Часть 1
28 февраля 2021 г. в 08:57
Гримма нелегко застать врасплох, но у Шона получается.
Тем редким утром, когда у обоих выходной, когда нет срочных вызовов, когда преступники всех видов и мастей будто взяли краткосрочный отпуск.
Сначала просыпается тревога, затем — Шон.
Ник спит на животе, обхватив руками подушку, отвернувшись. Шон не видит его лица, но это и не нужно. Он знает Ника наизусть, как знает наизусть все, что ему интересно.
Рывком за плечо переворачивая Ника на спину, он целует его так, как привык, словно вызывая на поединок, и тут же чувствует, что вызов принят. Гримм просыпается мгновенно.
Быстрая схватка за лидерство — беззвучная, в спальне слышно только тяжелое дыхание, — и Шон оказывается сверху. Не потому, что он победил, — просто им так нравится. Шон не знает, кто победил бы в подобной схватке на самом деле, и это тоже его беспокоит.
— Не тяни, — выдыхает Ник, и Шон тянет, сколько может, но он тоже не железный. Гримм тесен, горяч и требователен, трахать его — будто вновь и вновь нырять с головой в тягучую, жаркую волну. Но Шону нельзя с головой, у него есть дело.
Он ловит момент, когда глаза Ника чернеют, дыхание становится рваным, а пальцы впиваются в плечи, оставляя долго не сходящие синяки, — в такие моменты Гримм не рассчитывает сил.
Шон склоняется к нему, продолжая двигаться — плавно и резко, с силой, предельно глубоко, — и почти беззвучно, зная, что Гримм все равно расслышит и поймет, просит выполнить одно поручение…
Убийство. Какие бы формулировки не использовал Шон, суть в том, что он просит Гримма совершить убийство. Не наказать преступника, не предотвратить непоправимое, даже не отомстить. Просто убить — потому что об этом просит его капитан. Его принц.
Взгляд Ника вспыхивает огнем, а губы сжимаются в твердую полоску. Оттолкнув Шона, он поднимается и уходит в душ. Шон идет за ним, упирается руками в запотевшую душевую кабину. Шумит вода, но он знает, что Гримм его слышит.
— Прости, — говорит Шон. — Я не должен был просить о таком. Я больше никогда так не поступлю.
Ник ничего не отвечает, но его взгляд, когда он выходит из душа, достаточно выразителен.
— Прости, — повторяет Шон. — Я действительно очень сожалею.
Ник отходит через несколько дней, и они повторяют утренний забег, на этот раз — с более удачным финалом.
Потом Ник проверяет сообщения в почте, а Шон читает вчерашнюю газету. Строчки разбегаются перед глазами. Он думает о том, что ему делать, если однажды Ник скажет «хорошо» в ответ на подобную просьбу. Если Гримм возьмет верх над человеком, а то, что оставил Нику Смертоплюй, — над Гриммом.
Если разметка на трассе Ника однажды сольется в одну сплошную полосу, и цвет ее станет неразличим в наступивших сумерках.
Шон должен узнать об этом заранее, раньше самого Ника.
Тогда у него будет время решить, что делать.
Пока беспокоиться не о чем, но газетные строчки сливаются перед глазами и цвет их грязно-сер. Шон откладывает газету и усилием воли перебрасывает себя из будущего в день сегодняшний, где Ник — все еще Ник.