***
— А ты… — Уэльс. — Быстро и абсолютно равнодушно протягивает Валлис и идёт уже быстрее, ведь этот разговор не казался хорошей идеей для него. Хотелось убежать от этого вида себя. Было неприятно видеть крылья дракона и рога, хотя с такой мордашкой смотрелось гармонично, но не для Lost. — Не задавай лишних вопросов и лучше прибавь шагу, а то запутаешься в этих коридорах. Ability мог бы сейчас сказать что-то против. Он отлично знает этот дом и может даже с закрытыми глазами найти нужную комнату, которую ему скажут. Но не стал портить итак не лучшее настроение Уэльсу и просто шёл рядом, чуть ли не бежав, чтобы не отставать. Его волновало несколько вопросов, что крутились в голове и давили на мозг, который вскоре стал ныть от такого давления извне. Больше всего было интересно, что будет с его Англией, куда его ведут и что будет в скором времени. Ответов он не найдёт, по крайней мере на некоторые, ведь сейчас он узнает, куда его ведёт «противоположность». LostУэльс был сложен лучше, чем Ability. Они оба это прекрасно понимали. У «лучшей» версии были короткие волосы с красными и зелёными прядями в цвет соответствующего флага, тёмные, густые брови, что было видно ухожены и брошены «на ветер». Мужчина хорошо за собой следил. Это было видно не только по укладке коротких волос, но и по тёмной, аккуратной одежде аристократического или даже королевского происхождения. Белый воротник и красные сапоги только больше придавали прекрасного вида стране. — Хватит пялиться и заходи. — Холодно и немного со злостью проговорил клыкастый любитель драконов, пропуская в собственную комнату (это было понятно по темному интерьеру вокруг). — Задавай свои вопросы, ребёнок. Такое обращение немного расстроило рогатого, ибо в его семье так не обращались, хотя принимали больше как питомца, чем ребёнка. Грубость и тактичность присутствовали в характере его противоположности, что давало больше сомнений на королевское происхождение, но, возможно, это из-за их резкого появления в этом мире, если не наоборот. — Что будет с Англией? — Подняв свои глаза светлые ярко-серые глаза на страну, проговаривает низкий. Его сейчас больше волновало состояние дорогого сердцу человека, чем собственное. — Ничего критичного. — В этих словах было много недосказанности, но делать больше нечего. Ему придётся ждать и надеяться на лучшее.***
Пронзительный крик непонимания прошёлся по одной из комнат в огромном доме, но мало кто его мог услышать из-за плотных стен. Темнота вокруг давила на мозг, как и обстановка, в которой сложно что-то сделать, ведь руки и ноги были скованы в тугие ремни. Это было понятно по ширине материала, который сдерживал любые порывы вырваться и сбежать куда-то. Страх и злость окутывали всё в голове. Стоит только узнать, кто это сделал и придёт конец этому существу, что может скрываться в этих тёмных стенах, которые осветились ярким светом ламп в один момент. Прикованный руками, ногами и туловищем к стене сразу очнулся от своих мыслей. Перед его взором предстал тот самый, кто был к этому точно причастен. Его ухмылка и шрам играли и раззадоривали. LostАнглия гордо восседал в своём красном, кожаном кресле, по-королевски закинув ногу на ногу. Его взор полностью был прикован к телу, которое елозило в своих путах. — Всё же не думал, как ты будешь здесь смотреться, но могу сказать точно, что ремни тебе к лицу. — Усмехнулся англичанин, продолжая наблюдать за своим гостем, который прожигал взглядом гордую и самодовольную персону. — Ну чего ты такой злой? Улыбнись, ты ведь такой милый в этом обличии. Сам своим внешним видом так и призывал сделать такое. Разве я не прав? AbilitуАнглия всё равно продолжал со злостью и сбитым дыханием смотреть на своего мучителя и «покровителя». Ему не нравилось такое положение, всё же он полностью уязвим в этом положении. Радовало одно: Он всё ещё в одежде. Может тот просто немного поговорит и отпустит, словно ничего и не произошло. — Отпусти меня, придурок! — Только одна фраза, но как изменился в лице «соратник». Это стоило видеть. Ухмылка с губ слетела, переставая обнажать острые клыки. Но глаза сверкнули неким ненормальным безумием. Только сейчас привязанный решился посмотреть, что находится в этой комнате, но лучше он этого не делал, ибо в этом помещении было множество орудия пыток, которые точно когда-то принадлежали инквизиции. От этого зрелища стало не по себе. — Ты чего изменился в лице? — Гордец поймал беглый и немного раздраженный взгляд себе подобного и оглянулся вокруг. — Нравятся? Ты можешь выбрать одно, которое мы испытаем на твоей шкуре в первую очередь, но я тебя уверяю заранее, мы испробуем всё и сразу. Хочу посмотреть после этого на твои силы и возможность сопротивляться, не бояться и продолжать дерзить мне. — Я не буду твоей игрушкой! — Попытка рвануться в сторону владельца дома была не самой лучшей, потому что руки и ноги заныли от боли. Сколько он так висит? Всё тело онемело и парализовало, а своей силой он не смог управлять, будто что-то не даёт этому произойти. Но вдруг в голове появился одна важная мысль. — Где он? — С рвением к воле крикнул коротковолосый. Его шрам на глазу стал пульсировать, как и венка на лбу, а щеки и нос покраснели от переполняющих его эмоций. — С Уэльсом… Он ничего не сделает, ибо тот дракончик ничего не сделал, по сравнению с тобой, паршивец. — Англия подошел к пленнику и поднял его лицо ближе к себе, смотря прямо в голубые глаза и не жалея чужое лицо, сжимал его своими пальцами, довольно улыбаясь злой реакции на подобное. — Так, с чего бы нам начать? — Задумчиво он направился к одному из столов, где были легкие варианты пыток. Внимательно оглядев бочку с прутьями, он взял первое, что попалось из веток, достал его и взмахнул несколько раз в воздухе, оценивая звонкий звук своего орудия, представляя, как будет кричать от этого его жертва. По ярко освещенному помещению проходили тяжелые от сбитого дыхания вздохи и легкая тряска рук его подопытного. Ability сразу сжал челюсти и кулаки, отказываясь принимать эту ситуацию на полную силу. Англию забавляла такая реакция, но всё больше ему было интересно, как будет реагировать тело на подобное. От очередного взмаха, который отразился в этот раз не на воздухе, а на ногах, коротковолосый просто выдохнул, стараясь не закричать от боли и происходящего. Теперь его штаны не будут пригодны для носки, ведь они были разодраны от какого-то прутика, что доставила покраснения по белоснежной коже, только даже это не заставило изменить настроя. AbilitуАнглия был зол и свиреп к своему надзирателю. Теперь он вообще жалеет, что явился в ту комнату и стал издеваться. Теперь издеваются над ним и страшно представить, что будет дальше. В комнате становилось душно от вздохов пленного, пока англичанин упивался красными ляжками подопытного. С улыбкой, которая играла и на шраме, продолжал бить по кровоточащим ранам, совершенно не задумываясь об ужасной боли и покраснениях. Он потом их залечит. Всё же к зверям не приписывал себя. Раны на ногах кровоточили, а кровь впитывалась в ткань, которая уже стала темнее от жидкости. Но больше всего они ужасно отдавались острой, щипающей болью, словно замачивались прутья не в простой воде, а в морской. За время этой пытки никто не проронил ни слова, принимая ситуацию на свой счёт. Кто-то просто наслаждался скорчившейся мордочкой, а кто-то уже думал о том, как отомстить за подобное. Только вот это далеко не конец. — Ну как тебе? — решил разбавить свист прутика в тишине пленный, хотя по похотливым и уверенным эмоциям на лице издевателя всё было сказано. Новый удар сразу вывел из пустых раздумий и заставил вскрикнуть открытый рот, из-за чего ухмылка стала только больше, а боль прошлась пульсациями по уже разодранным ногам. — Насильник. — О-о-о-о, это только начало, неженка. Жаль, что я на тебе не смогу использовать. М-м-м-м, — мужчина убрал прутик обратно в воду, подошёл к столу и взял в руки новое орудие, которое было похоже на закрытый бутон цветка, что только собирается раскрыться. На рукоятке был легкий механизм, который должен будет открывать это орудие. Легкий страх окутывает тело от понимания механизма этого оборудования. — Например, вот этот «цветочек», это принесло бы тебе много боли, но при этом убило бы. А это не особо хороший для меня вариант. –Зачем тебе всё это вообще? Будто ты можешь иметь у себя тут сабов, хотя… — В руки насильника попадают ножницы, а после он надвигается к разговорчивому мужчине. Орудие в виде бутона обычно использовалось для того, чтобы добыть нужную информацию из жертвы. Её механизм был прост: Вставляя в любое из отверстий, винт крутили, чтобы лепестки раскрывались и причиняли большие боли и разрывы внутренних органов. Частое название орудия: Груша, из-за сходства с этим фруктом. Смерть от этого варианта пыток была долгой и мучительной. — Я могу иметь всё, что мне только интересно… Например, тебя. Всё же, кто может вырвать и контролировать моё тело, тот будет платить по счетам с желанием повторить подобное потом. Но ты не станешь просить о таком, я об этом позабочусь, будь уверен. Просто не всё я стану использовать для того, чтобы над тобой потом поиздеваться. Будешь слишком разговорчив, использую и ещё одно. Так что меньше болтай. — Я могу говорить столько, сколько захочу, пока ты меня не отпустишь. Англичанин остановился посреди комнаты с огромными ножницами, но двинулся обратно к столу и взял оттуда ошейник, что имел двухстороннюю вилку. Вилка Еретика. Это приспособление имеет самое незатейливое строение: К шее жертвы привязывали своеобразную вилку с четырьмя зубцами, по паре к подбородку и грудине. Пострадавший терпел беспрерывные страдания, сопровождающиеся полным отсутствием свободы движений головой и челюстью. Длина зубцов вилки была скрупулезно вычислена, и даже резкий наклон головы не давал возможность жертве получить желанную быструю смерть. Заодно она не могла говорить и всё время смотрела вперёд, что добавляло многим насильникам дополнительную эйфорию. — Эй! Я буду кусаться! — Завопила жертва, пока насильник подходил к ней и спокойно держал в руках простой инструмент, что только облегчит участи обоих. Lost двигался медленно в сторону Ability. Вскоре оказался рядом и одел на его шею этот «ошейник», закрепляя тот на ремешок. Просто так не снимешь этот инструмент, а с заблокированными руками и подавно. — Гнида. — Выпалил сквозь зубы подопытный. Это забавляло ещё больше. — Хм… Ты всё ещё можешь говоришь… Тогда пойдём немного другим вариантом. — Голубые глаза сверкнули некой жестокостью, а после он двинулся к самому дальнему столу и достал из одного ящика кляп. Это уже были покупки из современности, которые доставляли порой интересные картины покупателю. — Это точно должно помочь. Всё же я не собираюсь тебя убивать, а это отлично тебя заткнёт, пока не поймёшь своё место. — С презрением на лице проговорил насильник и спустя несколько шагов достиг нужного места перед «гостем», а вскоре ошейник был сменён на черный шар с такими же черными ремнями, которые подчёркивали весь образ. — Прекрасно смотрится. Рот был полностью раскрыт, а зубы из-за бесхозности сдерживали шар между челюстями. От одних мыслей, что будет дальше, становилось не по себе. Кому от страха, что всё так же сковывал в своих крепких цепях, кому от предвкушения скорого наслаждения и радости. Извращённой радости, которая уже блестела в глазах, только тускло, не придавая яркости желанию и похоти, которая неожиданно повисла в воздухе. В течение пяти минут не происходило ничего интересного, просто избавление от одежды пленного, который серьёзно пытался этому противиться, но вскоре отдался соблазну и полностью проникся этому ощущению свободы кожи от одежды, только разум всё равно вёл некую пустую борьбу за освобождение. Перед насильником открылось полностью обнажённое тело себе подобного, что пытался показать свою неприязнь к этой ситуации. Ему не нравится это. Англия прямо пожирал взглядом острые ключицы, напряженную, стройную грудь с твёрдыми сосками от действий ранее, тонкую талию, а после и ноги, которые были истерзанны, в крови и красных опухолях. Вид запёкшейся и тягучей крови на гладкой и тонкой коже заставило невольно закусить губу от эстетического наслаждения видом. — Что ж… Не думал, что ты можешь возбудиться… — Усмехаясь, протягивает с ножницами в руках Lost, отворачиваясь к столу. Прикованный быстро опускает свой взгляд вниз и видит вставший, налитый кровью и желанием собственный член. Теперь стало ясно, что мазохистские наклонности присутствуют в его теле. Даже кровь на ногах столько не раздражала, чем неосязаемое возбуждение, будто это всё во сне. Голубые глаза поднялись и смотрели на своего мучителя, что уже шёл с каким-то маленьким яйцом в руках, на которые были надеты перчатки. Быстрые шаги и ловкие пальцы заставили пропустить момент, когда хорошо смазанный вибратор проник в глубину между расставленных ног. Внутри чувствовалась легкая вибрация, которая немного, но стала раздражать разум, пока тело наслаждалось. Попытка что-то сказать не увенчалась успехом. Изо рта стала обильно стекать слюна, которую было невозможно заглотить обратно. Ability уже не следил за своим соратником, просто закрыл глаза, стараясь заснуть, лишь бы не ощущать этого возбуждения и предательской дрожи по телу. Было очень стыдно за подобную реакцию тела. Вскоре он слышал шаги, которые приближались к нему. Не открывая глаз, он старался ощутить то, что должно произойти, но не сумел, ведь его живот обожгла плётка. Раскрыв свои глаза, он встретился с другими, похотливыми и желающими больше шоу. Новым орудием оказалась кожаная плетка с несколькими хвостиками. Главное, что от него не будет кровоточащих ран на животе, по которому и продолжались легкие, ленивые удары, но вскоре они стали гораздо сильнее. Сдержать голос от подобного было невозможно, поэтому через шар вырвался сначала болезненный крик, а после и тихий стон с попыткой выдоха. Сопротивляться такому желанию становилось нереально. — Какие у тебя сладкие стоны, не думал, что ты можешь быть таким… Извращённым. — Плеть продолжала бить по животу и груди, вырывая всё больше жалобных и тихих стонов вместе со слюной, что стекала по груди. — Чтобы ещё на тебе испробовать? Он оглянулся на столы вокруг и напал взглядом на свечи, которые тут тоже были давно не в новинку, а рядом с ними находились специальные гирьки с прищепками. — Кажется, я нашёл то, что нам необходимо, — клыкастая ухмылка очутилась на губах, а плётка полетела в угол, подальше, освобождая руки. Медленно подойдя к столу, в руках оказались прищепки, которые в считанные секунды зажали чужие соски, а взгляд голубых глаз стал более туманным и желанным. — Нравится? — На эти слова ничего не ответили. Жертва старалась сдержать дрожь тела в себе, но ноги подгибались, хотелось опуститься хотя бы на пол и расслабиться, но из-за привязанных рук не было такой возможности. Ability жалобно проскулил, будто умоляя о чём-то запретном. Взгляд был желанным с капельками слёз. Он бы не признался, что ему это нравится, но тело говорило за него в этой ситуации. — Я вижу, вижу, дорогой. — Нежно прошептал англичанин, вешая сразу по две гирьки на прищепки. Соски потянулись вниз, а коротковолосый склонил свой взгляд на твердые, багровые бусинки. Тело всё же выдало свою дрожь, заставляя непроизвольно выгнуться в спине. В одной из рук насильника была шлёпалка, которая не сразу понравилась жертве, но после опробования, продолжил тихо, тяжело вздыхать и пытаться выплюнуть кляп, чтобы вдохнуть полной грудью. Lost всё это время спокойно смотрел на эту картину и восхищался, ударяя по чужим ногам и бокам. Это возбуждало и его. Особенно после лёгкого взгляда на вставшую с красной головкой эрекцию своего подопытного. Он сам немного потерял ровное дыхание: Острые ключицы и широкие плечи, которые так и способны закрыть от бед, заставляли восхищаться. Что-то в этом было необычного, нового. Спустя две минуты с такими гляделками друг на друга и тяжелого дыхания, ремни на стене и теле были отстёгнуты, а ослабевший и доведённый до скорого оргазма Ability взвалился на чужие руки, которые свободно его поймали и уложили на мягкую, рядом стоящую, кровать. Кляп снят, а все орудия откинуты в сторону. На утонченном и увесистом теле остались только черные ремни, в которых и пришёл подопытной в это логово. — Хочу… — Проговорил жертва и посмотрел умоляющим взглядом на своего «хозяина». — Пожалуйста… Именно этого и ожидал Англия, но всё же хотел ещё поиздеваться, поэтому доводить до оргазма сейчас не станет, но доставит слабому телу некоторую нотку удовольствия и расслабления, хотя может этого свободно не делать. Губы его аккуратно опустились на чужую шею, пока руки сцепили в замок. Способы освободить себя от этого томления закрыты. А пик наслаждения не достигнут. Мучительный выдох сорвался с губ, как и разум, который покинул это тело. Сопротивляться сил не было, а удары до этого проходились приятной, ноющей болью, добавляя больше масла в огонь наслаждений. Чужие клыки приятно, но с болью впивались в нежную кожу, из-за чего жертва недовольно мычала в ответ, но прекращать это не было сил, все конечности были ослабшими и ватными. Сейчас хотелось только больше чувствовать наслаждение и ласки, которые дают телу чужие губы, руки, клыки. — Хочу, хочу, сильнее… — Вырывается приглушенный и приятный шепот по подвалу, пока его спокойно и очень медленно продолжают поглаживать. Вскоре поцелуи опускаются до сильной грудной клетки, прищепки улетели в сторону, а зубы насильника впились в нежную кожу, довольно посасывая и прокусывая чуть ли не до крови. Глаза пленника туманились слезами боли, выходя именно сейчас, когда всё тело свободно отдавалось на такие болезненные ласки. Вскоре руки были освобождены, а холодные и грубые, которые совсем недавно избивали подручными вещами это тело, стали блуждать и сжимать с ощутимым желанием и болью. Тихие стоны, хруст спины и хлюпанье слюны проходилось эхом от стен, возвращаясь к слуху мужчин, которые совершенно не заботились о том, что их могли услышать или заметить. Поцелуи горячих губ свободно проходили мимо эрогенных зон, хотя было мнимое ощущение, что до них сейчас притронуться. Руки пленника неуверенно приблизились к одежде своего Дома, который сразу стал бить по тонким пальцам, а вскоре вообще покинул кровать, смотря на истекающего желанием и похотью «гостя», что потянулся к своему члену, но руки были быстро пойманы в железные и грубые кандалы. В этой комнате было продумано всё до мелочей, это немного пугало, но сейчас голова не думала, животное желание проникало в разум с каждым разом всё больше, хотелось разрядки, хотелось свободы и спокойствия, но этого не будет столько, сколько пожелает LostАнглия. Только тот точно не намерен кого-то жалеть и останавливаться на том, что имеет в своих силах на данный момент. Он полностью упивался этим приятным для глаза зрелищем, его тоже окатило желание, но контролировать это может хорошо. Медленно пробегаясь голубыми зрачками, он решил просто оставить так, хотя верёвка на крючке притягивала к себе. Сейчас перед ним слабая жертва, что не сможет что-то сделать. Слабый и беспомощный кусок мяса, который истекает желанием к собственному насильнику. Сложно не перенять его сторону и обойтись гораздо мягче. Но всё было уже продумано. Раздвинув чужие ноги, длинноволосый любуется своими ранами, которые оставил на тонкой коже бёдер и животе, шее, ключице. Всё было идеально скомбинировано, но самую главную роль играли умоляющий взгляд туманных голубых глаз и вид взъерошенных волос, обкусанных в кровь губ. Расстегнув одежду в районе паха, он растирает собственную смазку по органу и на половину входит в нерастянутое колечко мышц. Слышится крик и просьбы прекратить. Похоже, жестокое отношение уже не нравится, особенно после мягких ласок, но менять ничего не собирается и продолжает грубо входить в чужое тело резкими толчками. Ему это нравится, значит так и будет продолжаться. Жертва под ним извивается и пытается хриплым от крика голосом позвать на помощь. Они одни в подвале, а на верхних этажах их не услышат. Переживать не о чём, тем более ничего ему не сделают в собственном доме. — Прекрати! Б-больно. — Из глаз идут слёзы, что скатываются в ушную раковину и неприятно заставляют звуки немного заглохнуть. — Перестань… — Lost смотрит на эти жалкие попытки вырваться, ухмыляясь и обнажая свои клыки, пока его жертва закрывает глаза, чувствуя адскую, разрывающую изнутри боль, что с каждым разом увеличивается; Не может быть от этого приятных ощущений, только ужасная боль. Кровь стекала и размазывалась по ягодицам нижнего, который тихо всхлипывал и рвано выдыхал, стараясь ощутить хоть немного тепла и спокойствия. Темп члена внутри уменьшился и теперь с мнимым спокойствием входил обратно, заставляя немного расслабиться и принять свою участь такой, какая она есть в данный момент. — А до этого ты так просил, умолял, что же изменилось? — Сладостно и злостно произносит голос сверху, издеваясь откровенно над жертвой. — Ты такой узкий и горячий внутри, неужели хочешь всё закончить? В глазах жертвы загорается огонёк, пока над ним возвышается статная, хоть и размытая фигура. Надежда мгновенно окутывает разум, пока в тело продолжал вяло входить возбуждённый орган. Только он хотел что-то сказать, как резко вновь входят в расслабленное тело, прижимая своим весом в кровать. Сейчас Ability отдал бы всё, чтобы всё это, наконец, закончилось, но слишком рано радоваться, ведь его вколачивают резкими толчками в мягкую перину, без лишних мыслей вводя в очередную боль, которая затмевает всё вокруг. — Быстро ты отключился. — Проворчал мужчина и оставил чужое тело, успев освободиться от собственного желания и спокойно выдохнуть. — Ничего страшного, у нас будет довольно много времени продолжить. Быстро проведя ваткой с нашатырным спиртом, он смотрит на свою жертву, которая уже была привязана на верёвке над потолком. Ноги были согнуты и прижаты к животу, а руки завязаны за спиной и соединялись верёвками к крюку. — Что ты?.. Отпусти! — Доходила информация не так долго, как думал изначально длинноволосый, довольно ухмыльнувшись, он посмотрел на чужое тело и проверил верёвку на прочность. — Перестань это делать! — Если ты не успокоишься, то будет что-то похлеще того, что я подготовил. — Повернув короткостриженую голову в сторону стола с приборами для инквизиции, там было много секс-игрушек, практически все из них были слишком больших размеров. Такое точно не сможет уместиться в узком нутре Ability. Попытка вырваться из нового положения точно не увенчалась успехом. Только сейчас он ощутил, что внутри его уретры находится какая-то железная палочка с шарообразным обрамлением. — За что мне такая пытка? — За наглость, агрессию и то, что отключился без моего разрешения. — Удар по ягодице не был слишком больным, но из-за разорванной тонкой кишки было слишком больно, поэтому распространился крик. — Но мы можем прекратить. — Опять ложь? — Профырчал недовольный голос, но после того, как верёвка ослабла, а его положили на холодный пол, англичане встретились взглядами, вопросительным и непонимающим. — Если подпишешь эту бумажку. — Одна из рук была освобождена, а перед лицом появился листок с ручкой. — Я…