what’s your pleasure?

цзяэру надоело. еще год назад он обожал ходить в клубы, искать одноразовые связи с незнакомыми людьми, но сейчас ван то ли повзрослел, то ли эта еженедельная рутина и правда наскучила ему. тем не менее, он все равно пришел сюда и стоит, будто прикован к полу. жизнь идет полным ходом, а музыка, явно превышавшая норму децибелов для человеческого уха в пару раз, продолжает своими бассами посылать вибрации не только по помещению, но и в мозг. казалось, что мелодия какой-то незамысловатой песни въедалась в кожу, внутренности, вызывая только желание побыстрее покинуть ночной клуб. цзяэр правда не знает, что он тут забыл, данное место лишь вызывает дикое отвращение, а посетители мозолили глаза откровенным нарядами. когда-то он сам был таким, приковывал к себе внимание девушек и парней, а уходил на продолжение вечера только с избранными. сейчас что-то конкретно поменялось в его мировоззрении, не хотелось подкатывать к каждому первому (а ведь он подкатывал и к столбам!), не хотелось танцевать, веселиться. ему хотелось любить и быть любимым. такие мысли настигают каждого человека. таких, как он, которые не задумывались о завтрашнем дне и живут сегодняшним, отрываясь в клубах, конечно, такие мысли обычно начинают тревожить слишком поздно, зачастую когда у остальных уже есть семья. в настолько грязных и пошлых местах найти свою судьбу довольно тяжело, но почему же он именно здесь? чувствует, что произойдет что-то особенное и прекрасное, что изменит его жизнь. наверное, с такими оправданиями цзяэр и продолжит ходить туда, пока чудо вправду не произойдет. а сейчас он может только попортить печень очередным дешевым пойлом, горький вкус которого плотно засел на языке. непонятно, что они туда наливают, но людям все равно, как животные пьют то, что им дают, лишь бы забыть обо всех проблемах. невзгоды уходят из сознания на какое-то время, алкоголь создает иллюзию счастья, но в итоге разбивает людей еще сильнее после отрезвления. но парень лишь делает еще один глоток, морщась от неприятной мешанины вкусов, нынче называющуюся коктейлями. — угостишь коктейльчиком? — прозвучало прямо над ухом цзяэра, заставляя последнего вздрогнуть от неожиданности. это был парень лет двадцати пяти, и цзяэр мысленно поклялся, что никого красивее этого незнакомца ему встречать не удавалось. — они тут полный отстой. — я знаю, — он опустился на диванчик напротив, — хочу расслабиться. джинен. — можешь звать меня джексон, настоящее имя запомнить тяжелее, — парень снова отпил коктейль и поморщился. — таец что ли? — джинен усмехнулся. — китаец, из гонконга. цзяэр сверлил взглядом человека, сидящего перед ним, и поведение его никак не вязалось с внешним видом. наверняка таких можно встретить в библиотеке, да вот ван не ходил туда. но вот в клубах бывает частенько, поэтому встретить тут такую личность - нонсенс, настоящая редкость. а тот лишь попивает коктейль, который, к слову, заказал ему ван. он не будет отрицать, что кореец его конкретно так привлек, как наверняка произошло с десятками других парней, джинен точно умеет добиваться своего, и если в его планах утянуть кого-то в койку, то это пятиминутное дело. он словно грациозная кошка, ластится к людям, а как получит нужное — побыстрее сбежит, ведь впереди еще много "жертв". но от джексона бежать он не стремится. джинен не верит в любовь с первого взгляда, зато верит в нарастающее влечение к китайцу. — потанцуем? кореец в ответ только ухмыльнулся и протянул свою руку, позволяя утянуть себя в жерло танцующей толпы. они останавливаются где-то в середине танцпола. плавно, неспешно начинают танцевать. джинен задействует свои бедра, виляя ими из стороны в строну, высоко подняв руки над головой и слегка прикрыв свои глаза, кажется, будто он стал одним целым с этой шумной, бьющей по ушам музыкой. пока тем временем джексон, в шаге от парня, не особо спешит танцевать, он больше наблюдает за шикарным танцем своего нового "друга", пританцовывая рядом. пожалуй, это лучшее зрелище, что ему приходилось видеть за все его время пребывания в клубах, парень напротив невероятно красив, а вся эта атмосфера так и манит быть ближе, тоже слиться с этой музыкой и танцевать в одном ритме. расстояние между двумя становится меньше, джинен крутится вокруг себя, постепенно приближаясь спиной к цзяэру, запрокидывая свои руки тому за шею. сейчас они невероятно близки. руки цзя эра осторожно ложатся на бедра парня, чтобы не спугнуть того, они еще привыкают друг к другу. благодаря той позиции, в которой они находятся, джексону открывается прекрасный вид на шею корейца, он может чувствовать дурманящий и притягивающий сладкий запах его духов и прикладыает большие усилия чтобы не коснуться, попробовать этот прекрасный оголенный участок кожи прямо сейчас, однако они не в том месте и даже не в нужном моменте. вместо этого он слегка прикусывает мочку уха парня и шепчет тому: — поехали ко мне? в клубе как раз закончилась любимая песня цзя эра, как они выходили на улицу к вот-вот подъехавшему такси. они завалились на задние сидения и было видно, как водитель осуждающе смотрит на парней, понимает, зачем именно едут держащиеся за руки парни, но он видел и не такое, за деньги можно и потерпеть. назвав свой адрес, джексон посмотрел на джинена и, кажется, больше не сможет отвести взгляда. парень был настолько прекрасен, хотелось запомнить каждую деталь идеального лица, целовать его каждое утро. и джинен чувствовал нечто схожее. джексон ворвался в его жизнь, словно пуля: резко и с бешенной скоростью летит в его сердце, проходит насквозь, превращает плотно выстроенную за десятки лет рутину в нечто устаревшее и ненужное. пак знает, что с появлением китайца в жизни, она перестанет быть такой размеренной. он как глоток свежего воздуха. именно то, что джинен искал долгое время. поцелуи джексона оставляли ожоги на теле. они не помнят как, но им удалось добраться до спальни, хотя врезались в стены узкого коридора раз десять. несмотря на позднюю осень, было очень жарко, может, как раз таки из-за китайца. страсть съедала обоих парней, которые вовсю избавляли друг друга от сильно мешавшей физическому контакту одежды. цзя эру очень нравилось руками исследовать тело партнера, выбивать у того томные вздохи с его пухлых губ. было прекрасно наблюдать, как он плавится из-за вана. кореец выгнулся навстречу умелым рукам, и он не соврет, если скажет, что еще никто не мог возбудить его так сильно, как это делает джексон, всего лишь трогая его. они слились в единое целое, сгорали от наслаждения вместе. каждый новый толчок приводил к стонам удовлетворения, которые были такими мягкими, тягучими, словно мед. цзя эр радовался тому, что именно он заставлял стонать джинена, такого прекрасного, лежавшего под ним. когда удовольствие достигло пика, джинен впился ногтями в спину джексона, еще сильнее напоминая последнему дикого кота, которого он только что приручил. парни свалились на кровать без сил, улыбаясь очень по-идиотски, от счастья. перед тем, как уснуть, джексон обнял, как он надеется, своего будущего парня и шепотом произнес: — не смей уходить. уйдешь — найду. — я и не собирался, таинственный китаец, — парень повернулся к вану, чтобы снова посмотреть на его красивое лицо. — чтоо?? таинственный китаец? так ты называешь своего будущего парня? — парня нет, а мужа да. джинен рассмеялся. впервые за долгое время он посмеялся не злобно над кем-то, а из искренних порывов. цзя эру кажется, что его морщинки около глаз во время смеха — самое красивое и необычное, что есть в этом мире. после самого джинена, конечно же.