еще и Блэк не просто псина, а самый настоящий Гримм. — Кстати, почему ты меня Жнецом назвал? — вопрос был актуальным, раньше Поттер думал, что это просто прозвище. — Потому что все, в ком проснулся Ритм, и совладавшие с ним обученные маги — самые настоящие Жнецы. Такого попробуй еще убей. В общем, просто старое название мастеров Боя. Не думал же ты, что только у Блэков такое есть? Нет, родов боевых магов хватает по миру, и у каждого второго передается тот же самый дар-проклятье. — Понятно… Ну, ладно. А то я уж испугался, что и правда Жнецом Смерти стану, мне бесформенные балахоны черного цвета не идут, — Сириус жизнерадостно заржал и хлопнул парня по плечу.       Гарри вынырнул из воспоминаний. Скоро должны начать заходить на «подраться» другие члены Ордена, но Гарри уже не хотелось. Лес выпил из него слишком много сил и здорово опустошил желание смахнуться хоть с кем-то. Но с другой стороны, пауки — это пауки, а люди — это люди. Нужен опыт…       Внезапно в комнате вспыхнуло пламя, и под потолком закружился Фоукс. Видимо, директор хочет что-то сообщить. Феникс плавно спланировал на плечо парню и протянул свиток, который держал в клюве. Погладив красивую птицу, Гарри развернул послание.       Через пять минут он устало откинулся в кресле. Во-первых, послание было именно Поттеру, а не любому, кто был в доме. Директор обещал прибыть в течении получаса. И не просто так. Он нашел и уничтожил два крестража. И планирует вечером уничтожить еще один. Вообще, послание было каким-то мутным — такое ощущение, что директор писал в бреду. Оставалось только дождаться вечера. Но два крестража?! Вот как у него получилось все сделать так быстро? Время, текшее так неспешно и позволявшее наслаждаться спокойствием и тишиной, совершенно внезапно ускорило свой ход, а на периферии сознания вновь застучал Ритм Войны, но… как-то лениво. Не требуя, а лишь напоминая о том, что война никогда не закончится, о том, что ОН всегда поможет… или раздавит.       Минуты текли быстро, и вот камин полыхнул зеленым, и из огня шагнула высокая фигура директора. И она заставила Поттера вскочить и приготовиться к бою, выхватив палочку.       Директор выглядел… плохо. Бледное лицо, синяки под глазами, потрепанная броня и тремор рук, одна из которых была почерневшей, как будто обожженной. — Директор, что случилось? — Ритм уже набирал темп, предчувствуя схватку. — Гарри, рад, что ты здесь. Опусти палочку, я в курсе твоей новой особенности. Я тут, чтобы поделиться новостями. И да, можешь обращаться ко мне по имени. Теперь формальности не стоят ничего. — Так что случилось… Альбус? — обращение по имени к старому магу далось Поттеру с некоторым трудом. — Вы писали, что уничтожили два крестража, какие? — Хох, пожалуй, мне надо для начала присесть, — Дамблдор взмахнул палочкой, и в гостиной появилось еще одно кресло, в которое он с трудом опустился. — Слушай, Гарри. Слушай внимательно. Начну я, пожалуй, чуть издалека, — Альбус закашлялся, и Гарри тут же вызвал Кричера и попросил принести чаю и воды. — Спасибо, Гарри, это очень вовремя, — Дамблдор отпил воды и продолжил: — Так вот, ты, по всей видимости, не в курсе, но ты, сам того не подозревая, уничтожил уже ДВА крестража Тома.       От таких новостей Гарри чуть чаем не поперхнулся. Когда?! — В смысле, Альбус? Когда я, интересно, успел? — На кладбище. Змея.       Мозг Поттера упал в боевой режим и начал с дикой скоростью анализировать момент смерти любимицы Волдеморта. И его ярость после её смерти вполне вписывалась в новости, принесенные директором. — Так вот. Как только студенты разъехались по домам, а я наконец-то освободил себе время, то сразу же отправился проверять то, что мои информаторы успели накопать на Тома Реддла. И вот, какая ситуация получилась. Совершенно внезапно нашлось упоминание об отце Тома… Томе Реддле-старшем. Литтл-Хэнглтон. Так называется то место, где проходил ритуал возрождения Волдеморта. И там же жили Гонты: Марволо — отец Меропы Гонт, матери Тома, сама Меропа и Морфин.       Покопавшись в родословных, а также сверившись с архивами недавно утерянных артефактов, я обнаружил одну особенность. Гонты владели Медальоном Салазара Слизерина. О свойствах Медальона ничего не известно, в реестре значится, что он был утерян вместе со смертью последнего Гонта — Меропы. Я и раньше знал, что Том трофейщик, но в сочетании с наличием такого наследства…       В общем, не буду утомлять тебя подробностями, скажу только, что Бобу Огдену сильно повезло, что он еще жив. Он поделился со мной воспоминанием о своем визите к Гонтам. Я умолчу о том, что инбридинг — это плохо, ты и сам должен это понимать, умолчу и о том, в какой нищете те жили. Скажу только одно — Боб не обратил внимания на один момент — в то посещение у Гонтов во владении было ДВА артефакта. Медальон и кольцо, точнее — кольцо с черным камнем.       И я стал разыскивать информацию о судьбе этих артефактов. И нашел… Меропа после ухода Реддла-старшего, находясь на последней стадии беременности, продала оба артефакта в лавке Горбин и Бэркс, за абсолютно смешную цену… Но эти деньги позволили ей не умереть и произвести на свет Тома Марволо Реддла… Да… печальная судьба некогда великого рода. Но не суть.       У того же Горбина мне удалось получить воспоминания о молодом человеке, устроившемся к нему оценщиком… точнее это была официальная должность, а неофициальная — он должен был любым способом делать так, чтобы Горбину продавали заинтересовавшие его вещи. В ход шло все — амортенция, угрозы, шантаж. Тем молодым человеком был Том Реддл. И исчез он из лавки на долгие-долгие годы после того, как Горбин отправил его к некоей Хэбзиде Смитт — его заинтересовала некая чаша. Более точных данных пока получить не удалось.       Но у меня есть одно предположение… Очень смелое, но иных артефактов в виде чаши я не знаю… Чаша Хельги Хаффлпафф… Барсучья Чаша… И если принять за истину, что Том отправился к ней именно за Чашей, получил её и исчез… то я считаю, что он собирал артефакты Основателей. А таких всего четыре… Меч Гриффиндора висел у меня в кабинете… Медальон, Чаша и Диадема утеряны. И у меня появились крайне веские основания предполагать, что именно они и есть крестражи… Но у меня были лишь догадки…       А потому я решил пойти от обратного — куда бы Волдеморт мог спрятать куски своей души? И я решил проверить именно Литтл-Хэнглтон… Лачуга Гонтов… Именно там я нашел один кусок души Волдеморта… Кольцо с черным камнем… — Так это из-за уничтожения крестража вы выглядите, как будто сейчас в инфери превратитесь? Охранные чары? — Почти, Гарри, почти. Прояви терпение, — Дамблдор снова отпил воды. — В то посещение лачуги я не стал трогать крестраж, только подвесил несколько сторожков, чтобы узнать, посещал ли кто это место кроме меня. Ни один не сработал. Тогда я отправился в приют, из которого когда-то забирал в Хогвартс юного Тома, и где получил подтверждение его слабости к трофеям. Конечно, я не нашел там никого из тех, кто работал в приюте в сороковых годах, зато я нашел документы, которые каким-то чудом сохранились… И личное дело Тома Реддла. Все-таки бюрократия — великая сила и порой может помочь даже уничтожить Темного Лорда.       За Томом числилось множество нарушений, хоть и не доказанных, не суть. Было там упоминание одного места, из которого несколько детей приехали заиками, собственно, именно поэтому больше туда никого не возили. И все, как один, молчали, что с ними приключились. Но воспитатели тоже не слепые и видели, что виноват Том. Пришлось побывать и там. В общем, я нашел место, в котором был спрятан еще один крестраж. И снова я его не трогал. Только посмотрел — там уже не было охранных чар, если не считать за охрану хитро зачарованную пещеру и три сотни инферналов на страже. В пещере лежал Медальон Слизерина.       Тогда я отправился искать упоминание Диадемы Ровены Равенкло. Я давно являюсь директором и знаю чуть больше, чем все остальные… Я знал, у кого и что спрашивать… Диадема так же нашлась. В Выручай-Комнате… Вместе с дневником и змеей получается шесть осколков… Сам Том — седьмой, ты был восьмым, незапланированным. Тогда я стал думать — а сколько их вообще?! Где найти подтверждение точному числу осколков? И пришел к выводу, что раз первый крестраж был создан еще в Хогвартсе, то и узнал он об этом еще в юности во времена учебы. Но у кого? Том был талантливым магом, истинным слизеринцем и любимцем тогдашнего декана…       Посетил я и Горация… Он, правда, сознаваться не хотел, пришлось сильно надавить… В общем, семь… Самое сильное магическое число — семь. И крестражей планировалось создать семь… Таким образом, осталось только найти чашу. Я рассудил, что в магической Англии есть два абсолютно надежных места: это Хогвартс, в котором была спрятана Диадема, и… — Гринготтс. Чаша в Гринготтсе, — Поттер мог только поражаться трудоспособности Дамблдора… За несчастные десять дней проделать работу, которую не смогла сделать сеть информаторов… — Да. Гринготтс. Но в чьем сейфе? Досмотр сейфов не может санкционировать НИКТО. А вот теперь давай подведем итог. Лачуга Гонтов — символ избранности Волдеморта, там кольцо. Пещера, в которой он впервые взял свое страхом, — Медальон. Хогвартс — символ безопасности — Диадема. Гринготтс — символ надежности — Чаша. Люциус Малфой, как символ богатства, — дневник. Змея, как символ хитрости? Тут я еще не разобрался, что сподвигло Волдеморта сделать фамильяра крестражем… может, преданность? Вполне возможно…       Директор ушел в свои мысли, а Поттер не торопил. — Так вот, уже неважно. Важно то, что мы знаем, какой вид имеют крестражи, и где они находятся… Но тут уже момент — мы не знаем, в чьем сейфе искать Чашу… Даже более того — сам факт помещения крестража в сейф может быть стерт из памяти владельца… Ну да не важно, у меня еще месяц с лишним, чтобы выяснить, в чьем же он сейфе, собственно, именно поэтому я и не стремлюсь уничтожить известных Пожирателей — никто не знает, в чей сейф нужно будет попасть, а Чашей вполне могут заплатить за свою жизнь, особенно если не знают, что это такое. — Альбус, так что же с вами случилось? По вашему виду я могу предположить, что, как минимум, один крестраж уничтожен… — Да, Гарри. Уничтожен. Точнее уничтожены Диадема и кольцо. — А почему только они? Что с Медальоном? — Ритм бил в уши, намекая, что сейчас парню расскажут о причине визита директора и его плохом виде. — Потому что в пещере была подделка. Некто выкрал настоящий Медальон и заменил его подделкой. И теперь я не знаю, уничтожен ли настоящий, и где он находится. Посмотри. Пришлось «позаимствовать» из Азкабана одну весьма мерзкую личность и напоить его «жидким Империусом», чтобы пройти одну изощренную ловушку.       Дамблдор залез в подсумок брони и достал золотой с изумрудами медальон. Протянув его Поттеру, он стал ждать результатов осмотра.       Гарри принял подделку и осмотрел его со всех сторон. Новость о том, что кто-то был использован в качестве почти смертника, его не волновала, в конце концов, в Азкабан редко попадали просто так, а Сириус, скорее, крайне редкое исключение. Он не мог сказать, по каким признакам Дамблдор определил подделку, так как не видел оригинал даже в воспоминаниях. Сбоку была защелка, которая открывала медальон. Щелкнув ей, Гарри увидел надпись.       Темному Лорду.       Я знаю, что умру задолго до того, как ты про­читаешь это, но хочу, чтобы ты знал, — это я рас­крыл твою тайну. Я похитил настоящий крест­раж и намереваюсь уничтожить его, как только смогу. Я смотрю в лицо смерти с надеждой, что когда ты встретишь того, кто сравним с тобою по силе, ты уже снова обратишься в простого смерт­ного.       Р. А. Б. — Кто же такой этот Р.А.Б? — Поттер почесал затылок, слишком быстро все случилось. — Я задался тем же вопросом. И учитывая, что все сторонники Волдеморта были известны, я выписал все полные имена. А теперь слушай — Регулус Арктурус Блэк. Брат Сириуса.       Гарри сидел, как громом пораженный. Он, конечно, знал, что брат Сириуса был Пожирателем, но такое… Собственно, именно поэтому я сейчас здесь — не только передать тебе то, что узнал, но и, возможно, найти Медальон. Возможно, он в доме. Как думаешь — где он может быть?       Гарри задумался. Как-то его изучение Блэк-хауса было ограничено тренировочными помещениями. Но тут ему в голову пришла простая и гениальная идея. — Кричер! — хлопок возвестил о прибытии домовика. — Чем старый Кричер может помочь крестнику лорда Блэк? — Кричер, есть ли в доме медальон, похожий на этот? Его мог принести Регулус Блэк.       Кричер посмотрел на медальон и внезапно затрясся, упал на колени, бормоча какую-то несуразицу. Потом начал биться головой об пол с такой силой, будто хотел её расколоть. — Кричер, прекрати! Это приказ! — Поттер успел первым. Домовик замер в той позе, в которой находился. — Теперь встань. Это приказ. Не смей себя наказывать, это тоже приказ. И рассказывай — есть ли такой медальон, где он находится, какие приказы ты получил на его счет — это тоже приказ.       Домовик, как будто был роботом, встал и со стеклянными глазами начал рассказ. О том, как пил зелье и как был брошен Волдемортом, как его спас Регулус и как он погиб. — Кричер, принеси медальон. Директор, у вас есть, чем его уничтожить? — Да, Гарри, есть — Меч Гриффиндора, он впитал в себя яд василиска, — с этими словами Дамблдор вынул из другого подсумка знакомый Поттеру меч. — Кричер, пора бы выполнить последнюю волю Регулуса. Неси медальон, проткнешь его этим мечом.       Кричер снова затрясся и с хлопком исчез, чтобы появиться через десяток секунд. Дрожащими руками он протянул реликвию Поттеру. — Кричер не может… Злая магия убьет старого Кричера, как только медальон откроется… Тогда Кричер не сможет выполнить волю хозяина Регулуса. Кричер не смог даже открыть его. Поцарапать. Расколоть. Утопить в яде. Кричер пробовал все. Кричер просит крестника лорда уничтожить плохую вещь! — домовик так и упал на колени, протягивая медальон Поттеру.       Ну, раз просят, то чего бы и нет. Взяв медальон, он начал крутить его, осматривая со всех сторон. Но ни застежки, ни защелки ни даже стыка просто не было. А в голове взревел Ритм, отбивая какие-то поползновения крестража в попытке хоть как-то воздействовать на парня. — Директор, может, вы посмотрите, а то я никак не могу понять, как он открывается.       Дамблдор вздохнул и покачал головой. — Нет, Гарри, боюсь, я в слишком плачевном состоянии, чтобы сейчас противостоять крестражу. Но есть мысль — попробуй парселтанг, только одна просьба, мне, пожалуй, лучше выйти, почему — объясню позже. — Хорошо, Альбус. Кричер, перемести директора в гостевую комнату, а когда позову — перенесешь его обратно. — Как прикажет крестник лорда! — и с хлопком Дамблдор и Кричер исчезли.       Парень хмыкнул, взвесил в руке меч, который казался сейчас даже тяжелее, чем в двенадцать лет, да и подлиннее был, вроде как. Положив Медальон на стол и перехватив меч поудобнее, парень представил на его месте змею и прошипел: — Откройся.       Медальон бесшумно распахнулся, а из его содержимого последовал мощнейший ментальный удар! Щиты парня затрещали, предвещая скорое падение, взревел в ярости Ритм, и клинок меча разрубил Медальон пополам вместе со столом. Взвился черный дым, сложился в морду Волдеморта и взорвался. Щиты выстояли, а сам Гарри упал в кресло. Он такое действие представлял более эпично… А получилось как-то… буднично. Просто пришел директор, дал Медальон, и все… Вместо триумфа какая-то пустота. Или это и отличает хорошие планы от плохих? Отсутствие превозмогания и будничность? Правильно говорил Дуб — героизм есть результат ошибки командования… — Кричер! — с хлопком появился домовик и Альбус, сразу же усевшийся в кресло. — Кричер, медальон, что оставил в пещере Регулус, теперь твой. Спасибо, можешь быть свободен, — домовик поднял полные слез глаза на Поттера, молча поклонился и исчез. — Ну что же, Гарри. Теперь, пожалуй, стоит рассказать, почему я в таком состоянии, — Дамблдор прокашлялся, и Гарри успел увидеть на руке, которой он прикрылся, капли крови — скверный признак. — Я ошибся. Мое состояние — результат моей ошибки. Скажи, что ты знаешь о легендах магов?       Поттер задумался. Состояние Дамблдора его волновало очень сильно, но если уж он пришел в таком виде к нему, значит — дело очень важное. — Ничего, Альбус. Разве что-то мельком слышал про Мерлина, Моргану и Мордреда. Как-то не до того было, — Дамблдор вздохнул. — Мда… Ладно. Есть у магов сказки. Сказки барда Бидля. Но нас должна интересовать одна конкретная. Сказка о трех братьях Певереллах и Смерти. Слушай… Я перескажу её тебе коротко, при желании ты найдешь эту сказку в любой книжной лавке за пару кнатов.       Жили-были три брата Певерелла: Кадмус — старший, Антиох — средний и Игнотус — младший. Однажды, оказавшись в опасной ситуации, они избежали Смерти, но у той были на трех братьев свои виды, и она, под видом восхищения их мастерством, одарила их. Кадмус попросил сильнейшую палочку и получил ветку Бузины, Антиох — камень, что мог бы вернуть мертвых к жизни, а Игнотус — мантию с плеч самой Смерти.       Но подарки оказались с подвохом. Старший брат пошел и убил своего врага, и похвастался такой замечательной палочкой. Его убил вор, что пришел за Даром Смерти. Так погиб старший брат.       Средний брат попытался вернуть к жизни погибшую невесту, но она сильно страдала, вырванная из мира смерти в мир живых, и средний брат погиб от тоски и невозможности полноценно вернуть любимую к жизни. Так нашел свой конец средний брат.       А вот Игнотус, младший брат, всю жизнь провел, скрываясь под мантией Смерти, породил потомство, будучи древним стариком, скинул мантию, передав её по наследству сыну, и сам ушел со Смертью, как равный. Такова легенда.       Дамблдор наколдовал стакан и, наполнив его водой, выпил залпом. — Все вместе — палочка, камень и мантия называются Дарами Смерти. А вот теперь то, что я смог раскопать еще в молодости, когда был одержим идеей превосходства магов и действовал заодно с Геллертом. Кадмус, Антиох и Игнотус Певереллы — реально существовавшие личности. Род Певереллов был известен, как род некромантов.       Настоящий некромант — очень сильный, изощренный, живучий и хитрый маг. Его силы простираются значительно дальше, чем поднятие инферналов или иной нежити. Это еще и целители, что могут убить в организме любую болезнь, если она не магическая, особо сильные некроманты могут убивать некоторые проклятья. Особо искусные могут стать поистине бессмертными. Как Кощей. Но я отклонился от темы.       Певереллы существовали. Три брата тоже существовали — факт. А вот про Дары Смерти есть лишь легенды. Так я думал в молодости и искал малейшие намеки на подтверждение или опровержение этой легенды. И мы с Геллертом нашли подтверждение существования этих легендарных артефактов.       Дамблдор выложил на стол свою узловатую палочку. А Поттер напряженно уставился на нее, изучая взглядом и стараясь найти хоть какие-то признаки «легендарности». Но нет. Обычная узловатая палочка. Разве что Ритм на нее как-то странно реагирует — как будто это самый идеальный меч, самый тугой лук, как будто это пулемет с бесконечным коробом патронов при прущей на тебя толпе врагов… Странное ощущение. — Вижу, что какая-то реакция есть. Да, ты правильно подумал, — это Бузинная палочка. Первый Дар Смерти. Очень подлая палочка. Я забрал её у Геллерта, когда победил в дуэли. Она его просто предала. И меня предаст. И следующего хозяина предаст. Но пока не решит, что пора, — сделает поистине непобедимым — с ней обычный «Ступефай» может сравняться с «Бомбардой». Но когда она решит предать, не получится даже «Люмос». За ней тянется кровавый след через века, её ищут все маги мира, и я храню её. — Альбус, а к чему ты мне это сейчас рассказываешь? — в голове Гарри было столько вопросов, что он никак не мог выбрать один. — К тому, что ты являешься владельцем третьего Дара Смерти. Мантии Смерти, — директор внимательно всмотрелся в лицо парня, слегка ошарашенного таким заявлением. — Да-да. Понимаю, что звучит странно, — но это так. И не так давно я нашел Второй Дар — воскрешающий камень. В лачуге Гонтов — черный камень в том самом перстне. Собственно, именно поэтому я в таком… печальном состоянии. — Сэр… Альбус, Том знал о том, из чего он создает крестраж? — голос парня дрогнул.       Воскрешающий камень… Как же он сейчас хотел услышать о том, что он действительно дает возможность говорить с мертвыми! Возможность поговорить с родителями… Но, видимо, камень уже уничтожен. — Нет, Гарри, скорее всего, не знал. Да и сам камень не дал поместить в него кусок души, выпихнув осколок в золотую оправу. И да, понимаю, что ты хотел бы поговорить с родителями… Но, боюсь, это невозможно. У меня так же есть, с кем поговорить ТАМ. И… я попробовал. Лишь тень… Хуже призрака… Такого разочарования я не испытывал никогда… Прости, Гарри, но, боюсь, камень не способен вызвать душу мертвого в наш мир, он лишь оживляет наши воспоминания…       Дамблдор сгорбился, опустив плечи. Но тут же взял себя в руки. — Но возможно, я как-то неправильно его использовал или же слишком много времени прошло с момента смерти человека… Но неважно. Я просто хочу, чтобы ты знал, где находятся все три Дара Смерти. Знание, конечно, сомнительное, но никогда не знаешь, что пригодится, а что нет. — Сэр, вы хотели рассказать о причинах своего состояния. — Ах, да. Прости, Гарри. Думать тяжело. Кольцо было неплохо защищено, и в иной ситуации я бы потратил несколько дней, а то и недель на распутывание охранной магии и ловушек, но когда я понял, ЧТО Том превратил в крестраж… Я сорвался. И вляпался в ловушку. Поймал несколько мерзких проклятий, слава богу, не смертельных, по крайней мере, не для меня, и вот, — Дамблдор показал обугленную руку, — руку сжег. Так что до конца лета у меня лечение и восстановление. А то Том меня и убить может. Старость не радость и сил не добавляет, — в голосе директора проскользнула усмешка. — Ладно, Гарри. Пойду я. Пора лечиться. А ты подумай, чьи сейфы мы сможем проверить и безнаказанно извлечь интересующие предметы. Ты же, вроде как, хотел посетить с визитом вежливости Малфоев? Не стоит пока к ним лезть. Там у них один змеелицый гостит, но вот о визитах в другие места подумать стоит.       Бледное лицо Дамблдора посетила улыбка тигра-людоеда. — Посвяти Блэка в проблему, может, он что придумает, да и в «визитах» поможет. Я бы и сам заглянул на огонек, но, боюсь, я сейчас не в самой лучшей форме, да и Министерство дразнить пока что не стоит. Не хочу рек крови, лучше уж так… окольными путям.       Гарри понимающе ухмыльнулся. Многие семьи были ему должны, пусть и не хотели признавать долг. А потому он сам с них возьмет причитающееся.