Это утро в напоминание о тебе

Вернувшись к реальности, словно очнувшись ото сна парень ощущает скованность и прикрыв глаза представляет перед собой Эрта. Как с мимолётной нежностью Микс проводит собственной рукой по чужому лицу, как едва касается трепещущих, горящих губ, что в минуты кратких ласк заворожённо застывали, демонстрируя, может быть, довольствие владельца. Как расцветает ясная, иногда - ехидная, но чаще - самоуверенная улыбка, столь присущая Ему. Как развиваются и замирают угольные ресницы, которые своей густотой не единожды заставляли Микса с трепетным увлечением любоваться. Как загорается резвый, никогда неунывающий огонёк лукавых глаз, чей блеск был столько выразителен, полон неиссякаемой живости. Так предаваясь воспоминаниям о чертах сердечно любимого человека Сахапхапу вдруг становилось невыносимо порой, что образ с каждым разом несчастно тускнеет, меркнет и отдаляется, словно вянущий цветок, чей период красочного благоухания быстротечен и совершенно безвозвратен. Тогда казалось, что засело в самом сердце неотчуждаемое какое-то гнетущее, режущее горестью чувство; невосполнимой потери, скорби, отчаяния, разочарования и чувственной любви. Схватившись подрагивающими пальцами за конверт, словно за последнюю надежду и расгладив белый лист на столе, вчитывается в родной почерк: Дата: 4 мая 2020 год. Здравствуй, ненаглядный. Как и писал тебе в фейсбуке - прилетел без проблем. Природа завораживает. Погода оставляет желать лучшего. Забыл взять книгу, которую ты советовал. И вновь не обижайся за столь короткие строки. Прилечу и глазом не моргнёшь. Береги себя. Эрт. Несдержанно вдохнув он осторожно берётся за другой конверт: Дата: 26 октября 2020 год. Да здравствует мой нежный любитель писем! Радостные эмоции переполняют меня, совсем скоро я прилетаю обратно в Пхимай из Мьянмы. Остаток рабочих дней пролетит незаметно. С наступления осени, с самого сентября вспоминаю наши прогулки, твоё очарование и то, как смущаешься ты от моих шуток. Великолепно. И я не могу конкретизировать, описать, просто люблю тебя вне зависимости от чего-либо. Надеюсь, ты позаботишься о себе. Твой Эрт. Парень неслышно вздыхает и вытерев мокрые дорожки кладёт локти на стол, взявшись обеими ладонями за голову, глубоко задумавшись. «Не понимаю. Что тобой руководило? Почему такое разительное отличие между первым и крайним письмом? Дело ли в том, что ты действительно соскучился? Тебя обнаружили уже после того, как пришло последнее... Ни одного намёка, что чувствуешь себя плохо, но написал о чувствах, словно попрощавшись. Очень тебе несвойственно. Что же с тобой произошло на самом деле? У меня нет ничего, кроме догадок... Безнадёга...» Сахапхап пытается вспомнить, что же он может упускать, вновь погружаясь в мысли. «Мы начали реже перезваниваться. Сильно уставал на работе. Так он мне говорил. На присылаемых фотографиях всё ещё он. Его обезоруживающая, разве что немного натянутая улыбка, лукавство во взгляде и мешки под глазами, что всегда появлялись вдали от дома. Письма, письма... Он всегда уступал моему желанию в получении писем от него, когда уезжал по работе, пусть и не было в них надобности в силу того, что переписывались в соц.сетях и говорили по телефону. Первые три месяца: май, июнь и июль включительно были в его стиле. Погода, какие-то запомнившиеся ему мелочи, забавные случаи на работе и никаких строчек о чувствах. Август, сентябрь и октябрь же стали натянутыми, фальшивыми. О чувствах своих он писал - искренне, без сомнений, но перестал говорить о привычном - погоде и мелочах. Писал, словно отвлекает внимание. Не хотел подавать вида, что что-то не так? Все мои расспросы присекал или отвечал, что менеджмент выжимает из него все соки. Зато по телефону делился, что хочет домой, ко мне. Моей ошибкой было... всё. Начиная с того, что отпустил и заканчивая тем, что наивно не обращал внимания на твои изменения. Отпустил... О чём же я, в конце концов, думаю? Ты мне никогда не принадлежал, я не в состоянии привязывать тебя. Я виноват в том, что не обратил должного внимания на столь очевидные сейчас странности. Виноват.» Навязчивый гул дверного звонка нарушает монотонные размышления и парень невольно встряхнувшись направляется открывать. Зашедший юноша приветливо трогает друга за плечо, осведомляется о его самочувствии и с важным видом лепит пёстрый стикер со словами поддержки на стеклянное сооружение. - Парни вчера были у тебя? - осведомляется Дрейк, возясь на кухне. - А? Да-да, заходили, - растерянно отвечает Микс, принимая стакан воды из дружеской руки. - Повесил фотографию с моего дня рождения, - лишь утверждённо восклицает парень, приметив криво висящую глянцевую бумагу. - Навевает приятные воспоминания, не находишь? - после недолгого молчания вымученно улыбается Сахапхап, приобнимая свои дрожащие плечи. - Да, пожалуй, - отвечает Сатабут, стащив с захломлённого стула ветровку и накинув на друга, - Тогда то мы все и сдружились между собой. Весёлые и в край бухие. "Небольшая двухэтажная вилла, выделяющаяся своей внушительностью и расположившаяся поблизости с неприметными строениями, отзывалась громкими выкриками. Именинник, в частности, являющийся жильцом данной махины шумно кутил на кухне в окружении друзей, играя в настольную игру. Перебивая оглушительную музыку парни спорили на удивление не о том, кто же останется последним выжившим, а значит, одержит победу, а напротив - кто в первую очередь проиграет. Разлившееся бренди с колой только развеселило шумную компанию. - Ставлю 100 бат, что Тэй опростоволосится, - улыбаясь кричит Микс. - 100 бат? Детка, не жадничай! Ставлю 1000 бат! - вмешивается прихмурившийся от его слов Вин. Хихикающий с дружеской перебранки Дрейк кидает два миниатюрных куба, один из которых укатывается под стол, а парень, по привычке чертыхнувшись, лезет под него, отчего тот изредка покачивается. Неугомонные друзья продолжают повышать ставки. - Малыш Кхао, аутсайдерам, вроде тебя не понять гениальности моих мыслей, - Вин самонадеянно цокает, раскрывая атакующие карты, - три мрака! Жертва - враг с замком. Кхаотан лишь угрюмо фыркает, - Можно подумать, ты способен на что-то гениальнее плохих шуток, - и неуклюжими хлопками пытается растормошить задремавшего друга, - Таван! Эй, Таван! Тебя тут атакуют... Выползший на корточках Сатабут многозначительно хватается за голову, в попытке отряхнуться чертыхается, наверное, раз в сотый и вспоминает про утерянный кубик. Карабкаясь обратно ему слышится, как заливаются смехом Кхаотан и Вин, подливая себе ещё бренди. Затихший же Микс увлечённо с удовлетворением глушит с горла бутылку кока колы. - Вы только гляньте! Дрыхнет, - сквозь слёзы и хохот произносит Танават, вытирая рукавом слезящиеся глаза. Парни вновь закатываются от смеха. В эту дичайшую кокофонию вмешивается многоголосое улюлюканье влетевшей в комнату компании. Эрт, Ган и Подд растерянно осматриваются в поисках именинника, который вскоре обнаруживается сплошь покрытый пылью, чертыхающимся с чёрно-белым кубиком в руке. Увидев новоприбывших Дрейк расплывается в щенячьей улыбке и приглашает присоединиться. Наскоро поздравив его они усаживаются к весёлой компании и стремительно ладят. - Братья, рад представить вам самую крутую и горячую тройку нашего университета, - немного подвывая представляет их Дрейк, - Эрт, Подд и Ган. - У-у-у, засмущал, - раздаётся голос Пирапата, севшего рядом с Миксом, что вскользь, с едва заметным интересом поглядывал на того. - О! А я слышал про вас, - отвечает задумавшийся Метавина. - Боюсь представить, что именно ты слышал, - смеётся Ган. - Ну и вопросики, а я и забыл! Не столь важно сейчас. Я Вин, ближе к углу - Кхао, в середине - Микс. Семь поднятых стаканов прорезают воздух, чокаясь в знак знакомства. - А что это с ним? - вопрошает Подд, указывая на сопящего Тавана. - Надо же, мы забыли нашу звёздную катастрофу. С Тэем никакого веселья, вечно первый вырубается, - развеселённо отвечает Микс, подмигнув засмеявшемуся Метавину. Разговорившиеся парни и не вспоминали о игре, увлечённо хохоча и самозабвенно веселясь. - Эрту нравится по-своему иногда шутить, а Подд то обижается, но спокойно, отходит в момент. Тогда же иначе было, - жестикулируя делится Аттапхан. - Вот веселье-то! - обрадованно встревает Метавин, внимательно слушая. - Сцепились прям в автобусе, - восклицает Ган, - мне подхватывать идиотов пришлось. - Ну, меня то ты не то, чтобы словил потом, - возмутился Супхакон, вызвав репликой смешки сидящих. - Схожу проветриться, - вставая сообщил Микс. - Я тоже схожу, ты не против? - спросил Пирапат. Двое парней смущённых голосистым, даже ребяческим свистом друзей, слегка озадаченно в тишине вышли на улицу, приземлившись на сырые ступеньки. Сахапхап заворожённо уставился в небо, чувствуя, что на свежем воздухе алкоголь неторопливо отступает. Устав задирать голову, спускается и складно пристроившись на траве неподалёку кидал косые взгляды на Эрта, отводя глаза каждый раз, когда его нещадно ловили. Пирапат неторопливо ступая, укладывается всё на ту же освежающую своей влагой траву, удобно подперев голову руками, но вскоре перекатившись на бок и смотря на Микса внезапно поймал себя на мысли, что у того очаровательная улыбка, когда он поглощён разглядыванием. Невольно пленённый представшим зрелищем, словно немым спектаклем старший безотлагательно решает заговорить. - Красивое оно сегодня. Ночное небо, - вдруг находится он. - Сплошь усеяно звёздами, - поддаётся Микс, закинув руки за голову. - Странные ощущения, - признаётся старший. - Такие уж странные? - Чудная во всех смыслах ночь. Не находишь? - Немного безбашенная, совсем капельку шумная, - хмыкнул Микс имея ввиду их пьяную компанию, - в то же самое время такая умиротворённая и даже трогательная... - Трогательная... - эхом повторил Эрт, развеселившись и устремляя взгляд вверх. - Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь - водя рукой в воздухе начал счёт Микс. - Девять, десять, одиннадцать, двенадцать, - отозвался Эрт на спонтанный порыв. Взволнованные близостью им вдруг казались преисполненными торжественностью эти мимолётные минуты. Весёлость и некоторая нелепость происходящего единовременно была признана обоими за что-то исконно, неоспоримо правильное, словно по-иному и быть не могло. - Ты чувствуешь? - задал вопрос старший, сам ясно не осознавая, что имеет ввиду. - Чувствую, - смеясь проговорил Микс. Но во власти стремительной ночи они забылись, потеряв счёт времени и оттого, возвращаясь к друзьям под их пьяное хихиканье, зарделись. - Проветрились? - хмыкает Подд, потрясывая стакан в руке. - Звёзды считали, - пролепетал Эрт, пропуская Микса к его месту и присаживаясь рядом. - И много насчитали? - отозвался Метавин, находя ситуацию комичной. - Тысячу, - спокойно отреагировал Сахапхап, подливая в стаканы газировку. - Предлагаю выпить за наших звездочётов, - воскликнул Дрейк, поднимая пошатывающуюся руку. Идея была радушно встречена другими. Шумная компания разошлась ранним утром, совершенно подружившись."