Поступок, разрушивший всё

      Сегодняшний день был, наверное, самым отвратительным в жизни. Он не задался буквально с самого утра. Сначала Читтапон пролил на себя свой кофе, что, знаете ли, не очень то и приятно. Спасибо, хоть его брат спал, а то бы и он добавил свою ложку дёгтя. И если утром ему повезло в этом плане, то вот в универе избежать Юкхея, к огромному сожалению, у Читты сегодня не получилось. За что младший брат и поплатился, получив в свой адрес очередные подъёбы и оскорбления.       А ведь раньше братья семьи Личайяпорнкул были не разлей вода. Люди вокруг не понимали, как между братьями может быть не то, что неприязнь, а ненависть, тем более у двойняшек. Но увы, в мире всегда есть исключения, и не всегда приятные. И если у кого-то из них спросить, как так вышло, то в ответ будет простое и короткое «не сошлись характерами». И это как бы правда, и как бы нет.       Читтапон — младший из братьев, буквально на пару минут. На вид обычный парень со своими проблемами и загонами, вот только он очень замкнутый, иногда слегка грубоватый, но это уже передалось от брата, также он очень добрый и отзывчивый. У Читты, как и у любого другого человека, есть парочка секретов, о которых он как бы не собирался никому рассказывать, вот только у жизни на это были совершенно другие планы. И если Ли Тэёну, лучшему другу и вообще самому лучшему человеку в его жизни, Читтапон спокойно рассказал о том, что он очень любит носить женскую одежду. То вот своему брату он это рассказывать вообще не хотел. Младший прекрасно знал, какой Юкхей сука по жизни. День не задался, если он не унизил или не оскорбил кого-то. Но, даже несмотря на это, они с Читтапоном были в очень хороших отношениях. Пока одним вечером Юкхей не зашёл в комнату к брату и не увидел того в юбке и чулках. И пока Читта слушал все оскорбления в свой адрес и то, каким позорищем он вырос, он думал лишь о том, что как хорошо, что они живут отдельно от родителей, ведь он боялся, что если узнают и они, то он и вовсе останется без семьи. Итогом разговора стали целиком и полностью разрушенные отношения братьев и нежелание старшего даже дышать одним воздухом с младшим. После этого Юкхей ушёл куда-то на всю ночь, желая забыть всё как страшный сон, а у Читтапона всю ночь была истерика, ибо он был уверен, что это именно из-за него всё это произошло. Ведь если бы он был «нормальным», ничего бы этого не было, и Юкхей не возненавидел бы его. А ещё он совершенно не понимал, почему у брата была такая бурная реакция на него, ведь его лучшие друзья тоже геи. На следующее утро к ним в квартиру ворвался Тэён, который беспокоился за своего друга, который почему-то кинул его в игнор на всю ночь. И Читтапону ничего не оставалось, как рассказать всю правду о прошлом вечере. В результате, Тэ целый день успокаивал своего друга от постоянных приступов истерики и пытался донести до того, что он абсолютно нормальный и он не какое-то там позорище. И когда под вечер всё уже более менее устаканилось, Читтапон резко, абсолютно без задней мысли выдал, что он вот уже несколько лет любит своего брата далеко не как брата, после чего в очередной раз заплакал. В этот момент Тэён совсем не знал, что сказать, он не был против или что-то ещё, он попросту не знал, какие слова могли бы успокоить его Читту. Ли просто крепко обнял его и успокаивающе гладил по спине, обещая, что вместе они со всем справятся.       Собственно из-за всей этой истории Читтапон и пытался всячески избегать своего брата, даже дома, жаль только, что это не всегда получалось. Как вот сегодня, например. Но спасибо Тэёну, за всё это время он научился кидать Юкхею те ещё ответочки. Слава богу, на этом день Читтапона закончился. По крайней мере, в универе.       Придя домой, Читта приготовил лёгкий ужин, причём и себе, и брату. Хоть Юкхей и был мразью, он всё ещё оставался его братом. Любимым братом. Когда же с домашними делами было покончено, Читтапон ушёл к себе, и, так как старшего брата дома не было, он смог себе позволить надеть свою любимую голубую юбочку и полосатые чулки, что так красиво обтягивали его ножки. Ему и правда это нравилось, и если спросить его, когда это всё началось, он и не ответит нормально, ибо началось всё очень давно. Просто в какой-то день Читтапон понял, что очень хочет это хотя бы померить, просто посмотреть, как это будет смотреться. Даже если это будет нелепо или глупо, ему просто захотелось. И после того дня гардероб парня стал пополняться различными юбками, чулками, носочками и прочими вещами, что, по идеи, не должны были никаким образом появляться в его гардеробе. — Ну и, в общем, — как-то очень радостно подводил итог Тэён, — мы с Джэхёном теперь встречаемся! Официально! — Вай! Поздравляю! — очень громко крикнул Читтапон, искренне радуясь за своего друга, — Жду свадьбу! — Ой, та ладно тебе, — смущенно улыбнулся Тэ, — что там с твоим долбаёбом? — Без понятия, он даже не дома сейчас, что не удивительно для пятницы, — услышав о своем брате, Читтапон тяжело вздохнул и сразу же стал грустным, — на самом деле…я скучаю по нему. — Читта… — Тэён хотел сказать какие-то слова поддержки, но неожиданный грохот, что раздался на всю квартиру Читтапона, его прервал. — Я тебе перезвоню, Ёни, походу он всё же вернулся, — быстро попрощался Читтапон и, не дав и слова вставить своему другу, сбросил звонок.       На часах было уже давно за полночь и в квартире было и не зги не видно, из-за чего Читтапон шёл буквально на ощупь. Кое-как добравшись до коридора и включив там свет, младший увидел перед собой валяющегося, пьяного в стельку брата. И он, естественно, рванул тому помогать. Вот только Читтапон напрочь забыл, что на нём сейчас юбка и чулки, которые его брат так сильно ненавидел.       Кое-как подняв Юкхея, что был гораздо больше Читтапона, младший потащил того в его комнату. С большим трудом, но ему всё же удалось это сделать. И прибыв в пункт назначения, Читтапон хотел просто уложить брата спать и уйти, но не тут то было. Только младший хотел опустить руку Юкхея, как тот вцепился в него мертвой хваткой и начал что-то бубнить себе под нос, еле-еле связывая буквы в слова. С непонятно какого раза Читтапон всё же разобрал, что его брат хочет воды. Высвободив свою руку, младший пошёл на кухню, попутно включая свет во всей квартире, а то мало ли, что Юкхей может еще учудить в таком то состоянии.       Как только бутылка воды оказалась в руках Юкхея, он опустошил её буквально за секунду и начал потихоньку трезветь, оценивая при этом ситуацию, в которой оказался. Сообразив, что он в своей комнате, Юкхей громко выдохнул и уставился на пустую бутылку в руке. — Откуда? — Те…тебе лучше? — очень тихо спросил Читтапон, боясь, что сейчас ему влетит по полной программе, потому что ему строго-настрого запретили заходить в эту комнату, и сейчас он буквально играл с огнём. — Ты что… — Юкхей сначала не понял, кто именно перед ним находится, но, присмотревшись, всё-таки догадался и уже хотел было даже поблагодарить брата, но как только он увидел, в чём его брат, его глаза в ту же секунду наполнились отвращением, злостью и каким-то непонятным желанием, — шлюха!       Услышав последнее слово, Читтапон сразу же развернулся и пулей направился к себе, вот только старшему брату это почему-то совершенно не понравилось, и он, наплевав на адскую головную боль, вмиг оказался возле брата, схватил того за плечо и кинул на кровать, забираясь сверху и преграждая любые пути к отступлению. — Отпусти меня, — Читтапон хотел сказать это чётко и громко, но парню было так страшно сейчас, что его голос буквально дрожал и срывался. — Заткнись! — злобно выплюнул Юкхей, задрав руки брата над головой, он склонился к его лицу и, смотря прямо в испуганные глаза, продолжил, — Неужели раздвигать ноги перед кем-то приятнее, чем перед родным братом?! — Я не… — Читтапон уже просто не мог как-либо держать себя в руках, ему было так страшно и так неприятно от слов брата, что слёзы сами по себе начали течь из его глаз, и он никак не мог это прекратить, сколько бы он не пытался. — Я сказал, заткнись! — после этих слов, наполненных отвращением и злобой, последовала звонкая пощечина, погрузившая комнату на пару мгновений в мёртвую тишину. — Юк… Юкхей… — Читта боялся даже дышать, не то что говорить, но он пытался, надеясь всё-таки достучаться до брата и прекратить всё это, — пожалуйста. — Я не буду больше повторять тебе, грязная шлюха! — Юкхей уже совсем не соображал, что делает, непонятная ненависть заполонила его пьяный разум и не давала здравому смыслу и шанса, — Интересно, сколько уже членов повидала твоя задница? Хотя сейчас и проверим!       После этих слов Юкхей рывком стянул юбку вместе с нижним бельём Читтапона, при этом одной рукой он всё ещё удерживал руки брата над головой. Выкинув чужие вещи куда-то на пол, Юкхей стал расстёгивать ширинку на своих джинсах, жадно смотря на своего брата, что плакал и громко кричал, чтобы его отпустили. Вот только старшему было абсолютно похуй на это, он резко раздвинул ему ноги, отмечая на подсознательном уровне, что у его брата отличная растяжка, и пристроился между ними. — Я смотрю, ты всегда готов, шлюшка, — ухмыльнулся Юкхей, приставляя свой возбуждённый, истекающий естественной смазкой член к дырочке Читтапона, — что ж, тогда можно и не растягивать тебя. — Нет! — во всё горло закричал младший и тут же почувствовал адскую боль где-то внизу.       Юкхей бы понял, что что-то не так и что надо срочно остановиться, но он был слишком пьян для того, чтобы понять такую простую вещь. Только что он лишил девственности своего родного брата, точнее просто-напросто порвал его. Из-за чего сейчас у Читтапона текла кровь по внутренней стороне бедра. Но старший этого, конечно же, не замечал. Да что там кровь, Юкхей даже болезненных криков и мольбы о помощи не слышал, единственное, на что он сейчас был способен — это быстро и жестоко вдалбливать Читтапона в кровать, с каждым толчком проникая всё глубже и глубже. Юкхей так вошёл во вкус, ему было так хорошо внутри брата, что ему напрочь снесло крыш. Он и не заметил, как, опустив руки младшего, стал задирать его футболку и покрывать такое красивое и подтянутое тело болезненными укусами и засосами, что уже через пару мгновений превращались в отвратительные синяки, очень сильно контрастирующие с белоснежной кожей Читтапона. В какой-то момент Юкхей заметил, что в комнате стало как-то слишком тихо, но он не придал этому никакого значения и продолжил трахать брата, как ему только заблагорассудится. И когда Юкхей уже был на пике наслаждения, он вцепился обеими руками в шею младшего и начал того душить, пока не кончил с громким рыком прямо внутрь брата.       Немного придя в себя и отдышавшись, Юкхей не хотя вышел из Читтапона и завалился рядом с ним, засыпая буквально в считанные минуты и кинув на последок: — Хорошо постарался, братик.       На часах было около семи утра, когда Читтапон проснулся и не хотя открыл глаза. Лучше бы он этого не делал. Первое, что младший брат увидел этим утром — это умиротворённое лицо Юкхея, что сладко спал и почему-то обнимал самого Читтапона за талию. Увидев перед собой брата, на него волной обрушились воспоминания прошлой ночи, и только сейчас он осознал, что ему больно, буквально везде. Руки, ноги, поясница, живот, спина, даже внутри — у него болело абсолютно всё тело. И ко всему прочему его охватила такая паника и страх, что у него попросту началась истерика. Но ему приходилось сдерживаться и зажимать рот рукой, чтобы не издавать ни звука, ведь старший брат спит. Он лежал и боялся даже пошевелиться. Ему казалось, что любой шорох и Юкхей проснётся, и всё начнётся сначала. И чем больше Читтапон об этом думал, тем больше его трясло. Чуть погодя и сделав хоть какие-то попытки успокоиться, Читтапон решил, что нужно убираться отсюда, причём как можно скорее.       Читтапон аккуратно скинул с себя руку старшего и слез с кровати, но как только он коснулся пола — его тело пронзила такая боль, что ему захотелось кричать на всю квартиру, нет, на весь мир о том, как ему невыносимо больно. Но вместо этого он до крови прокусил свою руку, всё, что угодно — лишь бы брат не проснулся от всего этого шума. Постояв какое-то время, чтобы привыкнуть, хотя бы попытаться, к этой адской боли, Читта направился на кухню. Ему срочно нужно было обезболивающее, иначе он просто умрёт на месте. С огромным трудом, но ему это всё же удалось сделать, несмотря на то, что каждый шаг — это новая волна боли, которую терпеть не было попросту никаких сил. Выпив необходимые таблетки, Читтапон отыскал аспирин, взял бутылку воды из холодильника и снова пошёл в эту злополучную комнату, превозмогая боль и страх, всё так же пытаясь успокоить свою истерику. Оставив всё на тумбочке возле кровати, младший пошёл к себе.       Оказавшись в своей комнате, Читтапон обратил свой взор на большое зеркало, и только в этот момент осознал, что он абсолютно голый, хотя в его памяти было только то, как Юкхей снимает с него юбку и трусы. Увидев себя и своё тело, на котором и живого места не было, Читтапон ужаснулся, но был более менее спокоен, пока его взгляд не упал на шею. Смотря на ужасные и слишком чёткие следы от чужих рук на своей коже, младший просто осел на пол и начал плакать с новой силой. Ему было так больно и так плохо, что словами не передать. Он просто сидел и плакал навзрыд, его уже не волновало, что он может разбудить брата или ещё что-то. Единственное, что волновало сейчас Читтапона — это, где его сумка, и ездят ли в такую рань такси.       Когда все вещи были собраны, а внешний вид был хоть немного похож на адекватный, Читтапон вызвал такси. — Боже, да кого принесло в такую рань то? — возмущался Тэен, пока шёл открывать дверь какому-то уж больно настойчивому человеку, — Да вы время вообще видели?! — Прости, — тихо-претихо сказал Читтапон, смотря куда угодно, но только не на лучшего друга. — Читта?! Что ты здесь делаешь?! Боже мой, заходи! — затараторил Тэён, пропуская друга в свою обитель, и только тогда он заметил сумку в чужих руках, — Что случилось? — Пойдём, я сейчас упаду, — Читтапон говорил всё также тихо, направляясь в зал и усаживаясь на диван. — Ты меня пугаешь, котёнок, — Тэён безумно волновался за своего друга, он видел, что тот был в ужаснейшем состоянии, но он не мог понять, что именно произошло с Читтапоном, и Ён уже хотел начать заваливать того вопросами, но Читта вдруг начал стягивать с себя толстовку, и перед Тэёном предстала ужасная картина, только от вида которой хотелось плакать, — Блять. — Вчера, когда Юкхей вернулся, он был в стельку пьян… — Читтапон начал медленно рассказывать всё то, что произошло прошлой ночью. В какой-то момент, если не в самом начале Читта начал плакать, в очередной раз за это утро, но он, не переставая, продолжал рассказывать всё лучшему другу. Запинаясь и заикаясь, он всё рассказывал и рассказывал. Ему просто нужно было поделиться этой болью с кем-то, потому что это было невыносимо терпеть. Он хотел поддержки и заботы, а не всего этого ужаса, что сейчас творился внутри него.       Пока Тэён всё это слушал, ему стало так больно за друга, он крепко обнял его, из-за чего тот ещё больше расплакался, но всё также продолжал говорить, сильнее прижимаясь к Тэёну. Когда же Читтапон закончил, комната погрузилась в тишину, что нарушалась только лишь громкими всхлипами Читтапона, который всё никак не мог перестать плакать и дрожать, то ли от холода, то ли от страха. А Тэён же просто сидел и крепко обнимал друга, успокаивающе перебирая его волосы. Он не знал, что сказать в такой ситуации, и разве есть какие-то слова, что смогут хоть как-то помочь. Тэён был уверен, что нет. Просидев так ещё какое-то время и подождав пока Читтапон хоть немного успокоится, Ён аккуратно поднялся вместе со своим другом и повёл того в спальню.       Оказавшись в нужной комнате, Тэён достал любимую футболку Читтапона и, пытаясь сделать всё с максимальной заботой, натянул её на друга, после чего всё также аккуратно и без резких движений стащил с него спортивные штаны. По итогу Читта был одет точно так же, как и его друг — они оба были в одних огромных футболках, в которых было очень удобно и комфортно. Убрав вещи друга куда-то в шкаф, Тэён залез на кровать, отодвинул одеяло и похлопал на место рядом с собой. Читтапон мягко улыбнулся и улегся рядом с Ёном, утыкаясь тому куда-то в грудь. — Спасибо, Ёни, — шёпотом сказал Читта, сильнее прижимаясь к своему другу и чувствуя, как его крепко обнимают и нежно целуют в макушку. — Я сделал целое ничего. — Ты очень многое для меня сделал, так что спасибо, правда. — Всегда рад, — мягко улыбнулся Тэён и поправил их одеяло, — а теперь давай поспим, хорошо? — Угу, — Читтапон уже и сам начал проваливаться в сон, слушая умиротворённое дыхание лучшего друга, — и знаешь, в чём самый пиздец всей этой ситуации? — Ты о чём? — Я всё ещё люблю его, — усмехнулся Читтапон и через пару секунд уснул. — Ох, — Тэён вроде и понимал друга, а вроде и не совсем, — мы справимся…надеюсь.       После этой фразы комната, как и вся квартира, наполнилась только лишь тихим сопением двух друзей, что уснули на следующие несколько часов, благо сегодня у них не было никаких пар.       Где-то ближе к часу дня Юкхей проснулся от жуткой головной боли, что стреляла в висках, и от которой хотелось на стенку лезть, а ещё лучше сразу застрелиться. Полежав ещё немного и попялившись расфокусированным взглядом в одну точку, он кое-как перевернулся на спину и начал вспоминать события прошлой ночи. Он чётко помнил, как отрывался с друзьями в каком-то клубе, название, которого он естественно не запомнил. Помнил, как его, бухого в хлам, пытались усадить в такси и отправить, наконец, домой. Помнил, как всё-таки оказался в своей квартире и ёбнулся прям на пороге, а потом появился Читтапон. И только в голове всплыл образ брата, как Юкхею начали прилетать флешбэки прошлой ночи. Сначала юбка с чулками, что как-то уж слишком сексуально обтягивали ножки его брата, затем бутылка воды, и вот он уже срывает эту юбку, а перед глазами рыдающий и умоляющий его отпустить Читтапон, который через мгновение замолкает и больше не издает ни звука, и сейчас Юкхею становится страшно.       Подорвавшись с кровати, Юкхей начал быстро осматривать свою комнату, сразу же замечая эту проклятую юбку, что валялась у двери. Вообще по всей комнате, в принципе, валялась какая-то одежда. Потом взгляд упал на кровать, и он ужаснулся, ведь по середине было кровавое пятно. — Блять, — на выдохе выпалил Юкхей, падая на колени возле кровати, — он же…пиздец.       Юкхей без шуток думал, что его брат уже далеко не девственник, поэтому то сейчас он испытывал такой шок, что попросту не знал, куда себя деть. Ведь получается, ночью он самолично лишил младшего брата девственности, причём без его согласия и ладно бы просто лишил, он его, блять, порвал.       Пока Юкхей сидел и пытался переварить хоть немного из вчерашнего, он случайно посмотрел на тумбочку, на которой лежал аспирин и бутылка воды. — Читтапон? Читта, ты дома?! — вдруг закричал Юкхей, подрываясь с места и вылетая из комнаты, — Читтапон?!       Обыскав уже буквально всю квартиру, Юкхей пошёл в комнату к младшему. Вот только его и там не было, что на самом-то деле не удивительно. И самое странное — вещей своего брата Юкхей тоже нашел. Он так переживал, что уже потянулся за телефоном, вот только у него не было даже номера собственного брата. — Какой же я еблан, — выплюнул Юкхей, опускаясь на кровать младшего и зарываясь обеими руками в волосы.       Попялив какое-то время тупо в пол, Юкхей вдруг оживился — вспомнил, что они же в один универ ходят. То есть надо всего лишь дождаться понедельника и дело в шляпе. Вот только Юкхей даже не подумал о том, в каком Читтапон сейчас состоянии, и что тому надо хотя бы недельку дома отлежаться, это в лучшем случае.       Юкхей никогда так не был рад понедельнику, как сейчас. Он даже в институт приехал пораньше, а ему, между прочим, к первой паре сегодня было. Все одногруппники были, мягко говоря, в шоке. Чтобы сам Юкхей пришёл в универ, так ещё и к первой паре — да конец света с большей вероятностью произойдёт, чем это. Даже его лучшие друзья не пришли. Но он здесь, и он кого-то вечно высматривает.       Юкхей весь день пытался наткнуться на своего брата, но тот будто сквозь землю провалился. Его не было нигде, вот вообще. Даже в столовке! Только после четвёртой пары Юкхей заметил парня, что постоянно с Читтапоном тусуется. Только вот сегодня он был совершенно с другим человеком, что очень странно. — Эй! — окликнул его Юкхей, не имея ни малейшего понятия, как того вообще зовут, — А где мой брат? — Ах, ты ж! — Тэён уже хотел начать наступление на Юкхея, как его руку резко перехватил Джэхён, да только очень зря, ведь никто не смеет доводить Читтапона до его нынешнего состояния, вырвав свою руку, он молниеносно оказался возле Юкхея и влепил ему такую пощечину, что того аж покосило немного, — Ты, мразота, как ты вообще посмел в его сторону посмотреть?! А?! Я тебя спрашиваю! Алкашкой совсем мозги отшибло?! Раз ненавидишь, так и сиди на жопе ровно! Я молчал, когда ты, сука такая, унижал и оскорблял Читту за его увлечения! Я молчал, когда он из-за твоих паршивых слов закрывался в себе и считал себя ошибкой природы! Я всё это время молчал, блять! Но сейчас, после того, что ты, обмудка кусок, сделал — хуй там! Какое вообще право ты, говно собачье, имеешь право спрашивать о нём?! Ты не достоин даже мысли о Читтапоне! Ты вообще видел его после той ночи?! Видел все его синяки и раны?! Конечно, нет! Ты же спал, блять! Ты слышал, как Читтапон ревел, как он бился в истерике из-за тебя, тварь?! Нет! Ведь он боялся тебя разбудить тем утром! Он делал всё ради тебя и для тебя! Он дорожил тобой! Он, блять, скучал по тебе всё это грёбанное время! И что он получил взамен?! Ты, долбаёб, назвал его шлюхой и просто уничтожил в нём буквально всё! И сейчас ты спрашиваешь, где твой брат?! Серьёзно?! Ты?! После всего?! Пошёл ты нахуй, Юкхей! Ты слишком долго и много косячил, чтобы я так легко тебя к нему подпустил! Ты не достоин такого брата, как Читтапон! — Мне…мне жаль, — Юкхей сжался, как маленький котёнок, и говорил слишком тихо для парня под два метра ростом.       Услышав последние слова из уст Юкхей, Тэёна будто водой окатило, и он сорвался, накинувшись на него. И если бы не Джэхён, что всё время стоял неподалёку, Ён бы так и продолжил бить Юкхея, вымещая всю злость и обиду за его лучшего друга. А Юкхей тем временем даже не пытался противостоять Тэёну. Он знал, что заслужил это всё. И ему было правда жаль. Он действительно понял, что облажался по крупному. Вот только слишком поздно он это понял. Слишком поздно.       После того дня Юкхей начал просто ждать. Ему больше ничего и не оставалось. Каждый день он высматривал брата в коридорах ВУЗа. Каждый вечер он приходил домой с надеждой, что Читтапон уже ждёт его там. Каждое утро он просыпался с мыслью, что сегодня они точно встретятся. Так продолжалось несколько недель. За это время Юкхей многое успел переосмыслить и многое успел понять для себя. И вот наконец долгожданная встреча, он видит в конце коридора своего брата с его лучшим другом, и вот он уже идёт к ним навстречу, как замечает в глазах младшего страх и слёзы. Юкхей понимает, что Читтапон плачет из-за него, что Читтапон боится его. Только его. И старший отступает. Ещё рано — надо ещё подождать. И Юкхей ждёт. День, неделю, месяц, даже полгода — он упорно ждёт. И вот, наконец, этот день — они встретились. Это было спонтанно, во время пары, обоим захотелось просто прогуляться по учебному корпусу. — Читтапон, — начал Юкхей после недолгого молчания, что так сильно давило на них своей тишиной, — постой, прошу…       Младший хотел убежать, он не был ещё готов к этой встречи. Но одновременно с этим Читтапон так скучал по своему брату, что, переборов себя, остался стоять на месте. И всё было хорошо: он просто стоял, слушал Юкхея, что пытался извиниться перед ним, пока в его голове что-то не щелкнуло. Читтапон и сам не понял, почему начал плакать. Ему не было страшно или ещё что-то, он просто смотрел на брата, а слёзы предательски текли по его исхудалым щекам. И он никак не мог это остановить. Но самое странное было дальше. — Господи, — громко выдохнул Юкхей, резко падая на колени и, о боже, начиная плакать, — прости меня, пожалуйста. Я такой идиот, и я не заслуживаю твоего прощения, но я так не могу. Прошу, прости меня. Я не могу без тебя. Мне так плохо. И я знаю, что тебе в миллион раз хуже, но ты мне нужен. Вернись ко мне, умоляю. Я сделаю всё для тебя, я обещаю. Только вернись… Чита…пожалуйста. — Юк… Юкхей, — тихо начал Читтапон, опускаясь прямо перед братом, и взяв в руки его лицо, начал аккуратно смахивать его слёзы, — я давно простил тебя, хоть и не должен этого делать ни при каких условиях. Но я простил. Ты ведь мой брат. И…и я люблю тебя. — Я то… — Читтапон не дал брату договорить, покачав головой и приложив свой палец к его губам, таким мягким губам. — Тебе оно не надо, а я не хочу в очередной раз плакать из-за тебя. Давай просто оставим всё, как есть. Я всё ещё не готов к этому и, не будем скрывать, мне всё ещё страшно. — Но я… — Я знаю, что ты изменился. Я вижу. Ты совсем по-другому смотришь, не так как раньше. Совсем не так. И знаешь, я так скучаю по тебе. Я каждый божий день вижу тебя, и каждый божий день я хочу тебя обнять, поговорить с тобой, послушать твой голос. Я хочу просто быть рядом. Но я так боюсь, что ты опять сорвешься, назовёшь шлюхой, скажешь, что это всё неправильно и запретишь тебя любить. Этого я просто не переживу. Всё, что угодно, но не этого. Поэтому…давай оставим всё так. Сейчас уж точно.       Сказав последнюю фразу, Читтапон смахнул очередную слезу с щеки Юкхея, наклонился близко-близко к нему, аккуратно, будто боясь спугнуть, поцеловал того в лоб, посмотрел с улыбкой на своего брата, встал и ушёл. Просто ушёл, оставив лишь короткое: — Пока, хён.