---
Его выбрасывает из кошмара сокрушительной волной. Сердце пробивает навылет грудную клетку, во рту сухая горечь, глаза нестерпимо жжет. Удушливая темнота вокруг разливается чернильным пятном; апельсиновые отсветы фонарей солнечными зайчиками скачут по стенам. Рассеянный свет ночника ложится на середину комнаты солнечным кругом, смутные очертания реальности выхватывает из тяжелого сумрака. — Игорь! Что с тобой? Приснилось что-то? Вика держит его за плечо и смотрит с неподъемной тревогой в ясно-синих глазах. — Лучше тебе не знать… Игоря крупной дрожью вытряхивает наизнанку; голос предательски хрипит. Соколовский Вику к себе тянет жадным рывком — растрепанную, сонную, такую бесконечно-родную. Бормочет что-то бессвязное, отчаянно-сдавленное; и целует, целует — щеки, губы, виски, исступленно, лихорадочно-жадно, только бы убедиться: здесь она, рядом, с ним… Рассвет сочится сквозь шторы малиновым золотом, растекается по паркету ассиметричными полосами. Вика спит на соседней подушке; в каштановых волосах путаются солнечные искры. А Игорю страшно даже закрыть глаза — и вновь с головой окунуться в темные воды кошмара. Вместо этого тихо идет на кухню. Варит на двоих кофе, смотрит в приоткрытую дверь детской на сонно разметавшуюся по постели дочку. И наконец-то начинает нормально дышать. Кошмарам вопреки.Часть 1
2 марта 2021 г. в 18:34
У Игоря вся жизнь — бесконечная череда смертей. Мать. Отец. Вика.
Напоминанием о несложившейся любви — лишь небольшая фотография в нагрудном кармане. И гранитная плита с выбитыми в камне годами жизни.
Он пьет. Он сходит с ума. Он разговаривает с покойниками.
— Тебя больше нет.
— Соколовский, ты что? Вот же я, рядом.
Вика смеется, Вика плачет, Вика живая.
Он думает об этом с отчаянной надеждой несколько бесконечных секунд — а потом она исчезает.
Он остается один на один с пустотой.
У него нет ничего.
Потому что нет Вики.