Я приду, когда зацветет весна

Светает. Первые лучи солнца постепенно проникают в спальню главнокомандующего разведкорпуса. Невысокий юноша сидит на полу, оперевшись спиной на кровать. Его пустой взгляд направлен на стол, где стоит рамка с фотографией. На фото два блондина в военной форме. Тот, что выше, держит на руках своего товарища. На лицах обоих улыбка. На светлой голове рядового покоится немного неровный, неумело сделанный венок из одуванчиков. Высокого блондина украшает красивая корона из самых разных полевых цветов. Это фото сделала Ханджи Зое, когда главнокомандующий Смит и один из элитных солдат — Армин Арлерт вернулись с прогулки в штаб. Было лето. Они были влюблены в друг друга по уши. Чуть ли не каждый вечер они засыпали вместе и просыпались утром в объятиях друг друга. Все исчезло в один миг. Сколько Армин не пытался разложить все по полочкам, ничего не выходило. События смешались в одно целое. Вот он, счастливый и окрыленный любовью, учит своего командора плести венки. А вот они идут за руку, прогуливаясь по городу. Вот они вместе готовят на общей кухне и весело о чем-то говорят. Вот Эрвин целует обнаженное тело юноши, опускаясь все ниже. Куда исчез тот солнечный, яркий, веселый мальчонка, что вызывал улыбку у неприступного командира? Умер. Нет, тело его живо, но роза внутри его души постепенно увядала, сбрасывая лепестки. Он вспоминал тот роковой день. Придя в себя от этого бесконечного кошмара, он начал искать взглядом возлюбленного. Армин хотел скорее прыгнуть в объятия главнокомандующего, поцеловать его, кричать от счастья. Вдруг рядовой замечает Ханджи, склонившуюся над чьим-то телом, и Леви, стоящего рядом. Арлерт побежал к ним, надеясь, что они знают, где Эрвин. — Ханджи! Вы не знаете, где главнокомандующий Смит? Я не могу его... — Армин так и не договорил. Увидев бездушное тело любимого, он упал на колени. Рядовой пытался нащупать пульс, поцеловать посиневшие губы. Поздно. Он опоздал. Слёзы полились по его лицу. Арлерт взвыл от боли, досады и обиды. — Заткнись, тряпка! Он мертв! И все это из-за тебя! — сорвался на крик Аккерман. Майор Ханджи схватила его за руку, отвела в сторону, что-то кричала. Но Армин ничего не слышал. Перед глазами проносились их счастливые деньки. Те минуты, когда Смит улыбался, глядя своими глазами, так напоминавшими Арлерту море, в глаза мальчишки. В голове, словно заевшая пластинка, крутилась фраза - "и все это из-за тебя!". Сколько прошло с того момента? День? Неделя? Месяц? Неважно. Какая разница, сколько прошло, если душа все также ноет и тоскует? Верно, никакой. Армин снова взвыл от боли. Не проходило и дня, чтобы из комнаты Смита не доносился плач юного блондина. Арлерт осунулся, исхудал, побледнел. Волосы, что так любил перебирать в своих пальцах Эрвин, выпадали один за другим. В комнату постучали. Блондин даже не обратил внимания. Тогда дверь распахнулась и в комнату вошла Ханджи Зое. Она подошла к юноше и присела на корточки, взяла его ледяные тощие руки в свои теплые ладошки. — Малыш, ты выглядишь плачевно. Ох, видел бы тебя сейчас Эрвин... Ладно, я не за этим пришла. Я знаю, как тебе помочь. Идем со мной. — Майор помогла Армину подняться и повела под руку в госпиталь. Арлерта усадили на кровать. Вокруг были какие-то умные люди в халатах и очках. Как рядовой понял, ему хотели вживить в мозг специальный чип, чтобы он мог видеть, слышать и чувствовать мертвого командора Смита. Армин без колебаний согласился. Ему было плевать, умрет он или нет. Он был готов отдать все, чтобы хоть на миг увидеть Эрвина, услышать его грубоватый басистый голос и почувствовать его крепкие объятия. Спустя пару дней Арлерт очнулся в больничной палате. На кровати сидел никто иной, как Эрвин Смит. Живой и здоровый. Армин хотел сесть, но его остановили. — Ну, ну. Не торопи события — с лица главнокомандующего не сходила улыбка. — успеем еще насладиться друг другом. Голова рядового гудела, а тело отказывалось слушаться. — Но ты ведь помнишь, что я — лишь симуляция? Иллюзия, создаваемая твоим мозгом. Обо мне не следует говорить другим, ладно? Армин кивнул. Он бы и не стал. Это только его командор. Да, Арлерт был тем еще собственником. И он имеет на это право. Эрвина ведь видит только он. — Скажи, ты умер из-за меня, да? — Те слова, брошенные капралом Леви в порыве ярости, отказывались выходить из головы рядового. — Нет, милый. — Смит взял его исхудалую руку. — Твоей вины в этом нет. Так прошел месяц. За окном опадали лепестки цветков алычи, завязывались ягодки. Армин все также не покидал пределы комнаты. Однако теперь вместо пронзительного плача, заставляющего сердце сжиматься и разбиваться на мириады осколков, оттуда слышался смех и разговоры. Арлерт уже, кажется, не осознавал, что Эрвин мертв. Но постепенно чип работал хуже. Появлялись помехи, цифровой шум. Речь Смита звучала все более и более механически, а движения становились дерганными. Однако грань между симуляцией и реальностью уже стерлась. Армин сходил с ума. Но ему было наплевать, он хотел лишь быть рядом со своим любовником. — Армин, малыш, отпусти меня, прошу. — умолял юношу блондин. Только вот, уже было поздно. — Нет! Я не хочу тебя терять! — Ох, Армин... — Смит прилег на кровать и похлопал по ней. Арлерт сразу понял, что от него требовалось и устроился рядом поудобнее. — Засыпай, моя любовь. Утро вечера мудренее. — Угум — мальчишка чмокнул мужчину в губы. — Спокойной ночи. Утром Армин проснулся один. Он везде искал Эрвина, но того не было нигде. Он словно испарился. Мир Арлерта снова рухнул. Он остался ни с чем. Огонь последней надежды замело снегом отчаяния, боли, утраты. Мальчишка открыл окно настежь. Седьмой этаж. Перед глазами проносилась жизнь. Он столько всего не успел... Даже море не увидел. Да и к черту это море, когда тебе не с кем встречать там закаты и рассветы! По лицу Армина текли слезы. Он залез на подоконник, повернулся спиной к окну и... Бездыханное тело лежало на асфальте. Хотелось бы верить, что где-то там, в раю, души влюбленных воссоединятся вновь.