Простуда

Джемин ненавидит болеть. Нет, серьёзно, это отвратительно. Саднящее до слёз горло и постоянный насморк, вкупе с температурой, из-за которой раскалывается голова и болит всё тело так, будто его побили. Ледяные ладони и ступни, из-за чего касаться себя обжигающе неприятно. Горячая кожа болезненным покалыванием отзывается на прикосновение к себе любого, хотя бы немного прохладного, предмета. От этого всего хочется волком выть. На уже скучает по университету, по времени, когда был здоров, а главное по своему парню, которого не видел уже два дня, ведь Джено прекрасный партнёр, по которому очень тяжело не скучать. Естественно он каждый день звонит Джемину, интересуется его самочувствием, улыбается, переключаясь на видеозвонок. Но младший всё равно скучает, потому что Ли хочется обнимать, чувствовать рядом его присутствие, запах духов, целовать. Поэтому На запретил старшему приходить, пока сам не выздоровеет полностью. Но кто Джено такой, что бы слушаться? Поэтому, он обязательно придёт, но Джемину знать об этом не обязательно.

***

«Ты идёшь домой?» — мягко хрипит в трубке На, шурша одеялом. — Да, пары наконец-то кончились, — отвечает Ли, на самом деле уже подходя к дому своего парня. «Знаешь, я всё бы сейчас отдал, чтобы пойти на пары. Так надоела эта простуда.» — Так сильно хочешь на пары или всё-таки просто выздороветь? — смеётся Джено, заходя в подъезд. «Да, ты прав, выздороветь. Потому что я соскучился, Джено» — ослабленно прохныкал Джемин, прижимая к себе подушку. — Тогда, может мне всё-таки прийти? — делает вид, что не теряет надежды. «Нет! Я всё ещё болею. Не дай бог, заразишься.» — Как скажешь, Нана. Джено заходит, сбрасывая звонок и продолжая разговор с хозяином квартиры уже через полуприкрытую дверь комнаты: — Но, думаю, я всё-таки должен проверить как ты. У меня есть маска, если ты переживаешь. — Джено! — младший возмущённо приподнимается на кровати, — я говорил тебе не приходить! Говорил? — Ну как я мог не прийти, глупый? — Ли заглядывает в комнату, улыбается чуть стыдливо, но не заходит, — я принёс тебе лекарств, а ещё сладкого и любви, на самом деле, но если ты так сильно боишься меня заразить, то её я пока оставлю у себя, идёт? На шмыгает носом и кивает, хотя обнять Джено сейчас кажется жизненно необходимым. Зачем он только пришёл, знает же, что Джемин любит прикосновения, чужие тёплые ладони и, особенно, губы. — Пойдём, я сделаю тебе чай, — Ли уходит в кухню, рассказывая будничные мелочи из института, а На плетётся следом, держа выдуманную собой же дистанцию. Он наблюдает за тем, как старший ставит чайник, разбирает покупки и передвигается в пространстве чужой крохотной кухни так правильно, будто его место именно здесь, в маленькой, но уютной квартирке младшего. Джемин не выдерживает, обнимает парня со спины, прижимаясь к плечу щекой, и прикрывает глаза. Джено молчит, чтобы не отстранить, лишь поглаживает горящие предплечья и улыбается глупо и влюблённо. —Дурак ты, — шепчет На и хихикает, встречая непонимающий взгляд щенячих глаз и вскинутые брови, — любимый дурак. —Ты мне так сейчас в любви признался? — Джено усаживает парня на столешницу, поглаживая по бёдрам — Типа того, — Джемин улыбается, растрепывая чужую причёску. — Сам дурак, — Джено целует медленно, облокачиваясь руками на поверхность стола по бокам от юноши, пока тот спускает ладони на щеки, поглаживая большими пальцами скулы, и отвечает трепетно, будто в первый раз. Джемин отстраняется, как ошпаренный, закрывая ладонями губы и смотря на старшего с каким-то ужасом —Что ты творишь? — он бьёт Ли кулачком по плечу, отодвигаясь чуть дальше, — заболеешь же и что мне потом с тобой делать? —Лечить и, желательно, любить. —Дурак.. —Зато любимый, — и он целует вновь.