Два "открытия" одного сезона

25 марта 2018 года, Тюмень

      Ещё когда шли по боковому коридору от шумящего зала к гардеробу, Света позвонила Насте Морозовой, на её счастье Настя с Никитой Поршневым катались по городу, и через 10 минут обещали быть возле клуба. Сезон на Кубке IBU закончился раньше, и Настя с Никитой были в Тюмени уже как болельщики основной сборной, попутно решали организационные вопросы на следующий сезон и готовились к чемпионату России.        Лучшие новички сезона получили куртки, причем Света выпросила у милой девушки гардеробщицы плотные пакеты для обуви в обмен на автограф Жаклена.       -Через пару лет он станет чемпионом мира, - пообещала Света юной студентке, бережно упаковывая статуэтки в пакеты, даже не подозревая степень пророчества своих слов.       Молодые люди вышли на крыльцо, прохладный ветерок трепал длинные волосы девушки, выбивающиеся из-под шапки. Света береглась в гонках, часто утеплялась, Эмильен же, наоборот: выйти с расстегнутым воротом и без шапки — для него привычное дело. И сейчас, стоя нараспашку на тротуаре, он вертел головой в разные стороны, разглядывал непривычную архитектуру соседних домов, жмурился на загорающиеся фонари и между делом допрашивал Миронову:        — Ну что ты ей сказала? Зачем автограф? Почему она на меня так смотрела?       Биатлонистка только отмахивалась:       - Потом скажу!       - Когда?       - Завтра.       - Ловлю на слове, - хмыкнул Жаклен, украдкой взглянув на часы, шел одиннадцатый час ночи по местному времени.       Света первая увидела машину, помахала рукой.        - Это еще кто? - спросил Эмильен.       - Поршневы, - ответила на ходу Света, схватив его за руку и потянув за собой.       - Какой Порше? Это Рено. Совсем в марках не разбираешься. Мы точно туда едем?       Француз был таким взъерошенным и одновременно милым, даже забавным, что Свете тоже вдруг захотелось оторваться на полную катушку, а не просто проводить экскурсию по Тюмени. Она остановилась возле задней двери машины, чуть приоткрыла её, резко повернулась к Эмильену, прищурила глаза, схватила его за ворот куртки, притянула к себе так, что почти коснулась губами мочки уха и, понизив голос, проговорила:        - Ты получишь такие впечатления, что долго будешь помнить Россию, - получилось зловеще, даже угрожающе.       В глазах спортсмена промелькнул неподдельный страх. Долго сохранять маску ведьмы у Мироновой не получилось, она расхохоталась, распахнул дверь дастера:       - Садись, это мои друзья, не пешком же нам ночью по городу шататься!       С этими словами она затолкала сопротивляющегося Жаклена на заднее сиденье автомобиля, запрыгнула сама, чуть ли не на колени спортсмену:        — Двигайся, что застыл?       С переднего сиденья к ним повернулись Настя с Никитой, переглянулись и хором выдали: "Бонжуууур!" Жаклен, узнав соперников по Кубку IBU, выдохнул, улыбнулся, пожал Никите руку, чмокнул Настю в запястье и тоже решил блеснуть знаниями русского:        - Давай-давай!        Никита сильнее обычного дал по газам, машина дернулась, резко сорвалась с места, Свету немного кидануло в сторону, и она рисковала удариться о дверь, но Эмильен быстро среагировал, сгреб её в охапку, прижал к себе, одновременно отклонился в противоположную сторону, удара избежали. Никита виновато спросил:        - Все живы? Простите, силу не рассчитал. Буду аккуратнее.       Света тем временем, будучи крепко прижатой к плечу француза, подняла на него смущенный взгляд, пробормотала: "Гран мерси...", и осторожно попыталась отстраниться. Жаклен помотал головой и разумно предложил:       - Не дергайся, сиди спокойно. Я тебя буду охранять.       Света прикрыла глаза в знак согласия, положила голову французу на плечо, правой рукой обняла его за спину, в левой руке у неё был пакет со статуэткам, Эмильен убрал его в задний карман Настиного сиденья, правой рукой перехватил руку Светы и больше не отпускал, пока автомобиль не сделал первую остановку — Цветной бульвар.       Ребята погуляли по бульвару, потом заехали в сквер сибирских кошек, проехали по главным улицам мимо драмтеатра и собора, примерно через час добрались до набережной. Все это время они шутили, смеялись, вспоминали прошедший сезон. Время от времени Настя рассказывала про Тюмень, Эмильен кивал головой, через раз понимая её английский, и все крепче сжимал Светину ладошку, словно боялся, что она может исчезнуть. Они медленно шли по нижнему ярусу набережной, а француз долго не мог понять, где река: Тура казалась ему широкой заснеженной магистралью. Реки, скованные льдом так близко видеть ему не приходилось. Они уже добрались до моста влюбленных, Никита с Настей немного отстали, Настя говорила с кем то по телефону. Эмильен со Светланой шли по мосту, и уже дошли почти до середины. Миронова пыталась объяснить, что вода далеко внизу, подо льдом и слоем снега. Они остановились у перил и смотрели вниз.       - А наша Сена не замерзает, там всегда вода.       - А наша Тура почти полгода подо льдом.       - Что это? - Эмиль показал на замочки на перилах моста.       - Это мост влюбленных. Пары приезжают сюда, загадывают желание на вечную любовь, закрывают замок, а ключи бросают в воду. Считается, что тогда любовь будет искренней и вечной, а отношения долгими.       - А мы тоже можем сделать так? - словно в шутку спросил француз. Россиянка в ответ покачала головой.       - Почему? - Он стал серьезнее и напряженно ждал ответа.       - У нас нет замка, - выкрутилась спортсменка, - а даже если бы и был, ключ кидать нужно в воду, летом. А то желание не сбудется.       - Значит я приеду к тебе ещё раз летом, - было непонятно, шутит Жаклен или говорит серьезно. - Нет, лучше ты приедешь ко мне летом, теперь твоя очередь, и мы кинем ключи в Сену, ладно?       Света ничего не успела ответить, к ним подбежал Никита и поторопил:        - Скорее в машину, мы с этой экскурсией совсем забыли, что у нас столик в "Ин да Юсе" заказан, через полчаса бронь слетает, а нам еще ехать туда.       Света бежала к машине, а внутри было ощущение параллельной реальности — ещё полгода назад она, Светлана Миронова, смотрела на Эмильена Жаклена только издали, со стороны, мимолетно слушала сплетни девчонок, что пару лет назад он расстался с Миртий Бегю, сестрой друга. Кажется, она предпочла ему немца Лукаса Фратцшера. Для него это было ударом, но справился он довольно быстро и проверенным способом — ушёл с головой в тренировки, романов больше не заводил, а чтобы держать самооценку на уровне, переспал с половиной биатлонного пелатона на Кубке IBU, причем иногда это делал на спор. А вот сейчас глубокой ночью они гуляют по Тюмени, стоят на Мосту любви и он зовет её в Париж, чтобы загадать желание и бросить ключи в Сену. "Отвал всего", - подумала Миронова, садясь в машину,- "главное, чтобы не на спор", мелькнула последняя мысль, но россиянка отогнала её, уже привычно прижавшись к Жаклену, потому что Никита гнал по ночному городу с максимальной скоростью, лихачил на поворотах, чтобы успеть в кафе, не потеряв столик.       "Ин да Юса (IN DA USA)" — ночной клуб, известный хорошей кухней, живой музыкой и приличной публикой. Фейс-контроль, танцы до утра, хорошая аппаратура. Песни в живом исполнении чередуются с известными треками местного диджея, лазерное шоу… Не хуже чем в столице, но поменьше пафоса, нет сильно пьяных, неадекватов и драк. Неудивительно, что иностранцам здесь комфортно, им всегда рады, персонал говорит на английском.       Когда спортсмены зашли в зал, веселье было в самом разгаре. Их проводили к заказанному столику в полутемном углу зала, официант принял заказ, а ребята потихонечку осмотрелись — знакомых из биатлонной тусовки пока не было, видимо гуляли до упора на церемонии закрытия, по клубам пока не пошли. "Ну и к лучшему", подумала Света, которая знала, что биатлонисты здесь частые гости.       Заказали по коктейлю, закусочную тарелку, нарезку, парням плюсом горячее. Пока ждали заказ, пошли потанцевать. Конечно, Эмильена никто не узнавал, но он так двигался в танце, что потрясающая пластика сразу привлекала внимание, девушки придвигались поближе, старались занять место в кругу рядом с ним. Вскоре круга уже не было, народ прибывал, компании, танцующие отдельными кружками слились одну шумную веселящуюся толпу. Свету временами оттесняли от Эмильена, но он всегда держал её в поле зрения, лавировал в толпе, приближался к ней сам, либо притягивал к себе, возвращая в зону досягаемости. Кто-то из танцующих узнавал её, Настю и Никиту, с ними здоровались, поздравляли, мужчин, которые пытались приблизиться к Свете вплотную Жаклен осторожно отодвигал, блокировал, словно в гонке, все держал под контролем.       Настя с Никитой уже минут пять как вернулись к столику, знаками показывали, что принесли заказ. Жаклен увидел первым, потянул Миронову за собой, пробираясь между столиками. Стоило им только присесть, как сменилась композиция, заиграла медленная музыка. Никита вопросительно взглянул на Настю, та только фыркнула:        — Ешь давай, пока горячее, голодный же. Успеем потанцевать, не последняя же. Если надо, закажем снова медлячок, у меня девчонка знакомая в этой группе поет.       Настя выпалила это быстро и по-русски, Жаклен не вдавался в смысл сказанного, уплетая за обе щеки горячее, а когда расправился с ним, задумчиво спросил у Светы:        — Как думаешь, какую из них надо было пригласить? - и повел взглядом вдоль стойки, где на краешках барных стульев сидели девушки, одна другой краше, готовые в любой момент упорхнуть навстречу взглянувшему на них мужчине.       Непонятно почему, но у Светы вдруг похолодело внутри. "Вот так видимо и стынет кровь в жилах", подумала биатлонистка, потом пересохло горло, появился привкус горечи во рту, отхлынувшая кровь резко ударила в голову, застучали молоточки в висках. "Господи, что со мной такое творится?" А вслух, придав голосу максимальное безразличие, произнесла:        — Да хоть всех разом, - широко улыбнулась, нервно повела плечом и добавила по-русски, — если вывезешь.       - Что-что? - не понял последнюю фразу француз        - Не обращай внимания, давай-давай, - снова перешла на английский, - выбирай любую.       - Я не хочу любую — француз стал серьёзным, - я хочу с тобой танцевать.       И хотя следующая мелодия была не быстрая и не медленная, он поднялся, одной рукой прижал Свету к себе, другой рукой повёл партнёршу в танце, плавно огибая стулья и столики. Они не пробирались в центр зала, а остановились возле подиума, на котором стояли музыканты. Жаклен что-то им прокричал несколько раз, по-английски и по-французски. Девушка солистка кивнула головой, сказала пару слов музыкантам, мелодия прекратилась и, к своему удивлению, Светлана Миронова услышала:       - Прекрасной девушке и успешной российской спортсменке друг из Франции дарит эту песню...       Зазвучали первые нотки, Миронова узнала "Je T'aime", голос солистки звучал нежно, проникновенно, может и не с такой силой, как в оригинале, но это был замечательный подарок. Светлана настолько прониклась этим моментом, музыкой, звучащей для неё, что совершено ослабила контроль над собой. Она позволяла Жаклену крутить и прогибать своё тело, до неприличия близко прижиматься, скользить по нему руками с осторожной наглостью, когда все на грани, на тоненького. Он приподнимал Свету над полом, кружил, словно в невесомости, а когда отпускал обратно, то скользил по её шее, лицу, осторожно целовал в висок, опускал голову и зарывался лицом в густые волосы девушки. Музыка сменилась, а они все стояли, прижавшись друг к другу, с переплетенными пальцами, и ни ему, ни ей не хотелось отрываться друг от друга. Что это? Химия какая-то, когда ты знаешь человека издалека, близко общаешься с ним несколько часов, а прикоснувшись - не хочется убирать руку, поймав взгляд, уже трудно отвести глаза. Когда соприкоснувшись телами, прижимаешься ещё теснее и хочешь продлить этот миг, настолько тебе уютно в его объятиях.       - Спасибо за танец, - прошептал, осторожно целуя девушку в щеку, не получив сопротивления поцеловал ещё раз, продвинувшись вверх по скуле, третий поцелуй пришелся на мочу уха, Эмильен легонечко её прикусил, и понимая, что уже переходит дружеские границы, слегка отстранился, и как ни в чем не бывало заявил - пойдем к столику, пить захотелось. Что закажем? Можем повторить по коктейлю.       Света взглянула на часы - уже третий час ночи, они здесь полтора часа протусовались, а как будто минут двадцать всего прошло.       - Когда у тебя самолёт? - спросила у француза.       - Утром, но не рано. Говорили, что в 7 подъём и завтрак, потом выезжаем.       - Давай к бару, попей, чтобы от жажды не умереть и едем в гостиницу, до завтрака 4 часа остаётся. Тебе ещё вещи собирать и поспать не мешало бы.       - Обижаешь, чемодан у меня уже собран. Я планировал сегодня тусить, а не спать, - но к бару при этом двинулся.       Света в это время переговорила с Никитой и Настей, через пару минут подошел Жаклен и с важным видом заявил:       - Поехали, я все оплатил. Возражения не принимаются, - и, подталкивая девчонок к выходу, подмигнул Поршневу - я же весь этот вояж затеял...       До гостиницы, в которой расположились спортсмены, даже на приличной скорости было полчаса езды. Эмильен усадил девчонок назад, сам сел на переднее сиденье, всю дорогу разговаривал с Никитой. Обо всем понемногу: о музыке, машинах, оружии... Спросил про Настю, как давно они вместе. Никита под строжайшим секретом ничего не говорить Мироновой, сообщил, что уже купил кольцо и через неделю на семейном празднике сделает предложение. Девчонки тем временем болтали о своём:        - Насть, ну что вот как мне его сейчас французам сдать и не спалиться?       - Зачем сдавать? Сам не дойдет что ли до номера?       - Дойти-то дойдет, но боюсь, может свернуть по дороге.       - Да и пусть сворачивает. Ты экскурсию обещанную провела, культурную программу организовала, накормила, до места сейчас доставим, обратно в город не вернется, это точно. А на территории пусть идет, куда хочет, большой же мальчик. Без него завтра не улетят, найдут в любом случае. Тебе уже должно быть абсолютно все равно.... Или не все равно?, - глядя на странную реакцию подруги, Морозова засомневалась, - Свееееет, ну-ка колись, ты что, попала под скромное обаяние французского легионера? Не устояла снежная королева? Растаяла?       Миронова молчала и хмурилась, потом выдала:       - Не говори ерунды, просто хотела доставить его до конечной точки. Ответственность я чувствую, понимаешь?       - Нет, ты не ответственность чувствуешь, моя дорогая, а уколы ревности. Тебе не хочется, чтобы он сейчас такой возбужденный и разгоряченный пошел и где-нибудь напряжение сбросил. К себе не позову, но и к другим не пущу, так?       - Настя, прекрати! - возмутилась Света, - я же тебе сразу сказала - дружеское гостеприимство, ничего более. Крутить виртуальные романы с иностранцами в межсезонье в мои планы не входит. Ясно?       Машина тем временем уже заехала на территорию спорткомплекса, подруливая к жилым гостиничным домикам.       - Ясно, глобусы не забудьте, голубки, - Настя достала из кармана сиденья пакет со статуэтками и вручила его подруге.       - Плохо ты меня знаешь, Морозова. Вот посмотри нарочно, чтобы глупостями голову не забивать, что попрощаемся и каждый пойдет к своему коттеджу, я даже не оглянусь. Ты права, он большой мальчик, - подвела итог разговору Миронова.       Еще выходя из автомобиля, Эмильен перехватил у Светы пакет, потом помог ей выйти, девчонки обнялись, парни пожали руки, все попрощались. Поршнев посигналил, машина тронулась, Миронова с Жакленом помахали руками и двинулись по тропинке. Настя, не пересевшая вперёд, скомандовала Никите:       - Едь как можно медленнее, прямо километр в час.       - С чего это вдруг?       - Хочу убедиться, что Света в дом зашла, что все в порядке, - слукавила Настя.       Она смотрела сквозь затонированное заднее стекло как Эмильен Жаклен, сделав несколько шагов по направлению к своему домику, вдруг приостановился, развернулся и небыстрым шагом направился за Светланой Мироновой. Света уже стояла на крыльце и открывала двери своего коттеджа. Морозова с довольной улыбкой пересела вперед и подумала: "Плохо я ее знаю, ну-ну, а завтра она мне расскажет, что он вернул глобус и пошел спать к себе... "