Гарри Поттер и Путь Силы

Выйдя из магазина, Поттер задумчиво посмотрел на палочку в своей руке. Тис. Это Гарри знал точно, но, списав свое знание на предвидение, Поттер направился было в обратный путь, когда решил сначала подробнее изучить Темную Аллею. Она была тихой, и на ней было намного меньше волшебников. Маги спокойно, без спешки, ходили между магазинами, иногда останавливаясь, чтобы поздороваться и перекинуться парой слов. Пройдя по Аллее, Поттер запомнил названия магазинов и, оглядевшись, быстро зашел в Лютый переулок. Проходя мимо того места, где на него напал неизвестный маг, ситх слегка улыбнулся, вспомнив то, как волшебник метался под молниями. Оглядевшись, Гарри не заметил своего подопытного и подумал, что тот, немного придя в себя, ушел. С сожалением вздохнув, Поттер решил, что тренировки нужно увеличить и сделать более сложными. А то не дело, что молнии выходят слабее, чем должно быть. В следующий раз может попасться маг, которому они вообще будут нипочем. И что тогда делать? Тихо зашипев, Поттер ускорился, желая как можно быстрее выйти в Косой переулок. Попав из темноты на светлую улицу, Гарри нашел глазами знакомую компанию, выходящую из кафе. Стараясь на задевать гомонящих волшебников, он смог догнать их лишь возле входа в магазин с животными. – Гарри! А мы уже хотели посылать за тобой кого-нибудь! – обрадованно воскликнул Невилл. – Ну, как, какую палочку выбрал? Покосившись на палочку с драконьей чешуей, которую крепко сжимал в руках Избранный, Гарри покрутил своей, проверяя, как действуют чары, наложенные мастером. Взгляды людей скользнули по ней, не задержавшись, а лишь убедившись, что она есть. – А из чего она? – спросила Гермиона, а Поттер нахмурился. Он не знал, но, в таком случае, это стоило придумать, и Гарри сообщил для начала лишь то, что знал о своей палочке наверняка, надеясь, что такой ответ их удовлетворит: – Тис. – А какой внутри наполнитель? – спросила девочка, отчего Поттер ощутил острое желание придушить настырную Грейнджер. – Перо феникса, – буркнул Гарри первое, что пришло в голову. – Идемте в магазин, а то Невилл хотел в него попасть, еще когда мы только пришли сюда. Профессор Спраут неожиданно поперхнулась небольшим яблоком, которое достала из кармана еще в кафе, но доесть пока не успела, и уставилась на спину заходящего в магазин Гарри. Женщина была поражена таким сходством сына Поттеров с юным Томом Реддлом, которого она помнила еще по школе. Помона прекрасно помнила тот день, когда она впервые увидела будущего Темного Лорда. Стройный, высокий семикурсник с легкой улыбкой на лице разговаривал с сокурсником. Его собеседник безмолвно слушал, изредка кивая. На одиннадцатилетнюю девочку будущий Темный Лорд произвел большое впечатление. Помона даже хотела попасть на факультет змей, но, увы, Шляпа отправила ее к барсукам. Сначала она была расстроена, но потом свыклась и с лишь с восхищением смотрела на Реддла. После того, как тот стал Волдемортом, Спраут продолжала следить за деятельностью так понравившегося ей слизеринца, ища о нем любую информацию: от любимого заклинания до предпочтений в еде. Помоне было грустно видеть, как столь гениальные идеи портятся из-за того, что маг, воплощающий их в жизнь, медленно, но верно сходил с ума. Тот день, когда Невилл Лонгботтом победил Темного Лорда и газеты по всему магическому миру раструбили эту весть, будущий декан запомнила навсегда. Ей было очень обидно и больно, но Помона прекрасно осознавала необходимость этой меры, хоть и возненавидела Избранного за то, что тот послужил причиной смерти Реддла. Теперь, глядя на юного Поттера, женщина не знала, что и подумать. Говорить об увиденном ею сходстве директору или кому бы то ни было она не собиралась, боясь за мальчика. Мало ли, что могло прийти в голову самому ярому противнику Волдеморта? Зайдя в магазин следом за детьми и двумя маглами, Помона увидела, что Гарри застыл напротив террариума со змеями и с непонятным выражением в глазах смотрел на них. В этот момент Спраут решила для себя, что будет следить за дальнейшей деятельностью Поттера и ограждать его от пристального внимания других магов. Помона прекрасно понимала, почему решила так поступить. В Гарри было то же, что и в Томе – уверенность в себе, своих действиях, в своем праве командовать другими. Вздохнув, женщина принялась объяснять родителям Гермионы причину такого количества сов в магазине, а Гарри, не обращая внимания на разговор, продолжал сверлить взглядом террариум. Две из трех змей, находившихся в нем, громко переругивались, отчего у Поттера даже голова заболела, а последняя тихо смеялась над первыми. В итоге Гарри не выдержал: – Заткнитесь обе! Ответом ему было недоуменное шипение, а сам Поттер, призадумавшись, отошел от змей. Способность говорить со змеями присуща змееустам. Ситх принялся продумывать, как уложить новые факты в уже устоявшуюся систему. Получалось немного туго, и список вопросов, которые нужно будет обсудить с Райнером, пополнился еще одним пунктом. Подойдя к остальным, Гарри наблюдал, как Невилл двумя руками вцепился в клетку с полярной совой, а Гермиона гладила по перьям небольшого пестрого филина. – Гарри, а какую выбрал ты? Увлекшись своими мыслями, Поттер ответил не сразу: – Никакую. – Почему? – спросила Гермиона. – Мне не нужна сова. Декан Пуффендуя очень удивилась: – Ты уверен в этом, Гарри? – Да, я уверен в своем решении. – Ну, как хочешь, – кивнула женщина и, оглядев своих спутников, улыбнулась: – Ну, раз мы тут закончили, то давайте развезем детей по домам. Надеюсь, что вам понравился магический мир и вы больше не захотите из него уходить. Последние слова больше относились к Грейнджерам, но и Невилл с Гарри тоже радостно кивнули, без слов говоря, что никогда не покинут такой интересный для них мир. – Ну, как все прошло? Это были первые слова влетевшего в дом Дурслей Райнера. Гарри негромко хохотнул и указал пальцем на пакеты. Те мгновенно были подвергнуты потрошению. Шуршание прерывалось фразами: – А это что, котел? Интересно... Ого! А почему учебники такие тяжелые? Я полистаю их чуть позже, хорошо?.. Одежда... Вы носите мантии?! Да ладно. А это что? Вау!.. – Кауц наконец-то добрался до мантии с капюшоном. – То, что нужно для тебя! Я-то планировал, где мы её для тебя закажем, а ты уже купил. – Кхм... – аккуратно отложив вещи, Райнер сел напротив Гарри и приготовился слушать. – Рай, у меня тут возникло несколько вопросов. – Говори. Неосознанно крутя в пальцах палочку, Поттер начал говорить: – У нас возникло несколько проблем. И мне нужно твое мнение, – Гарри по привычке провел пальцами по скуле. – В магическом мире был один маг... – С каких это пор ты заинтересовался историей мира, который собираешься переделать под себя? Ситх зло прошипел: – С тех самых пор, когда я понял, что этот маг странным образом отправил в магическую кому пять волшебников. – Не знаю, что значит магическая кома, но, судя по твоему лицу, ты взволнован. А этого достаточно. Расскажи мне все. Я, как твой Хранитель, постараюсь помочь. Смотря на палочку из тиса, Поттер негромко начал свой рассказ. Он описал все, что произошло. Про Темного Лорда, взгляды и слова Помоны. Про мессию Света – Невилла. А потом Гарри рассказал про свою палочку, умение говорить со змеями и странное желание расспросить декана про Лорда подробнее. – Как, говоришь, его зовут? – Волдеморт. Переводится с французкого, как Полет Смерти. Это имя является анаграммой настоящего. – Откуда знаешь? – удивился Хранитель. Поттер взвыл: – Вот именно, что я не знаю! У меня уже была палочка, когда пришел за ней в магазин! А я никогда до этого не выбирал ее. Никогда! – Ого... – Райнер был задумчив. – Я обдумаю все и потом тебе скажу, какой вывод сделал. Это все вопросы, что у тебя возникли в первой поездке в мир магии? – Не совсем, – Гарри с легкой улыбкой продолжил говорить: – Во-первых, мы должны уложить способность говорить со змеями в наши знания о Силе. А во-вторых... – Что случилось? – Мне нужен более сильный курс тренировок! – с печальным лицом воскликнул ситх и драматично закатил глаза к потолку. Райнер громко рассмеялся и облегченно произнес: – Я-то было уже заволновался. Ну ничего, думаю, если ты будешь ежедневно тренироваться на пределе своих возможностей, каждый раз пытаясь преодолеть этот предел, то уровень твоих возможностей возрастет. – А что нам делать с тренировками на мечах? - Гарри вспомнил про секцию фехтования. - Я не смогу пока заставить мастера тренировать меня таким образом. – Хм-м... – Кауц задумчиво посмотрел на Поттера. – Я думал, что мы выяснили, что уровень Силы можно повысить. А повысив его, ты сможешь заставить мастера проводить с тобой такие тренировки, не смотря на то, что он сильная личность. Гарри, подумав, согласился: – Тогда мне нужно увеличить уровень владения Силой. – Я рад, что ты понял. Когда приступишь? – Сейчас! – зло усмехнулся Поттер и, подхватив телекинезом все пакеты, потащил их в свою комнату. Весь следующий месяц до первого сентября Гарри гонял себя до изнеможения. После полумесяца тренировок в Силе, он смог заставить мастера фехтования каждый день работать с ним в полную силу, не щадя и используя все приемы, включая самые грязные и подлые. Как следствие – в первый же день, ситх буквально приполз домой, залечивая многочисленные раны на теле, и уселся за оттачивание своего мастерства, как адепта Силы. Райнер был недоволен тем, что его друг с каждым днем становится все больше похож на ходячий труп, и двадцать восьмого августа его терпение лопнуло. Зайдя в гостиную, Кауц увидел, как юный ситх парит в воздухе на высоте полуметра, а вокруг летают все предметы мебели, что находились в комнате. Райнер прекрасно знал, что Поттер заметил его присутствие, но, похоже, не собирался прерывать свою тренировку ради него одного. – Гарри. Гарри!.. Волдеморт! – предметы мебели угрожающе заскрипели и с грохотом разлетелись по местам, а сам Темный Лорд, сверкая багрово-желтыми глазами, буквально прошипел на змеином, который уже успел продемонстрировать своему Хранителю: – Не смей называть меня его именем! – Я не виноват, что это имя единственное, что может вызвать тебя даже с того света! – Просто не смей! – повторил парень. – Почему? – искренне удивился Райнер. – И не надо мне тут заливать про родителей в коме. Ты, в отличие от твоего Невилла, даже не подумал навестить их. Так почему тебе так неприятно слышать имя того, кто их туда загнал? Гарри, еще раз сверкнув своими жуткими глазами, заставил себя успокоиться и ответил: – Это имя заставляет мою память неприятно пульсировать. И не скажу, что мне это нравится. К тому же, он был намного сильнее меня, и это заставляет усиленно тренироваться, чтобы стать еще сильнее. Я хочу получить абсолютные силу, мощь и.. власть. Я стремлюсь к ним всей душой, прекрасно осознавая, какую титаническую работу мне предстоит выполнить. А этот маг буквально олицетворение того, к чему я стремлюсь. Если не учитывать его ненависть к маглам. – И именно поэтому ты не хочешь слышать его имя? – Я буду спокойно слушать его имя, когда мое будет звучать в каждом доме и на каждой улице. – Развесь везде листовки со своим именем. – И почему я спокойно реагирую на твои подколы? – задал риторический вопрос Поттер и деловито поинтересовался: – Что узнал? – Отец зимой опять едет в Америку и обещал заглянуть к знакомому, который знает создателя Звездных Войн... – И? – Гарри обратил все свое внимание на загадочно улыбающегося немца. – Он выспросит все идеи по ситхам, что тот успел надумать. Я сказал ему, что меня больше интересуют имена ситхов, которые правили Империями... – Так! – прервал поток мыслей Гарри. – С чего ты взял, что до Республики тоже была Империя? – Предположил логически. И думаю, что совершенно прав. – Допустим, – с сомнением согласился Поттер. – Тогда можно вопрос? Зачем тебе имена ситхов, если мы можем создать новое, которое будет принадлежать только мне? – О! Я рад, что ты спросил, – Райнер солнечно улыбнулся. – Так мы заинтересуем обычных людей, не магов. – Чем? – Связью с историей вселенной ЗВ! Ситх призадумался. Идея Кауца была не лишена смысла, но Поттеру не нравилось решение называться чужим именем. Имя должно было быть его собственным, а не нависать над ним тенью первоисточника. – Ну хорошо, – солгал Гарри. – Считай, что почти уговорил меня. Теперь я могу продолжить тренировку? – Да, – кивнул Райнер. – Но не забывай делать перерывы, если не хочешь приехать в свой Хогвартс с весьма... своеобразной внешностью. – М-мм? – не понял Поттер. – В зеркало глянь на себя. Ты же как ситх выглядишь! Примени свое целительство, что ли? Не забывай корректировать внешность. Гарри с любопытством прошествовал к зеркалу и присвистнул, увидев свой внешний вид. Пепельно-серая кожа, темные тени залегли под глазами. Черные волосы неровно топорщились, а кривая усмешка наверняка привела бы к обмороку впечатлительных особ обоих полов. Но больше всего на лице, как и у любого другого ситха, выделялись глаза, в которых было больше алого, чем желтого цвета. – Налюбовался? – Ты прав. Это стоит исправить... – пробормотал Поттер, продолжая смотреть на свое отражение в зеркале и, исправив все после часа попыток, спросил: – Как ты думаешь, благодаря чему происходят такие изменения? Я ведь не участвую в боях и не использую такого количества Силы, принадлежащей к Темной Стороне. Райнер, уже успевший заснуть в уютном кресле, встрепенулся и, поправив на кроссовках шнурки, задумчиво ответил: – Я не уверен точно, но, возможно, это из-за того, что ты пока единственный в своей природе, и вся мощь Темной Стороны влияет на тебя, пытаясь переделать на свой лад. – Допустим, я в этом не уверен, – возразил Гарри, довольно смотря на мир своими вновь зелеными глазами. – Почему это? – Все очень просто, мой друг, – Поттер зашел в свою любимую гостиную и, сев в кресло, начал говорить: – Первоначально, у меня, как, впрочем, и у других волшебников, была Магия. Но каким-то непостижимым образом я смог преобразовать ее в Силу. Когда я контактирую с другими магами, то их сущность под моим воздействием меняется. – Есть доказательства этой теории? – быстро спросил Райнер. – Да. Невилл и Косой переулок. – Ого! То есть ты действуешь как вирус, подстраивая под себя этот мир. Интересно! – вдруг Кауц рассмеялся: – Представляешь, как будет смешно, когда маги окончательно изменятся! – Ну, до этого еще слишком далеко, – с легкой улыбкой заметил Поттер. – Этот процесс, конечно, ускорится с появлением моих учеников, но все равно займет не одно десятилетие. – Век? – Думаю, больше.