На твердой земле

      «Ракель, это я. Я привезу Паулу сегодня, а не завтра. Она всю неделю была невыносима и хотела тебя увидеть, так что приедем после работы».       Выслушав сообщение бывшего мужа, Ракель со вздохом повесила трубку и вошла в дом. Она всегда радовалась возвращению дочери, но сегодня выдался долгий рабочий день, а эта неопределенность утомляла. Поднявшись по ступенькам, Ракель убрала телефон и достала ключи. По крайней мере, она прибыла домой до приезда Паулы — хоть что-то приятное.       Неудивительно, что судья отклонил ее иск против Альберто. Доказательств не было, обвинения она выдвинула слишком поздно; когда дело дошло до суда, Ракель стала посмешищем. Ее считали либо предательницей, либо дурой, которая попалась на уловки преступника. В какую бы историю люди ни верили, в конечном итоге Ракель оказывалась в полной заднице. Не Альберто, не Профессор, не полиция, а именно она. К счастью, CNI сдержали свое слово, и Альберто не получил полной опеки над Паулой — хоть какой-то плюс. Совместная опека — все, на что Ракель могла рассчитывать в данных обстоятельствах. Она каждый раз страдала, оставляя дочь с жестоким бывшим мужем, но понимала, что ничего не может поделать. Да и Паула обожала отца. Ракель надеялась, что Альберто не станет обращаться с дочерью так, как обращался с женой. Обстановка была далека от идеала, но на данный момент ее это вполне устраивало — так Ракель постоянно себе твердила.       После увольнения Ракель из полиции семья переехала в квартиру. Здоровье Мариви резко ухудшилось, и Ракель пришлось перевезти ее в жилой комплекс для престарелых. Это требовало денег, поэтому она продала дом и переехала в квартиру, расположенную в том же районе, где теперь жила ее мать. На адаптацию ушло некоторое время, но Ракель не возражала. На новой работе она зарабатывала достаточно, чтобы хватало на жизнь, Паула была в порядке, а Мариви была счастлива — настолько это возможно. Все могло быть — а иногда и бывало — гораздо хуже.       Добравшись до своего этажа, Ракель краем глаза заметила мужчину, сидевшего в коридоре у соседней двери и читавшего книгу. Она заметила его лишь по старой полицейской привычке, слишком озабоченная изменением планов и предстоящим приездом Альберто, чтобы обращать внимание на незнакомца. Погруженная в свои мысли, Ракель шла по коридору, когда услышала голос, заставивший ее резко остановиться. Голос, который сразу же узнала, от которого по спине пробежала дрожь. То ли от удовольствия, то ли от страха.       — Ракель.       Он так обыденно произнес ее имя. Словно не сыграл огромной роли в разрушении ее жизни. Словно в их последнюю встречу не звучало громких обещаний. Словно она не была связана и не согласилась помочь ему и его банде сбежать. Ракель выполнила свою часть сделки: Профессор отпустил ее, и она держала полицию в неведении так долго, как только могла. Как назло, этого времени оказалось достаточно.       Прошло полтора года с тех пор, как она видела его в последний раз. С тех пор, как ее жизнь перевернулась с ног на голову, и любая иллюзия нормальности, которую Ракель поддерживала во время развода и борьбы за опеку, была безжалостно и публично растоптана. Ее уволили, а её репутацию разрушили.       Прошло шесть месяцев с тех пор, как Ракель нашла координаты на открытках. Ей не раз приходила в голову мысль о том, чтобы забрать дочь и сбежать к Серхио. Но каким бы сильным ни было притяжение, как бы заманчива ни была идея побега, ситуация оставалась сложной. Жизнь всегда была непростой.       После событий, связанных с ограблением, Ракель медленно, но верно восстанавливала свою жизнь. По совету подруги она начала посещать психотерапевта. Годы физического и психологического насилия со стороны бывшего мужа оставили на психике Ракель множество шрамов. Отчасти это объясняло, почему во время ограбления она позволила себе так серьезно увлечься практически незнакомым мужчиной. Конечно, чувства и влечение были настоящими, весьма настоящими. Но ведь он еще и предложил ей побег, выход из той неразберихи, в которую превратилось ее существование.       Тогда ее окружали мужчины, которые вмешивались в каждый аспект ее жизни, постоянно провоцировали Ракель и подвергали сомнению ее профессионализм или личные качества — в зависимости от того, какую цель они преследовали в тот или иной момент. Учитывая манипулятивное поведение бывшего мужа и напряженную работу, Ракель была совершенно измучена. Именно тогда на горизонте появился Серхио, сказал ей все, что она так жаждала услышать, и относился к ней как к равной. Затем она выяснила, что все это было ложью; вернее, попыталась выяснить, какая часть была ложью, а какая — правдой, и восприятие снова двинулось по спирали. Ракель сбилась с курса.       Психотерапевт помог ей восстановиться. Помог исцелиться от боли, причиненной в основном бывшим мужем, но, честно говоря, и Серхио. Ракель следовало сосредоточиться на создании прочного фундамента. Для себя, для своей матери и дочери. Итак, Ракель решила не следовать за ним.       Если бы она обнаружила координаты сразу после ограбления, то, возможно, приняла бы другое решение, но почти год терапии привел Ракель к выводу, основанному на реальности ее ситуации. Тем не менее, находка оказала на нее огромное влияние. Ракель снова попала под влияние неоднозначных эмоций. Ее подавляло то, с какой скоростью развивались события в течение тех пяти дней.       Пять дней. Она не могла поверить, что прошло всего пять дней.       Ракель моргнула, заставляя себя вернуться в настоящее. Он здесь. Произносит ее имя. Смотрит на нее, слегка склонив голову, со знакомым нервным видом — с того момента, как встал, чтобы поздороваться. Ракель взяла себя в руки, вспомнив, что она уже не та женщина, которой была в прошлом, и теперь твердо стоит на ногах.       — Серхио.       В ее голосе не было эмоций, и, к очевидному удивлению Серхио, она повторила его приветствие. Пройдя мимо него с ключами в руке, Ракель отперла входную дверь. Шагнула в квартиру и она оглянулась на мужчину.       — Хочешь зайти?       Серхио ошеломленно кивнул; он явно ожидал другой реакции.       «Хорошо, — подумала она, пропуская его в квартиру. — Пусть попотеет».

***

      Она провела его в гостиную и предложила чаю. Если честно, Ракель предлагала чай в основном для того, чтобы успокоить собственные нервы и немного побыть в одиночестве, подальше от взгляда этих пронзительных глаз. Когда она вернулась, держа поднос с двумя чашками, ложками, медом и молоком, Серхио неловко сидел на диване.       — Разве ты не в международном розыске? — небрежно спросила она, поставив поднос на кофейный столик перед мужчиной. Он казался таким нервным, что Ракель не удержалась и добавила: — Полагаю, награда весьма щедрая?       Серхио в панике поднял глаза, но, увидев ухмылку на ее лице, немного расслабился и нервно хихикнул.       — Итак, — продолжала она, усаживаясь в кресло рядом с диваном, — каково это — быть международным беглецом?       У Ракель было преимущество, и она хотела остаться в этом положении подольше. Держать Серхио на расстоянии вытянутой руки, отпуская непринужденные шуточки по поводу абсурдности ситуации. Однако он явно пришел не за этим.       — Ты нашла координаты? — спросил он серьезным тоном.       Она вздохнула. Сразу к делу.       — Нашла.       Серхио выглядел подавленным.       — Но не приехала.       Ракель отрицательно покачала головой.       — Не приехала.       — Но не сдала меня.       Она посмотрела на свои руки, которые теперь слегка дрожали.       — Нет, не сдала.       — Почему?       Ракель сделала глоток чая. Он оказался слишком горячим и обжег ей язык. «Ну что за день, — подумала она, поставив чашку на место. — Просто блеск». Если он хотел откровенного разговора, то именно его и получит. Ракель посмотрела ему прямо в глаза.       — Почему ты здесь, Серхио?       Он пока не привык слышать из ее уст свое настоящее имя, и каждый раз чувствовал себя более живым, чем когда-либо.       Серхио откашлялся и попытался сосредоточиться.       — Ты не ответила на мой вопрос.       — Правда? — уточнила она с невинным видом. Ракель не собиралась облегчать ему задачу. Он подвел ее, он сам к ней пришел, а значит, ему и раскрывать карты. Ракель подняла бровь. — Ты считаешь, я должна тебе ответ?       «Вот черт», — подумал Серхио. Он не рассчитывал, что будет легко, но только сейчас понял, на каком тонком льду оказался. Ракель ничего не была ему должна. Он же, с другой стороны, разрушил ее жизнь, а потом исчез. Серхио поправил очки и неуверенно кивнул.       — Конечно, нет… Ракель, я… — он посмотрел на нее так серьезно, что выражение ее лица немного смягчилось. — Ты мне ничего не должна. Просто… Я ждал тебя больше года, и… — он со вздохом умолк. Какое-то время Серхио не произносил ни слова, и они сидели в тишине. Ракель молча наблюдала за ним, ожидая продолжения. В конце концов он решил просто сказать правду.       Серхио вздохнул и продолжил:       — Я ужасно скучаю по тебе, Ракель. Я знаю, что уже достаточно испортил тебе жизнь, и тот факт, что ты не приехала на Палаван, означает, что ты не… Но я не мог оставаться в стороне. Мне нужно было увидеть тебя, заставить тебя понять. Правда в том, что я здесь по эгоистичным причинам — потому что я все испортил, и потому что мне нужно было увидеть тебя, и потому что…       В этот момент кто-то прервал его бессвязное бормотание, пытаясь открыть входную дверь. Серхио, войдя, машинально запер ее, и она осталась закрытой. Неожиданный посетитель тут же позвонил. Ракель вскочила.       — Вот черт! Черт, черт, черт!       Она схватила Серхио за руку и потащила по коридору в свою спальню. Втолкнула его внутрь, велела молчать и закрыла дверь. Оставшись в одиночестве, Серхио гадал, каким же образом все произошло настолько неправильно, если он много раз репетировал этот сценарий, прежде чем решился приехать.