***
За два часа до этого Свободный часок «Нерпы» единогласно решили провести в комнате отдыха. Олеся и Вика дремали, устроившись на твёрдой и весьма неудобной койке, Игорь откопал откуда-то потрёпанную книгу то ли Гоголя, то ли Горького (настолько выцвела обложка, что не разобрать) и углубился в чтение, а Паша и Вася просто лежали и смотрели в белый потолок, думая о чём-то своём. — Эх, сейчас бы в кино сходить или вообще в театр, – мечтательно протянул Ионов. — О, – встрепенулся Никитин, — от театра я бы тоже не отказался, – но тут же грустно вздохнул, понимая, что это останется в списке несбыточных желаний. Сквозь сон голос подала Уманова: — Губу закатайте, в театр они захотели. — Ум, – Лазарева зевнула, — пусть хоть помечтают. — Про себя пусть мечтают, а то на больное только давят, – пробубнила та и повернулась на другой бок, к стенке. — Я вот тоже много куда хочу. — Скорее бы нормальные выходные, – произнёс Савельев и положил руки под голову, — когда не думаешь ни о чём, делаешь что хочешь… — Что-то нас разморило, – посмеялся Игорь. — Не испортил бы… Но договорить Вася не успел. На пороге возник командир, который оглядел своих подопечных, прежде чем произнести: — У-у, я смотрю, вы совсем расслабились. — Только не говори, что Батя вызывает, – взмолился Кот. — Нет, сам главнокомандующий, сказал, лично сообщит, что на неделю даст вам увольнительную, – беззлобно подтрунил кап-два. Ещё сонные и мало что-либо соображающие Ума и Дана резко сели на койке, как, впрочем, и все остальные, приняв шутку за чистую монету. Даже Бизон не ожидал такой реакции. Прищурился. — Ого! Что, поверили? — Ну нельзя же так издеваться, – раздосадовано проговорил Кот. Ума протёрла кулачками глаза и сказала: — А я на секундочку поверила. С ней согласились и Дана, и Тигр. — Жестоко, командир, – мотнул головой Опер, но шутку оценил. — Нежные вы мои, – мягко, сквозь улыбку, промолвил Бизон, но почти сразу посерьёзнел: — Ладно, отдых окончен. Батя всех собирает, есть задание. Атмосфера в КЦ была рабочей, и не потому, что помимо Бати, Багиры, Глеба и других аналитиков там находился и Владимир Викторович, а скорее потому, что в воздухе витали напряжённость и сосредоточенность. Такое ощущалось каждый раз, когда всех собирали, чтобы сообщить о новой боевой операции. Просто однажды кто-то это заметил и в шутку назвал «рабочей». — Здравия желаю, товарищ генерал-майор, – хоть и вразнобой, поздоровалась группа. — Здравствуйте, здравствуйте. Все в сборе – это хорошо, — заключил Пригов, в то время как бойцы встали недалеко от стола Кошкиной, образовав полукруг. — Ну что, Батя, начинай. — Глеб, – обратился к капитану Булатов, — выведи картинку со спутника. — Есть, – и нажал пару кнопок. Спустя секунду на главном экране появилось изображение, в середине которого все заметили большое здание – явно торговый центр. В пару кликов Родионов увеличил картинку, и по лежавшим бетонным блокам, вагончикам присутствующие поняли, что оно не достроено. — В этом здании закрылись террористы с заложниками. Требования они выдвинули: десять миллионов долларов и самолёт до одной из стран Ближнего Востока, – начал Батя. — Один заложник убит. И если в течение двух часов мы не выполним требования, они взорвут здание. — Это ТЦ строится? – уточнил Бизон. — Да. Застройщик – Абрикосов Марк Андреевич, а строительством занимается компания «ТропСтройГрупп», которую возглавляет друг Абрикосова – Макаров Максим Александрович. А один из бандитов, – миг, и карта сменилась на досье молодого человека со спокойным, почти вызывающим выражением лица. — Абрикосов Артём Маркович, двадцать пять лет. Рассказ Бати подхватил Владимир Викторович: — Раньше привлекался по мелким статьям, а потом отец отправил сына учиться за границу. А сейчас вот – захват заложников, попытка устроить теракт. — Цели ясны? – спросил Опер. — Предполагаем, месть, – подала голос Багира. — Таким изощрённым способом? – Дана засомневалась. — Ну, во-первых, не всё так просто, – заводя руки за спину, ответил Пригов. — Во-вторых, со слов школьного психолога, Абрикосов старший часто унижал своего сына, говорил, что тот ничего не добьётся, а это сильно сказалось на психике ребёнка. — Решил доказать отцу, что он чего-то стоит? – предположил Кот. — Именно, – коротким кивком подтвердила Багира. — Наша задача? – посмотрев на Батю, спросил Бизон. — Вывести заложников и обезвредить террористов, Артёма брать живым, – приказал контр-адмирал. — Принято. — Только давайте без лишнего шума, – попросил Владимир Викторович. — Ну это уже как получится, – развёл руками кап-два. — Постараемся, но обещать не можем. В ответ на это генерал-майор только махнул рукой. — Всё, свободны, – разрешил Батя, и «Нерпы» один за другим начали покидать командный центр. Ухватив за руку, Рита остановила Бориса. — Бизон. — Да? Взволнованность его удивила. — Проследи за Умкой, пожалуйста, – она понизила голос так, чтобы слышать мог только собеседник. — После всей этой истории что-то боязно мне*. — Да, конечно, – Борис похлопал Риту по плечу приободряя. — Всё будет хорошо. — Очень надеюсь.***
Машина несла их по шоссе в сторону выезда из города. Бизон был за рулём, а рядом с ним сидел Кот с планшетом в руках. Периодически он получал информацию из КТЦ о бандитах, Макарове и Абрикосове и план здания. В глубине салона уместились все остальные, готовые вновь спасать город от нависшей угрозы. — Как будем действовать? – повернувшись и переведя взгляд с Бизона на Кота, спросил Опер. — Вот здесь, – Ионов поднял девайс на уровень глаз Никитина и ткнул пальцем в часть схемы, где скорее всего, должен был располагаться запасной выход. — есть проход, но судя по картинке, маленький. Разделимся на двойки, и кто-то зайдёт отсюда. Ещё есть здесь, – он показал на другую часть, уже ближе к главному входу, — только я не уверен, что он не будет просматриваться. — А вообще, сколько их там? – встряла Ума. — Человек восемь, – отозвался Бизон. — Может, больше. — Все ходы и выходы они всё равно не могут взять под контроль, – заключил Тигр. — Так-то оно так, – засомневалась Дана, — а если повесили камеры? — Слишком муторно, быстрее бомбу установить, – хмыкнул Опер. — Согласен с Опером, – кап-два завернул за угол: до конечной точки оставалось меньше километра. — Да и запереть всех заложников в одном месте, поставить одного надсмотрщика – делов-то… — А остальные в это время могут караулить ходы и выходы, – закончила Уманова, и через зеркало заднего вида встретилась с одобрительным взглядом командира. — Работаем по двойкам: Тигр и Дана, Кот и Ума, Опер со мной, – произнёс, ненадолго оторвавшись от дороги, кап-два. — Кто и откуда будет действовать решим уже на месте. — Есть, – хором отозвалась группа. Оставшийся путь прошёл в молчании.***
Они прибыли на место, когда время на часах перевалило за половину второго. Выгрузились. У железных ворот, которыми завладела коррозия, их ждала взволнованная группа людей. Среди них Кот узнал и Абрикосова, и Макарова, о чём незамедлительно сообщил Бизону. К ним-то они первым делом и направились. — Здравствуйте, здравствуйте, – Абрикосов старший дёргано пожал руку Тарасову. — Очень хорошо, что вы приехали. Я Абрикосов Марк Андреевич, застройщик этого центра. Командиру «Нерп» этот мужичок средних лет, с залысиной, в расстёгнутой чёрной куртке, таком же, скорее всего, дорогом, тёмном костюме, белой рубашке и умело подобранном галстуке не понравился. От таких людей, как он считал, подлянки долго ждать не приходилось, но долг перед Отечеством требовал отбрасывать предвзятости: жизни невинных были куда важнее собственных эмоций. — Здравствуйте, – поздоровался Макаров, который оказался выше своего друга на добрую голову, в сером костюме, чёрном пальто, и хоть выражение лица выдавало волнение, внешне он был собран. — Макаров Максим Александрович, генеральный директор «ТропСтройГрупп». — Здравствуйте. Капитан второго ранга Тарасов. А это, – он кивком указал на Кота, — капитан-лейтенант Ионов. Сколько там заложников? — Не меньше двадцати, а то и тридцати человек. В основном – рабочие. Бандиты как раз подгадали время, когда будет пересменка, – рассказал Абрикосов. — Скажите, – Кот достал планшет и повернул его в сторону Максима Александровича, — вот тут и тут, – указал на части плана, — можно пройти? Тот на секундочку задумался. — Да, да… – и закончил увереннее, — да, точно, это запасные выходы, но этот, – Максим Александрович показал на противоположный от главного входа уголок, — завален мусором. Так уж получилось, что строительство мы продолжили месяц назад, хотя сдать в эксплуатацию торговый центр должны были ещё в прошлом году, но… сами понимаете, деньги, волокита бумажная, материалы и… — Мы поняли, – оборвал его речь Бизон. — Напоследок: как мы можем пройти к ним и не быть замеченными? — В той стороне, – Марк Андреевич показал рукой куда-то влево, — в заборе есть дыра, достаточно большая. Она как раз ведёт к запасному выходу. А здесь, – теперь он показал за спину собеседников, — пройти не получится, потому что всё наглухо забито. — Спасибо, – коротко поблагодарив, Бизон и Кот отошли к остальной группе. — Ну что? – спросила Дана. — Заложников около тридцати. Справа не получится войти, зато можно подойти слева: там дыра в заборе, ведёт как раз к запасному выходу. Кот, Ума, заходите оттуда. Тигр, Дана, вам придётся обойти, – Бизон, раздавая указания, показал ещё одну лазейку на плане здания, — вот здесь. Прикрываете. Опер, мы с тобой останемся пока тут: нужно отвлечь их внимание. Работаем осторожно. — Принято, – ответили «Нерпы». — Тогда за дело, – отпустил их кап-два, но тут же, спохватившись, остановил Олесю: — Ума, ненадолго. Она без промедления подошла к командиру и вопросительно на него посмотрела. — Без самодеятельности. Багира просила передать. — Поняла, – кивнула боец. Бизон смотрел ей вслед, ещё не зная, что просьба останется лишь словами.***
Бандиты оказались подготовленными, многое продумали и встретили спецназ как старых друзей: растяжками, автоматной очередью и пролитой невинной кровью. План штурма сработал только наполовину, что Бизону не понравилось, но он знал: не из таких передряг выбирались. Однако то, что случилось потом поколебало его уверенность. Около получаса, а может, и больше бойцы спецподразделения бились с преступниками стенку на стенку, при этом продвигаясь вперёд: освободили часть заложников и обезвредили три бомбы. В какой-то момент они почувствовали едва заметный вкус победы, что совсем на мгновение дало бандитам преимущество, и в их руках оказалась Ума, расположившаяся ближе всех к территории противника. Оплошность? Неоправданный риск? Мнимая уверенность в собственных силах? Это уже было неважно. Подобравшись сзади, точным ударом в затылок её выбурил какой-то здоровяк. Она даже ничего не успела понять, настолько неожиданно это случилось. Первым заметил пропажу подруги Кот и, крикнув Тигру и Дане, чтобы прикрывали, попытался прорваться и вытащить Уманову, но убедительно-настойчивые слова одного из бандитов его остановили: — Ещё выстрел, и ей крышка! И Коту пришлось подчиниться. — Стоп. Всё стихло. Внезапная тишина (пусть и относительная) резанула по слуху. — Что ты хочешь? – Вася собеседника не видел, но догадывался, в какой части этажа тот прячется. — Чтобы вы закончили этот балаган и дали нам уйти. — Мы даём вам уйти, а вы освобождаете заложников, – не задумываясь, предложил Ионов. — Торговаться решил? — Честный обмен: ваша свобода на свободу заложников. — Нам нужно подумать. — Сколько? — Двадцать минут. — Хорошо. Сразу же из своих укрытий, подставив автоматы, выбежали три бандита. Чьи-то лица были спрятаны не то под шарфом, не то под платком, а кто-то на этот счёт и не заморачивался. Замельтешили они, словно пчёлы в улье: забрали подстреленных товарищей, их оружие и ещё какие-то непонятные предметы. Минута – и этаж опустел. — Кот, что у вас? – в наушнике зазвучал голос Бизона. — Ума у них, требуют дать уйти. Я предложил обмен, сказали, что подумают двадцать минут. Дана и Тигр в этот момент подошли к Коту. Кажется, командир выругался, потому что послышалось нечто малопонятное, но кап-два взял себя в руки и чётко произнёс: — Возвращайтесь. — Принято.***
В голове стучало и звенело, будто кто-то ударял молотком по железной поверхности. Ума, зажмурившись, сильно сжала голову руками, чтобы хоть немного ослабить разрывающую на куски боль. Помогло ли? Нет. Опустила руки и глубоко вздохнула; подташнивало, клонило влево, к бетонному и холодному полу. Хотелось провалиться в чёрную бездну. Но эти желания не разделял бандит, который с периодичностью в несколько секунд похлопывал Уманову по щекам, не давая ей окончательно потерять сознание. — Ну, что там? – грубый, даже недовольный голос прозвучал над Лесиной головой. — Да чё-то совсем плохо, – ответил тот, кто пытался привести заложницу в чувство. Мир слегка кружился, что не давало нормально разглядеть говоривших. Совсем рядом маячила мысль о разозлившемся Бизоне, который наверняка сейчас готов убить её хотя бы за забытую просьбу. — Эй, эй, девочка, давай просыпайся! – подошедший, взяв за край броника, неожиданно тряхнул Уманову, что тут же отозвалось в голове новой порцией звона. Зажмурилась. Изо рта вырвалось мычание. — Да ты чё делаешь, Крот! – взбесился второй. — Только хуже будет! И Уманова, будто в подтверждении его слов, съехала по кирпичной стене вниз и затихла. — Сука, – процедил первый. — Кто её так? — Малой вроде, – кивнул себе за спину второй и начал вновь хлопать Люсю по щекам. Крот сжал кулаки и, ничего больше не говоря, кинулся, скорее всего, на поиски Малого. — Пить… – прошептала она. — Ну пить так пить, – он потянулся к большой, земляного оттенка сумке, откуда после недолгих поисков выудил среднего размера термос. Ловким движением открутил крышку, надавил на белую кнопку и налил горячую, тёмно-коричневую жидкость в кружку. Сунул её в руки заложницы. Чай обжёг язык, и от неприятного ощущения Олеся поморщилась, но пить не перестала. Напиток помог ей совсем немного прийти в себя: тошнота ослабла, а мир уже не кренился. — Что-то вы добрые какие-то, – произнесла она, когда сделала последний глоток. — Ты нам живой нужна, – хмыкнул бандит, чьё лицо было спрятано под платком в чёрно-красную клеточку. Однако она знала точно, что перед ней был не Артём Абрикосов. — И что вы хотите? — Выбраться, а ты, – он указал на неё закрытым термосом, — будешь билетом наружу. В ответ Ума не то посмеялась, не то покашляла. — А сейчас, чтобы не брыкалась, я тебя свяжу. Бандит достал из той же сумки верёвку, присел рядом, завёл за спину руки Умановой, которая и не пыталась сопротивляться, понимая, чем это может обернуться (и так уже дров наломала) и связал их, несколько раз больно обернув верёвку на запястьях. — Вот теперь точно никуда не убежишь. — Как будто я собиралась, – буркнула она. «Были бы только силы», – пронеслось в голове. — Ну всё, отдыхай, – ухмыльнулся он и скрылся за занавешенным полиэтиленом проходом.***
Первыми «Нерп» увидели врачи «скорой», что дежурили неподалёку. Они сразу же кинулись на помощь к раненым рабочим и строителям. Вторыми налетели, словно голодные коршуны на добычу, Абрикосов и Макаров со своей свитой и пытались разузнать детали, но Кот лишь отмахнулся от них со словами: «Операция ещё не закончилась». Они и отстали. После этого группа вернулась к машине, возле которой их ждали Бизон и Опер. — Что там произошло? – отчеканил командир. Злился. Об этом даже думать не приходилось. — Они нас окружили. Уму вырубили, но она даже не поняла ничего, – взяв инициативу на себя, рассказал Кот. — И почему её никто не прикрывал? Вас снова надо учить, как работать в команде? – Бизон сдерживался из последних сил, но знал, что произойдёт, если он выйдет из себя. Посмотрел на Кота, задержал взгляд на Дане и Тигре, те опустили глаза, не справляясь с таким натиском и понимая, что кап-два прав. Они молчали, и тогда Бизон добавил: — Не место лекции читать, но не забывайте, что вы команда. — Извини, Бизон… – начал было Тигр, однако командир тут же его оборвал. — Перед Умой извиняться будете, а сейчас продолжаем работать. — Так точно. Ещё раз окинув суровым взглядом группу, Тарасов отошёл к Абрикосову, который в этот момент что-то бурно говорил или доказывал такому же низенькому дядечке в сером пальто. Опер, Тигр, Дана и Кот остались у автомобиля. Осознание своей оплошности тяжким грузом лежало на душе у каждого. Все понимали, что ошиблись, прокололись там, где не должны были, и отвечать им теперь придётся за это жизнью товарища. На улице слегка подморозило, что сейчас очень кстати, ибо холод давал ясно поразмыслить, хотя в этой части города и намёка не было на то, что на дворе февраль. Повсюду коричнево-серая грязь вперемежку со снегом, лужи, пусть и затянутые тонкой коркой льда, однако один шаг – и хрупкая конструкция вмиг сломается, выводя на поверхность такую же неприятного вида жижу. Даже погода настроения не поднимала. — Что будем делать? – спросила Дана и носком ботинка наступила в маленькую яму, откуда сразу проступила тёмная вода. — Составлять новый план штурма, – ответил Кот, наблюдая за её действиями. — Что-то долго они решают, – заметил Тигр. — Надеюсь, с Леськой всё хорошо. — Мы её вытащим. Обязательно, – уверенно проговорил Кот. Ему о другом исходе даже думать не хотелось. Ненадолго повисла тишина, но такая, когда есть, что сказать, а слов для этого нет. Зато вопрос появился у Опера: — Думаете, сразу потребуют самолёт и деньги? — Скорее всего. И так время подходит, – предположила капитан-лейтенант, помолчав, добавила: — Обмен предложат на улице, где прикрываться заложниками намного легче. Лучше брать их в здании. В это время Кот достал планшет и открыл план. Внимательно с минуту что-то разглядывал, изредка увеличивая и уменьшая изображение, а потом всё-таки произнёс: — Здесь есть закуток, откуда можно их взять, – и показал так, чтобы увидели все. Тигру, Оперу и Дане пришлось его обступить. — Кто-то один проберётся туда, а второй, – он продолжал, — вот сюда. Здесь хороший обзор только со стороны того, кто там находится. Можно спрятаться, окружить и обезвредить. — А если бомба? Что если бандиты решать кого-нибудь использовать в виде живой мишени? – Тигр нахмурился, хотя план ему нравился. — Ну да, – согласился Опер, — они не дураки и наверняка поймут, что мы можем устроить им засаду. Кот снова задумался над схемой, буравя её взглядом. — Смысла их ждать на улице тоже нет. Тут-то точно к ним не подступиться. Надо действовать внутри, – оглядев каждого, проговорила Дана. — Если только не штурмовать в открытую. Но лучше это делать прямо сейчас, пока они расслаблены. — Надо узнать мнение Бизона… Ионов хотел сказать что-то ещё, но в наушниках раздался настойчивый голос Багиры.***
Ритм сердца отдавался в его ушах. Окружающий мир схлопнулся, сосредоточившись в одной точке, – недостроенном здании, и всё, что было за его пределами, растворилось. Кажется, Макаров говорил, что этот объект хотели достроить ещё в прошлом году, но финансы и отсутствие некоторых материалов так и не позволили воплотить задумку в жизнь. Жаль, наверно. Сейчас бы люди там по магазинам или кафешкам ходили, устраивали свидания, проводили время с семьёй, но не вышло… Борис потряс головой, сам не понимая, откуда возникли эти несуразные мысли в столь неподходящий момент. Он рвано выпустил воздух из лёгких, и перед лицом тут же образовались облачка пара, которые исчезли одна за другой. Руки были сжаты до побеления костяшек, но этого уже никто не видел: перчатки всё скрывали, зубы стиснуты чуть ли не до скрипа. Тарасов впервые не знал, что делать – это пугало и сбивало с толку. Совсем на него не похоже. Совсем не в его характере. Но в единственном капитан второго ранга был уверен точно: пусть она только попробует вернуться, немедленно получит по первое число за своё бесконечное желание рисковать. Только если вернётся. Но они должны успеть. — Бизон? Бизон! – Дана уже минуту пыталась достучаться до командира. — Бизон! У неё наконец получилось: Тарасов, вздрогнув, повернул голову в Викину сторону. — Что? — Багира не может с тобой связаться, – Лазарева говорила тихо. Мгновение Бизон растеряно и вопросительно смотрел на капитан-лейтенанта, мол, как не может связаться, пока не заметил, что наушник свисал с шеи. Он даже не помнил, когда успел его снять. — Спасибо, – быстро поблагодарив Дану, которая кивнула и отошла к остальным, надел наушник и связался с Центром. — Приём, Багира, Бизон на связи. — Бизон, ну наконец-то, – стало понятно: она облегчённо выдохнула, — что у вас там происходит? Командир обернулся в ту сторону, где возле их автомобиля собралась группа: Опер, Тигр и Дана обступили Кота, что-то показывающего им на планшете. Скорее всего, составляли новый план штурма. Недалеко от них находились две кареты «скорой помощи», рядом с которыми мельтешили врачи. — Одну часть заложников мы отбили, но в здании осталось ещё человек десять, да и террористов не всех взяли. — Как Олеся? – осторожно спросила Багира. Борис вновь замялся, не зная, что и ответить. А что было отвечать, когда у самого́ вопросов больше, чем хоть какой-то хоть немного нормальной информации? — Не знаю, – честно признался он. — Не знаю, Рит. — Борь… – тон, с каким она произнесла его имя, заставил Тарасова напрячься, и он ожидал услышать совершенно не то, что в конце концов прозвучало: — Кто-то выходит из здания. Однако и это сработало как хорошая встряска. Тут же рядом с ним возникли «Нерпы». — Идут к вам, – Багира оставалась на связи. Почти сразу после её фразы с приглушённым скрипом открылись ворота, и перед всеми предстал Артём Абрикосов, державший под дулом пистолета Олесю. Растрёпанную, бледную, но живую. «Нерпы» ощутили, как градус напряжения потихонечку снижается, хотя расслабляться полностью ещё было рано. Но Абрикосов старший, не сдержав порыва, бросился к сыну. — Тёма! – надломлено крикнул он. — Стоять! – одновременно остановили его Бизон и Артём. Уманова поморщилась от боли и громкого звука. — Но… – не понимал Марк Андреевич, растерянно глядя на сына. — Что ты делаешь? Но сын даже не обратил внимание на отца. — Мы согласны на обмен, но самолёт и деньги должны быть готовы через полчаса. — Хорошо, через полчаса пригоним автобус, который отвезёт вас на аэродром. Деньги будут в самолёте, – пообещал Тарасов. — Вот так-то лучше, – скалясь, хмыкнул Артём. — Тёма!.. – Марк Андреевич снова попытался подобраться к сыну, пока тот не выстрелил. Оглушительный звук разрезал воздух. Кто-то инстинктивно пригнулась, откуда-то послышались выкрики, а бойцы спецназа только напряглись. — Я сказал: стоять! Ещё шаг, и она труп! Ты понял меня, отец! – кажется, его терпению приходил конец. Он с яростью в глазах посмотрел на отца, который от страха даже задрожал, и, посмеявшись над жалким видом родителя, перевёл взгляд на Бизона. — Вы меня услышали, надеюсь. Увидимся через полчаса! Прежде чем за бандитом закрылись ворота, Бизон и остальные успели поймать взгляд карих глаз, излучающие надежду и уверенность в том, что всё закончится благополучно.***
Они решили штурмовать. Новый план командиру понравился, и никто больше не видел смысла ждать. Действовали чётко, быстро и слаженно: Бизон и Кот впереди, сзади прикрывали Тигр, Опер и Дана. Несколько террористов повязали, оставив их у входа в здание, кому-то повезло меньше. Остальную часть рабочих и строителей тоже освободили, и в этот раз обошлось без жертв. Напоследок остался Артём, чья прыткость и изворотливость заставила «Нерп» побегать по долгострою. Но все мы знаем, что рано или поздно всякому бегству приходит конец. Постепенно темнело, и на площадку второго этажа сквозь большие дыры в стенах, которые со временем превратятся в окна, проникал вечерний луч солнца. Казалось, оно прощалось. А воздух наэлектризовался: ещё минута и вспыхнет воображаемый огонь. Но всем присутствующим было не до шуток. Артём продолжал удерживать Лесю в руках. Они постоянно шатались, из-за чего дёрганье отдавалось в её голове. Неприятно. Ещё и желудок переворачивался и норовил выплеснуть наружу остатки давнишнего обеда. Приставленное к виску дуло пистолета не прибавляло уверенности, но хотя бы обжигало своим холодом. Ума устала. Устала бороться и сопротивляться. Ей хотелось только одного – всё прекратить и окончательно провалиться во тьму. Она видела, как Кот и Бизон твёрдо сжимали в руках оружие и не сводили с них взглядов. Чувствовалось, что под натиском спецназа Артём сдаваться не хотел, но почва из-под ног всё равно уходила, призрачная власть утекала. Дана держала того на мушке, и любое неверное движение могло стать последним. Тигр и Опер примостили за командиром и Котом. Лишь позади бандита открывалось пустое пространство, и пока никто не отваживался действовать: шаг – и они оба полетят вниз. — Только попробуйте! – крикнул взволнованный Артём. Снова дёрнулись. — Артём, успокойся, – стальным голосом произнёс Бизон. — Только попробуйте! – повторил бандит. — Только попробуйте, и я ей мозги вышибу! Мне терять нечего! — Не надо… Тише, – командир осторожно продвинулся вперёд на пару сантиметров, что не ускользнуло от взгляда Абрикосова. — Стоять! Бизон замер. — Стоять! Я же сказал, что мозги ей вышибу! Или она вам не нужна? – он хмыкнул и отклонил Лесю влево, заглядывая ей в лицо и проводя пистолетом по щеке. — Так я могу помочь.. Олеся поморщилась. — Артём, – снова позвал кап-два, — тише, отпусти её. — А что если нет? — Не дури. Зачем тебе лишний срок? Просто отпусти её. Атмосфера накалялась, ни от кого это ощущение не скрылось. Бизону надело играть по правилам Артёма, и он вновь решил к ним приблизиться. Слегка покачал головой и посмотрел в глаза Умановой, которая всё поняла, едва заметно кивнула, насколько позволяли оковы из рук бандита, выпрямилась, собирая остатки сил, и приготовилась дать отпор. Всё случилось неожиданно быстро. Выстрел просвистел над самым ухом Олеси, что сработало сигналом: пора выбираться. Она подалась навстречу командиру, который тянулся, чтобы ей помочь. До заветной свободы оставалось всего несколько сантиметров, но не тут-то было: Артём, не потерявший сознание, ухватил за край бронежилета успевшую расслабиться Уму. И под ногами вместо твёрдой бетонной поверхности вдруг ничего не оказалось, из её рта вырвался вскрик, слабый и полный страха. Округлив глаза от ужаса, Бизон что есть силы, кинулся к краю. Раз. Два. Три. А в руках только воздух. — НЕТ! – и по этажу пронёсся чей-то истошный крик. Лесе казалось, что она летит слишком долго. Но ведь так же не бывает? Всему должен прийти конец, а она всё парит и парит в воздухе. Перед глазами даже появился образ Тарасова, впервые отчитывавшего её за неподчинение и грозящего написать рапорт. Зачем сейчас об это вспоминать? Теперь этого не нужно. Не страшно. Птицы ведь летают и не боятся, тогда почему старший лейтенант Олеся Уманова должна переживать? Вместе с воздухом из лёгких удар выбил и такие нелогичные мысли. Острая боль прошла через всё тело, словно молния, а внутри как будто разлилось что-то жидкое и вязкое. Почти сразу Лесю охватило непреодолимое желание дать сну взять вверх. Сну, который на этот раз заберёт её навсегда. Но она ещё понимала поспешность этой мысли. И не зря. Всего несколько секунд, и вокруг собрались ребята. Одинокая слезинка скатилась по щеке, попала в ухо. Щекотно. Но вытереть её у Олеси уже не было сил. — Уманова, ну ты что удумала, а? – голос Бизона дрожал, хотя он старался не подавать виду. Вот даже улыбнулся, присел рядом на колени и положил холодную руку ей на лицо. — Эй! Не навоевались ведь ещё! А как же твоя удача? — Шоколада… Белого… Хочется, – в горле булькнула кровь, слова дались тяжело. У ребят вырвался смешок, но облегчения он не принёс. — Будет тебе шоколад. Белый, горький да любой, – поспешно и бодро пообещал Борис, но понял: неизбежное это не остановит. — Ты только глаза не закрывай. Слышишь, не закрывай! Кап-два не знал, зачем всё это говорит. Все видели: силы постепенно покидали их подругу, и сделать что-либо уже не получится. — Ребя… – Олеся попыталась взглянуть на каждого. — Я… Вас… люб… Договорить не успела: тьма, спокойствие, граничащее с усталостью, окончательно её накрыли, а сопротивляться больше не имело смысла. Она в последний раз вздохнула, закрыла глаза и обмякла на холодному полу недостроенного здания. Струйка алой крови медленно стекала по её щеке. Всё. Солнечный луч, ярко блеснув, исчез за стеной и погрузил первый этаж в темноту, но никто не обратил на это внимание. Вика спрятала лицо в плече Игоря, пока тот сжимал её куртку, Вася отвернулся, не в силах вынести потерю ещё одного близкого друга, Паша не мог пошевелиться, а Борис неподвижно сидел на коленях перед телом Олеси. Поверить в происходящее было невозможно. — Бизон, – голос Багиры в наушниках всех слегка встряхнул. — Бизон на связи, – безэмоционально отозвался кап-два. — Что случилось? Почему маячок Умы погас? Молчание. Тягучее молчание, которое не требует объяснений. — Нет… – прошептала Кошкина догадываясь. — Нет… — Да, – Тарасову меньше всего хотелось это говорить, особенно той, для кого Ума стала как дочка, но пришлось: — Олеси больше нет. Не получилось. У них снова не получилось.