Make me feel loved.

— Зачем ты опять пришел? Я не понимаю, неужели тебе так весело от этого? Мы уже все выяснили, Чон. Это, знаешь, когда люди случайно находят безделушку, о которой забыли и первый час они ей заинтересованы, ставят на видную полку, она радует глаз, а потом ее снова закидывают в дальний шкафчик, потому что нахуй надо. Так вот, я быть твоей безделушкой, которая иногда радует глаз, не хочу, — выговаривает со злобой, находясь непозволительно близко к чужому-родному лицу, — просто съебись уже с моего пути, — Тэхен толкает в грудь, освобождая себе дорогу к выходу из бара, в котором хотел скрасить свой вечер. Тэхен ненавидит Чонгука всей душой, потому что тот заебал его появляться в жизни и отравлять ее в самые ненужные моменты. Тэхен Чонгука любит до дрожащих коленок, до потери пульса и воздуха в легких при одном только виде. Тэхену хочется убежать, спрятаться, вернуться и долго сладко целовать Чонгука прямо у всех на виду, чтобы все видели и знали, что эти две потерянные души связаны в одну уже несколько лет. Тэхен хочет Чонгука избить, чтобы все его лицо в кровь, чтобы не узнавать в нем человека, которого до сжатых зубов хочется обнять. Тэхен ненавидит Чонгука, потому что это он все испортил, потому что шанса им нормального не дал, а теперь появляется, когда вздумается, чтобы о любви песни запеть. Но, Чонгук, знаешь ли, так не работает. Тэхену кажется, что Чон просто упивается властью над ним, приходит, чтобы, усмехаясь, посмотреть на то, как мир Кима рушится, стоит Чонгуку взгляд от него отвести. У Тэхена внутри дыра огромная, которую уже ничем не заполнить, не залечить, там давно все сгорело, завяло, умерло. Там кромешная тьма, которую почему-то не вылечить кем-то другим, не исцелить, пока Чонгук вот так приходит посреди вечера и не дает о себе забыть. У Тэхена внутри кладбище надежд на будущее с Чоном. И от этого тошнит еще сильнее. Даже в этот самый момент, когда Тэхен уже берется за ручку двери, чтобы открыть и уйти скорее, ему так хочется наплевать на все, на себя, в первую очередь, и остаться здесь, потому что... А что, если он больше и не придет вот так к нему? Что тогда? Будет ли Тэхену больнее? Определенно, да. Но почему-то, Тэхен убежден, что Чон не перестанет возвращаться к нему, у них по-другому не получается. Но в эту ночь Тэхен хочет выбрать себя, свою гордость, чтобы хотя бы в своих глазах показаться сильным, не жалким, не пасть на колени перед Чонгуком. Хочется быть нормальным, а не зависимым от того, чего по сути, между ними нет. Тэхен держит в руке телефон, всматриваясь в дисплей, чтобы выбрать наконец песню по душе и спокойно пойти дальше, в сторону дома. Вся музыка надоела, потому что каждая песня в его плейлисте напоминает о чем-то, о ком-то. Под некоторые он тренировался, под другие ездил отдыхать с друзьями, ну и на десерт - песни, которые ассоциируются с Чонгуком, их большинство. Тэхен выдергивает наушники из ушей, потому что все надоело, не хочется ни музыку слушать, не идти домой, хочется просто сесть посреди улицы и позорно заплакать от безысходности. Хотя в чем безысходность-то? Он сыт, обут и одет, парочка друзей даже осталась, он всего лишь-то потерял дело своей жизни, то, к чему стремился столько лет. Борьба. Тэхен усмехается, потому что верит в то, какой он слабый, куда уж ему карьера бойца, если он в собственной жизни с трудностями бороться не может, с самим собой и подавно. Тэхену обидно. Тэхену хочется быть счастливым, как раньше. Он ведь успел почувствовать это, когда днем - тренировки, а вечером - любимые объятия. Тэхену это уже никогда не забыть, как бы он не старался. Тэхен ненавидит себя каждый день, а особенно в момент, когда осознает, что снова, черт возьми, снова сидит перед ним и проверяет, все ли раны после боя обработаны. Тэхен скажет, что ненавидит Чонгука, но себя он ненавидит сильнее. За слабость. Ким долго думал о том, что хочет лично присутствовать на бое Чонгука, но боялся, что вечер закончится в чужой(любимой) квартире. Так и вышло. Чонгук сидит на краю кровати, опираясь локтями о свои колени и смотрит в глаза напротив. Тэхен сел на пол перед Чонгуком, подогнув ноги под себя. Смотреть на Чонгука, а тем более выдерживать его взгляд, очень тяжело. Тэхен не сказал ни слова, он лишь подошел к машине Чонгука после его победы, тот не был удивлен, увидев такого гостя. Ничего не сказал. До квартиры Чонгука ехали в тишине, даже не попросили водителя включить музыку. До квартиры снова шли в тишине, она стала их лучшим другом. Говорить им не о чем, но рядом быть необходимо. Чонгук первый нарушил тишину спустя пару минут сидения друг напротив друга, тихо спросив Тэхена, где его поздравления с победой. — Я ненавижу тебя, — Ким ответил также тихо, смотря в глаза, в то время, как на свои неприятно жгло. — Не говори так, пожалуйста, — Чонгук не выдерживает и берет руку парня в свои, нежно поглаживая и поднося к лицу. — Не заставляй меня снова предавать гордость, пожалуйста, — у Тэхена даже шепот срывается. — Да к черту гордость, Тэхен. — Ты не понимаешь... — Это ты не понимаешь, мне очень тяжело, слишком, просто невыносимо знать и слышать, что ты ненавидишь меня. Давай, скажи, что это не так, ты же врешь нам обоим, Тэ, — Чонгук кладет свою руку на шею Киму, притягивая его лицо ближе к своему, прижимается лбом и прикрывает глаза. — Чонгук... — Пожалуйста. — Я люблю тебя. — У Тэхена трясутся руки, ноги, сердце, да все тело, он слишком напряжен, он не может, с Чонгуком всегда все слишком. Чон не отвечает ничего, ни слова, даже глаза свои не открывает, просто после этих слов нервно выдыхает и продолжает сидеть, прижимаясь своим лбом ко лбу Тэхена. А тот начинает злиться на эту тишину, которая выглядит, как безразличие. — Ты снова делаешь это, Чонгук, сколько можно? Почему ты каждый раз поступаешь так? Что еще тебе нужно? Что? — Тэхен резко встает на ноги, не позволяя парню удержать себя. — Ты же знаешь, я не могу... Ты все это прекрасно знаешь, Тэхен, просто останься сейчас со мной, мне тяжело, никакая победа не сравнится с чувством, когда я вижу тебя в своем доме, — Чонгук не отпускает руку Тэхена и смотрит на него так разбито, словно он правда значит для Чона целый мир. Тэхен запутался. Уже давно. Вряд ли сам сможет выбраться из этого. Он продолжает еще сильнее впутывать себя в это дерьмо, когда делает шаг к Чонгуку и садится рядом, молча обнимая. Он понимает, что на следующий день будет ненавидеть себя еще сильнее за то, что сказал, за то, что остался. Но он не может просто развернуться и уйти, оставив Чонгука одного. Не может.