A'baeth

***

      От озера веяло спокойствием.       Закончив очередной рассказ из детства, проведенного в Каэр Морхене, Цири безмятежно улыбнулась, почувствовав ностальгию по давно ушедшему времени.       Они скрывались в далеком мире, который очень напоминал Цири о ее родине. Если бы не две луны в небе и очень длинные сутки, доходящие до сорока часов. Местных жителей Цири ни разу не видела, но Аваллак’х утверждал: в этом мире есть живые разумные существа. От дальнейших комментариев с подробностями он отказался.       Благодаря способностям Знающего, навигаторы Эредина временно не могли отследить их местоположение, а потому Аваллак’х всерьез занялся обучением Цири, не боясь, что в любой момент их настигнет Дикая Охота.       После тяжелого дня изучения эльфской магии Цири устала и предложила Аваллак’ху отправиться на берег озера, чтобы немного привести мысли в порядок и расслабиться.       На поверхности озера располагались удивительные растения, напоминающие лотосы. Берег же был усеян камнями разных форм и размеров.       Цири нравилось ходить по мягкому мелкому песку побережья, от которого всё ещё исходило тепло после жаркого дня.       Нарезая круги по песку, она увлеченно рассказывала о своем детстве и ведьмаках. Аваллак’х сидел неподалёку и заинтересованно слушал.       — Спасибо, что поделилась этим со мной. Уверен, Геральт достойно заменил тебе отца.       — Еще бы! — Цири присела рядом с эльфом.       После недолгой паузы он произнес:       — Мы виделись с Геральтом один раз незадолго до того, как он нашёл тебя.       — Правда?! Почему ты раньше не рассказывал? — огонь изумления и интереса запылал в глазах Цири.       — Ты не спрашивала, — ответил в типичной эльфской манере Аваллак’х. Он ждал, что Цири начнет спрашивать о подробностях, но ведьмачка привыкла к подобного рода паузам и предпочла ждать, пока эльф сам всё расскажет. — Это произошло… Хм… У меня есть идея.       Эльф встал, раскинул руки и прочел какое-то заклинание. Цири увлеченно смотрела за каждым его движением. Пыталась разобрать магические слова, но поняла, что не слышала их никогда ранее. «Наверное, это тот самый эльфский язык, на котором они общаются в стране Ольх», — подумала девушка.       Внезапно всё вокруг начало меняться: гладь озера сменилась темнотой, а место, где они находились, превратилось в пещеру, наполненную сталактитами. Свет едва проникал сквозь небольшие щели вверху пещеры.       — Это проекция? — догадалась Цири. Эльф предпочел не отвечать, увидев понимание в глазах ученицы. Одним движением пальцев вычаровал светящийся шар. — Но зачем Геральт приходил сюда?       — Его направили сюда местные друиды. По моей просьбе, разумеется, — эльф медленно подошел к стене с нарисованным фиолетовым бизоном и принялся с гордостью рассматривать своё произведение.       Немного помолчав, он продолжил:       — Признаюсь, Геральт показался мне невероятно проницательным. Но жутко невежественным. Впрочем, я был не удивлен: в конце концом, он — ведьмак.       Цири подошла. Осмотрела наскальную живопись.       — Этот рисунок… Его ведь ты нарисовал?       — Ты поражаешь меня, Zireael. Похвально. Заметила мою подпись?       — Да, — призналась Цири. — Стрекоза. Точно также ты подписывал свои рисунки, которые я видела на Тир на Лиа. За стеной что-то скрыто, верно?       — Ты права, — Аваллак’х, не произнося заклинания, раскрыл проход в стене. — En’ca digne [пойдем дальше].       — Очень реалистичная проекция, — удивленно произнесла Цири, следуя за эльфом.       — Фактически, это мы — проекция. Я перенес в это место нас, оставив наши тела в прежнем месте. Это отлично от телепортации, это совершенно другое заклинание. Ты научишься этому позже. А сейчас – добро пожаловать в Тир на Беа Араинне.       Цири поразило многообразие архитектуры, выполненной из белоснежного мрамора. Барельефы, колонны, статуи — всё было выполнено с таким мастерством, что Цири догадалась — это создано магией.       Статуи изображали молодых эльфок, детей, эльфские пары. Все они застыли в движении, будто кто-то остановил время посреди дня в каком-нибудь эльфском городе. У Цири разбегались глаза. Она видела такое в Тир на Лиа, но не думала, что в её мире осталось что-то подобное и не разрушенное.       Заметив восхищение в глазах своей спутницы, Аваллак’х довольно улыбнулся.       Цири прошлась дальше и наткнулась на статую эльфки, выделявшейся среди всех остальных. Её будто специально освещали солнечные лучи, просачивающиеся сверху. Эльфка полулежала на мраморной плите и будто смотрела на кого-то рядом с собой.       — Здесь должна быть еще одна статуя. Куда она делась? — спросила Цири у подошедшего к ней Знающего, который заметно изменился в лице. Он с грустью смотрел на статую эльфки.       — Её здесь не было, — немного помолчав, ответил Аваллак’х. — Это… статуя Лары Доррен.       Теперь в лице изменилась Цири. Она много раз слышала эту трагичную историю о межрасовой любви. И прекрасно знала, какое место в этой истории занимал Аваллак’х.       — Было бы кощунственно помещать здесь человеческую статую. Это эльфский некрополь. А ты прекрасно знаешь отношение эльфов к людям. В особенности — к Крегеннану.       — Я думала, что эльфы считают Лару предательницей. Я удивлена, что здесь находится её статуя.       — Ничего удивительного. Она была эльфкой. Могущественной эльфкой. И многие Aen Elle считают её несчастной, соблазненной человеческим чародеем, отравившим её кровь, укравшим Лару от её Предназначения, лишившим её права стать матерью дитя с величайшим даром.       — «Многие» – это ты? — уточнила Цири, взглядом проделывая дыру в статуе.       — Я в том числе, — спокойно ответил эльф.       В Цири вспыхнул гнев. Она сморщилась и отвернулась.       — Зачем ты меня сюда привел? Ведь я точно такой же мерзкий человек, которого ты и твои сородичи ненавидите. Кощунственно было показывать мне это место. Вдруг я что-нибудь сломаю! — Цири театрально вскинула руки и глянула в светло-голубые глаза Знающего. — Или ты хотел меня унизить? Да, я очередная грязная Dh’oine. Мне никогда не стать такой красивой и изящной, как Лара. И ты наверняка проклинаешь судьбу, что именно мне достался её ген.       Аваллак’х молчал. С каменным лицом смотрел на разозлившуюся Цири. Под его взглядом ей сделалось неуютно, румянец покрыл её щеки, и она вновь отвернулась.       — Zireael…       — Перенеси нас обратно. Прошу.

***

      Умиротворенный вид озера немного успокоил её. Она сняла сапоги и по щиколотку зашла в воду, сев на большой камень, удобно расположившийся около берега.       Её одолела тоска. Цири злилась на Аваллак’ха и на саму себя. «Ну как я могла подумать, что хоть что-то для него значу? Что он оберегает меня, потому что боится за мою жизнь?» — размышляла она. Вспоминала те моменты, когда он слушал её рассказы, иногда смеялся с её шуток. Всегда был вежлив с ней и поддерживал, если у неё не получались заклинания. «Какая же я глупая...»       Эльф рискнул приблизиться к ней спустя четверть часа. Не выдавая себя, он молча стоял за её спиной, но прекрасно знал, что она чувствует его присутствие.       — Чего тебе? Я хочу побыть одна.       — Squaess me [извини меня].       Она фыркнула.       — Zireael, я не преследовал цели обидеть тебя. И уж тем более — оскорбить. Я не ненавижу тебя. Esseath — luned aep aen Hen Ichaer [ты — дитя Старшей Крови].       — И только…       Он подошел к ней так, что его сапоги едва касались воды. Положил руки на её плечи.       — Ты особенная, Zireael. И дело не только в твоей родословной. Я привык к твоей вспыльчивости и непокорности, но кроме них я вижу в тебе невероятную мужественность и отвагу. Такие качества присущи далеко не всем людям.       Он немного помолчал, засмотревшись на водную гладь и отражавшиеся в ней луны.       — Признаться, я восхищен твоей натурой. Ты готова на многое ради своих друзей, пусть ты даже и не понимаешь этого в полной мере.       Она резко встала и вышла на берег.       — Ты говоришь это, чтобы меня успокоить. Ведь я должна держать себя в руках, чтобы научиться контролировать свою силу. Без нее я — никто.       — Caelm [тише]…       Она подошла к нему вплотную. Подняла голову, проклиная его рост, и взглянула прямо в его невинные глаза.       — Ты презираешь меня, Аваллак’х? Скажи честно, ты ведь возишься со мной, потому что я нужна тебе? Нужна, чтобы помочь твоему миру?       Он мягко улыбнулся. Молчал.       — Значит правда, — решила ведьмачка и развернулась.

***

      Она села на корни огромного, неизвестного ей дерева. Толстые корни переплетались между собой и восходили высоко над землей.       Цири переминала пальцы рук, не в силах справиться с нахлынувшей обидой. Даже не заметила, когда эльф беззвучно сел напротив нее. Погладив крону дерева, он сказал:       — Это растение зацветет в следующем месяце. Его плоды местные жители используют для изготовления посуды. Она придает еде, хм, необычный вкус. Что странно: в пищу эти плоды употреблять нельзя.       — Ровно как я. Я обладаю необычной силой, но просто так я никому не сдалась.       — Почему ты... — спустя минуту молчания начал эльф.       Закончить фразу она ему не дала. Резко встала и твердо подошла к нему. Когда он сидел, она была выше его всего на полголовы, но даже такое превосходство в росте придавало ей уверенности.       — A'baeth me [поцелуй меня].       — Что? — опешил эльф.       — Докажи, что я тебе не противна.       Она была уверена, что Аваллак’х этого не сделает. Была уверена в его гордости и презрении к людям. Он не опустится до такого никогда. Не станет целовать человека. Она лишь хотела доказать это самой себе, чтобы навсегда распрощаться с мыслями о своей значимости для него.       Но Аваллак’х считал иначе. Рукой он мягко взял её за подбородок и притянул к себе. И Цири даже не успела осмыслить ситуацию, когда его губы коснулись её губ.       Сперва она стояла в остолбенении, но, придя в себя, ответила на поцелуй. Его губы были совсем не похожи на губы Мистле. Но уж очень искусно он целовался. Цири казалось, что земля уходит у нее из-под ног. Поэтому одной рукой она мягко схватила светлые волосы эльфа, а второй дотронулась до его щеки. Аваллак’х же провел тонкими пальцами по её шее, вызывая приятные мурашки по всему телу. Свободной рукой он обвел талию Цири, притянул и усадил девушку к себе на колени. Почувствовав доминацию, он стал целоваться настойчивее. Но и Цири тоже раскрепостилась: она провела языком по его мелким нечеловеческим зубам, немного испугавшись этому. Аваллак’х быстро взял инициативу в свои руки и несильно прикусил губу Цири. Девушка томно вздохнула, сдерживая стон.       В тот момент Цири поняла, что время действительно не имеет для эльфов значения, потому что поцелуй длился очень долго. Наконец отстранившись, Цири решила перевести дыхание. Взглянула в глаза Знающего и сильно смутилась. Начала краснеть. Аваллак’х прижал её к себе.       — Elaine, Zireael [прекрасно, Ласточка]. Ты ведь думала, я этого не сделаю? — с доброй насмешкой спросил Аваллак’х.       Цири была не в силах произнести ни слова. Ей было ужасно неловко из-за устроенного ею конфликта.       — Всё хорошо?       «Издевается», — подумала Цири.       — Прости, что наговорила… всякого.       — Уже простил. Ты спрашивала, нужна ли мне? Да. Ты и вправду нужна мне, luned. Но совсем не для того, что ты себе напридумывала из-за своих комплексов. Я не хочу использовать тебя и принуждать к чему-либо. Мы можем закончить твоё обучение прямо сейчас, если ты попросишь.       — Нет… Не нужно, — замялась всё ещё смущенная Цири.       — Разумно.       Она прижалась к нему сильнее, наслаждаясь исходящим от него теплом. Впервые за долгое время она не чувствовала себя одинокой.       — Именно поэтому ты отыскал меня? Поэтому пошел против Эредина?       — Отчасти поэтому.       — А Эредин… знает?       — Нет. Не знает. Смею предположить, что он не смог бы даже допустить такой вариант.       — Я тоже...       Аваллак’х тихо посмеялся.       Две Луны спрятались за бескрайней гладью озера.       Сидели долго. Пока Аваллак’х не заметил, что Цири уснула в его объятиях.       — Dearme, Zireael. Dearme [спокойной ночи, Ласточка]