Размышляя у двери

Остановившись у двери номера, Акане Дельта почему-то испытал неловкое и странное, непривычное ему чувство дежавю. Всегда. Он ведь всегда шел к этому человеку; когда их пути в бейблейде пересекались, узнавал, где тот остановился, и шел. И никогда не задавался вопросами. Никогда не думал, зачем, почему, по какой причине и что же его туда так тянуло. Парень с волосами цвета аквамарина без колебаний открывал любые двери и входил, зная, что его там ждали. Здесь же он остановился и сжал свой бей, погружаясь в тяжелые мысли. Зачем? Ради чего? Что-то звало туда, к человеку, который некогда был его соперником. Да и не перестал им быть, ведь они оба продолжали участвовать в соревнованиях и побеждать своих оппонентов. Каждый делал это по-своему, но всегда красиво и завораживающе - Блинд именно так отзывался про бои красноглазого. Он был одним из тех людей, кого Дельта готов был слушать и в чьи слова действительно вслушивался; даже когда ДеВой начинал говорить своими замысловатыми словечками, вытянутыми из той или иной эпохи искусства. Акане позировал художнику практически беспрекословно, не задавая никаких вопросов и не сопротивляясь. Раз за разом, снова и снова отзываясь на просьбы вдохновленного парня с синими глазами. Дельта тихо перемялся с ноги на ногу. Тихо. Пожалуй, хозяин Диаблоса был самым молчаливым натурщиком, а также самым неприхотливым и живучим, как ни странно. Он не знал всех подробностей творческой жизни художника, но понимал, что так долго рядом с ДеВоем продержался всего один человек – он сам, Акане Дельта. Предугадывать, что же из одежды упадет на пол, стало даже неким развлечением в их немых играх. Галстук довольно быстро стал самым очевидным вариантом: сей предмет почему-то постоянно мешал Блинду; художник явно горел желанием разорвать его в клочья еще на шее Дельты. Рука парня машинально потянулась к этому уже постоянному аксессуару его гардероба. Чаще всего он был одного и тоже же цвета, приближенного к цвету собственных глаз и одежды. Этот факт заметил именно Блинд, в очередной раз сорвав с него галстук перед написание картины и откинув куда подальше словно что-то неприятное и мешающее. Не желая терять даже такую мелочь, сам Акане и останавливал хозяина Бахамута от полноценной расправы над аксессуаром. Обычно спасало простое прикосновение к тянущейся руке. На фоне теплой собственной пальцы Блинда казались холодными. Хотелось прикасаться к ним снова и снова, чтобы согреть не только их, но и его. На сегодняшний день ДеВой вообще был единственным художником, за творчеством которого красноглазый мог наблюдать без чувства скуки; спокойно рассматривал его картины и слушал комментарии самого создателя. Но упорно видел в них не себя и не своего Диаблоса, а Блинда, даже в собственных глазах на полотнах видел его силуэт. Или хотел видеть? Хотел везде видеть этого обладателя самых выразительных глаз. Они выглядели совсем иначе, чем глаза тех людей, которых знал Дельта. Они сияли как море в свете солнца, изредка переливаясь, когда парень творил и буквально горел вдохновением; когда сражался с ним и восхвалял умения Дельты. Можно ли было верить в эти слова? Наверное – Акане не задавался вопросом. Но то восхищение, которое дарил ему Блинд, вызывало внутри неподдельное удовольствие. Только его слова были способны на такое. Синие глаза были особенно живыми и яркими, когда ДеВой смотрел только на него. Даже гиперактивный Драм не смог привлечь хозяина Бахамута настолько сильно. И Дельта молча отвечал ему тем же, приходя опять и опять, едва не срываясь с соревнований. Завораживающие глаза Блинда выделяли его на фоне остальных. Помимо одежды, манер и странных привычек. Даже они вошли в норму для красноглазого, который очень часто навещал блейдера. Каждый раз, когда хозяин Диаблоса попадал в его поле зрения, ДеВой переставал смотреть на других. В ответ эти синие глаза приковывали к себе Дельту, будучи полными восхищения не только им самим, но и свирепым Диаблосом, которого словно видели насквозь. А судя по тем полотнам, что выходили из-под кисти Блинда – он видел этого монстра, еще как, особенно в моменты бушующего вдохновения и страстного желания писать картины. Стоя в нужной позе, Дельте оставалось наблюдать за ним, ловя глазами все его движения. Как тот с кисточкой в руке внимательно всматривался в каждый сделанный штрих; как закусывал губу в особо томительные моменты процесса. Вообще любой жест удостаивался внимания со стороны парня с волосами цвета аквамарина. Блинда хотелось рассматривать вдоль и поперек, изучать, понимать, что и как он делал. Взгляд красных глаз буквально впечатался в простую деревянную дверь с неприметными узорами на ручке. За ней было тихо, словно там никого и не было. Но Дельта знал, что хозяин Бахамута там. Он хотел, чтобы это было так, желал услышать его голос. Спроси кто-нибудь Дельту, что это за голос, как его можно описать – парень не сможет этого сделать; не сможет подобрать слова для этого прекрасного для ушей звука. Просто голос Блинда ДеВоя. Только он мог произнести имя хозяина Диаблоса так, что на мгновенье сердце в груди замирало. Так, что Акане Дельта повиновался и шел на этот зов. Так, чтобы красноглазый блейдер раз за разом прогонял из головы желание не обладать, а быть тем, кем обладают в полной мере и без ограничений. Тем более, что Блинду и не требовалось разрешения. Он завлекал к себе все сильнее и сильнее, как огонек манит мотылька. До обладателя виноградных волос оставался шаг. Всего один шаг. Но пока Дельта не может его сделать, впервые за долгое время задумавшись и погрузившись в свои мысли. Прям перед его дверью. Они ведь все еще соперники? Внезапно дверь открылась сама, заставив парня отступить, чтобы не получить по голове и не уйти в размышления еще сильнее. — Акане Дельта. Подняв голову, блейдер увидел в синих глазах легкую обеспокоенность. ДеВой боялся, что к нему никто не придет? Но ведь его внешний вид говорил об обратном – были сняты пестрый кафтан и шляпа. Художник уже явно был готов творить новый шедевр, судя по подвернутым рукавам классической рубашки. — Почему ты остановился? – спросил Блинд, сжимая ручку двери. Заметив этот жест, красноглазый сказал первое, что пришло ему на ум, чтобы не заставлять парня ждать. — Просто так. И вдруг он понял, что нашел ответы на все свои вопросы. Вот так просто, смотря на художника, в его прекрасные синие глаза, в которых обеспокоенность сменилась на мимолетное удивление. — Но ты ведь зайдешь? Акане сделал тот самый шаг, разделяющий их. Снова молча, однако уверенный в том, что его правильно поймут. Парень остановился только тогда, когда за ними закрылась эта несчастная дверь. А еще он услышал облегченный вздох обладателя Бахамута, который очень много ему сказал. Его ждали здесь, опять, как ждали всегда и, наверное, будут ждать каждый раз. Причины? Акане шел к Блинду просто потому, что хотел увидеть, хотел услышать собственное имя из его уст, хотел победить не ради победы. Блинд открывал ему двери просто потому, что ждал, готов был часами быть рядом с ним и рисовать до чертиков в глазах прекрасные видения Диаблоса и его хозяина. Стоило понять это, как сомнения по этому поводу пропали из головы. А красные глаза заметили холодную тянущуюся руку к галстуку. Ну, вот опять.