И вновь ритуал

— Ты хорошо спал сегодня? Вопрос донёсся откуда-то со стороны, от чего Микель остановился. Он шел вперёд по коридору и даже не заметил Пепа, стоящего у стены. Каталонец скрестил руки на груди, щурил глаза и пытался скрыть издёвку в полутьме. Видимо, уже успел провести пресс-конференцию, пока Микель… По сути, ничего толкового он не сделал. Бросил пару фраз игрокам, провел довольно ленивый и спешный анализ по не самой яркой игре, и примерно также хотел отправиться отвечать журналистам, только уже с натянутой улыбкой на лице. Иногда ему тошно от самого себя. — Да, спасибо, что спросил, — бросил Микель, но не уходил. Он подумал, что все уже началось. — Рад слышать, — Пеп уже не мог сдержать улыбки, он весь день и так был в приподнятом настроении, — ты не забыл про… — Ритуал? Как тут забыть, — Микель нервно бросил взгляд в сторону, будто стыдясь этого слова, — только мне нужно отсидеть пресс-конференцию ещё, я постараюсь не задерживаться Пеп оттолкнулся от стены и приблизился к своему бывшему помощнику. Он сам не знает, от чего на взводе весь день. Не сказать, что победа над Арсеналом вскружила Гвардиоле голову, утереть нос Клоппу все же посолиднее, но сегодня должно быть тот самый день. С самого утра он был в предвкушении. На Микеле было черное пальто. Пеп помнил его, ведь это он посоветовал ему обновить гардероб перед окончательным отъездом в Лондон. Сам он не фанат, но это пальто ему нравилось, оно очень шло Артете, подчёркивая изгиб поясницы, на который так идеально ложилась ладонь Гвардиолы. Пепу всегда нравились красивые вещи и их сочетание. — Могу я тебя поцеловать? Микель, казалось, смутился на секунду, именно казалось, по холодному взгляду светло-зеленых глаз было не ясно. Артета вновь ограждал себя ледяной стеной. — Ритуал же, ты не должен спрашивать, — ответ максимально отрешенный, будто сказанный кем-то другим, от чего и раздражал — Ты выставляешь меня насильником, Мики. По-твоему, я заставлял тебя без согласия целовать меня? «Множество раз» пронеслось в голове у Микеля, но он промолчал, притягивая Гвардиолу к себе. Они целовались без всяких мыслей о том, что их увидят, прямо посреди стадионного коридора. Даже если их заметят, это будет самое безобидное, что могли бы лицезреть. Им пришлось остановиться, ведь время поджимало, Микеля ждали журналисты для ответа на их «интереснейшие» вопросы. Пеп не хотел отпускать его, слишком давно они не виделись. Ему дали слово, что его будут ждать в кабинете сразу после, от чего нужно было подождать ещё полчаса. В качестве залога Гвардиола раскусил губу младшего, так что она будет кровоточить ещё несколько минут с начала конференции. Хосеп постучался в дверь в назначенный час, где ему мгновенно открыли. Микель выглядил все более закрытым и уставшим после распросов журналистов, но держался как и всегда прямо и уверенно. Его выдержке можно позавидовать. — Почему в кабинете, а не в отеле, как обычно? , — поинтересовался Пеп, оглядывая тактические заметки на магнитной доске. Почти все предположения насчёт матча были верны и изначально провальны — Здесь тоже неплохо, есть диван — Я думал, ты пригласил меня сюда из-за стола Микель глянул мельком свое рабочее место и сглотнул. Он бы начал противиться этой идее, но правило ритуала завязывало ему руки. Буквально и в переносном смысле. Пеп уже подошёл к столу и облокотился бедром на него, зазывающе смотря на Артету, который выглядел бледнее обычного. Если б он мог высказывать свое мнение, то он бы выразил всю ненависть к ритуалам, ведь больше всего Микель ненавидел терять контроль над ситуацией. Эта неприязнь тянется еще со времён Эвертона и по сей день. В этом и смысл ритуала — ты проигрываешь не только игру, но и самого себя. — Не хочется, конечно, портить такой порядок, — Пеп оглядел аккуратно разложенные на столе ручки, бумаги и даже семейные фотографии, которые он взмахом руки перевернул. Все же ему хватает совести. — Я думаю, что на диване будет лучше, — достаточно тихо выдавил Микель. Не в его компетенции сейчас руководить — Нет. Это будет стол. Я хочу, чтобы ты взял меня здесь, прямо на нем. Ноги Микеля задрожали, ему было тяжело стоять. Он сделал шаг вперёд и понял, что не может более. Он раскис окончательно и изо всех сил пытался на походить на мученика. Это тягомотная возня уже надоела Пепу, ему хватило и сегодняшней игры. Гвардиола подошёл к своему ученику и заключил того в объятия, больше физически поддерживая его, чем морально. — Мики, что с тобой? Тебя не узнать — Я все думаю об игре, — тихо выдавил Микель, уткнувшись в плечо старшего, — неужели не было никаких шансов у нас? «Нет, не было» ответил Пеп в своей голове, продолжая держать его. Он заметил как баск исхудал, теперь казался ещё меньше, чем прежде. Его ладони почти соприкасались на талии младшего. Микель рассказывал ему не многое о работе, но достаточно, чтобы понять, насколько часто тот подвержен стрессу и бессоннице. Он не жаловался, по его глазам это было видно. — Прости, я отвлёкся, — Артета медленно выпутался из объятий, — у нас все-таки ритуал, я не должен так себя вести — Ты всегда идёшь на ритуал сам? Игроки знают об этом? — Нет, не всегда. Только на некоторые матчи Пеп усмехнулся про себя, как тот тактично скрыл за словом «некоторые» ещё и Ливерпуль с Юргеном. Можно только аплодировать — Я говорю ребятам, что ты по старой дружбе отменяешь ритуал и мы просто выпиваем, — продолжил Микель, — хотя не все в это верят — В такой бред даже я не поверил бы. Микель лишь пожал плечами, будто от этого не зависит его авторитет в глазах собственной команды. Хотя, вроде Артету это не особо волнует, если судить по тем слухам и догадкам, как тренер Арсенала уговаривает игроков на контракты. Судя по всему, его вообще не беспокоит, какими путями добиваться своего. Пеп все же повел за собой младшего к столу, одновременно задирая толстовку вверх, пока Микель не помог полностью снять её. Его спина улеглась на холодную поверхность, от чего кожа покрылась мурашками. Пеп все не сводил глаз с Артеты, который не спеша избавлялся от свитера и бережно повесил на спинку кресла. Педантичности хоть отбавляй. Он подхватил каталонца за бедра и навис над ним. — Ты бы дал игрокам провести ритуал за тебя? , — Пеп протянул руку вверх и погладил колящую щетиной щеку, в ответ чего Микель машинально прикрыл глаза и потерся об горячую ладонь, как послушный пёс. — Нет. Я знаю наших ребят, они слишком заигрались бы «Наши», то есть манчестерские. Микель все продолжает считать Сити их общим делом, будто Арсенала ему мало. Он так сердечно переживает за обе команды, что даже представить трудно, как он выдерживает это. Так рьяно защищает своих игроков, ограждая их от нападок журналистов, а теперь ещё и боится, что они пострадают от ритуала, подноша себя в жертву. Он хочет жалости или восхищения? — Если мы выиграем в следующий раз, то я могу отказаться от этого и тебе придется иметь дело с ребятами, — Пеп слегка улыбался, пытаясь проследить по глазам, купится ли баск на этот блеф, — все также пойдёшь сам? — Думаешь, меня там кто-нибудь посмеет тронуть?, — Микель воспринял это слишком серьезно, от чего каждое слово оттеняло свинцом — Это была шутка. Ты сам знаешь, как они тебя обожают Микель молчал, пальцем очерчивая линии на груди наставника. Он прекрасно понимал, что эти вопросы лишь способ вывести его на эмоции, чтобы в порыве злости он выплеснул всё на Пепа, чтобы выразить всю грубость на нём. Эти провокации слишком легко читались, отчего достигался обратный эффект полного отрешения. Пеп же, напротив, был в предвкушении, это можно было ощутить даже через ткань брюк. — Не считаешь, что мне стоило остаться с вами? , — Микель наклонился ближе и они прижались лбами, прожигая взглядом друг друга, а в случае с Пепом, скорее пожирая — Ты бы не остался, — не то сказал, не то выдохнул Гвардиола, принимая вызов в своеобразные гляделки, — ты слишком был обескуражен предложением тренировать Арсенал, даже мои слова на тебя не подействовали, возможно, впервые за 4 года наших отношений — Я думал, что будет веселее и проще. Нам всегда чего-то не хватает… — Много чего. Но тут нет твоей вины, — Пеп обвил руками его шею, — опыт приходит со временем, а у тебя тренерская карьера только началась. — Дело не только в этом, — Микель говорил настолько тихо, что сердцебиение от их близости перебивало его, — скажи честно, ты поддавался сегодня? — Если хочешь услышать правду, то она тебя не утешит. Только не копайся в себе сейчас, сделаешь только хуже. Прими поражение как факт — Это сложно, — Микель закусил губу и мотнул головой, — я слишком понадеялся обыграть тебя — Я знаю, — Пеп зацепился пальцами за ремень баска, — поможешь? Любой человек, прошедший в такой поздний час рядом с кабинетом главного тренера Арсенала, мог дрожащими руками достать диктофон и записать компрометирующие звуки, доносящиеся по ту сторону двери. Они были достаточно понятны и даже частые вздохи, да редкие имена, слетавшие с губ, могли точно дать понять, кто там и что происходит. Однако, на то таинство ритуала и существует, что все догадываются о нем, но доказательств никаких нет. Все засосы на следующий день мгновенно исчезают, кости не болят даже после ночи, проведенной на твердом столе, а чужой парфюм не остаётся на коже. Конечно, перебарщивать все же не стоит, но это нужно обратиться к отдельным садистам и мазохистам. Благо, тренеры, которые сами по себе не часто принимают участие в ритуале, специализируются только на душевной боли.