Beloved Аngel

Очередное падение добавило новых ссадин, но парень продолжал упрямо подниматься из раза в раз, взбираться на небольшой бетонный постамент и пытаться взлететь, крылья же будто не хотели помогать его бренному и уже избитому телу подняться в воздух. По началу всё было нормально: сперва размяли мышцы и крылья, потом попробовали подняться в воздух с места, получилось не слишком оптимистично. Метр и полтора лишь покорились подростку, но дальше крылья будто замирали, каменели или вовсе тяжелели, не давая побывать выше. Видя подобную проблему, Айзава предложил попробовать с разбегу или с небольшой высоты, для которой Цементос и создал невысокий каменный блок. Но ни то, ни другое особо не помогло делу, а преподаватели тоже не могли помочь, ведь не разбирались. Очередную попытку вновь познакомиться с твердостью земли под ногами Мидорию прервал раздавшийся неподалеку от них взрыв. Шота без промедлений рванул в сторону класса, оставляя Изуку на Цементоса, но они также, не сговариваясь друг с другом, направились в ту же сторону. Мидория был безумно уставшим: непривычное к физическим нагрузкам тело болело, крылья чуть ли не волочились за ним шлейфом, в голове стучала кровь от длительной нагрузки. Передвигаться приходилось с большим трудом, но он упрямо шагал за уже отдалившимися преподавателями из любопытства, ведь взрывы и звон осколков льда твердили о завязавшейся драке. Когда вымотанный пернатый оказался рядом со всеми обеспокоенными одноклассниками, Айзава уже связал и удерживал взбешенного Бакуго от очередного выпада в сторону Тодороки, что без каких-либо эмоций наблюдал за ором и криками блондина. Всемогущий же стоял чуть неподалеку, с кем-то переговариваясь по встроенному в ухо наушнику и поглядывал в сторону. Зеленые глаза тут же переключились в ту сторону и расширились от испуга, когда заметили знакомую каштановую макушку. Несмотря на никакие протесты и приказы со стороны так же переживавшего за подругу Ииды, кучерявый смог протиснуться сквозь ребят и упасть возле израненной Урараки. Девушка находилась без сознания, но ее дыхание было сбитым и неравномерным, а лицо искажено гримасой боли. И понятно от чего — ее правая сторона была обожжена! И хоть к ее страшным ожогам и приложили вовремя куски льда, кровоподтеки и раны следовало продезинфицировать, чтобы не попало грязи. Глаза в панике бегали по искалеченному телу девушки. — Медики скоро прибудут, лучше пока отойти, — рядом встал Всемогущий, виновато оглядывая взглядом взволнованных подростков. Пока где-то на фоне Айзава с помощью Киришимы успокаивал и объяснялся с Кацуки и Тодороки, Изуку решительным взглядом пробегался по всем повреждениям, выискивая самые проблематичные точки. И оценив количество оставшихся у него сил, твердо спросил: — Могу я вылечить некоторые ее травмы? Если не сделать это в ближайшие секунды, боюсь, что у нее могут остаться неприятные шрамы. Парень с немой просьбой в глазах продолжал смотреть до той поры, пока светловолосый герой немного неуверенно не дал добро. Подросток попросил у кого-нибудь из окружающих об антисептике или другом обеззараживающем средстве, и темноволосая девушка в чересчур открытом костюме подала ему бутыль. Кивнув ей и продезинфицировав ладони, веснушчатый постарался полностью расслабиться и сосредоточить всё свое внимание на внутреннем потоке. Знакомое тепло и покалывание в пальцах не заставили себя ждать, и он предельно аккуратно коснулся пальцами в нужных местах. Собственная энергия начала медленно «вытекать» из зеленоглазого, перенаправляясь на места ранений и сначала вытягивая из них грязь, а затем и запуская процесс заживления кожных покровов и тканей. Знакомое зеленоватое свечение окутало тело будущей героини и привлекло внимание Айзавы с наказанными учениками. Его внутренняя энергия неумолимо иссякала, но Мидория не переставал лечить девушку, даже после приказов остановиться. Тело медленно тяжелело, конечности становились ватными. И сознание подростка медленно угасло прямо в тот момент, когда дыхание подруги успокоилось и перестало быть надрывистым. Очнулся Изуку уже в знакомом, пропахшем выстиранным постельным бельем и лекарствами кабинете. Шевелиться и уж тем более вставать сил не было: всё мышцы ужасно болели, напоминая о недавней тренировке, так еще и полное использование внутренней энергии истощило его полностью. Подросток с трудом приподнял свои ладони над собой, чтобы рассмотреть «результаты» своих бессмысленных трудов, как обнаруживает полностью целые ладони и руки. Никаких синяков или ссадин не осталось на бледной веснушчатой коже, как бы парень не вертел руками в разные стороны и это настораживало. Он ведь не знал своих пределов или возможностей полностью. Всё известное ему он выяснил случайными случаями и в экстренных ситуациях! Но вот возможность самоисцеляться…была привлекательна. Но неизвестно сколько еще на это сил уходит. Устало вздохнув, парень обернул свою голову в сторону открывшейся двери. В кабинете появилась знакомая медсестра: — Госпожа Чие. — Ох, ты наконец восстановился, милок? — мило поинтересовалась старушка, присаживаясь неподалеку от него. — Как самочувствие? — Будто разгружал вагоны ночь напролет, — пожаловался парень, на что получил легкий смешок со стороны старушки. А потом восстановив в голове произошедшее, тут же обеспокоенно выпалил. — Как там Урарака-сан? С ней всё хорошо? Надеюсь, шрамов не осталось? Я просто… Начало бессвязного волнительного потока предложений вперемешку с извинениями прервала Исцеляющая девочка своим спокойным ответом: — Не волнуйся, с ней все в порядке. Я славно над ней потрудилась, благодаря моей причуде. Подросток расслаблено вздохнул, сбросив всё беспокойство на минимальный уровень. — Вот только твое вмешательство было крайне верным и необходимым решением для этой девочки, хоть и опасным для тебя самого. Ты меня крайне удивил, — старушка замолчала, с интересом разглядывая Мидорию. — Почему ты не рассказал о своих целительских способностях? И вот что сейчас должен сказать ей парень? Изуку не знал. Ему ведь казалось, что он утратил большую часть своих особенностей. В том числе и исцеление. Хотя почему он пришел к таким выводам, если даже не пробовал. Видеть чужие ауры людей и их настроение он ведь теперь не в силах, но крылья почему-то остались. Всё было слишком запутано. — Я…я не думал, что у меня еще что-то осталось, — неуверенно ответил зеленоглазый, прикрывая на миг глаза. — Осталось что-то еще…ты имеешь в виду, что у тебя было что-то еще? — заинтересованно проговорила медсестра. — Когда я был… духом, то…мог видеть э-э-э ауру человека? — Изуку настолько неуверенно произнес это, будто сам сомневался в правдивости своих слов. — Объяснить подобное довольно сложно, но я как бы видел настроение человека. Сейчас же подобного нет. — Хм. Понятно. Но больше надеюсь сюрпризов не будет? — рассмеялась она, а после встала рядом с койкой и огладила рукой перья. — Как твои крылья? — Сколько бы ни старался, взлететь выше метров двух у меня не получилось, — с ноткой грусти ответил Мидория, аккуратно присаживаясь на кровати. — Хотя крылья вполне хорошо реагируют на любые мои порывы, но почему-то тяжелеют после пары взмахов Подросток низко опустил свою кучерявую макушку, скрывая печаль на своем лице, и обхватил себя за плечи. Скорее ему не было холодно, просто расстраивало, ведь раньше он без особых усилий рассекал небеса. От чего-то ощущение собственной беспомощности не казалось странным. Чие лишь ласково улыбнулась, касаясь аккуратно зеленоглазого за плечо. И дождавшись внимания подростка, спокойно проговорила: — Мидория, ты буквально недавно начал жизнь заново, а уже пытаешься горы свернуть. Дай себе и организму немного привыкнуть. А еще лучше, чтобы твои воспоминания поскорее восстановились. Как с этим дела? — Лишь некоторые обрывки из общей картины. А как думаете, я смогу полететь? — с надеждой спросил подросток. — Не буду загадывать, Мидория. Всё может быть. Ты ведь раньше был беспричудным, поэтому сейчас с появлением у тебя сил будем ждать лишь реакции твоего организма на такие перемены, — размерено проговорила старушка, ловко спрыгивая на пол. Постукивая своей тросточкой, медсестра взяла стопку медицинских карт и посмотрела на задумчивого Изуку. — Лучше пока отдохни, до вечера еще есть пару часиков. Я скоро вернусь, — предупредила она, закрывая за собой дверь. Веснушчатый, оставшись в одиночестве, лишь сильнее сгорбился и посмотрел в сторону окна. Солнце ярко светило в небе, напоминая о начале лета за окном, но настроение у кучерявого было потерянное. Хотелось поскорее всё вспомнить и больше не мучиться с этим. Изуку без раздумий повалился на спину, запоздало вспомнив о крыльях и усталости, поэтому вымучено простонал. Устроившись поудобней на боку и укрыв себя крыльями, зеленоглазый прикрыл глаза и сам не заметил, как провалился в сон, наполненный запахом металла, страхом и неприятной горечью. *** — Изуку, а как ты думаешь…я смогу полететь? — неуверенно спросил неизвестный светловолосый мальчишка, сидящий рядом. Его детские ручки прижимали к себе яркую небольшую игрушку, а голос казался таким знакомым, что на душе становилось теплее. Лицо незнакомца было смазанным пятном и разглядеть его возможности не было, но ему казалось, что доверять сидящему рядом можно. — Конечно сможешь, Кейчан! Твое время просто еще не пришло, у тебя всё скоро получится. Я в тебя верю, — бодро ответили ему в ответ, и казалось, что его знакомый робко улыбнулся. — Спасибо, Изу… *** Подросток вновь очнулся в знакомом полутемном больничном кабинете. В теле уже не ощущалось дикой усталости, поэтому он спокойно приподнялся, принимая вертикальное положение. Голова была словно набита ватой, и соображать выходило плохо, но приятное тепло где-то внутри дарило спокойствие после неприятных кошмаров. Шузенджи тем временем медленно перебирала документы, складывая их в определенном порядке на своем столе. Уловив краем глаза движение со стороны, старушка обернулась: — Долго же ты проспал. Всё в порядке? — Да. Спасибо, — благодарно улыбнулся в ответ Изуку. — Мне, наверное, стоит уже идти? Его взгляд метнулся к окну, за которым только недавно царил ясный солнечный день. Теперь же небо окрашивалось в нежные персиковые цвета, предвещая о скором заходе солнца. Не дожидаясь ответа, пернатый ловко обулся и вскочил с кровати, почти не ощущая усталости. Чего не скажешь о ноющих мышцах, но с этим и потерпеть можно. Заметив на соседней койке свою куртку, незамедлительно подхватил вещь и пошлепал в сторону выхода. Не хотелось более задерживать эту милую женщину. Около входа его окликнули: — Изуку, ты не хотел бы стать медиком? Подросток в недоумении обернулся, хлопая глазами. — Просто подумай об этом, я не заставляю. Но с твоими способностями я могла бы тебя многому научить. -Я…подумаю, — неуверенно произнес он, огорошенный таким неожиданным предложением. — Еще раз спасибо за помощь. Доброго вечера. — Доброго вечера, осторожней, милок, по дороге. *** Громко хлопнувшая входная дверь так и твердила о раздражении вернувшегося подростка. Сегодняшний день, в особенности последняя тренировка, вывела его из себя. Мало того, что не удалось вернуть чёртовому двумордому должок за прошлый спарринг, так еще и круглолицая влезла куда не надо. Общение с чертовым альтруистом Деку лишило видимо ее инстинкта самосохранения. Воспоминания о тупом задроте и его сегодняшних действиях притупили наступающие волны раздражения, и Бакуго задумался о произошедшем. Чертов Деку повел себя как всегда по-идиотски: понимал ведь, что силы кончаются, но всё равно как баран продолжал до потери сознания. Видимо появившаяся причуда окончательно отбила последние мозги. Остановившись на середине лестницы, светловолосый нахмурился, словно фантомно вновь почувствовал легкое покалывание и распространяющееся тепло в области спины. Встряхнув головой, Кацуки продолжил свой путь до комнаты. Вернулся домой красноглазый в одиночестве, ведь Деку умудрился в первый же день влипнуть в неприятности. Его чертов героизм вызвал слишком много бурных обсуждений, а по возвращении вполне себе здоровой круглолицей волна обсуждений лишь усилилась. Все были в шоке от действия нового одноклассника, все, в том числе и Кацуки. И даже несмотря на ранние подозрения по поводу помощи со стороны призрака-задрота, удивлен был и Бакуго. Как же, беспричудный раньше неудачник, ярый фанат героев получил причуду. Но какой-либо верх радости и счастья по этому поводу парень не заметил у одноклассника. Собственная память заблокировала ему и это. И Кацуки подозревал, что именно из-за постоянных издевательств и избиения в прошлом это и произошло. Подросток безрадостно хмыкнул и, скинув вещи, залез на подоконник. Невольно вспомнились все сцены избиений несчастного задрота. Старушка сказала, что нужно поводить его по знакомым местам. Что ж, он поводит Деку по ним. Поможет восстановить всё утерянное, даже если ему этого и не хочется. Их отношения вернулись в более-менее нормальные, но всё же знакомый груз вины невольно давил на красноглазого из-за собственной трусости в признании. И снять эту тяжесть поможет только вернувшаяся память Деку. На прощение он даже и не надеется. *** Чуть продрогший Мидория вернулся домой к Бакуго уже ближе к позднему вечеру, плавно переходящему в ночь. Сил не было вовсе, да и судя по темным окнам в доме, все уже давно отдыхают или в постели, поэтому подросток решил тихо завалиться спать. Крылья чуть подрагивали и неприятной тяжестью утягивали назад, но Изуку смог полностью расслабиться только, оказавшись за входной дверью. Максимально аккуратно в полумраке пройдя в гостиную, Изуку аккуратно положил подарок от Мей на спинку и бухнулся животом на диван, расслабляя напряженные мышцы. Запоздало Мидория осознает, что лучше было бы хоть что-нибудь перекусить, но сил не было вовсе. Так еще и крылья укрыли его сверху, словно одеялом, поэтому веснушчатый даже не шевельнулся, постепенно проваливаясь в любимые объятия темноты собственного разума. Какого же было его удивление, когда на утро кучерявый обнаружил себя укрытым тонким пледом, в котором чуть не запутался при своем пробуждении. Судя по изредка бросаемым взглядам со стороны Бакуго, это было его рук дело. Но он и не утверждал. Наскоро собравшись и перекусив, подростки отправились в школу. Каждый из них был задумчив и на этот раз пернатый не рвался на общение. Все мысли его занимало предложение Чие об обучении под ее крылом. На самом деле оно казалось подростку довольно заманчивым. Только вспомнить с каким страхом и трепетом одновременно ему довелось наблюдать за боями многих героев и одноклассников во время его бестелесного состояния. Сколько травм и ранений он наблюдал, даже у начинающих героев! Что вообще означает слово «герой»? Ведь все ведь герои спасают людей, а ему только это и нужно. Но если смотреть шире, смотреть на его одноклассников и друзей — в становлении героем вся хотят добиться разного, пускай и одни путем. Кому-то хотелось признания, кто-то просто хотел побеждать врагов, как например Бакуго. Глянув на идущего чуть впереди блондина, парень вздохнул. Ему было необходимо подумать об этом, но заняться решил он этим чуть позже. По приходу в полупустой класс Мидория замечает весело что-то обсуждающую Очако с Тсую, и на сердце невольно потеплело. С его подругой было всё в порядке. Пока со стороны доносились приветственные возгласы Киришимы в стороны пришедшего Кацуки, веснушчатый тоже решил подойти и поздороваться с девочками, но те обратили на него внимание быстрее: кареглазая сначала взволнованным взглядом скользнула по его внешнему виду и приветливо помахала рукой. — Привет, Изуку-кун! Я сейчас, — после девушка что-то бросила напоследок подруге и направилась к нему. Урарака была чем-то очень взбудоражена, поэтому, как только она попросила его выйти ненадолго для разговора, подросток, не задумываясь, направился сперва к парте, чтобы оставить свои немногочисленные пожитки, а после и к выходу. Пройдя чуть дальше от кабинета, они остановились около окна, где редко кто-то появлялся из посторонних. Значит лишних ушей не будет. Зеленоглазый приготовился к тому, чтобы собрать свои мысли в кучку, как подруга без промедления начинает с вопроса. — Изуку, это ты мне помог на вступительном экзамене? — с легким волнением спросила она. Было видно, что она сомневалась, но не очень сильно и сумела верно проанализировать произошедшее и сопоставить факты. — Твое вчерашнее вмешательство…было очень похожим на те ощущения, что и тогда. — Да, это был я, — Изуку не видел смысла лгать. А после всполошился. — Ты ведь не обижаешься на меня, Урарака? — Конечно нет, с чего ты мог это подумать, — поспешила заверить его кареглазая, но от ее задумчивого вида веснушчатому не становилось легче. — Просто… я ведь смогла попасть получается, лишь благодаря тебе… Изуку не хотел, чтобы подруга сомневалась в своих силах и себе или еще хуже думала, что ей здесь не место, поэтому уже хотел было выпалить тысячу извинений вперемешку с аргументами в опровержение любых слов сомнения своей одноклассницы, но всё это застыло в горле в ту секунду, как Очако низко поклонилась ему. — Спасибо тебе, Изуку-кун! — поблагодарила негромко девушка от всей души, ведь для нее поступление в эту академию было чуть ли не единственным шансом помочь своим близким в их трудностях. — Спасибо, за всё, — еще раз повторила та, взглянув своими полными благодарности глазами в зеленые малахиты. — Давай постараемся, Урарака, — лишь с твердой решимостью отозвался пернатый, протягивая ладонь для рукопожатия и коротко улыбаясь. Девушка ответила утвердительным кивком и пожала ладонь в ответ. Тем временем за окном мирно проплывали по небу белоснежные облака, изредка перекрывая собой солнечный свет медленно поднимавшегося солнце. В класс они вернулись, уже бодро обсуждая произошедшее вчера. Мидория излишне волновался за подругу, но та лишь с виноватой улыбкой успокаивала его, твердя о нелегкой работе будущего героя. В классе прибавилось шуму, а соответственно и народу. Бегло осмотрев всех одноклассников, Мидория заметил пустующее место на втором ряду и осознал, что Тодороки еще не пришел, хотя не имел за собой вредной привычки опаздывать. В голове что-то щелкнуло, и Изуку вспомнил куски льда, о которых невольно зашла тема разговора с подругой после её неудачного «геройского (безрассудного, по мнению Изуку) выпада». Как ответила подруга, до того, как ее сознание захлестнула волна нестерпимой агонии и боли, кареглазая успела заметить промелькнувший испуг в двухцветных глазах напарника, а после ее слух уловил активацию льда. Дальше к повреждённым местам лишь спешными движениями приложили холодные куски. Это всё немного, что успела запомнить в тот момент Очако. Конечно, еще и покалывающее тепло от исцеления Изуку. Подросток считал, что одноклассник поступил очень разумно и вовремя сориентировался в обстановке. Но вот такая отточенность в движениях и показавшиеся эмоции, на вечно «однотонном» лице одноклассника заставили заострить на этом внимание. Страх. Неужели ранение товарища способно вызвать подобную реакцию в нелюдимом человеке? Нет. Тут скорее дело было в нечто другом. Размышляя над подобным, он устроился на своем месте и на автомате начал бубнить себе под нос, приложив большой палец к подбородку. Перед самым началом урока появился чуть взъерошенный и заспанный двухцвет. Он, как обычно, не здороваясь ни с кем, прошел к своему месту и начал готовиться к занятию. Бакуго при появлении одноклассника лишь пренебрежительно цыкнул, а веснушчатый незаметно обернулся на незаметно зевнувшего подростка. Незаметный осмотр, помог осознать кое-что в тот момент, когда Полночь весело поприветствовала класс, входя в кабинет: неровный след от старого ожога на левой половине лица, так и кричал о тяжелых последствиях после его появления, отпечатавшихся, наверняка, еще в юном, детском возрасте. Любая травма, особенно такая серьезная, несет в себе тяжелый отпечаток, но ведь всё еще зависит и от обстоятельств? Пернатый решил поразмышлять над этим чуть позже: по крайней мере оставить это на ближайшую перемену, а сейчас заняться уроком. После прозвучавшего звонка об окончании урока, кучерявый решает подойти к гетерохрому. Он обдумывал предстоявший разговор весь урок, но, не увидев даже спустя минуту никакой реакции на постороннее появление, немножко поубавил энтузиазм. — Привет, Тодороки.э-э-э…-кун? — неуверенно протянул подросток, прикусывая изнутри щеки от волнения. Но на него всё-таки обратили внимание. — Я помешаю? Одноклассник на подобное не отреагировал никак, поэтому неловкость у пернатого стремительно росла в геометрической прогрессии. Слова повылезали из его кучерявой головы и даже не имели совести вернуться, чтобы слететь с языка, поэтому зеленоглазый попытался сглотнуть ставший в горле ком.  — Прости, что отвлекаю тебя. Просто мне хотелось…поблагодарить тебя? — подросток взглянул на него исподлобья, будто думая, что за еще одно лишнее слово его поколотят. Странно, но это не казалось непривычным. Видя промелькнувшее недоумение в гетерохромных глазах, Изуку поспешил объясниться: — Ты ведь помог Урараке! Если бы не твое вмешательство, то у Очако остались бы жуткие шрамы… — под конец своей речи он стих, отчего-то вперив свой взор на неровный шрам на лице одноклассника. — Прости, я не хотел. В смысле, я не подумал! Я.я не имею ввиду твой шрам и.не считаю его жутким! — выпалил на одном дыхание веснушчатый, не сразу соображая что только что наговорил. Волна жгучего стыда и смущения окатила его с головой, поэтому Мидория старался не смотреть на лицо Тодороки и поспешил бы отойти от чужой парты, вот только вспомнив о нормах, не задержался с извинениями. — Прости меня, я не хотел навязываться или грубить, — он поклонился так низко, как позволяли ему это сделать натруженные мышцы и сложенные за спиной крылья. — Мне очень жаль… Не дожидаясь ответа, пернатый встает и тут же мчится на выход, где чуть не сбивает своими крыльями с ног Киришиму. За изумленными глазами, единственном отражением эмоции Тодороки Шото, никто так и не смог бы заметить, как что-то неуловимое перевернулось в его душе. *** Аэропорт встретил его привычным шумом многочисленных туристов, а также мелькающими на табло рейсами. Тут и там можно было заметить немногочисленные семьи, радостные встречи скучающих по друг другу возлюбленных или друзей. От всей этой картины светловолосому невольно саднило на душе. И даже не смотря на радостно поприветствовавших его девушек и детей, лучше не становилось. Его заметили, только потому, что он герой. Не проявление каких-либо теплых чувств или любви, которыми с детства обделяли Кейго, а просто восхищение. Парню бесспорно нравилось видеть в глазах людей обожание по отношению к его персоне, вот только самыми запомнившимися были всё же те далекие изумруды детских глаз. Таками улыбнулся, мысленно представляя себе долгожданную встречу и даже не замечая стоящую неподалеку стайку щебечущих о чем-то девушек. Золотоглазый окинул их взглядом и задорно подмигнул, на что тут же получил взволнованные шепотки и томные вздохи. Его чертово обаяние иногда играло ему не на руку, зато очень радовало Комиссию. Весь этот образ загадочного сердцееда приелся ему, но его наставники лишь настаивали на продолжение подобного спектакля. И хоть Кейго уже давно не подросток, и уже вполне самостоятельно справляется со своей жизнью, нечто эфемерное всё равно продолжает удерживать его рядом с Комиссией на коротком поводке. Он старался не углубляться в это, лишь выполняя свой долг. Нечто внутри утешало его тем, что он выполняет данное давным-давно обещание стать «Классным героем, рассекающим небеса своими алыми крыльями — Ястребом». И может он чуть сбился с пути, но с появлением Изуку и их обязательным разговором, Кейго попытается разобраться с этим. Телефон его коротко зазвенел, оповещая о прибывшей за ним машине. Таками натянул кепку с солнцезащитными очками для сохранности своей личности и, схватив чемодан с спортивной сумкой, направился к выходу из здания. Как и ожидалось, страна встретила его до боли родным шумом улиц и вечно спешащими по делам гражданскими. И не то чтобы зарубежье чем-то сильно отличалось от его родной Японии, всё же парень ни за чтобы не променял свой дом ни на что. Даже несмотря на почти полное отсутствие нормального детства и жестокое воспитание наставников. Наверное, единственное, что его еще держало здесь, так это воспоминания с другом детства. Да и не только они. Светловолосый с нетерпением ожидал поскорее завалиться в агентство, лишь бы расспросить Хатани информацию о Мидории, которую она так резко прекратила ему присылать. Ястреб дал предельно четкое задание насчет Изуку: следить и наблюдать за ним. Оказывать поддержку по необходимости и просто держать на виду. Всё это было до его вынужденного отъезда из Японии. Поэтому ситуация с прекращением связи от девушки его мягко говоря настораживало, заставляя ворочаться в клубке сомнений. Личный водитель довез его ровно до высотного здания агентства, и несмотря на доносившееся с его стороны протесты по данному поводу, краснокрылый вылетел из машины, попутно послав любые намеки на приказы явиться от наставников. Высотное стеклянное здание «его» геройского агентства находилось почти в самом центре столицы, поэтому ему никак не удалось бы проскочить незамеченным по оживленным в полуденные время суток улицы. Именно с этим намерением его крылья встрепенулись, готовясь отозваться на любую его мысленную команду, и в одну секунду пронесли его прямо ко входу, оставляя после себя лишь сильный порыв ветра. Честно, он и сам не понимал собственного порыва в эту же секунду разыскать зеленоглазого ангела. Только приехав, ему необходимо было обустроиться в своей холодной квартире и войти в ритм японской геройской жизни, вот только что-то внутри так и подталкивало его к таким незамедлительным действиям. Возможно, это всё от нетерпения и долгих лет ожидания, а может и от неизменного хорошо скрываемого чувства вины, что засело в нем в тот самый день, когда он не успел предупредить Изуку. Но в это, пожалуй, отчасти, можно винить и его наставников. Ослепительные улыбки и приветствия выходили на автомате при виде сотрудников агентства, потому как сейчас все его мысли были целиком и полностью направлены на Мидорию. Достигнув наконец знакомой двери, Таками без промедления распахнул ее и прошествовал внутрь, отмечая про себя слегка изменившуюся обстановку кабинета. Хатани всегда была солнечным и жизнерадостным человеком, всегда бодро вскакивающая и приветствующая гостей своей ослепительной улыбкой. Эта черта чем-то напоминала ему Изуку, может поэтому он и доверил ей такое задание. Также розововолосая всегда имела парочку растений в своем кабинете и очень трепетно относилась к ним, пшикая их растворами и давая в нужном количестве солнечного тепла и света. Именно отсутствие всякого намека на живую растительность и практически полную тишину на его приход заставило нахмуриться. Пройдя чуть дальше приемной комнаты, в сторону рабочего места золотистые глаза обнаруживают на месте его подруги неизвестную особу в строгом стальном костюме, перебирающую папку с документами. По началу Кейго застыл в удивлении, но действия неизвестной особы так открыто и развязно рышущей что-то в важных документах заставили с любопытством продолжать наблюдать, скрестив на груди руки. Негодование пока не давало о себе знать. Темноволосая на миг бросила на него полный равнодушия серых глаз взгляд, скрытый за овалами стекла, и без промедления продолжила свое занятие, безэмоционально приветствуя: — С возвращением, Таками-сан. Вроде вы должны были появиться только через пару недель? — Где Хатани? — он проигнорировал вопрос. — Я не в курсе. Вроде как она написала заявление по собственному желанию. Меня поставили на ее место, — после она оставила листы и также бесстрастно спросила, вставая по стойке. — У вас будут какие-то пожелания? Мне доложить о вашем появлении в комиссию? — Нет, — он обернулся и направился прямиком к закрытым огромным окнам с видом на город. Внутри все клокотало от ярости, но Кейго не понимал на кого она направлена в большей степени: на подругу или наставников. Никто не известил его о подобных изменениях, да и сделали наверняка без его ведома! Жизнерадостная любительница растений ни за что не написала бы заявление по собственному, если на нее только не надавили. Девушка очень любила эту работу и всегда с готовностью бралась за любые поручения. Да и коллектив ее любил, поэтому вариант с незаладившимися отношениями с коллегами можно сразу отбрасывать. Створки распахнулись настежь, впуская в затхлое помещение свежий воздух, и, не заботясь о своей новой помощнице, герой просто выпрыгивает. Пару метров свободного полета и крылья уже несут его в направлении жилого района. Небольшой домик нашелся сразу. Знакомая треугольная черепица крыши и кремового оттенка стены отличали его от остальных. Хотя так может казалось только ему. Мягко приземлившись у каменной дорожки, он стремительно преодолел расстояние до двери и позвонил. Сегодня был выходной день, поэтому Таками был уверен, что девушка находилась дома с чашкой чая и книгой в обнимку. За дверью послышались едва слышимые шаги, а после резко остановились: видимо она увидела его. Хатани уже начала по-тихому отдаляться от входа, когда Ястреб решил окликнуть ее: — Хатани, я знаю, что ты дома, — он глубоко вздохнул, но после твердо посмотрел в глазок. — Нам нужно поговорить. На что тут же до его слуха донесся звук отодвигаемой задвижки и дверь робко распахнулась, являя собой немного растрёпанную с огромными круглыми очками на усталом лице подругу. Весь ее вид был каким-то неуверенным, а глаза даже не поднимались от пола. Что-то очень сильно ее расстроило. Светловолосый молча шагнул за порог, и Хатани сразу направилась на кухню для приготовления чая. Сколько бы Ястреб не говорил ей, что ему не особо любится эта вода с листьями, подруга упрямо продолжала делать ему чай. Но сейчас он и слова об этом не скажет. После небольшого промежутка времени розововолосая вернулась к нему в гостиную с двумя чашками, поставив одну себе, а другую отдав Кейго. Завидев на стенах новые совместные фотографии, Таками решил начать с нейтральной темы. — Вижу дела с Исао у вас идут на лад? — он кивнул в сторону новых рамок с улыбкой, когда она удивлённо посмотрела на него. — Тогда от чего же ты такая грустная? Почему ты ушла из агентства, даже не сказав мне? — Прости за подобное, Кейго, — грустно улыбнулась девушка в ответ, возвращая взор на скрепленные пальцы на коленях. — Что случилось? — коротко, но максимально мягко поинтересовался он, слегка улыбаясь и откидываясь на спинку дивана. — Почему тебя уволили? Ему хотелось немного приободрить ее, и он не спешил раньше времени показывать свою тревогу. Что-то его настораживало. Словно случилось нечто страшное, и ему лучше не следовало бы об этом знать. Девушка напротив сделала пару глотков из кружки и, не выпуская ее из ладоней, тихо ответила:  — Люди сверху настояли на том, чтобы я самостоятельно прекратила докладывать тебе сведения об Изуку и прекратить это. Они сделали одно предупреждение. Но я не послушалась и продолжила, хоть и приходилось посылать тебе детали с разных устройств и в тайне. Видимо я не преуспела. — Поэтому тебя уволили?! — хмуро заключил парень. Ему стоило догадаться, что об этом прознают. Всё, что было связано с Изуку, почему-то раздражало наставников, потому и находилось под запретом. Который правда автоматически был снят сразу после выхода Ястреба в относительно свободное плавание после нескольких лет обучения в военном комплексе. Да уж, не самые лучшие воспоминания, наполненные еще большей болью. Стараясь не углубляться в свое несладкое прошлое, Таками решил ответить. — Мне жаль, что такое произошло. Понятно теперь, почему ты так резко прекратила свое общение со мной. Я постараюсь най… — Нет, — ее голос дрогнул, и она еще больше опустила голову, скрывая лицо своими розовыми волосами. Кейго не мог ровным счетом понять ничего уже когда заметил, что Хатани сотрясает мелкая дрожь. Она… плачет? Светловолосый в пару секунд оказался уже на диванчике рядом с девушкой, слегка приобнимая ее за плечи. Ему было совестно от состояния подруги, поэтому он попытался успокоить ее и мягко предложить пути решения сложившейся ситуации. Но она лишь только отрицательно мотала головой, закрыв ладонями свое лицо от него. Его ладонь опустилась на шелковистые пряди, чуть поглаживая. Он надеялся, что это поможет успокоиться и прийти в себя. Сколько раз ему еще потребуется увидеть чужую боль, чтобы понять, что лучше не перекладывать на других свои обязательства и проблемы? Спустя некоторое время девушка прекратила дрожать, а после и вовсе утерла с глаз и щек оставшуюся влагу. Кейго никак не отреагировал на подобное, предпочитая дождаться первого слова от подруги, поэтому лишь спокойно наблюдал за ее печальным лицом. Ее голубые глаза взглянули на него. — Я прекратила с тобой общение не только по этому поводу, — слезы с новой силой потекли из глаз, но она продолжала смотреть на него. — Дело в том, что Мидория Изуку погиб год назад. В то же мгновение трепещущее от счастья сердце Кейго Таками сперва замерло в неверии, а после вдребезги разбилось, рассыпаясь осколками в самую глубь его души. *** Мидория пришел в школу с твёрдым намерением принять предложение Исцеляющей девочки. По прошествии нескольких дней он многое передумал и понял для самого себя, в чем ему помогли его одноклассники. И не то, чтобы Изуку намеренно спрашивал совета у друзей: к верности принимаемого им решения его привели собственные наблюдения. Вчера и день до этого у класса были тренировки, на которых зеленоглазому решено было пока отсиживаться в сторонке. И как и в прошлые разы не обходилось без травм, даже самых незначительных, хотя так считали лишь все окружающие. Зеленые глаза каждый раз зажмуривались или с беспокойством наблюдали за битвами дуэлянтов или команд. И как только кому-то доставалось парень незамедлительно порывался вскочить и броситься к пострадавшему. Конечно, еще на первом этапе своего порыва его останавливал Айзава. Всякое восхищение шло наперебой с волнами беспокойства. И как бы Мидория не старался убедить себя в некой необходимости подобного для будущих героев, унять собственные чувства так и не удалось. Именно поэтому он без промедлений стучится в дверь медкабинета, а после разрешения войти ступает в его пределы. Медсестра похоже была удивлена его приходу, но, посмотрев в полные готовности глаза, улыбнулась. — Если ваше предложение еще в силе, я бы хотел стать вашим приемником, — подросток поклонился ей. — Позаботься обо мне. — Хорошо Мидория-кун. Тогда лучше зови меня госпожа Чие. — Да! — бодро ответил зеленоглазый, одаряя старушку широкой улыбкой. — Позаботьтесь обо мне. *** Солнце опускалось за горизонт, наконец оставляя свои владения для предстоящей ночи. Жара постепенно сменяется летней прохладой, даря блаженство всем ненавистникам удушающего времени суток. Шигараки неспешно прогуливался по темным переулкам, заранее натянув на свою растрепанную шевелюру капюшон любимой толстовки. Возвращаться в родной бар после нескольких часов, проведенных на переговорах с мелкими шайками уголовников, было приятно. Курогири уже вернулся со своего поручения от Сенсея и протирал граненые стаканы за стойкой, когда Томура завалился на один из темных диванчиков, откинув капюшон и отложив руку отца на стол. Через секунду на нем появился банка с открытой газировкой. Томура не без удовольствия сделал пару освежительных глотков. Жару с духотой он никогда не переносил. — Как всё прошло, — не прекращая своего занятия, ровным тоном поинтересовался туманный. — Еще пару кучек мелких сборищ отбросов согласились вступить в Альянс. Осталось лишь дать им команду, и они выступят за нас против Всемогущего, — красноглазый усмехнулся. — Настоящие Нпс, — добавил про себя Томура. — От шпиона прибыли вести. Говорит, что в геройском классе появился странным образом новый ученик. Особых подробностей ему не сказали. — А он еще утверждал, что с ним всем делятся и рассказывают, — иронично заметил парень, делая новый глоток и разглядывая бармена. — Главное будут ли проблемы с новым нпс и какова его причуда? — У подростка крылья, но взлететь у того не получилось. К тому же вдобавок выяснилось, что у ученика еще была причуда исцеления. — У, как интересно, Шиги! — дверь распахнулась, являя Химико с Даби на пороге. — Курогири, а доносчик не рассказал милашка ли он? У, надеюсь мне дадут его порезать, — притворно погрустнела блондинка, вертя в своих пальцах нож. — Особых под…. — Вам не обязательно знать всё, мелкие сошки. Почему вы вернулись так рано? — кровавые глаза вперились в также развалившегося на диванчике брюнета, полностью игнорировавшего его недовольство. — Ух, мы справились с этим гораздо быстрее, чем планировали! — весело прощебетала Тога, плюхаясь рядом с Шигараки. — Как оказывается хорошо на людей действует угроза убийства родного человека! Шига, а у тебя когда-нибудь был любимый человек? — Нет, — убийственно твердо ответил пепельноволосый, поднимаясь с места и забирая руку. — Курогири, разберешься с остальным сам. Лестница привела его прямиком на второй этаж, где размещалось несколько комнат. Зайдя за нужную дверь, Томура закрыл ее на замок и, не обращая никакого внимания на полную темноту, направился к не застеленной кровати. Плюхнувшись на ее край, взгляд по привычке устремился на стоящую рядом тумбочку со светильников, а если точнее, то на ее нижний ящик. Рука машинально потянулась к нему и, открыв, осторожно пошарила в уголочке, пока пальцы не нащупали знакомый материал. Подцепив браслет, Шигараки положил его на вторую ладонь и аккуратно сжал, позволяя небольшому кусочку металла впиться в кожу. Он надеялся, что подобным образом, затронутая душевная рана хоть как-то поутихнет, но по ощущение стало лишь хуже. Неожиданная фраза, брошенная сумасшедшей невзначай, позволила с трудом забытой боли вернуться и всколыхнуться с новой силой, намеренно затрагивая еще незажившие ожоги. Томура сделал пару глубоких вдохов и выдохов, надеясь успокоить колотящееся внутри сердце. Завалившись на кровать, парень поднял над собой браслет, позволяя пробившимся сквозь неплотно зашторенные окна потокам лунного света осветить узор на металле в виде раскрытой ладони, чьи пальцы были выведены немного неаккуратно. При первом взгляде это не бросалось в глаза, когда Сенсей только отдал ему этот подарок, присланный от младшего брата. Но сейчас… да и сейчас это вызывало лишь легкую горькую улыбку, потому как Изуку сделал ему это своими собственными руками. Аккуратно проведя большим пальцем по знаку, Шигараки отложил его обратно на тумбочку и улегся на бок, уже не надеясь на спокойный беспробудный сон до утра. Слишком много боли и горечи сейчас разливалось у него на душе. Томура лишь старался перекрыть ее своей яростью и ненавистью по отношению к обидчикам его младшего брата. Единственного, не считая Учителя, кого он искренне считал самым родным и дорогим человеком для себя.