***
В глубоком детстве, ещё до того, как мать Изабеллы отдала её антиванцу за обещание хорошо с ней обращаться, она слышала об этом заболевании. Названия у него, конечно, не было. Тогда всё называли проклятьями, магией крови или обыкновенной простудой. Когда маленькая ривенийка увидела, как стоящий перед ней мужчина начал задыхаться, периодически выкашливая лепестки, в ней проснулся интерес. Это показалось ей забавным, сначала она посчитала увиденное шуткой или уличным фокусом, но мужчина начал выплёвывать огромные бутоны тюльпанов, и всё это перестало смахивать на шутку. Он умирал. Мужчина крепко держал в руках скомканную бумажку даже после падения на землю. Изабеллой в тот момент двигали привычки клептоманки и детское любопытство. Она подбежала к мужчине вместе с толпой и ловко выудила у него этот клочок бумаги. Забежав за ближайший угол, развернула его. Из всего, что там было написано, Изабелла поняла, что мужчина добивался одну девушку, а она решительно ему отказала, написав, что выходит за того, кого действительно любит. Девочка в тот момент подумала лишь о том, что она ни за что не позволит себе влюбиться и умереть таким же образом. Шли годы, Изабелла росла и до сих пор придерживалась своего негласного правила «никакой любви». Она сменила множество партнёров, неудачно вышла замуж, пускалась в длительные морские путешествия и просто старалась наслаждаться жизнью… Но всё ведь не могло идти гладко, не так ли?***
Кашель продолжал нарастать. Облегчался очень редко, в те моменты, когда Хоук позволяла себе пустить шутку в сторону Изабеллы, поддерживая её флиртующий настрой. Это были моменты блаженства, но пиратку такой расклад крайне бесил. Она не могла смириться с фактом, что нарушила своё дурацкое правило. Она злилась на саму себя. Когда Хоук замечала, что Изабелла слишком часто кашляет, ривенийка лишь глупо отшучивалась и следующие несколько минут агрессивно скрывала кашель. Это давалось тяжело, ведь он прогрессировал с каждым часом. Она не хотела умирать, но что делать? Сказать о своих чувствах и надеяться на взаимность? Добиваться большего внимания, чем этот дурацкий Андерс? Нет, так поступать совершенно не в её стиле. Но и умирать не хотелось, поэтому Изабелла решила применить беспроигрышную тактику.***
— Ты пытаешься затащить меня в постель? — шутливым тоном спросила Изабелла, отчаянно желая услышать заветное «да». — Потому что это работает. — Как-будто до этого ты бы не согласилась, — тут же парирует Хоук, выбивая землю из-под ног пиратки. Она бы ещё как согласилась, но магессе знать об этом не нужно. — Да, ты права, — Изабелла радуется, как ребёнок внутри, но это чувство быстро заменяется глубокой тревожностью за своё состояние. Что будет дальше? Они переспят, а что потом? У Хоук внезапно проснутся чувства? Хоук захочет быть с ней и только с ней? Это бред. Такая девушка, как Хоук, никогда не захочет быть с грязной пираткой. Этого просто не может быть. Следующая их встреча была уже в домашней обстановке Хоук. Изабелла не смогла сдержать себя и свои порывы, поэтому решила пустить всё на самотёк. После перекидывания несколькими фразами Изабелла запрыгнула на Хоук, а та, в свою очередь, стремительно понесла пиратку в спальню. Изабелла была страшно голодна. Она никогда не испытывала такого чувства удовлетворённости во время секса. Хоук словно знала все точки, прикосновения к которым заставляли Изабеллу изгибаться, стонать громче и просить большего. Пальцы магессы идеально входили, ускоряя и замедляя темп. Девушки меняли положения, пиратка старалась изучить каждую клеточку тела Хоук, запоминая то, о чём будет плакать позже. Но это будет потом. А сейчас на спине магессы остаются длинные царапины, а на груди Изабеллы собственнические укусы. Ни одна из девушек не контролировала время, которое они провели друг с другом. Приступы кашля не нагнетали обстановку, и Изабелла даже на секунду позволила себе подумать, что Хоук вовсе не плевать на неё, уж больно долго девушка не отрывалась от пиратки, но у всего должен быть конец. Изабелла не относится к типу людей, которые после изматывающего секса предпочитают лежать и обниматься или, упаси создатель, вести глубокие разговоры. Изабелла любила просто уходить, что и собиралась сделать сейчас. Пиратка оделась и затягивала ремень, когда всё же решилась сказать: — Это было… — неловкий смешок, — спасибо, — она обернулась и посмотрела Хоук в глаза. Не стоило этого делать, ведь теперь Изабелла захотела остаться в кровати с магессой навсегда, надо это заканчивать. — Мне стоит уйти. Не хочу злоупотреблять твоим… гостеприимством. — Мне нравится, когда ты злоупотребляешь моим гостеприимством, — Хоук села на кровати и, как показалось Изабелле, пыталась разглядеть каждую эмоцию на её лице. — Весело вышло, да? — Изабелла неловко постаралась перевести тему, поправляя ремень, но что-то заставило её сказать: — Ну, знаешь, если ты когда-нибудь... захочешь повторить… — но потом она задумалась и решила перейти в оборону, стараясь защититься. — Подожди, ты ведь не собираешься впутывать во всё это какие-то там «чувства»? — это было произнесено с неким наездом, чтобы точно убедить Хоук в том, что пиратка полностью безразлична к этой ситуации. — Но что насчёт любви? — Хоук не унималась и буквально ломала этим пиратку. Меньше всего на свете Изабелла хотела сейчас говорить о чувствах. Она боялась, что скажет лишнего, или Хоук просто шутит над ней. Она боялась сломаться и расплакаться, показав, какая она слабая. — Любовь — не для всех. Не для меня, — каждое слово давалось ей тяжело. Она буквально выдавливала это из себя. — Она только… всё усложняет. — Не всегда всё выходит так, как ты хочешь, — протянула Хоук. — Любовь имеет свойство прилипать и без нашего согласия. — А мне плевать. Пусть себе донимает кого-нибудь другого, — видимо Изабелле придётся задержаться ненадолго. Уходить всё же не хочется. — Тебе известно, что я когда-то была замужем? Когда обрела свободу, зареклась повторять, – вот и дурацкий принцип. И конечно Хоук будет задавать тысячи вопросов. Это было ожидаемо. — Ты вышла замуж не по любви и ни в кого никогда не влюблялась? — слова Хоук режут прямо по сердцу. Изабелла не позволит себе сплоховать сейчас. — Почему же… влюблялась. Вскоре после смерти мужа я полюбила одного человека, — это чувство, конечно, нельзя назвать любовью. Их просто влекло друг к другу, но то, что чувствует пиратка сейчас — определённо эта самая любовь. — Ты боишься не того, что тебе будет больно. Ты боишься сама причинить боль кому-то, так ведь? — Хоук испытывала её. Изабелла не могла пошевелиться. Её буквально парализовал тот факт, что Хоук залезла так глубоко ей в душу. Это было слишком. Пиратка была не готова к такому сеансу психотерапии после секса. — Нет. Я… слушай, это тут ни при чём, — тяжёлый вздох, — Просто так легче, — Изабелла даже опустила глаза в пол. Сказанное было правдой. Не важно, как эти слова поймёт Хоук, ривенийка отчаялась. Разговор перерос во что-то глубокое. Во что-то, что Изабелла предпочитает хранить в себе, никому не показывая. Теперь точно настала пора уходить. И Изабелла ушла, на мгновение остановившись возле двери. Она осознала, что за всё время, которое они сейчас провели, она ни разу не закашлялась и не чувствовала уже привычной тяжести в лёгких. Хоук всё ещё тянула её, но Изабелла сильнее.***
После этого случая Изабелла буквально выбивала из себя дурацкую любовь. Она пила больше, чем обычно, начала больше тренироваться. Один раз даже попробовала снова лечь в постель с незнакомцем, но все ощущения были не те. Не как с Хоук. Дни сменяли друг друга, кашель снова усиливался, а в голове Изабеллы была не одна сотня проблем. Одной из проблем оказалась найденная книга кунари, которую так жаждала пиратка. С одной стороны, она была дико этому рада, ведь нашлась причина того, почему она решила посетить Киркволл. С другой стороны, эта находка обременила Изабеллу кучей мыслей о том, что правильно, а что не совсем. Ведь по-хорошему нужно было отдать эту книгу кунари, всем было бы от этого хорошо, но есть одно большое «но» — Изабелле нужно было избавиться от назойливого Кастильона. Эгоизм взял верх, и она сбежала, украв писание, подставив наместника, друзей и, самое главное, Хоук.***
Она была уже на половине пути к Кастильону, когда голову начали заполнять неприятные мысли. Мысли о том, что сейчас о ней думает Хоук. Заменит ли она чувства пиратки на чьи-то другие? Кто-то может занять место в её сердце? Приступ кашля буквально окатил её холодной водой. Она закашлялась так сильно, выплёвывая один лепесток за другим. Кашель не прекращался, она упала на колени, закрывая рот рукой и вдруг почувствовала, как из её горла выходит огромный бутон лилии. Она в страхе откинула его в сторону и отползла назад, упираясь в стену. Широкие глаза с ужасом наблюдали за лежащим бутоном. Она снова вспомнила картину из детства. Волны с силой били по бортам нанятого пираткой корабля, была глубокая ночь, вокруг ни единого источника света, только лишь вода. Изабелла никогда бы не подумала, что такой расклад за кораблём мог бы испугать её, но сейчас что-то было не так. Она чувствовала угрозу своей жизни. — Быстро разворачивай корабль, мы едем обратно в Киркволл! — панически крикнула она лоцману. — Но мы проехали уже половину пути, а разворачиваться в такую погоду опасно! — крикнул он ей в ответ, пытаясь донести до неё хоть что-то сквозь шум волн. — Это может стоить нам жизни! — Поворачивай обратно!***
Город был окутан едким дымом. Повсюду лежали мёртвые тела. Огонь распространялся по крышам домов. Киркволл выглядел так, будто это его последний день. Изабелла прорывалась сквозь хаос, расправляясь с нападавшими на неё отрядами кунари. Она шла по дороге из трупов, которые оставила после себя Хоук. Пиратка была изрядно вымотана, но сейчас она видела перед собой чёткую цель, до которой дойти было просто необходимо. Её одолевали приступы кашля, в руках тяжёлая книга, а вокруг война. Дойдя до крепости наместника, она услышала множество голосов и громких криков, исходящих из главного зала. Среди разных голосов она различила один, особенный. Сердце пропустило один удар, и ривейнийка на секунду замерла, обдумывая, поступает ли она правильно. Взвесив все за и против, она направилась к источнику звука, с грохотом открывая дверь и вваливаясь, как ни в чём не бывало. — Это всё твоё дурное влияние, Хоук, — девушка с улыбкой посмотрела в глаза магессы. — Я рада, что ты здесь, — ответила вторая улыбкой. Когда Хоук незамедлительно согласилась на дуэль с Аришоком, Изабелла была крайне возмущена. Она не сомневалась в том, что та легко его одолеет, но опасность всё равно существует. Это было так… романтично? Она наблюдала за действием с трибуны, рассматривая, как Хоук ловко владеет оружием в руках. Магесса кидала мимолётный взгляд на девушку, чтобы убедиться — Изабелла на неё смотрит. Каждый взгляд придавал ей всё больше сил и желания как можно скорее расправиться с предводителем кунари. Как только Аришок упал на колени, сдавшись, Изабелла тут же подбежала к Хоук, крепко её обнимая, после чего, ничего не сказав, сбежала из главного зала. Магесса не стала её догонять, она понимала, какие эмоции и чувства вызвала эта дуэль у пиратки. Она понимала, что ривейнийка вернулась точно не из-за угрызений совести. Все взгляды и сказанные слова в один момент перестали казаться чем-то дружеским, даже зная все привычки и повадки Изабеллы. Тут было нечто большее.***
Пиратка снова сбежала, хотя она так устала это делать. Она всегда убегает от проблем, стараясь не смотреть назад. На её щеках были слёзы боли. Той боли, которую она снова сама себе причиняет. Осознание того, что Хоук так легко согласилась на дуэль за неё — убивает. Изабелла просто не может принять того, что у девушки есть какие-то чувства. Ей плевать, когда очередной завсегдатай «Висельника» начинает признаваться ей в чувствах, но с этой магессой всё по-другому. Пиратка приняла тот факт, что любит её. Приступов кашля нет, значит чувства действительно взаимны.***
Обойдя весь верхний город и проветрив голову, Изабелла решилась зайти к Хоук и раз и навсегда прояснить те отношения, которые их связывают. Она поняла, что оттягивать этот момент больше нет смысла. Девушка спокойно вошла в дом, будто он принадлежит ей. Она увидела магессу, сидящую возле камина, подошла и села в соседнее кресло. Хоук поприветствовала гостью кивком и продолжила смотреть на огонь. Они просидели молча несколько минут, после чего Изабелла решила начать диалог: — Я больная, — нервно усмехнулась. — У меня дурацкая болезнь… — Из-за которой ты откашливаешь белые лилии? — перебила Хоук, резко поворачивая голову в сторону девушки. — Символично, не правда ли? От неразделённой любви ко мне ты кашляешь цветами, убившими мою мать. — Откуда… откуда ты знаешь? — пиратка была в ступоре, ведь ей казалось, что она идеально это скрывала. — Я же не глупая, — мягко улыбнулась. — Я всё вижу и замечаю любую мелочь. Они снова замолчали. Изабелла опустила голову и пыталась подобрать хоть какие-то слова, но в голове было пусто. — Знаешь, Изабелла, мне жаль, что именно на тебя свалилась эта болезнь. Ты страдала от любви, проявления которой всю жизнь отрицала, — Хоук развернулась к ривейнийке и взяла её руку в свою. — Но сейчас тебе пора прекратить бегать от самой себя. — Что ты имеешь в виду? — с непониманием спросила пиратка. — Ты же не?.. — Да, я чувствую к тебе то же самое. Внутри Изабеллы что-то резко поменялось. Она почувствовала тепло и расслабленность в своей груди. На её глазах появились слёзы, и она первый раз не старалась их сдерживать. — Боже, Хоук, — она счастливо улыбнулась и подняла глаза к потолку. — Спасибо. Не боясь почувствовать препятствие, Изабелла впервые за долгое время вдохнула полной грудью.