Те мечты, что сбылись.

      С утра на базе наемников витала теплая и уютная атмосфера. За окном тишина, а со второго этажа, где находились личные комнаты, доносился уже ставший привычным для многих храп Пулемётчика. Лишь в лазарете в эту ночь было беспокойно — кто-то без конца шумел и гремел склянками, слышались бурления и всполохи. Никто не знал, что там происходит, да и в целом, никого особо не интересовало, чем занимается дорогой Медик. За исключением Снайпера. Как бы странно то не звучало, хмурого австралийца интересовал командный врач. Не переступая за чёрту сдержанности, разумеется.       Семь утра. Солнце уже взошло над горизонтом, раскаляя песок своими лучами. Солдат встал будто по будильнику и отправился на пробежку, которая составляла неотъемлемую частью его повседневной жизни.       Доктор, в свою очередь, услышав возню на кухне, взбодрился и выскочил из лазарета. Ещё одна бессонная ночь позади, но это было абсолютно нормальным для его неуёмного разума. Научные открытия требуют своих жертв, поэтому Людвиг может пренебречь даже собственным здоровьем, дабы выполнить поставленную задачу. Быстрыми шагами брюнет прошел на запах свежезаваренного кофе и звуки шкварчащей на сковородке яичницы к кухне. У плиты стоял нелюдимый Манди, обычно спящий до обеда, в своей любимой шляпе. — Guten Morgen, Herr Снайпер. Какими судьбами?       Мужчина в шляпе сразу услышал чёткие шаги за спиной, но вместо предполагаемого Джейна увидеть Доктора. Сонный стрелок обернулся, не показывая удивления, лишь малозаметно кивнул Доку. Его лицо было усталым, синяки под глазами выглядели ярче обычного. — У меня такой же вопрос, Док, — послышался в ответ хриплый голос, — нечасто тебя вижу столь ранним утром бодрствующим.       Немец усмехнулся и мягко улыбнулся Снайперу в своей манере, не обращая внимания на грубый ответ вопросом на вопрос. Это было свойственно для высокого кофемана. — О, я и не спал, занимался своими, — доктор слегка замялся, — научными экспериментами. Только заметил, что утро настало. А вы, судя по всему, тоже не спали? — Угадал, Док. — эта находчивость и логичность врача улыбнула Снайпера. — Кофейку? — потянувшись за второй кружкой для медика, спросил Манди.       Людвиг встал спиной к столешнице и опёрся о неё руками. Он вдохнул полной грудью и посмотрел на вопрошающего взглядом полуприкрытых голубых глаз Снайпера. — Не откажусь, Schatz. — Доктор улыбнулся более хитро, поняв для себя действия Снайпера чуть иначе.       Достав заранее банку с кофе, снайпер не предположил даже возможность отказа, поэтому врача увлекло это мнимое желание шатена позавтракать именно с Медиком. Немец воспринимал их диалог за продуманный план получить что-то большее. Сказывается любопытство врача искать двойной смысл в рутинных переговорах, а также ярко видно, что даже спустя целую ночь без сна он полон сил и энтузиазма. Нежное обращение на родном языке для врача означал шаг навстречу стрелку. Для Манди, в свою очередь, это выглядело куда проще. Смысл немецкого слова он не знал и, значит, мог пропустить его мимо ушей. Хитрость можно свалить на обычное поведение командного врача. В итоге получаем вывод — ничего особенного. Снайпера заинтересовали, безусловно, ночные увлечения Людвига, но спрашивать об этом напрямую он не смел, вдруг что-то чересчур личное. Но не зря говорят, что волков бояться — в лес не ходить. Взяв кружку протянутого готового кофе, доктор благодарно кивнул. Сделав первый глоток, голубоглазый немец почувствовал, что его язык моментально связало крепостью напитка. Он постарался стерпеть, но тело всё равно колыхнулось. — Ja, хороший кофе. — Верно, это здешний, австралийский. Он всем нравится в пустошах. Бодрит, как танки на рассвете. — Снайпер усмехнулся.       От пары глотков его голос кажется бархатистым, будто терпкий запах напитка унёс с собой привычный хрип. Медик тихо посмеялся вместе с шатеном и вновь припал губами к кружке.       Яичница разделена на две части, хоть это и не просилось. Манди хотел сделать завтрак и поскорее уйти в свой фургон, но теперь оставлять Доктора одного не хотелось. Людвигу по нраву такая забота со стороны Снайпера. Завтрак прошел в тишине, с небольшими переглядками со стороны Манди. Врач же смотрел на мужчину почти без отрыва, изучал и поедал того глазами. Неопрятная щетина, отросшие бакенбарды, серьезное выражение лица. Его руки были сильными и сухими, пальцы тонкими и потёртыми от постоянной работы с оружием. Рубашка застёгнута наспех, пуговицы перепутаны, ткань мятая. Словно подросток, но во взрослой оболочке: такой же скрытный и закрытый от внешнего мира. Однако брюнета привлекало другое: он хотел увидеть и другую сторону этого заядлого отшельника. Снайпер же был немного напуган таким вниманием врача к себе. Почему напуган? А черт знает этого фрица: он ведь как-то убил Манди! В последствии, конечно, воскресил, но это не обеляет Медика. Он все ещё был пугающим, в плане своего безумства, но также отличался и своей привлекательностью. Манил, путал мысли, туманил разум своей широкой и угрожающей улыбкой, глазами искал слабые места, словами играл на струнах чувств. Дурман. Вот его второе имя. И этот Дурман с голубыми глазами нравился стрелку. Опасность Манди даже находил притягательным, ведь иначе нельзя понять, почему он ухаживает за доктором сейчас, а не привычно укрывается от всех в своем фургоне. Просто Снайпер, наверное, не мог пока признаться себе, что он имеет мазохистские наклонности. — А чем вы сегодня занимаетесь, Herr Снайпер? — неожиданно размышления прервал Медик. — А? Что делаю я? — стрелок даже чуть не подавился от такого резкого вопроса. Почему это интересует Дока? Может, это и не он вовсе?       Такой вопрос врача поставил бушмена в ступор. Немец раньше даже смотрел на шатена изредка, а тут он уже интересуется, чем Манди сегодня занимается и так упорно гипнотизирует взглядом. Это звучит очень подозрительно, особенно для человека, которого облюбовали Шпионы. Ну, как, облюбовали. Подкрадываться со спины и тыкать ножами любили уж точно. Снайпер шумно сглотнул. Он поднял взгляд на Дока и пропилил того чутким взглядом, словно наблюдал за врачишкой сквозь прицел, держа его на мушке и выискивая причины, чтобы спустить курок импровизированной винтовки. — Зачем такая информация? — недоверчиво произнес дикарь, будто крадучись к жертве. — Ну, как зачем? Я сегодня свободен, а тут за мной ухаживает мужчина, с которым можно и время спокойно провести. — приятно улыбаясь, Медик сложил руки в замок и наклонился над столом.       Снайпер подумал и усмирил свою паранойю. Какой Шпион к черту? Смешно. Он без сигар и часа не продержит, а Доктора бушмен ещё ни разу курящим не поймал. Да и табачный дым стрелок бы сразу учуял. Сам курит. Даже если это и Шпион, то глядя в винтовку он всех пересчитает из вражеской команды и все равно заметит пропажу лягушонка. Можно успокоиться. — Я собирался поехать на вылазку. Иногда наблюдаю за командой BLU с вышки. — помявшись, ответил Манди. — А я могу присоединиться к такому путешествию? Мешать не буду. — Люблю ездить один. — отрезал Снайпер, да так, что сидящий напротив врач даже дрогнул. Сердце Снайпера колыхнулось, и тот почувствовал, как оно тепло наливается кровью. Накатило смущение и стыд. Почему бы и не взять приятную компанию с собой? — Но, — он сделал короткую паузу, — я мог бы сделать исключение для тебя. Не думаю, что ты можешь мне как-то помешать.       У немца как от души отлегло со слова «но». Не столь он хотел поехать, просто от резкого отказа появляется чувство стыда и угрызающее ощущение, что ты действуешь человеку на нервы. В любом случае, теперь день врач проведет с пользой и не один. Это греет душу. — И ко скольки мне подойти? — Приходи через полтора часа к фургону, но предупреждаю: мы едем по делу, так что будет довольно скучно. — Не страшно, мне просто хочется поскучать хоть с кем-то.       Доктор шустро собрал пустую посуду и кинул ту в мойку. Снайпер молча кивнул, не находя лишних слов, и хотел уже откланяться. — Увидимся, Schatz. — Да, до встречи. — чуть потупив взгляд об оппонента, кивнул бушмен и удалился.

***

      Как и договаривались, Медик подошёл к машине через полтора часа. Уже заведённый фургончик стоял почти у самого выезда с базы и ожидал своего пассажира. Из водительской кабины выглянул Манди и помахал Доку. — Залезай. — сказал стрелок и выкинул затлевший окурок сигареты в сторону.       Медик ловко запрыгнул на соседнее от водительского места. Через его плечо на ремне болтался старенький несессер. Так, на всякий случай. — И вновь здравствуй. — поприветствовал бушмена чуть запыхавшийся докторишка. — Ага, добр' день.       Машина двинулась с места и выехала с базы. За спинами даже дёрнулась винтовка, что висела на креплениях. Водитель поправил шляпу и откинулся на спинку сидения, когда авто выехало на более ровную трассу. Дорога тянулась за горизонт. Спустя какой-то километр они резко съехали с дороги и поехали по пустыне. Медик абсолютно не знал, куда его везут. Снайпер протянул руку к бардачку, резко открыл его и достал из его глубин пачку сигарет. Манди взял одну и из остатков вежливости протянул пачку врачу. Ну, вдруг. — Будешь? — стрелок предлагающе дёрнул пачкой. — Не откажусь. — врач вытянул из пачки сигарету. Этот немец всё не перестает удивлять. — Вот уж не думал, что наш Медик курит. — пачка полетела в бардачок и Снайпер взялся обоими руками за руль. Водитель кивнул головой на панель приборов, где лежала зажигалка. Немец понятливо взял зажигалку в руки. Сначала он прикурил себе, а потом и стрелку. — Вообще, я курю, но сигареты не особо люблю. Не вижу в них прикола. — Хах, а тебе обязательно «прикол» нужен? — А иначе какой смысл? — риторически вопросил доктор и сделал глубокую затяжку.       Манди даже и спрашивать не стал, что же тогда курит их Медик. Ответ был слишком очевиден. Впрочем, шатену было все равно, кто там что курит, пока это не касается его самого. — Вот уж не думал, что ты разрешишь курить у себя в машине. — усмехнулся Доктор, стряхивая пепел в окно. — Мех, эта старушка и не такое видала. — ностальгически улыбаясь, ответил шатен.       Уже скоро фургон остановился и Манди вышел, забрав с собой снайперскую винтовку и закидывая её на плечо. Он прошел к другой двери машины, которая выходила на сторону с вышкой. Дверь открылась и Медик хотел уж спрыгнуть, но стрелок предложил свою руку. Док хоть и был гордым, но явно не грубияном. Он принял помощь и спокойно вышел из машины. — Вот уж не думал, что наш Снайпер столь галантен. — усмехнулся в отместку доктор, закрывая за собою дверь фургона.       Они докурили, стоя в полной тишине. Стрелок затушил ботинком сигарету и уверенно забрался на вышку. Длинная лестница вела далеко наверх, от чего становилось немного не по себе. Манди уже был наверху, поэтому вытолкнул дверь в небольшое помещение и залез внутрь. Медику предстояло также успешно и ловко влезть в снайперское гнездо, что было не так уж и просто, как кажется на первый взгляд. Знатно накурившийся взатяг доктор как всегда был чересчур уверен в своих силах. Он не крепко цеплялся за лестницу, быстро поднимаясь. Как бы не соскользнул. Однако сверху появилась мужская рука и Медика подтянули внутрь. Людвиг с радостью прижался к спасающей руке и лишь секунды спустя отстранился. — Danke.       Взгляду врача предстало слегка запылённая комнатка, где были одни лишь коробки да одинокий стул. Впрочем, это не было большим удивлением. Снайпер молча прошёл к своему месту, смотря вдаль сквозь пыльные шторы. Рывком раздвинув их, он сел на табурет и терпеливо установил винтовку. Медик подошел к стрелку сбоку, краем глаза заметив флягу, что висела у того на поясе. — И ты можешь так сидеть часами, как я понимаю? — Да, я привык сидеть вдали от всех и просто следить за ними из кустов. — прохрипел австралиец и стал настраивать прицел. Видимо, не зря его зовут бушменом.       Наконец потянулось тяжёлое время наблюдений.       Первый час Доктор ошивался где-то рядом, что-то даже записывал в блокноте, что взял с собой и, видимо, не зря. Этот немец хорошо умеет сохранять тишину, когда это нужно. Часы же отсидки на вышке были мучительно долгими и в какой-то степени бессмысленными. Медик уже тысячу раз пожалел, что напросился поехать с Манди куда-то.       Пошел второй час, стрелок всё также неотрывно наблюдает за командой врага и почти не шевелится. Это время прошло в детальном изучении действий стрелка. Он совершал совсем невидимые движения: чуть-чуть передвигался, меняя ракурс, или наклонял голову.       Доктор стал грозно расхаживать по вышке взад-вперёд. Шаги были чуть ли не марширующими, а на лице застыла угрюмая и разочарованная маска: густые брови сведены к переносице, тонкие губы плотно сжаты, породистый нос опущен к полу. Мысли в голове Медика с минутами лишь закипали. Он не любил скучать и бездействовать, ведь у него столько дел, столько увлекательных идей! Бездействие — невыносимая пытка для такого ярого энтузиаста. Но его предупреждали. Эти часы могли бы стать решающими в его важном эксперименте, но сейчас он тратит это время тут, за километрами от базы, без занимательной работы и внимания со стороны мужчины. Вспыльчивый брюнет уже поспешил проклясть это место, шепотом выругаться на немецком и сдуть все пылинки с шляпы Манди, которые тысячами осели на ней. В том, что врач тут застрял, был виноват лишь он сам и его импульсивное принятие решений. В один момент Медик просто встал за спиной Снайпера, следя за его реакцией и, скорее, провоцируя его на контакт. Стрелок до последнего старался игнорировать, как оказалось, настойчивого немца. Его настойчивость заключалась не в ярких спорах, а в тихом подавлении и терпеливости. В итоге шатен понял, что игнорировать врача — гиблое дело и сдался. — Хочешь посмотреть? — торопливо бросил Манди, начиная разговор и разбавляя атмосферу напряжения. — Хочу. — Доктор моментально среагировал на предложение. Он-таки выудил долгожданное внимание со стороны отшельника. К тому же, его весьма заинтересовало, что же такого интересного видит Снайпер.       Стрелок, услышав ответ, принялся обустраивать местечко, чтобы доктор тоже поместился у установленной винтовки. Решение нашлось быстро: он взял стоящую неподалёку коробку и заменил ею табурет, а затем сел. Установив винтовку на чужую базу, он чуть отодвинулся от края назад и вбок, чтобы Медик смог сесть прямо перед ним. Они будут сидеть очень близко друг к другу и такая перспектива весьма позабавила командного врача. Доктор аккуратно сел перед стрелком и выпрямил свою осанку. Манди оглядел широкую спину Дока и поудобнее пристроился за спиной врача, прижавшись к ней грудью. Шатен максимально бережно взял того за руки грубыми руками, которые явно не привыкли действовать с нежностью, после чего положил их вместе со своими на винтовку. — Можешь смотреть в прицел. Фокус работает. — Скрипучий и тихий голос послышался прямо над ухом Людвига и это заставило его невесомо дрогнуть и ощутить пробегающие по спине мурашки.       Медик спиной прочувствовал сухую грудь Снайпера. Ему нравится такой контакт, Док даже на секунду оторопел, но вовремя опомнился и заглянул в прицел.       Голубоглазый увидел двор вражеской команды и мужчин, занимающихся своими делами. Через линзу прицела людишки казались такими маленькими, будто их можно было раздавить пальцами. Доктор пытался сосредоточиться на осмотре базы врага, но стрелок был куда интереснее, чем «букашки» в прицеле.       Над своим ухом Людвиг ощущает теплое чужое дыхание, и врачишка внимательно слушает его. Снайпер же немного отпрянул от тела командного врача, чтобы рассмотреть того получше. Плечи брюнета поднимались в такт ровному дыханию. Руки его подрагивают по неизвестной причине, а спина прогнулась, чтобы, вероятно, чувствовать торс Манди лучше. Пояс на форме врача подчеркивал подтянутую фигуру. В целом, глядя на его одежды, несложно и представить формы самого Доктора. Мужчина давно позарился на довольно спокойного и верного делу доктора. Ему нравится Людвиг. Немец глубоко вздохнул и отстранился от прицела, расслабленно ложась спиной на Снайпера. Шатен же удивился такому действию со стороны врача, что даже авиаторы стали сползать на нос. — Здесь интересно, если присмотреться. — решил прервать эту паузу Медик. — Тебе понравилось наблюдать за чужой командой? — ответил стрелок, немного меняя тему. — Весьма и весьма. Это всегда полезно: держать врага в поле зрения.       Врач расслабленно прикрыл глаза, умиротворённо лежа на Снайпере. Дикарь же не знал, что ответить на это, поэтому лишь положил руку на плечо Медика и стал глядеть вдаль, в сторону базы врага. Солнечный свет медленно переливался в его очках, которые, безусловно, ему к лицу. Медик же понял это действие как своеобразное наступление, поэтому решил ответить. Хитрый немец потянулся всем телом и как-бы невзначай обвил руками чужую шею, но Манди это уже насторожило. — Что ты делаешь, Док? — Разве ты не видишь, Schatz? Я флиртую. — нежный и бархатный голос врача мягко, словно лёгкий морской прибой, ласкает слух бушмена. Врач повернулся к Снайперу вполоборота. — Это я заметил. Для каких это целей? Препарировать себя не дам, сразу говорю. — голос шатена вмиг сделался сухим и чёрствым, недоверие забушевало в его голове. Он не мог знать наверняка, что же нужно немцу, но и не мог поверить, что столь любимый командой и обласканный благодарностями Доктор обратил внимание именно на него, на одичалого от одиночества Снайпера. Бушмен выпрямил спину и, почти инстинктивно, взял в правую руку винтовку за дуло, готовясь к побегу или драке с коварным хирургом. — О, моя цель — ты. Ты мне по нраву, а резать тебя я не собирался. — врач насмешливо закатил глаза и усмехнулся от мысли, что австралиец опасается его. Хоть и глубоко в душе знал, что не зря. — Нравлюсь? Я? Ссаная шутка, Док. — слова врача вызвали у Снайпера чувство отторжения и ироничную усмешку. — Не принижайтесь, битте! — с долей возмущения произнес Людвиг, — Я не шучу. Ты мне приходишься по сердцу, — немец говорит со всей серьёзностью и обольстительностью.       Медик успокаивающе поглаживал основание шеи Снайпера тонкими пальцами, слегка вороша волосы на затылке. Голубыми глазами он разглядывал чужое лицо, в надежде на то, что его настроение переменится. Вытянутое сухое лицо с прямым носом, выраженными скулами, а также грубой щетиной. Неопрятный, одинокий мужчина, словно динго, сторонился и не верил чужой ласке. Его губы сжаты в тонкую линию, а разум его метался в раздумьях. Бушмен молчал, он боролся сам с собой. В итоге шатен отвёл взгляд. Кажется, Доктору удалось его смутить и лёд сердца все же, дав слабину, треснул. Врач прочувствовал это и перешёл в стадию наступления. — Так я могу поцеловать красивого мужчину? — руки немца легли на сухую грудь.       Одним пальцем Док невесомо пригладил щетину на чужой щеке, после ухватив Снайпера за подбородок парой пальцев. Щетина, оказавшись очень даже жёсткой, малость поцарапала пальцы врача. Очевидно, что «динго» за собой не ухаживает. — Хм, только если я не буду первым, кто поцелует тебя. — Снайпер расплылся в лукавой улыбке. Слова непрошено слетели с его уст, в нём заговорило желание, а точнее жажда. Манди теперь был неприлично близко к лицу Людвига.       В ответ ариец якобы удивлённо поднял брови, а взгляд его стал притворно поражённым. Ухватившись за плечи бушмена, врач мигом прыгнул на его колени, оказавшись непосредственно напротив шатена. Вся его позиция, его жесты источали это заворожённое ожидание действий партнёра. — Вот как! — слова эскулапа буквально сочились плутовской радостью. Тот факт, что он всё же сразил этого нелюдимого интроверта, явно тешил самолюбие немца. — Тогда уступаю тебе.       Шатен терял контроль над собой и ту былую сдержанность, в глазах заиграли искры, а в голове поселилось желание овладеть игривым врачишкой. Развивая эту мысль, внутри просыпалось что-то звериное и ненормальное, то, что Снайпер хотел спрятать от всех окружающих. Но сейчас Доктор буквально играл на его сдержанности, словно на скрипке, причем шикарно зная, какие струны зажимать. Хотелось верить, что безумец не навредит и что ему можно довериться.       Медик показательно и игриво прикусил край своих губ, якобы завлекая. Снайперу же нравился такой настрой доктора, а от таких «игр» в его груди все замирало от дрожащего желания. Когда врач дразнит Манди, у того пробуждается целый спектр эмоций, который не виден на его лице, но, казалось, что сам врач глядел внимательными глазами прямо в душу и от этого взгляда не скрыться, не убежать; от этого взгляда в голове возникало ощущение, словно ты нагой и вся твоя душа лежит на чужой ладони.       Руки Снайпера уверенно легли на чужие бедра, по-хозяйски притянули врачишку вплотную так, что торсом шатен уже ощущал чужое напряжение в паху. Тонкие губы австралийца сразу накрыли губы Людвига, не дав тому и шанса что-то сказать или охнуть. Поцелуй был оживлённым: стрелок ощущал, что сейчас именно он управляет ситуацией и это ему до безумия нравилось. Доминировать над наглым и энергичным Людвигом, что всегда предпочитает первенствовать — многого стоило. Снайпер неосознанно подавался вперёд, подсознательно желая быть ещё ближе к немцу. Руки арийца легли на сухие скулы Манди и постарались того усмирить, толкая назад. Медик хотел вновь взять контроль в свои руки, но грубый укус за губу словно сказал: поздно. Снайпер целовал милого Доктора со страстью, с растущей пылкостью, горячо — прямо как любовь его знойного сердца.       Отстраняться друг от друга совсем не хотелось, но нехватка воздуха всё же заставила их прервать поцелуй. В голубых глазах врача отражалось помутнение, он на секунды потерялся. На его нижней губе стала скапливаться алая кровь, которую он вскоре слизнул. Ранка жглась, но припухшие губы так и просили целовать их больше. Бушмен не позволил себе вскружить голову и, взяв дока сзади за основание шеи, наклонил её вбок и открыл для себя ее бледное пространство. Он запечатлел на ней несколько смачных поцелуев и рывком отстранился от шейки, как играющий кот. Медик уже не мог устоять перед таким мужчиной: властным, требовательным, пылким. Прямо как и жаждила его извращенная душенька. — Не здесь. — строго выпалил Снайпер, прижимая немца к себе за спину. — Спускаемся в машину.       Врач сейчас был готов пойти хоть на край света, лишь бы утолить свою жажду. Он беспрекословно поднялся с чужих колен и чуть пошатнулся, хватаясь за плечо австралийца. — Хм, уже даже так? — спросил с издёвкой Манди, вставая и придерживая доктора за талию.       Тот лишь, не теряя своей дерзости, недовольно хмыкнул в ответ. Бушмен закинул на плечо винтовку и стал спускаться с вышки. Врач — за ним. Однако на последних ступенях Людвигу повезло оступиться и тот мог бы упасть, если бы не быстрая реакция Снайпера. Подхватив немца на руки, шатен спас того от падения, но отпускать и не думал. Как принцессу доктора внесли в трейлер и только тогда поставили на ноги. «Принцесса», в свою очередь, ещё сидя на руках, старательно начала раздевать своего спасителя. Жилетка полетела в сторону, чуть ли не порвавшаяся от натиска немца рубашка — в другую. Снайпер крепко взял шаловливые руки в свои. — Не так быстро, красавица, у нас еще много времени. — стрелок перешёл на хриплый шёпот, приблизившись к ушку врача. Горячее дыхание мужчины обдало нежную шею Людвига и тот содрогнулся. — Мне не терпится, Снайпер, ты меня уже замучал. — Медик заскулил и показательно провёл ладонью по крепкой чужой груди, любуясь своей работой. Лютц свёл пальцы, собирая кудрявые волосы на груди в пучки, и довольно хмыкнул. — О, кто-то у нас совершенно не умеет ждать. Ничего, время учиться всегда приходит, — Снайпер небрежно оглаживает грубыми руками чужой пояс, двигая врачишку к себе. — и не рассчитывай, что это будет один перепих по хотелке, я теперь тебя не отпущу. — голос шатена стал в момент серьезным, басистым, даже грозящим. — Хм, так ты у нас собственник? — доктор качнул бедрами и навис над его лицом, снимая с себя жилетку и рубашку, в которых уже давно стало жарко. — Меня заводит эта властность.       От этих слов у Снайпера на секунды потемнело в глазах от возбуждения. В воображении пролетели кадры, как Медик будет стонать и скулить, сидя верхом на австралийце, крепко сжимая пальцами чужие плечи… Ядовитый Дурман уже завладел сознанием шатена: пелена перед глазами, возбуждение, буйство фантазии. Красивое и коварное растение уже распускает свои белоснежно-лиловые цветы, обвивая заблудшего побегами. Игривый немец вновь прильнул к чужим губам, вовлекая их в страстный поцелуй. Тонкие и сухие губы австралийца проявили интерес и ответили на сладкий поцелуй. В следующие несколько мгновений Снайпер мог лишь затылком почувствовать холодный воздух: где его шляпа? Шатен прервал поцелуй и проследил, куда же пропал его головной убор. В этот же миг Медик смело примерил украденную шляпу на голову и пригладил ее полы, отстранившись от Снайпера. — Как думаешь, мне идет? — с усмешкой спросил Доктор, хлопая ресницами, изображая невинность. — Разумеется. — проскрипел бушмен, тихо смеясь. Он вновь попытался прижать к себе врачишку, но тот мягко выпутался из чужих рук, двигаясь к дивану спиной, и последним прикосновением к телу поманил к себе. Манди очень заводили такие игры, он словно дичал. Они раскрепощали в нем то животное, что так крепко спит за плотными щитами сдержанности.       Вынудив Снайпера вновь подойти, Доктор бесцеремонно толкнул его на диван. Стрелок приземлился на мягкую мебель и протянул руки к желанному врачу, хватая того за ткань брюк на бедрах и по-свойски притягивая брюнета к себе. Он втягивается в игру.       Медик с удовольствием принял это косвенное «приглашение» и послушно сел на колени своего мужчины. — В какой позе тебе хочется?.. — горячий шепот раздался над ухом Манди, согревая похотливые мыслишки в его голове. Черт, от этого немца голова идёт кругом…       Казалось бы, Снайпер, столь невозмутимый и сухой, все же еле заметно вздрогнул от этого ощущения жара на виске. А вместе с этим продрогла и вся его годами выстроенная выдержка. По спине табуном побежали мурашки, а в паху начало приятно ныть. Откинувшись спиной на мягкую спинку дивана, он уверенно сжал в ладонях принадлежащие только ему упругие ягодицы доктора. Хищный взгляд стрелка пробежал от подтянутого торса доктора до его нежных глаз, по пути останавливаясь и продумывая план на каждую часть ближнего тела. Пелена возбуждения и похоти накрыла разум. — Я хочу прямо так. Хочу отчётливо слышать каждый твой стон, — Снайпер снял шляпу с головы Медика, откладывая её куда-то в сторону. Мягко поправив разлохматившуюся чёлку немца, он вовлёк его в очередной короткий поцелуй.       Немец сипло выдохнул, словно не желая соглашаться с этим столь кратким поцелуем. Его взгляд прикован к стрелку, руки сами начали раздевать милого, небрежными рывками срывая с того брюки и лишние тряпки, скрывающие красоту австралийца. Прохладные пальцы бродили по чужому торсу, оглаживая напряжённые мышцы. В голове доктора всплывали анатомические картинки, названия на латыни каждой мышцы из этих больших и старых медицинских атласов, по которым он когда-то учился. Медик словно видел Снайпера насквозь, и это завораживало самого врача. — Хочу видеть твое лицо, когда ты кончишь, - Медик чуть замялся, - в меня.       На секунду, казалось бы, бесстыдный немец застыл от густого смущения. Но стеснению было явно не место в его характере. «Стоит все же вырезать это хирургическим путем» — твёрдо прозвучал собственный голос в голове Медика.       Усмехнувшись на эти слова, Снайпер лишь снял очки, которые и без того уже почти болтались. В глаза, привыкшие к тёмным линзам авиаторов, ударил свет и мужчина слегка прищурился, будто крот, вылезший из земли. Потребовалась пара секунд, чтобы Манди все же выдавил из себя слова: — Для тебя — всё, что угодно. — на лице отразилась мягкая улыбка, что была ответом на растерянность медсестрички.       Сняв с немца ремень, что так изящно подчёркивал его талию, он принялся за брюки. В сидячем положении их снять было почти невозможно, поэтому, чтобы долго не мучаться, он завалил Людвига на спину, нависая сверху. Уж теперь снять этот ненужный атрибут одежды было гораздо проще, как и тяжёлые ботинки с нижним бельём.       Разгорячённый пламенем страсти, Снайпер отчаянно пытался сохранить ровность дыхания, рассматривая растянувшегося на диване Медика. Его затуманенный и опешивший от происходящего взгляд стоил всех страданий, что пережил Снайпер. — Принцесса готова к веселью? — он ехидно улыбнулся, вновь целуя сладкие губы Людвига. Руки беспорядочно шарились по торсу, оглаживали и ласкали мягкую кожу бедер, словно искали слабые точки немца.       По телу Медика бежали мурашки, а волоски на руках моментально встали дыбом. Его горячая грудь часто вздымалась, следуя неровному такту дыхания. Слышалось громкое и беспокойное от возбуждения сердцебиение. Под руками Снайпера соски твердели от прилива крови, а сам Медик пытался скрыть свое похотливое пыхтение, всё отворачивая головушку в сторону. — Ja, Schatz…       От бурных мыслей и фантазий, на что его провоцировал человек напротив, позабылись все слова на английском. Врач и сам не заметил, что говорил уже на ином, своем родном языке.       Прохладные руки прижимали к себе стрелка за плечи, хватались за его обширную спину, на которой ощущались безобразные шрамы. «У Доктора такие мягкие и нежные руки…» — промелькнуло в голове стрелка, который уже и позабыл, что те ужасные шрамы были сделаны этими же руками.       Уж так не хотелось терять то приятное ощущение от ласковых и дурманящих разум касаний, что Снайпер с большим усердием, но всё же отстранился, оставляя напоследок мокрый след от поцелуя на шее немца. Ещё раз осмотрев соблазняющего одним видом эскулапа, он пробежался взглядом по комнате. — Где ты оставил. свою сумку? — получив вялый кивок в сторону, Манди последовал ему, но ещё с минуту разглядывал пол, усыпанный сброшенной одеждой.       Таки зацепившись взглядом за знакомый ремешок, он, не слезая с дивана, подцепил ранее утерянный несессер пальцами, вытягивая его из-под чьих-то штанов. — Попался. — шепотом сказал Снайпер.       Несессер с хлопком открылся. Бушмен небрежно перебирал аккуратно разложенные внутри вещи. В нетерпении он быстро осматривал каждый из многочисленных карманчиков. Наконец найдя нужный тюбик с вазелином, он победно вытащил его, случайно заметив, что тот уже на половину использован. Кажется, придется использовать всё. Куда он тратил вазелин сам? — Чтож, — выдохнул Манди, положив армейский чемоданчик куда-то на пол, снова рискуя его потерять. Выдавив жирную каплю вазелина на пальцы, он хищно улыбнулся. Горячее дыхание опалило нежную кожу за ухом Медика, — начнём.       Аккуратно, будто обращаясь с фарфоровой куклой, мужчина закинул ноги немца на свои плечи и провёл пальцами по дырочке, смотря на реакцию. Он внимательно разглядывал лицо любовника, чтобы быстро поймать момент, когда стоило бы остановиться. Собственный член был уже в нетерпении, но Снайпер старался держаться изо всех сил, чтобы доставить обоим максимум возможного удовольствия. Анус, которого коснулись потёртые пальцы с прохладным гелем на них, непроизвольно сжался. Медик шумно охнул, глядя куда-то вниз и предвкушая ласку. Руки врача сжимают его плечи, потирают кожу на них от нетерпения. Два пальца без труда проскользнули внутрь. Снайпер, довольный реакцией партнёра, стал действовать чуть более уверенно. Под ногами будто появилась почва. Наклонившись к манящей шее, он оставлял на ней маленькие красные следы, что будто гибискусы расцветали на коже. Он раздвигал стенки, бережно массируя их.       Тело арийца было приятно молочным, особенно шея. Только лицо загорело на жарком солнце во время боев, а остальная часть тела держалась в строгом сокрытии под многими слоями одежды. На всем теле были отчётливо видны только что поставленные Снайпером засосы. Следы от зубов и губ за секунды наливались кровью, от чего на коже появлялись синяки, которые ещё долго будут больно жечь кожу. И всё же, стрелку хотелось, чтобы кто-нибудь да заметил эти яркие метки, для чего он их старался ставить в самых заметных местах.       Врач спокойно и тихо реагировал на растяжку, хоть они и задевали чувствительные точки, он старался заглушить всякие несдержанные звуки, не позволяя себе и пискнуть. Он слишком горд для такого, ему казалось. Медик старался не выглядеть уязвимым и слабым сейчас, но именно так он и выглядел.       Лишь спустя пару минут, которые для стрелка текли уж больно долго, он позволил себе взять член в руку и приставить его к заду Людвига, выдавив на него оставшийся вазелин. Шумно выдохнув, он нахмурил брови и медленно толкнулся вовнутрь. Наконец, первый отчётливый толчок и первый откровенно пошлый вздох со стороны врача. Шатен накрыл грудь арийца своей, стараясь не вжимать того так сильно в диван, и поцеловал в висок, нашёптывая на ухо еле различимый бред возбуждённого сознания.       Едва горячий член коснулся зада доктора, по коже его прошёлся табун мурашек. «Ох, как же хотелось скорее.. ощутить его в себе полностью.» — думал Людвиг, медленно теряя контроль. — Не отпущу больше, будешь моим, — низким горячим шёпотом говорил Манди, плавно двигаясь внутри любовника. Он произнёс это неожиданно ясно и чётко даже для себя самого, — только моим.       Слыша сладкий шепот Снайпера, Медик буквально плавился. Ему хотелось скорее, больше, а все тело лишь сильнее горело. — Mein Schätzchen, — мягко пролепетал доктор на ушко австралийца в перерыве между нежными толчками.       От сладкого шёпота разум Манди будто покинул тело, всё стало нереальным, искусственным. Будто весь мир отошёл на второй план. Сейчас существуют лишь Медик, Снайпер и старый диванчик, на котором они сливались в единое целое, плавились от чувств и ощущений.       Шумно выдыхая воздух, стрелок отстранился, без стыда разглядывая Людвига, почти лапая того взглядом. Он наращивал темп, блаженно закатывая глаза и оглаживая милую молочную кожу бёдер грубыми руками. «Прекрасен, » — подметил для себя Манди, — «во всём.»       Сейчас Медик находился словно в прострации от удовольствия. Простату массировали приятные толчки, от которых хотелось чувственно стонать и выгибать спинку, подаваться навстречу им. Что, собственно, доктор и делал. Взгляд у врача совершенно отсутствующий, рот приоткрыт в немых стонах, зрачки, покрытые пеленой похоти, сведены куда-то вверх и глядят сквозь Манди. Шумное и горячее дыхание, громко сердцебиение и сладкое мычание Медика в такт каждого толчка могли довести до кипения разум.       Подхватив врача под руки, Снайпер сел, усаживая и партнёра сверху. С голубых глаз спала пелена и сознание вновь вернулось к реальности. Он был румян, возбуждён и послушен как верная сука своему хозяину сейчас. Все ради того, чтобы сделать себе и хозяину хорошо. — Принцесса, поработаешь бёдрами? — он заглянул в голубые глаза, приглаживая все ту же растрёпанную чёлку.       Чуть приподняв немца за бёдра, он посадил его обратно на свой член, недвусмысленно намекая, что тому нужно делать.       Принцесса удивилась и раскраснелась сильнее от столь приятного комплимента. Она кивнула и обняла стрелка за плечи, утыкаясь в чужую загорелую шею. Когда член вновь полностью вторгся внутрь Медика, тот шумно и горячо запыхтел в шею Манди. Немец собрался с силами и стал выполнять волю своего Снайпера, единственного сокровища, что существовало сейчас для него на белом свете. Врач, опускаясь до самого основания и прижимаясь к самому паху, сладко застонал в чужую шею. Руки крепко сжимали плечи бушмена, оглаживали их, массировали, а попка уверенно опускалась на член стрелка.       Время тянулось, будто мёд, оставляя на языке и теле приятный вкус, смаковать который хотелось хоть целую вечность, наслаждаясь моментом. С губ мужчины сорвался низкий стон, больше похожий на мычание. Трахать его, такого нежного и горячего было равноценно самому сладкому плоду, растущему в райском саду, от которого кружилась голова.       Доктор бойко скакал на члене, не желая отстраняться от милого. Его бедра сводило от напряжения, а тело предательски задрожало, подходя к пику наслаждения. Медик излился теплым семенем на свой и чужой живот, не сдерживая сладострастный стон. Анал ещё с минуту сокращался мощными волнами от оргазма, сильнее сжимая член Снайпера. Вскоре и Манди пробило мелкой дрожью. Снайпер нахмурился и прикусил губу, откидывая голову на спинку дивана. Схватив Медика за бёдра, он в последний раз насадил его на свой член. Кончив, он протяжно выдохнул. Врач отчаянно ухватился за спину Манди и укусил того за шею в последний момент, выстанывая имя милого тому в шею. Тягучая сперма медленно стекала вниз по животу, вытекала из попки, попадая на ствол члена стрелка. — Чёрт возьми. — Манди тихо выругался, впиваясь губами в шею любовника, оставляя на ней очередной сине-фиолетовый след.       Из головы будто пропали все мысли, оставляя после себя белый шум и чувство вселенского спокойствия. Манди завалился на бок, крепко обняв Людвига, будто боясь, что как только он его отпустит, тот сразу же уйдёт. Медик уже был в трансе. Его дыхание было частым и тяжким, а зубы неохотно отпустили шею Манди. Медик попытался лизнуть оставленный укус в качестве извинения, но даже не смог сделать и половины действия, просто пуская слюну на свой подбородок, изредка сглатывая.       Доктор слабо вжался в теплое тело, попутно слезая с уже заметно опавшего члена. Конча лениво вытекала, создавая мелкую лужицу под их телами. Врачу казалось, что он скоро уснет от такой расслабленности. — На сегодня достаточно наблюдений, я отвезу нас домой. — низко прошептал он, глядя на лежащего подле себя безвольного Медика с трепетной любовью.