Лыжи

-Артём! Голос с трудом долетел сквозь музыку в наушниках. А может, ему просто померещилось, такое иногда бывает. -Тёма-а-а! А, нет, не померещилось. Мама действительно позвала его. -Ну что там, ма? - откликнулся он, снимая наушники. -Тёма, надо лыжи из школы забрать, - обеспокоенно протараторила мама, глядя в телефон, - ваш классрук пишет, что срочно. Артём вздохнул. У мамы всё всегда срочно. -Дай посмотрю. Действительно, ни слова про срочность. "Заберите лыжи, чтобы их не забрали другие". Он достаточно хорошо знает своих одноклассников, чтобы быть уверенным - лыжи спокойно пролежат нетронутыми до лета. Мама всё время что-то причитает, нервничает и беспокоится по пустякам. Ей обязательно надо первой выполнить поручение. Артём прекрасно это знает, а потому не спорит, и идёт одеваться. Благо, школа в пяти минутах ходьбы. Вылезать в промозглый зимне-весенний вечер на улицу ему совсем не хочется. Сырость и ледяной ветер, конечно, не препятствие для того, чтобы гулять с пацанами, но он идёт не гулять, и поэтому не особо рад погоде. Такое чувство, что ветер делает сумерки гуще, помогает им быстрее расползаться по городу и превращаться в полноценную ночь. И как назло, фонари с каждым днём включают позже. Не хотелось бы возвращаться домой в темноте. Артём задержался возле школьных ворот. Появляться здесь не в учебное время было неприятно. Он чувствовал себя двоечником, забывшим портфель. "И голову дома тоже забыл" - произнёс он вслух, но вышло настолько тихо и придушенно, что он на мгновение не поверил, что сам это сказал, и испуганно огляделся. Никого. Разумеется. "Нечего всякую чушь на ночь глядя читать, спать потом плохо будешь" - ворчали на него родители. Артём признавал, что они правы, но но не читать "всякую чушь" не мог, слишком уж привлекало его неизведанное. Как бы самому его не привлечь. Да что такое, что за мысли в голову полезли? Ему 12 лет, он уже взрослый пацан, и не боится темноты. "А того, что в ней?" - прошелестела как будто бы не своя мысль. "А не твоё дело" - огрызнулся Артём и решительно зашагал к дверям школы, внимательно смотря под ноги - весна только началась, а лужи уже по колено. Дойдя до ступенек, он понял, что же вызвало столько тревожных мыслей у калитки. В школе не горел свет. С одной стороны, это вполне объяснимо, время уже позднее, но с другой... С другой свет над столом вахтёрши горел всегда. "Может, она обход совершает" - постарался убедить себя Артём, но прекрасно понимал, что вахтерша, уходя, свет не выключает. "Не назад же возвращаться" - снова тихий шелест. Да, лыжи надо забрать. Они недалеко, в подсобке физкультурного зала, он совсем рядом со входом. А свет он включит. Артём потянул на себя дверь. Она открылась как обычно, со скрипом и усилием, и ему вдруг показалось очень странным, что дверная пружина за столько лет не ослабла. Мама, учившаяся в этой же школе, рассказывала, что ей приходилось ждать старшеклассников и заходить с ними - сама она смогла открыть эту дверь только когда перешла в шестой класс. Но и сразу же вспомнился папа, любивший говорить, что "в Союзе всё делали на века". Вот и пружину сделали на века. Чтобы никто лишний не зашёл. "Или не вышел". Холодок продрал по спине, но Артём запретил себе думать про всякую чушь. Нужно сосредоточиться на лыжах. В холле не было ни света, ни вахтёрши. Артём остановился и прислушался. Где-то вдалеке, на другом этаже, он услышал шорох, как будто шарканье. Всё в порядке, тетя Клава просто решила поэкономить свет во время обхода. Сейчас он включит его. Или не включит. Артём не знает, где выключатель. "Ну и ладно". Он выудил из кармана противно пискнувший о низком заряде батареи телефон и включил фонарик. Дойти до лыж ему заряда хватит. До спортзала он доскакал за 10 секунд, дернул дверь и рыкнул от досады. Разумеется, было заперто. Ключи от спортзала есть в учительской и у вахтёрши. Может, у нее в столе есть дополнительный комплект? Артём подошел к столу. Какие-то бумажки, кружка с чаем, наполовину съеденный пирожок... Тетя Клава не бросила бы булку на середине. «Может, с тухлятиной оказалось» отмахнулся Артём. «Но чай?» Не до него. В углублении стола рядом с монитором он заметил лампу и поспешил дёрнуть за верёвочку-выключатель. Никакого эффекта. Он дёрнул ещё раз и ещё, и только потом понял, что в школе нет света. Монитор, на котором обычно светились картинки с камер наблюдения, был простым чёрным прямоугольником. Пожалуй, чуть чернее, чем должен быть. Так вот что произошло. Вырубился свет и тетя Клава пошла звонить в аварийную службу. У древней бабули не было мобильника, и она, вероятно, пошла в кабинет директора, где был сетевой телефон и её шарканье он и услышал. Так, стоп. Кабинет директора на первом этаже, в противоположном от спортзала конце коридора, а шарканье было как будто с третьего этажа. И если бы она звонила, Артём бы услышал её голос. Ему вдруг некстати вспомнилось, как удивилась его мама, приведя его в первый класс, и как шёпотом рассказывала, украдкой кивая на тётю Клаву: «Надо же, я в первый класс шла, она тут вахтёршей работала, теперь ты идёшь, а она всё здесь. Даже не постарела почти».Он попытался отогнать от себя эту мысль, но её немедленно сменила другая, ещё менее приятная. По младшим классам ходит легенда, что в кабинете информатики на третьем этаже, за железной решёткой заперто нечто, которое выпускают на волю по вечерам, и горе тому ученику, который задержится в школе до темноты. История была простой пугалкой для малолеток, которых не пускали к компьютерам, и сам Артём не раз уже бывал в том кабинете, но почему-то вдруг остро ощутил, как за чугунной решёткой перекатывается и колышется нечто бесформенное и отвратительное, пробует прутья на зуб и просит хозяйку выпустить его. Так вот куда пошла тетя Клава. Наверху что-то тихо звякнуло. Артём вынырнул из своих мыслей и подивился тому, как легко его оказывается напугать. Чудище какое-то, тетя Клава - упыриха, это же просто смешно. Это наверняка сквозняк играет среди прутьев решётки. Школа старая и буквально вся состоит из щелей, так что все привыкли к постоянному ветерку в кабинетах. Ничего страшного. А тётя Клава наверное вышла на улицу и делает обход вокруг школы. Скоро вернётся. Телефон снова запищал. Артём чертыхнулся и выключил фонарик. Надо заряд сохранить, в батарее осталось 8%. Но почему же она до сих пор не вернулась? Неужели обходит всю территорию? Почему тогда он её не видел, когда стоял возле калитки? Значит, она в школе. Но почему она?... Он не успел закончить мысленный вопрос. Воображение услужливо подбросило картину, как тёте Клаве становится плохо, она медленно сползает по стене, зовя на помощь, и никто не приходит к ней, потому что никого кроме неё в школе нет. Или есть один трусливый мальчик, который заслышав шорох, сразу же оцепенел от ужаса и трясся, вспоминая страшилки, вместо того чтобы бежать к ней на помощь и звонить в скорую. Последняя картина была особенно неприятной. Артём ещё раз подёргал лампу, смирился и отсутствием света, и решил, что пойдёт пока так, без фонарика. Глаза уже привыкли к темноте, да и низкое небо в тучах отсвечивало густо-фиолетовым, делая тьму не такой кромешной. Он дошёл до конца коридора и вдруг услышал за спиной знакомый скрип тугой двери. Значит, все опасения были пустыми. Артём повернулся, ожидая, когда откроется вторая дверь, ведущая из тамбура в холл, и войдёт тётя Клава, но дверь почему-то не открывалась. Кто-то стоял в тамбуре, вплотную прижавшись к двери, и не хотел входить. Этот кто-то знал, что на него смотрят. И Артём чувствовал, как нечто за дверью ждёт, когда он отвернётся. «Это сквозняк» попытался подумать он, но не вышло, дверь и вдвоём-то тяжело открыть, куда уж сквозняку. В спину как будто воткнули тысячу раскалённых булавок. Артём не мог пошевелиться от ужаса. Ему казалось, что если он отвернётся от двери, то нечто сразу же выпрыгнет из неё. И ещё ему казалось, что если он не повернётся прямо сейчас, то что-то, что шаркнуло у него за спиной, обязательно сожрёт его. Он резко обернулся, но увидел только черноту. В этой части коридор сворачивал, и все окна оказывались в кабинетах. Он снова повернулся к двери. Ничего. Надо взять себя в руки. Артём глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, но вместе с воздухом, казалось, вдохнул такой ужас, какого не испытывал никогда. Лёгкие горели, но каким-то отвратным нефтяно-чёрным пожаром, всё тело ослабло, перед глазами зарябило. Артём потряс головой и решил сосредоточиться на звуках. Прислушался. Всё то же тихое далёко позвякивание. И ничего кроме него. Он вдруг понял, что не слышит шума проходящей рядом дороги, на которой всегда очень оживлённо, и чей гул давно стал привычным фоном для всех жителей этого района. Короткие волоски на затылке встали дыбом. Или он сейчас же что-то сделает, или сойдёт с ума. «Надо дойти до кабинета директора» - решил Артём. Он снова включил фонарик, посветил им в коридор, и быстро добежал до двери кабинета. Подёргал ручку - заперто. Значит, нужно дойти до учительской. Погасив свет, он двинулся к лестнице. Тихий дробный перестук с третьего этажа должно быть издавали рассохшиеся двери. И ещё одна мерзенькая страшилка всплыла в памяти. Его отец говорил, что всплывает обычно что-нибудь не совсем хорошее, и Артём был как никогда согласен ним. В той страшилке какие-то неизведанные бегуны по лестницам донимали своим дробным невозможным топотом учёного. Но в страшилке учёного от лестницы защищали стальные двери, а не древние куски деревяшек, которые даже закрыть нельзя, настолько их перекосило. Выдохнув, Артём распахнул обе створки. Получилось очень шумно, и он скривился от резкости звука. Но на него никто не кинулся,и он быстро побежал по ступенькам. Вылетев на третьем этаже, он сразу же включил фонарик. Посветил на дверь учительской, благо, она была рядом с лестницей, подёргал - тоже заперто. Снова вспомнилась страшилка про кабинет информатики. Он ведь тоже совсем рядом, в «углублении» справа. Нужно только повернуть голову. «Да что я, совсем трус?!» прикрикнул на себя Артём, и направил луч в сторону двери. За чугунной решёткой мерно колыхалось и перетекало нечто бесформенное и отвратительное. И не было никакой стальной двери. Телефон в руках пискнул и отключился.