***
Закат. Небесное полотно окрашивается в красно-оранжевый возле золотого обруча солнца, которое совсем скоро скроется за неровным краем горизонта, состоящего из крон деревьев и верхушек елей, из крыш очень далёких домов и башен замков соседних королевств. С противоположной стороны полотна уже разлилась тёмная синь, где рассыпались звёзды. Для кого-то самое время уже окунуться в воду и взбить подушку, падая на кровать камнем, а кому-то это словно рассвет, рассвет их собственного солнца — Луны. На балконе собственной спальни стояла молодая девушка-скелет в длинной бордовой ночнушке и лёгком, шёлковом халате поверх. Серьёзный, томный, но всё ещё сонный взгляд смотрел в даль, а фигурные узоры от глазниц немного светились. Волосы по лопатки, состояли из «огня» её собственного черепа, которые красиво укладывались на чёрные матовые кости, даже после сна. Но подул ветерок и тут же разбудил девушку своим прохладным дыханием, из-за чего дама поёжилась и зашла обратно в комнату, закрыв за собой двери на балкон. — Мой милый мышонок, что заставило тебя проснуться при закате? — из-под одеял послышался довольно нежный, но хриплый после сна голос, после чего выглянул белый череп. — Инкре, ты забыл? Надо подготовиться к балу. — Точно… — белокостный скелет поднял свой торс, садясь на кровать. — Но я так и не понял, Фал. Зачем этот бал и весь пафос? — когда мужчина повернулся, то его огоньки превратились в два знака вопроса. — У вампиров аристократичной крови принято на свадьбы, рождение ребёнка и простые дни рождения приглашать другую знать на бал. Наш брак, Инкре, я скрывала по двум причинам: я — вампир, а ты — монстр; во-вторых, я — графиня, а ты — мой личный художник, тоесть один из слуг. Когда моя сестра узнала, что я уже почти год замужем, то готова была завизжать, но после узнала, что я полюбила слугу и остудила свои эмоции, посоветовав, всё-таки, провести бал сегодня в замке. — Фалация села на пуфик возле туалетного столика и хлопнула дважды в ладони. Между костей ладони вспыхнули сине-голубые искры и свечи в комнате загорелись, сразу всё освещая мягким оранжевым светом. Девушка начала закалывать свои волосы перед зеркалом, продолжая говорить. — я раздала команды и пожелания слугам и поварам ещё вчера ночью, но надо проверить уже сделанную работу и проконтролировать оставшуюся. — сделав последний штрих, Фал подошла к шкафу и достала плечики со своим повседневным платьем. — Поможешь со шнуровкой? — девушка мило и нежно улыбнулась, повернувшись к мужу. — Конечно, мышонок мой. Но ты помнишь, что тебе сейчас туго затягивать нельзя? — Помню… Мой позвоночник и грудная клетка такого не оценят…***
Тихие, торопливые шажочки графини и общий шум-гудение слуг разносились эхом по коридорам замка. Служанки бегали и убирали каждую пылинку, зажигали каждую свечку и газовую лампу в хрустальных люстрах, собирали шторы, давая путь лунному свету. Поварята бегали из бального зала на кухню и обратно с подносами, неся закуски и напитки. Музыканты настраивали свой инструмент. А сама графиня Фалация металась то на кухню, то по коридорам, то в бальный зал, проверяя работу. Сама она уже валилась с ног, пару раз даже чуть не упала, споткнувшись о собственную юбку. Инкре тоже получил поручение. Ему приходилось проверять наружные работы. Как подстригли кусты в саду, насколько хорошо почистили фонтаны, всё ли хорошо в котельной. Также он проверял каждого слугу, который будет мелькать возле гостей на наличие праздничной формы и надели ли её. Самому ему тоже пришлось сменить свою обычную одежду на более официальную. Только сама Фалация ещё не успела переодеться в торжественный наряд, хотя торопилась в спальню. Дворецкому и ключнику повезло больше всего среди этого гудения ожившего замка. Им была предначертана задача стоять возле дверей и выжидать приезда гостей. И сообщить об этом графине, конечно же… Тем временем Фал уже вовсю переодевалась, хотя кости, а особенно душа вампирши, ныли от усталости и требовали запрыгнуть на ту кровать за спиной, залезть под то пуховое одеяло с головой, которое как раз расположилось на той же манящей кровати. Но от такого заманчивого предложения своих желаний приходилось отказываться, ибо время не повернуть вспять, уже приглашения были отправлены всей знати, коридоры и залы вычищены, первые закуски и лёгкие напитки уже на столах, горячие и основные блюда почти готовы и ждут гостей, а бутылки крови и вина высшего класса и качества лежат в прохладном погребе. Всё готово, нет пути назад! Ну, всё и все, кроме самой вампирши, готовы. Платье отказывалось подчиняться своей хозяйке. Особенно шнуровка. Вот что значит замужняя жизнь. Раньше Фал справлялась с таким элементом одежды сама за пару минут, а теперь без помощи Инкре и переодеться не может! Или всё дело в другом? — Мышонок мой, тебе помочь? — тут как тут, в комнату вошёл художник. — «когда мне нужны твои руки, то ты, Инкре, всегда приходишь, словно по зову сердца! Как тебе это только удаётся?» — Да, я бы не отказалась от твоей помощи! — виноватая улыбка сама поползла по милому личику черепа девушки. Всё-таки, каждый день по нескольку раз просить об этом действительно неловко. Руки художника с невероятной скоростью пролетали между пересечений верёвочек на спине, затягивая их и оставляя в конце аккуратный бантик. — Спасибо, дорогой. — вампирша схватила шляпку, которую подготовила для себя, поцеловала мужа в его родимое пятно чернил на щеке черепа и направилась к выходу из спальни, попутно натягивая шляпу с пером и таща за собой бедного Инкре, которому так не хотелось этого праздника. (и Фалация его поддерживала)***
Мероприятие в самом разгаре. Знать полна энергии для танцев, разговоров и сплетен за бокалом вина или крови. Все сплетни, в основном, сводились к Инкре, ведь как так, графиня полюбила слугу. Не двухзначными взглядами сестра Фалации показывала, что готова закопать, зарезать, задушить, утопить, сжечь и ещё много-чего сделать с бедным Художником, который «украл нежную душу моей сестры». Такая обстановка давила огромным булыжником на тонкие кости плечей Инкре. Нужен свежий воздух. Действительно мудрое решение, которое выполнялось выходом на балкон. Как оказалось, хозяйка замка тоже была на балконе, смотря в даль, на небо. Подол возле горизонта уже розовел. — Скоро рассвет. — послышался нежный голосок, который звучал совсем тихо на фоне галдежа в бальном зале. — Жду, когда это всё закончится. — Художник подошёл в своей жене, снимая свой камзол и опуская его на хрупкие плечи любимой. — Я тоже. Правда зачем я жду, если могу это завершить? Не знаю… — на лице появилась улыбка, а маленькие ручки сами потянулись к краям камзола, удерживая его от подальшего падения. — И как же? Я жду с двух часов ночи конца бала. — Пойдём. Станцуем только мы вдвоём. Это будет как знак того, что бал окончен. Окончен нашим танцем. — Ты уверена, что тебе не будет сложно? — Нет. Я готова провести время с тобой от заката до рассвета, танцуя неустанно посреди зала, уже падая от отказа ног, готова провести время с тобой от рассвета до заката, разделяя нашу спальню в объятиях твоих…***
Молодожёны (которые уже год в браке :D) встали с центре зала, показывая своё намерение остальным и таким немым жестом прося расступиться. Музыканты взялись за инструмент и пара закружилась. Пианино заиграло первым, задавая ритм, а за ним и скрипка, создавая прекрасный дуэт. Виолончели придавали небольшой загадочности мелодии, однако загадочности весёлой, непринуждённой. А бубны своим тонким звоном показывали общий настрой. Пара только вслушивалась в музыку, поддаваясь музыкантам. Раз, два, три — поворот. Раз, два, три — поворот. Выпад на руку Инкре. Вернуться в изначальное положение, поворот. Повтор. Игривый неполный поворот, разошлись по сторонам. Маленькое соло для Инкре под пианино, для Фалации под скрипку. Полная мелодия заиграла снова. Поворот, сошлись вместе, поворот. Раз, два, три, раз, два, три. Музыка замедлилась. Разошлись, взялись за ручку, поклон друг другу… Гости аплодировали столь утончённому танцу. Ни единой ошибки, а сами вампирша и монстр танцевали своей душой, не заучивая какого-либо элемента. Сестра Фалации даже пустила одну слезу, сразу вытирая её платочком, забывая о своей неприязни к «этому слуге». И всё стало происходить, как и говорила графиня поместья. Знать стала собираться, выпивая последний бокал вина или крови, девушки натягивали шляпки и забирали кружевные зонтики, а молодые мужчины свои камзолы, подавая руку своим дамам и выводя их из зала, по коридорам и лестницам, прямо к каретам. К Инкре подошла дама-скелет в бело-красном платье, поверх плечей была такого же цвета накидка с кружевом по краю и маленьким украшением в виде камня с перьями на макушке, которое закалывало белые огненные волосы. Это личико было идентичным лицу Фалации. Эти слегка вздёрнутые надбровные дуги, хищный взгляд, глазницы, словно кошачьи, эти «губы бантиком», слегка пухлые щёки и острый подбородок, волнистые волосы из «огня» черепа. Однако сама девушка была белокостным скелетом с красно-голубыми зрачками с белой каёмкой, которые смотрели прямо в душу, что вызывало сильное волнение. — Я надеюсь, что вы хорошо заботитесь о моей сестре. — Да, с чего это я должен не заботиться о своей любимой? — Художник хотел сперва съязвить этой девушке, которая, скорее всего, и приходилась той «загадочной старшей сестрой». Но быстро собрав и вспомнив кое-какую информацию, делать этого не стал, иначе тут произойдёт ритуал его смерти. — Хорошо, поверю на слово. Но если это окажется не правдой… — на его грудину был направлен острый наконечник кружевного зонта, надавливая и оставляя небольшую дырочку на рубашке и камзоле. — то я за себя не ручаюсь. — Понял-принял. Хотя ваши угрозы на меня всё равно не подействуют. Я слишком сильно люблю Фалацию. Глазницы дамы стали полуприкрытыми, а зрачки сузились, показывая недоверие, но та развернулась и пошла прочь из зала, кинув на прощание что-то неразборчивое, оставляя Инкре в полном одиночестве. Его мышонок уже была в спальне.***
Рассвет. На небе разливаются пятна лиловой и розовой краски, создавая прекрасный градиент с ночной синевой. Скоро к розовому полукругу добавится оранжево-красное пятно и на горизонте начнёт мелькать алый круг солнца. Луна уступит своё место, прячась за кроной деревьев и верхушками елей, за крышами очень далёких домов и башнями замков соседних королевств и поместий. Графиня замка уже давно готова ко сну. Но она всё продолжала танцевать по комнате со своим мужем, опираясь на его грудину своим позвоночником, делая простое движение «шаг вперёд и вправо, шаг назад и влево, поворот». Его руки нежно лежали на немного выпирающем и округлом животике девушки, который так умело скрывался ночью толстым слоем ткани и шнуровкой, а заметен становился только в ночнушке при рассвете. Но даже этот маааааленький секретик скоро станет известен всем таким событием, как появление на свет наследника поместья. — Инкре, как тебе имя Джаспер? — Мне нравится… — Тогда это имя. — А не рано ли? Столько времени ещё пройдёт? Да и как ты своей сестрице-буке об этом 4-месячном секрете расскажешь? — А расскажу, когда родится! По комнате эхом раздался тихий, но такой родной друг для друга, смех…