Двое: Я и Моя тень

Я не встречал нигде людей, похожих на неё, И было всё у нас не так, как у других людей, Её душа металась между небом и землёй, Всё не могла понять, куда теперь деваться ей. Схватить в охапку и бежать бы с ней на край Земли, Или остаться с ней навек в одном последнем дне... (К. Меладзе) Не знаю, каким только чудом я сам не попал в аварию, пока доехал до больницы. Кое-как припарковавшись, бросив машину на первом попавшемся свободном месте, я ворвался в здание, сбив в дверях выходившего мужчину и наделав столько шуму, что охранник у входа непроизвольно схватился за табельную дубинку. - Девушка! Вы в своем уме??? Что это за выходки!? - Он бросился мне наперерез, хватая за плечи и препятствуя тем самым немедленному проникновению в отделения. - Кайо! В вашу больницу должны были доставить мисс Мичиру Кайо! - Я орал, вырываясь из сильного кольца его рук, обхвативших мое беснующееся тело, и мне было абсолютно плевать, что обо мне сейчас подумает этот человек. Я был готов разнести здание по кирпичикам, но отыскать Мичиру, даже если на моем пути выстроится сотня таких охранников. Я должен был удостовериться, что она жива, что с ней все в порядке, что случившееся - лишь глупое недоразумение... - Пропустите меня! Я должен ее увидеть! Я должен знать, что она жива!!! - Единственное, что вы здесь однозначно должны, так это сбавить тон! - Мужчина тоже повысил голос и продолжал удерживать меня, соображая, что делать с сумасшедшей девицей, говорящей о себе в мужском роде и рвущейся к знаменитой скрипачке. К счастью, оказалось, что и моя скромная персона здесь тоже некоторым была знакома. - Миссис Томоэ, если не ошибаюсь? Вы - дочь господина Томоэ Соичи? - К нам подошла миловидная женщина лет сорока в хирургической форме, видимо, привлеченная моими воплями. Мне оставалось лишь кивнуть в подтверждение ее слов. - Тагида-сан, отпустите девушку! Она обещает, что в дальнейшем будет себя вести максимально сдержанно и корректно, не так ли? И это, думаю, тоже лишнее, - женщина кивнула на судорожно сжатую в руке охранника дубинку, и тот смущенно спрятал ее за спину. - Мицуно Кацуми, главный врач клиники. Итак, миссис Томоэ, чем я могу вам помочь? - Мисс Кайо, - произнес я как сломанный патефон, который заело на одной пластинке. Однако, женщина оказалась более чем понятливой. - Она ваша знакомая? - Врач смотрела на меня в некотором замешательстве, - даже так? Тогда, проходите, конечно, - женщина посторонилась, пропуская меня в лифт. Ее лицо внезапно превратилось в абсолютно непроницаемую маску, отчего мне стало еще более не по себе. Слишком уж подчеркнуто спокойно со мной разговаривали и слишком напряженно при этом рассматривали. - Ее привезли буквально минут пятнадцать назад. Вы можете подождать либо в отделении, либо, если хотите, в моем кабинете. - Она... Миссис Мицуно, скажите, она... - я и хочу и боюсь задать единственный терзающий сердце вопрос, мне кажется, что, если я это произнесу, если облеку все страхи и опасения в слова, то случится не поправимое. Пока мысли не одеты в тяжелую плоть слов, не высказаны вслух, в душе живет надежда. Врач одним взглядом уставших синих глаз понимает все, что меня терзает, но помочь мне она не в силах. Она лишь отрицательно качает головой. - Миссис Томоэ, я пока не могу сказать вам ничего определенного. Поймите, произошла авария, серьезная авария, автомобиль перевернулся, их не сразу смогли вытащить. Уже чудо, что они оба живы. Пока живы. Я не собираюсь давать вам пустых надежд и обещаний, тем более, еще вообще ничего не ясно, только идет обследование. - Да плевать мне, что с ним! - При одном упоминании соперника я опять потерял контроль над собой, рискуя впасть в банальную истерику, - Я... я бы хотел... - поймав удивленный взгляд, я тут же поправился, - хотела... Мицуно-сан, что с Мичиру? Я могу ее увидеть? - Сейчас?! Нет, конечно. Пока что это однозначно не возможно, - видя мое упрямство, врач нахмурилась и скрестила руки на груди, в ее голосе появились металлические нотки. - Томоэ-сан, вы знаете, что такое черепно-мозговая травма? Нет? Привозят человека после аварии, вроде все хорошо, он через час встает, самостоятельно ходит, разговаривает с друзьями, подшучивает над тем, как легко отделался. А потом идет в туалет, падает и умирает. Поймите меня, я не хочу вас пугать, я просто пытаюсь объяснить, что нужно запастись терпением! Необходимо какое-то время просто подождать, какими бы жестокими сейчас не казались вам мои слова. Мисс Кайо занимаются лучшие врачи моей клиники, и они сделают все, зависящее от них. Я обещаю, что как только ее переведут в палату, я распоряжусь, чтобы вас пропустили к ней. Вы останетесь здесь? Оставалось лишь согласиться и запастись терпением. Вежливо отклонив приглашение доктора подождать в ее кабинете, я присел на диванчик в коридоре и попытался привести в порядок отчаянно скачущие мысли. Мимо пробегали сосредоточенные люди в белых халатах, туда-сюда сновали с озабоченным видом молоденькие девочки медсестры в униформе цвета морской волны, почти такого же, как глаза Мичиру. Только у нее они были теплого, радостного оттенка, а от того, в который была окрашена форма медработников, сжималось сердце и начинало противно сосать под ложечкой, - он таил в себе опасность и некоторый оттенок безысходности. Прикрыв глаза, пытаясь безуспешно отгородиться от реальности, я вновь погрузился в воспоминания. В голове который раз прокручивались события последних часов. Таких недолгих...каких то двести минут, возможно больше, возможно меньше, какая разница? Что такое по меркам Вселенной пара-тройка сотен минут? Миг. Один краткий миг. Как много случилось за этот миг... Кажется, только вот-вот Мичиру попрощалась со мной около дверей Консерватории. Еще совсем недавно она улыбалась мне, выглядела такой веселой, трогательной, такой полной жизни и сил... Я набирал ее номер, с твердым желанием позвать сегодня вечером в ресторан. Так отчаянно не хотелось отдавать ее этому человеку. Пусть даже и не надолго. Впервые я в полной мере осознал, что такое ревность...ужасное, отвратительное чувство, сжигающее тебя изнутри подчистую, напрочь отключающее мозг, - его полностью поглощают лишь инстинкты...жестокие, низменные инстинкты собственника... Зачем она поехала с ним? Что их связывает на самом деле? Она говорит, что любит меня, тогда зачем он? Чем дольше я об этом размышлял, возвращаясь по загруженным улицам домой, тем тоскливее становилось на сердце. А если именно в эту секунду ты думаешь, кого из нас выбрать? Какие у меня шансы, есть ли они вообще? С ним ты знакома несколько лет, а меня, по-хорошему, и в глаза не видела. Разве можно полюбить человека заочно, глядя в мерцающий экран монитора? "Но я ведь сумел? Я люблю ее... Почему она не может испытывать тех же чувств?" Ответ был очевиден - почему не может? Может. Но может и не испытывать. Разве я могу это знать наверняка? Нет. Оставалось лишь надеяться. И бороться дальше. За нее. За нас. И я звонил тебе, но ты не отвечала... Не то чтобы я всерьез на это рассчитывал, но разве кто-то в силах запретить нам верить в чудо? Говорят, что только дети верят в чудеса, с годами вера пропадает, уступая место холодному равнодушному цинизму. А я? С тех пор, как ты появилась в моей жизни, я чувствую себя маленьким ребенком, который только-только начинает познавать этот мир, - с опаской, на ощупь и нетвердой походкой еще не полностью окрепших ног, с восторгом озираясь вокруг, удивляясь самым обыденным вещам. Я вновь осмелился поверить в сказку, в то, что она возможна для меня. Я верил, что ты все-таки ответишь мне...Ты ответила...но почему тогда твой голос оказался таким чужим, сухим и полным холодного равнодушия? Твоим голосом ответила женщина-полицейский, сообщившая, что автомобиль, в котором ты ехала, перевернулся, а тебя везут в больницу... Почему это должно было случиться именно с нами, кому и для чего это было нужно? Неужели небеса решили отнять у меня ту, которая даже еще и не была по-настоящему моей? За какие грехи? Что мы сделали не так, где и когда успели оступиться? Я встал с кушетки и на автомате подошел к огромному окну в конце коридора. От соприкосновения лба со стеклом по телу неожиданно пробежала дрожь, показалось, что я прикоснулся к глыбе льда. И вообще все мое состояние было несколько странным, если не сказать болезненным. Голова раскалывалась, щеки пылали, на тело навалилась неимоверная слабость. Может, я тоже заболеваю? Самый животрепещущий вопрос, что ни говори. Пытаясь отвлечься, я взглянул в окно, - над городом, таким светлым и радостным с утра, неожиданно нависли свинцовые ватные тучи, все поблекло, посерело. Редкие прохожие, мелькавшие вдалеке на соседней улице, зябко кутались в плащи, недобро косились на готовое вот-вот обрушиться дождем небо и старались как можно быстрее юркнуть в подошедший автобус. Прямо под окнами на асфальте маленький черный котенок весело гонялся за уже желтеющими листьями, срываемыми с ближайших деревьев сильными порывами ветра. Малыш настолько увлекся, что внезапно налетевший с очередным порывом шуршащий пакет заставил его от испуга резко отскочить в сторону и смешно распушить куцый хвостик и выгнуть спину. Разобравшись с "обидчиком", котенок с прежним упоением вернулся к прерванной забаве, опять не обращая внимание ни на что вокруг. Как бы мне сейчас хотелось оказаться на его месте... А если же это испытание? Но, тогда, испытание чего? И для чего? Да, мы все знаем, слышали и не раз, что ни что не дается человеку просто так, ни великая любовь, ни тяжкие утраты; во всем происходящем на Земле есть свой глубинный смысл. Но только как нам его понять? Откуда взять на это силы? Как смириться с болезнью или утратой самого близкого человека? Того единственного, без которого вокруг меркнут яркие краски, звезды уже не загораются на темном небосклоне, а Солнце пропадает из поля зрения; без которого ночь становится неотделимой ото дня, сливаясь в единый плотный калейдоскоп боли, одиночества и безнадежности? Когда каждый вечер ты вновь и вновь пытаешься утопить агонизирующее сознание в смеси виски и слез, но утро безжалостно выдергивает разум из спасительного забвения и дурмана, заставляя жить дальше? - Девушка, вам не хорошо? - Я вздрогнул, постепенно возвращаясь в реальность. Напротив меня стояла худенькая невысокая девочка, на первый взгляд - совсем еще ребенок, однако умный взгляд напряженно следящих за мной из-за стекол очков синих глаз заставлял усомниться в первоначальном впечатлении. Я медленно качнул головой, все еще частично находясь в некой прострации. - Нет, я в порядке. Не беспокойтесь обо мне. - По вашему виду этого не скажешь. Вы очень бледны и разговаривали вслух. Знаете, я здесь работаю медсестрой, но до начала моей смены еще есть полчаса, возможно, я все-таки смогу вам чем-нибудь помочь? Хотя бы чашкой кофе? - Трудно передать, сколько искренности и неподдельной тревоги было во взгляде спокойных умных глаз. Однако, ничто не могло меня сдвинуть с этого места, пока я не узнаю что-то определенное о состоянии Мичиру. - Нет, спасибо, я... я в порядке, не беспокойтесь. Все хорошо, - девушка явно ни на секунду не поверила моим словам, но не решилась настаивать дальше и, кивнув на прощание, ушла, вновь оставив меня наедине с мыслями и холодными стенами. Только сейчас пришло осознание, какую глупость я совершил - примчаться в больницу в юбке, при полном утреннем параде. И как теперь объяснить, что я здесь делаю, и как узнал про аварию? Но в момент разговора с полицейским я просто не мог ни о чем думать, у меня земля ушла из под ног. Ладно, в конце концов, для меня сейчас главное - удостовериться, что все с ней в порядке. А увидеться мы сможем и позже. Я даже на секунду не допускал других мыслей, для меня это было аксиомой - с ней все будет в порядке. Мантра, которую я без устали твердил снова и снова, а миссис Мицуно все не появлялась. Через полчаса ожидания я снова накрутил себя по-полной, особенно этому способствовала периодически выбегающая с озабоченным лицом медсестра и быстро забегающая обратно, последний раз она вернулась с Мицуно-сан. Я вскочил с дивана, однако врач отрицательно покачала головой и скрылась за дверями. Прошло еще некоторое время, прежде чем она вернулась, мне уже начало казаться, что кто-то нарочно тянет время, чтобы не пускать меня к Мичиру. - Миссис Томоэ, - миссис Мицуно подошла ко мне, ее лицо было уставшим и слегка озабоченным, однако понять что-либо по нему было невозможно. Внутри меня все замерло. - Мисс Кайо какое-то время придется провести в отделении реанимации, - сердце оборвалось от этих слов, кажется, я забыл, как нужно дышать. Видя мое состояние, женщина быстро добавила, - это обычная необходимая мера. Ее состояние пока тяжелое, но угрозы для жизни уже нет. Тем не менее, рисковать мы не собираемся, остаток этого дня она проведет в реанимационной палате, а там посмотрим. - Уже? Что значит уже нет? Что с ней? К-к-как...как она вообще? - При всем желании я не мог справиться с дрожью в голосе, а от волнения начал еще и заикаться. - У нее достаточно сильное сотрясение мозга, небольшой надрыв связок шейного отдела, переломы нескольких ребер и множественные ушибы мягких тканей. Ну и сильная кровопотеря, - к концу оглашения этого страшного списка я медленно стек по выкрашенной белой краской стене, окончательно слившись с ней по цвету. Миссис Мицуно подхватила меня под руку, усадив обратно на диван. - Миссис Томоэ, успокойтесь, если вы сейчас упадете здесь в обморок, этим вы ей никак не поможете. Нам еще и вас придется госпитализировать. Я так понимаю, она достаточно близкий для вас человек? - Близкий... да разве можно одним этим словом передать все то, чем является для меня Мичиру? Она - моя надежда, мой свет. Она - вся моя жизнь, ее смысл. Моя радость, ласковое солнышко, внезапно озарившее своими лучиками мою серую никчемную жизнь, наполнившее ее теплом. Как я смогу все это объяснить врачу? Да и зачем? Оставалось просто согласиться. - Я могу вас провести к ней, но не надолго, а потом вы сразу же уйдете, обещаете? Вообще-то мы не имеем права никого пускать в реанимацию, кроме родственников, да и то не всегда, но для мисс Кайо я сделаю исключение.