Шестая

Луна бежала по крышам ночного Нью-Йорка. Повздорила с братом немного. И, всего лишь, обычный пустяк разогрел огонь слова. Победа в поддельном бою досталась Шестой, А Раф проиграл. Каких-то минут пятнадцать назад он кричал ей в лицо о её трудном успехе. В девчушке сейчас засела обида. И только подлинный бой разъест её ярость. Как будто Бог, зов её услышав, Послал ей футов отряд, не знающих о футовке прежней. Змеёй проскользив за строение, подняла оружие — холодное и смертельное. Выскочив из места засады и замахнувшись катаной, победила сразу двоих, и в нос приударил запах кровоточащей плоти. Встрепенувшись, набросились на девчонку футклановцы, не зная, какая участь их ждёт при встрече со сталью. В воздухе, провернув заученное като, снова занесла она меч для удара. Не ожидая такого, враги остановились, и трое из них жизни лишились. На катане кровь, и на одежде кровь, она на лице, на руках, смотри, как всё повернулось. Окинув взглядом футклановцев, она ждёт их действий. Но никто нагинату занести над головой не пытается. С жизнью своей не хотят распрощаться. Слабаки и трусы, что ещё можно сказать? Долго ждала, но времени нет, настал момент ход перевести на себя. Сделав ложный выпад перед лицами их, Она ударом с ноги оставшихся двух наказала. Они, в тоже время, отлетев на метра три, врезались в ящик, а ящик в другие, вскоре, погребли они их тела под собой. Луна любила, Шестая любила и будет любить запах крови и мяса сырого. И теперь, когда ярость остыла, обида забылась, она вспомнит о смерти, которую только что взвалила на плечи себе. Она, бывшая пленница Шреддера. Нет, не стыдилась и не боялась, она знала, что с ними так нужно поступать. Ни с кем другими, только с ними. Ведь на их плечах было тоже не мало смертей. И женщин и мужчин, и детей… «Они заслужили», — твердила Луна себе безустанно. Любит она запах крови, любит и вкус свежего мяса. Но и скудного куска в рот не возьмёт от их неразложившейся плоти.