Очевидные чувства

Он приходил снова. И снова ничего не понял. Всё, что делал Дино — выполнял приказ Реборна сделать Кёю сильнее. Раз за разом загрызть до смерти наглое непарнокопытное не удавалось. Кёю это злило. Раздражало каждую клетку тела. Дино вызывал у него слишком много эмоций и оставался недостижим. — Что такое, Кёя? Твои удары сегодня слишком слабые. Заболел? Глупые бесполезные эмоции высасывали всю энергию, а их безнадёжность вгоняла в депрессию. Не хотелось ничего. Кёя посмотрел в глаза Дино, полные жизни и тепла. Мельком: на дольше не хватило. — Не хочу сегодня драться, — опустил Кёя тонфа, фыркая в сторону. — Серьёзно?! — едва на месте не провалился Дино. — С тобой и правда что-то не так! Температуры нет? — подскочил он, обеспокоенно кладя руку на лоб Кёе, сравнивая температуру. Кёя резко схватил за запястье, отводя руку Дино в сторону, смотря в глаза грозно, почти гневно. — Ты и правда не понимаешь? — Кёя? — Забудь, — вновь не выдержал взгляд. — На сегодня тренировка закончена. Видеть тебя не желаю. А Дино и правда не понимал. Остался стоять в полной растерянности. Замечал, что Кёя вёл себя странно последнее время, поднимал странные темы, начиная непривычные беседы. Разговаривая на пространные темы, невзначай интересовался мнением Дино. Понемногу. Будто невзначай. Кёя же сам до конца не мог себя понять, чтобы выразить сумбурные чувства. Он хотел победить Дино. Но не просто победить. Своей победой он хотел доказать, что к нему пора перестать относится как к ребёнку, как к ученику, которого доверил Реборн. Что он достоин большего, нежели наглое и бездумное похлопывание по голове, за которое так и хотелось укусить за ту же руку. До крови! Затем слизать и… поцеловать. Кёя закрыл глаза, представляя ощущение на губах. Стало жарко. И болезненно потяжелело в груди.

* * *

Тсуна с компанией так были увлечены разговором, что не замечали ничего вокруг. Даже главу дисциплинарного комитета, проходящего мимо. — Этот Конь всё ещё в городе! Когда он уже уедет?! Раздражает, — ворчал Хаято. Дино он не любил по двум причинам: потому что он был взрослым и потому, что отнимал драгоценное внимание Десятого. Ревность? Ревность. И не безосновательная. — А мне бы хотелось, чтобы он задержался подольше… — с тоской произнёс Тсуна. Вздох его был настолько многоговорящим, что Кёю передёрнуло. Грозовой тучей он навис над несчастным зверьком, посмевшим перейти дорогу опасному хищнику. Обычно подобная глупость заканчивалась смертью первого и сытым желудком второго — Тсуна отделался синяками, ушибами и нелёгким испугом, а Кёя так и остался «голодным». Ещё сильнее засвербело в груди. Словно надежда разбилась. Дино всегда проявлял к Тсуне больший интерес. Бежал к нему почти после каждой тренировки с Кёей, если мог свободно двигаться, оттого зачастую Кёя пытался вымотать его настолько, чтобы ни о чём, кроме него или отдыха Дино думать не мог. Яростно, отчаянно, по-животному дико! Последней каплей стала случайная встреча. Наслаждаясь просторами Намимори, делая обход территории, Кёя нарвался на них. Стоя в тени под деревом в скрытом от множества глаз месте, Тсуна, опустив голову, о чём-то говорил с серьёзным Дино. Сбившись, наклонив голову немного набок, коснулся своей щеки. Краснеющей щеки. Кёя готов был взреветь от увиденного. Особенно когда Дино потянулся к нему рукой. Мгновение — цепь едва не сломала ту самую любимую руку. Дино не только избежал повреждения, но и поймал цепь, за неё потянув на себя Кёю. Благо Ромарио оставался неподалёку, пусть и на почтительном расстоянии. — Что ты удумал, Кёя?! — повысил голос Дино, отчитывая. — Сейчас не время для тренировки! Ты мог ранить Тсуну! — Не смей, — предупреждающе прозвучало. — Не сметь что? — Просто не смей! — вышло эмоциональнее. Проскользнули ревность и страх потери. — Как я могу не сметь помочь младшему братику, когда у него проблема? О чём ты говоришь? Кёя понял, что что-то недопонял. Обезумевший от неразделённых чувств мозг сыграл дурную шутку. Глянув на лежавшего без сознания Тсуну, Кёя преспокойнейше обратился к Дино: — Проблема в том, что он припадочный? — Нет конечно! Влюбился он, — выдохнул Дино, прислоняясь к стволу дерева спиной. — Не знает, как признаться и стоит ли. — В тебя? — Что? — Влюбился в тебя? — продолжал допытываться Кёя. — Нет, что ты? — улыбнулся Дино. — В Хаято. Но тот в нём души не чает как в боссе, в этом и вся проблема, — почесал затылок. Затем глянул на серьёзного Кёю. — Ты будто ревнуешь. Ответа не последовало, а взгляд Кёи стал ещё более хмурым. Улыбка стала постепенно сползать с лица Дино, сменяясь гримасой осознания и удивления. — Господи боже мой, ты ревнуешь, — на выдохе произнёс как скороговорку. — Любовный треугольник — дело серьёзное, — посетовал он, искренне желая счастья одинаково и Тсуне, и Кёе. — Если он влюблён не в тебя, то треугольника нет. — Э? — хотел заикнуться Дино про Хаято, но застыл, поняв очевидную истину. Осторожно, не веря своей догадке, он показал пальцем на себя и посмотрел вопросительно. — Есть проблемы? — Я всегда думал, что ты убить меня хочешь. — Временами, — признался Кёя. — Особенно сейчас. — Так ты меня любишь или хочешь убить? — вконец запутался Дино. Кёя угрожающе разложил тонфа и выпустил для большего устрашения шипы. Яснее он выразиться уже не мог, а Дино всё глупил, не оставляя другой возможности донести свои чувства, кроме вбить их в недалёкую голову. Так, чтобы наверняка. Первый выпад Дино едва не пропустил, от второго ушёл довольно легко, а третий перехватил, прижимая неугомонного ученика к дереву, у которого только что сам стоял. Смотрел серьёзно, стараясь уловить мельчайшие изменения в решительном взгляде Кёи. Выжидающем. Если бы Кёя не хотел оказаться в такой ситуации, давно бы вырвался и контратаковал. Сердце Дино забилось быстрее. Ему правда можно было? Кёя не шутил? «Да нет, он шутить не умеет…» — уверял себя, осмеливаясь наклониться для поцелуя. Глаза не закрывал, наблюдая за реакцией, опасаясь внезапной перемены настроения и последующего удара. Кёя же глаза закрыл. Он так давно жаждал этого, потому полностью отдался чувству, погружаясь в наслаждение целиком. Всего лишь поцелуй, но он дарил неописуемый восторг: Кёя своего добился! Получил желаемое. Не получив отпора, Дино прижал к себе Кёю, обнимая. Тоже не мог поверить своему счастью. Веря, что его ненавидят, он отгонял все мысли о том, что есть малейший шанс. Убедил себя, что у самого нет никаких чувств, и жил спокойно, планируя будущее без Кёи. Теперь же… — Не слишком ли ты торопишься, Кёя? — почувствовал он руку на паху. Однако разжимать объятия не спешил. Член предательски дёрнулся, хотя Дино всеми силами пытался сохранить самообладание. — И что если нас кто-то увидит? — Тут ходят только такие придурки, как вы, и члены дисциплинарного комитета при обходе. А если кто и увидит, им же хуже, — пообещал Кёя. У Дино не было причин ему не верить. Отпустить Кёю всё же пришлось, чтобы опуститься перед ним на колени со словами: — Позволь мне. Как старший и более опытный решил он проявить инициативу. У них не было с собой ничего, чтобы помочь утолить желание, а воздержание плохо подходило Кёе. Расстегнув ремень и ширинку, добрался до самого интересного. Начал, смочив головку ртом, языком настойчиво, но аккуратно проведя по уздечке. Взял немного глубже в рот, рукой помогая, контролируя и стимулируя. Посасывая, ласкал головку языком, стараясь чаще задевать наиболее чувствительные места. Поцелуями опустился к мошонке, рукой продолжая гладить ствол, влажной подушечкой пальца то и дело касаясь уретры. Лизну и укусил бедро рядом с яичком, прежде чем вернуться к члену. Кёя сильнее опёрся о дерево, выдав стон удовольствия, рукой хватаясь за светлые волосы. Не слишком ли они торопились? У Кёи был тот же вопрос. Он собирался всего лишь подразнить рукой, дать разрядку друг другу, по возможности кончить вместе. Но Дино опять его понял не так. Хуже от этого не стало. Кёя получил даже больше, чем желал. Полуприкрытыми глазами увидел он, как ненадолго Тсуна очнулся, только чтобы вновь предаться забвению, а Кёе, пусть мелочным он никогда не был, так и хотелось спросить: «Завидно?». Он улыбнулся глупой мысли, полностью отдаваясь ощущениям. Больше никакой ревности: не имело смысла. Больше никакого волнения: Дино всецело принадлежал ему. Больше никакой недосказанности: все мысли и желания поклялись излагать друг другу. Тренировки, правда, стали ещё кровавее, но Кёя уже не изматывал Дино как раньше. Ведь у него должны были оставаться силы на завершающий тренировку акт.