болезненная любовь к Аните это всё что осталось у неё за десять тысячелетий одиночества,
но в один момент понимает Ино не Антарк, в ней больше от Вентрикосус, и прекращает всякое общение с принцессой клана Яманака, а та и не замечает этого вовсе. Ино увлечена Саске, и до оставшейся позади Сакуры ей дела нет. В Саске она видит чудовищную смесь прошлой себя и Борт. Вот только Саске живёт ради мести и силу ищет для убийства. ... же искала силу что бы не быть бесполезной, защищать то что дорого, и пусть это привело к кошмару для неё, остальные ведь были счастливы... Скажите хоть кто-нибудь, что она не зря перемалывала себя ради других!!! Сакура избегает Саске, как напоминание о собственных ошибках. И старается не смотреть на Наруто, она понимает его слишком хорошо, то, что он прожил за двенадцать лет, она прожила за триста. Она знает наперёд, Наруто не выдержит, сломается, как когда-то сломалась .... К выпуску у Сакуры черно-серые чулки, чёрные сандалии, чёрные широкие шорты и красная безрукавка с белой окружностью на спине, напротив сердца, словно мишень. У Сакуры кроме заученной на зубок академической теории есть лишь скорость и слабо выраженное кендзюцу. Сакура привыкла работать руками, управлять сплавом и меч в руки не брала долгие, невыносимо одинокие тысячелетия. Сакура на мосту прикрывает заказчика своей хрупкой девичьей спиной, осматривает цепким взглядом заполонивший всё и везде Туман, прислушивается к легчайшим колебаниям воздуха и с появившимися давешними противниками говорит не как ребёнок. Потому что ребёнку не может быть одиннадцать тысяч лет. Потому что оружие в руках на этом мосту держат лишь трое, она сама и да два нукеннина. Они появились раньше чем рассчитывал Хатаке-сан, и потому Сакура на мосту одна, и на помощь ей никто не придёт. У командира седьмой команды истощение чакры, а мальчишки учатся ходить по деревьям под его присмотром.Саске и Наруто для деревни важны, Сакура нет.
Поэтому Сакура может сторожить заказчика одна. Сакура помощи не ждёт и потому вступает в схватку. Нукеннины чересчур благородны и согласны дать Сакуре бой и лишь после того как убьют её, приступить к расправе на стариком-строителем. У Сакуры есть лишь кунай и её скорость, у её противников огромный меч и способность управления льдом. Сакура всё ещё слышит голос льдов, и в какой-то момент подхватывает ритм, а также вспоминает что сплав являлся кровью. Через пятнадцать минут на мосту стоит лишь девочка с розовыми волосами да старик Тадзуна. Забуза и Хаку лежат на краю недостроенного моста у них остановилась в одно мгновение кровь, после того как Сакура царапнула каждого по разу. Чакре Сакуры достаточно логической цепочки кунай-сплав-кровь-безграничная власть и с оставшимися в ране микрочастицами металла она даёт импульс в человеческие тела — застыть. Преступники умирают мгновенно. Молчаливая Сакура вместе со строителями спускает тела к кромке воды, где их поглощают волны, превратившиеся в лёд, тела рассыпаются ледяной крошкой и смешиваются с тёплым течением. Лёд шепчет Сакуре о том что Забуза и Хаку должны были придти через два дня, а за ними пришёл бы и их наниматель. Сакура беззвучно благодарит Хаку и его стихию. Сакура возносит древнюю, как сам мир, молитву звонким девичьим голосом. Потому что Хаку это отражение Антарк, маленькой, хрупкой, сильной от холода Аниты. И Забузу он любил также как Анита любила Сенсея. Забуза и Хаку горькое напоминание о прошлом и с молитвой Сакура отпускает то что делало ... .... Сакура тихо просит нанимателя не говорить о нападении командиру и просит что бы в ближайшие дни на мосту было как можно меньше людей. Тадзуна даром что гражданский и в шиноби ничерта не понимает девочке кивает, потому что она не шиноби, пусть и носит их знак, потому что шиноби не отмаливают врагов после их смерти. Низкая девочка, он выше её почти на семьдесят сантиметров, с бледно розовыми, покрытыми пылью и постепенно наливающиемися цветом, волосами, хочется сказать ребёнок жизни не видавший, но вот только глаза у неё подобны обманчиво спокойному морю, что проглотить способно мгновенно. Так на памяти Тадзуны смотрит лишь старуха Гин, она была стара ещё в детство его отца и спустя почти век выглядит также. И поэтому Тадзуна после завершения рабочего дня идёт не домой к дочери и внуку, а к старухе Гин. Потому что он не умеет говорить с детьми, а Сакура, несмотря на старушечий взгляд, пока что ребёнок, пусть и убила двоих парой часов ранее. Тадзуна идёт вечерней улицей, что сокрыта тьмой и отчего-то говорит о своём детстве. Маленькая девочка в ответ рассказывает легенду, и старик понимает почему не может назвать девочку с цветочным именем шиноби, потому что девочка — ч е л о в е к, самый настоящий, а люди шиноби быть не могут, потому что у шиноби кровь другая, тёмная, густая, а у девочки-цветка кровь почти прозрачная, звонкая, словно перестук каменьев драгоценных. У старухи Гин, старостью дома и не пахнет, древностью да, старостью нет. У Гин волосы алый и белоснежный, алые пряди вьются угасающим медленно огнём, белые стекают подобно воде, у Гин глаза прозрачно жёлтые, знающие слишком много для человека. Рядом с Гин и Сакурой Тадзуна ощущает себя ребёнком. Он слушает неспешный разговор и возвращается в прошлое, когда не было ничего важнее чем услышать бабушкину сказку. Перед их уходом старая Узумаки отдаёт девочке две шкатулки в одной свитки со знаниями для покорения стихий, в другой немного украшений. Малышка Сакура читает перед уходом молитву, ту же что читала над преступниками. Тадзуна осознаёт, что Гин Узумаки умрёт через несколько минут. И он благодарен Сакуре, за то что они зашли сюда сегодня, потому что иначе о смерти Узумаки узнали бы через слишком долгое время, когда и хоронить было бы нечего. Они идут в тишине, словам места в ночи, когда рядом проходит Ками, нет. В доме на берегу не горят огни, их не встречает никто. Тадзуна осознаёт, что о Сакуре, маленькой девочке, никто и не подумал побеспокоится, потому что на столе стоит одиноко только одна порция, а рядом бутылка саке. Тадзуна почему-то разочарован в дочери, он хочет отдать девочке еду, но она лишь качает головой, да выходит на улицу, одним прыжком залезая на крышу. Тадзуна выпивает бутылку, но к еде не притрагивается, он вспоминает своё детство и прощается с Узумаки Гин. Он выходит на энгаву и словно в пустоту говорит, что на рассвете пойдёт сначала к Гин, а уже после на мост. Сверху свешивается розоволосая голова, кивает и вновь исчезает на крыше. Сакуре после разговора с Гин тепло и спокойно на душе. С молитвой над Гин она отпускает прошлое окончательно. Больше ... не существует, теперь есть лишь Сакура Харуно. Под светом одинокой огромной луны Сакура вслушивается в шелест ветра, шуршание волн, треск метафорического льда и скрежет металла, последний почти неразличим, но Обезглавливатель распадается под девичьими пальцами и послушно оплетает тонкими нитями хрупкое тело.Сакура вернула свою власть над сплавом.
В разгаре пятнадцатой ночи третьего месяца лета умирает старый, сломленный, одиннадцати тысячелетний дух, а маленькая девочка по имени Сакура продолжает жить.