Странный юный мир

Магических убийств не было уже несколько лет в Нью-Йорке, и эта мысль не давала Люси успокоиться. После того, как Алек Лайтвуд занял свой теперешний пост и ввел новшества, касающиеся нижнимирских существ, бунтов с их стороны было всё меньше, и единственные, кто проявляли себя столь мерзко, были демоны. Магическое убийство не только даровало новую проблему для Конклава, когда его Глава не находится на месте, но и опрокинуло тёмную тень на магов, которые находятся сейчас в городе. К сожалению, после подобного, каждый, кто будет без алиби, будет находиться под подозрением, в том числе Жерар и сама Люси. Да и с магами в подобных делах труднее работать. Чаще всего нефилимы узнают, кто стоял за теми или иными убийствами уже после того, как маг совершит задуманное. И если бы не чародеи, которые стояли на стороне справедливости и покоя, этот мир мог бы уже быть одним из тех, где правили демоны и их мелкие отродья. Институт стоял на ушах уже пол часа. Минерва и её товарищи находились в зале, обсуждая происшествие с Эльзой, которая с каждым слово становилась мрачнее тучи. Ребята взошли по лестнице, открыли двухстворчатые двери настежь и поспешили к этой компании, хотя в любой другой день они обошли бы её за километр, если не два. - Люси, - Эльза прервала речь Минервы, выставив руку и поспешила к воспитаннице. – Ты была с ребятами всё это время? Вы не разделялись? - Нет, - торопливо ответила светловолосая, прекрасно понимая волнения Скарлет. – Мы ходили вместе. Нацу, Грей и Джу подтвердят, что я была с ними. «Да и не только они», хотела добавить Хартфилия, но удержалась, смотря в глаза алаволосой. В тех проскочило облегчение и взгляд стал чуть яснее. Люси не любят в Институте. Она прекрасно владеет магическими искусствами и может спокойно выдерживать действия рун. Самая сильная охотница, которую когда-либо видел этот мир, но её ангельская кровь очернена демоническим ихором. И из своих способностей она вправе выбрать лишь одну сторону. А учитывая тот факт, что демоническая часть её родителя, убивает девушку при использовании, выбирать особо не приходиться. И это первый звоночек для любого её ненавистника, первая возможность выкинуть её из Института, уничтожить, растоптать. Ведь никому нет никакого дела до того, что Люси все цело поглощена в защиту примитивных, как любой другой уважающий себя нефилим. Никто не знает, что она не использует магические способности, чтобы прожить чуточку дольше, чем ей может быть отведено. И никто никогда не узнает. Так решила сама Люси. - Жерар… - прошептала девушка, умоляюще смотря на Эльзу. – Где он? - Он беседует в кабинете Консула, - ответила девушка. - Алек здесь? – Люси вздрогнула, отшатнувшись от воительницы. - Нет, - Эльза положила руку на плечо девушки. –Успокойся. Жерар объяснит, где был, и, если ему поверят, он возьмется решать эту проблему, пока Магнус не вернется. Люси глубоко вздохнула и кивнула Эльзе. Как только Скарлет поняла, что с девчонкой всё будет хорошо, она отпустила её плечо. - Я выслала другой отряд на патруль вашего района. Вы можете быть свободны до завтрашнего вечера, - с этими словами она вернулась обратно к компании Минервы. Темноволосая лидерша данного небольшого отряда сильнее всех буравила взглядом светловолосую, пока Эльза не вернулась к ним. Джу, подхватив подругу под локоть, помчалась к оружейной, где они могли бы снять доспехи и поговорить о случившимся. Парни, не собираясь упускать возможности обсудить произошедшее, юркнули следом за девушками. - Подобного не происходило со времен геройства Джулиана и Эммы*. Ни один маг не осмеливался нападать на примитивных, - Люси сидела на каменном подоконнике у витражного окна оранжереи Института. Это место нравилось девушке больше всего в этой готической церквушке-за́мке, ещё сильнее оно понравилось ей, когда, по просьбе Джейса Эрондейла сюда перенесли фортепиано. Девушка время от времени играла на нём, благодаря чему получила похвалу от самого Джейса, когда он ещё был здесь. - Давайте переберем все возможные вариант того, почему он это сделал, - предложил Нацу, который тоже сидел на подоконнике, рядом с Люси. Но в отличии от девушки, он сидел спиной к прекрасному исписанному красками окну. Джувия и Грей стояли на против ребят в такой же домашней одежде, что и Люси с Нацу: спортивные штаны, поношенные старые футболки и кеды. Джувия ещё надела спортивную кофту, боясь замерзнуть в оранжерее. Всё это выглядело на столько по домашнему, словно они не являлись подростками-демоноборцами. Любой примитивный принял бы их за компанию богатеньких детишек, если судить, в каком "за́мке" они живут. - Очередной ритуал некромантии, - сразу же сказала Джувия, скрестив руки на груди. - Кому-то из них понадобилось тело примитивного, его кровь или орган. - Наёмное убийство тоже нельзя исключать, - сказал Грей. - Это мы понимаем, что данное сотворил маг, примитивные этого не поймут. - По неосторожности, - добавил Нацу. - Среди примитивных всё ещё остаются люди со зрением. Тот, кого убили, мог увидеть то, чего видеть нельзя было. - Убивать примитивного за то, что маг, к примеру, торговал наркотиками в подворотне, глупо, - сказала Джувия. - Даже со зрением простец бы не смог доложить это кому-то из нефилимом. Люси сидела молча, наблюдая за начавшимся спором ребят. У неё не было достойного варианта ответа. Всё, что крутилось в её голове это «А может кто-то сделал это просто так, желая продемонстрировать нам, что он не станет подчиняться законам нефилимов» даже несмотря на то, что Кодекс Сумеречных Охотников всё меньше и меньше притесняет права нижнемирских. - Мы не сможем нормально прийти к одному решению сейчас, - наконец высказалась Люси, когда спор переходил в самую настоящую ругань. Девушка очень удивилась, когда ребята затихли, посмотрев на неё. Что это, уважение? Или их сбило то, что Люси наконец высказала своё мнение? - Мы можем попробовать поговорить с Фернандесом, - предложил Нацу, перестав ругаться с Джувией, которая назвала его идею дурной и глупой. - Мы? – Джу обвела парней взглядом. – Нет, - уверенно ответила девушка. – А вот она, - Локсар посмотрела на подругу и улыбнулась. – Да. - Не думайте, что, если я прекрасно лажу с Жераром, он расскажет мне любой секрет и выполнит любую мою прихоть, - сразу же запротестовала Хартфилия, спуская ноги с подоконника. - Но ты можешь хотя бы попытаться, - сказал Грей. - Напомните мне, почему мы все так вцепились в это дело? – вдруг спросила блондинка. - Наверно, потому что после этого, многие скалятся на тебя, - серьёзно ответил Нацу, повернув голову к охотнице. В его ярких серо-зелёных глазах мелькнуло гневное пламя, но в Люси оно вселило лишь непонятную надежду и спокойствие. Она и сама прекрасно понимала, что её положение после этого очень сильно пошатнулось среди других охотников, но огонёк в глазах Драгнил показал ей, что Джувия и эти два неугомонных парня на её стороне. - Мы могли бы оставить всё на взрослых и лишь присматривать за тобой, но разве это интересно? – спросил Грей, привлекая к себе внимание светловолосой. – К тому же, с каждым разом всё интереснее и интереснее, кто же ты такая. Люси обреченно выдохнула. Леви и Эльза находились в архиве Института перебирая старые документы, связанные с судами, которые проводились над магами. Вся сложность заключалась в том, что маги являлись практически бессмертными существами, и приходилось проверять абсолютно все имеющиеся документы архива. - Давно не было такого оживления в Институте, - сказала Леви, спуская пыльную папку с полки, стоя на маленькой раскладной лестнице. - И лучше бы ещё столько же не было, - угрюмо ответила Эльза, скинув на один из столов целую коробку с документами. Большая часть из них выглядела на столько ужасно, что казалось, схвати их, и останется лишь пыль. Леви чихнула, спрыгнула на кафель, смотря на папку. - Вот ещё одно, - она положила бумаги на стол и приложила к маленькому носику белоснежный платок. - Это игра в слепую, - Эльза устало села на стул, который ужасно заскрипел под ней. - Пока Жерар выясняет обстоятельства смерти и магические частицы убийцы, мы можем сделать только это, - ответила МакГарден. – Пересмотрим список магов, которых мы знаем, уберем тех, кто мертв, и тех, кто подтвердит свою невиновность, и вот, уже работы чуточку меньше, - девушка говорила с нотками позитива в голосе, словно они не работают над убийством. Сколько Эльза себя помнила, Леви никогда не любила сражаться. Она была тем охотником, который работает мозгом, а не грубой силой. А таких, как правило, не особо любили в обществе нефилимов. Охотник обязан уметь сражаться. Ему некогда строить гипотезы, заниматься наукой примитивных и тратить своё время на чтение книг. Он должен биться за благополучие и мир во всем мире. Но Леви была с этим категорически не согласна, и Эльза любила эту девушку за такую черту характера. Ещё маленькой девочкой МакГарден яро защищала свои взгляды на жизнь, чем заслужила уважение более толковых нефилимов, чем её ровесники, в головах у которых находились лишь одни поединки и мордобои. - Спасибо тебе, - вдруг сказала Эльза, смотря на девушку, которая убирала платок от своего носа. - Спасибо? – спросила Леви, удивленно посмотрев на девушку. - За то, что помогаешь со всем этим ужасным бумажным хламом. И за то, что справляешься с бумажной работой Института, - ответила ей Эльза. – Обещаю, когда-нибудь мы устроим полноценный выходной для всех нас и отправимся гулять по Нью-Йорку. - Правда обещаешь? – спросила Леви, улыбнувшись. – Нужно будет обязательно поговорить об этом с Гажилом. И с Люси. И даже с Жераром, - миниатюрная девушка кинула в сторону алаволосой воительницы хитрый взгляд. Но та лишь улыбнулась, кивнув. Эльза была единственная, кому Леви доверила рассказ о своём романе с оборотнем. И Эльза отблагодарила ей за доверие тем, что не отрицала при МакГарден свои чувства к обаятельному магу с татуировкой на лице. В какой-то момент именно этот шаг и сблизил охотниц. - Меня зовут Эльза, - к девочке подошла алаволосая, уверенная в себе девушка с прямой осанкой и неправдоподобно добрыми глазами. Люси не верила этой доброте, потому как последний раз видела подобное лишь у своей дорогой мамы. Всё остальное было фальшивкой, и эти ненастоящие добрый глаза магов и охотников, который изредка смотрели на неё, на столько приелись за три года, что она разучилась определять, какие из них действительно фальшивые, а какие искренние. - Люси, с твоего позволения я заберу тебя в Нью-Йоркский Институт, - сказала девушка мягким голосом. Она выглядела на столько юной, что её очень сложно было принять, как совершеннолетнюю опытную охотницу. - Вы позаботитесь обо мне? – эта фраза вылетала каждый раз, когда она видела нового «опекуна». - Я обещаю заботиться о тебе, если ты позволишь мне это. Люси скинула одеяло со своих ног и, надев кеды, вышла из своей комнаты. В последнее время её редко посещали настолько приятные воспоминания или сны. Постоянно она страдала тем, что кадры её прошлого, обрывистые фразы и непонятные силуэты маячили в воспоминаниях, словно прожжённая пленка, отрывками, а большую часть истории забрал огонь. Ранним утром в Институте было на редкость тихо после всей это суматохи. Коридоры были пусты, освещены ведьменскими огнями и тусклым светом рассвета. Люси прошла в оранжерею и остановилась, услышав, что заветное место, к которому она так стремилась, уже было кем-то занято. Кто-то играл на фортепиано. В Академии Сумеречных Охотников не учат играть на музыкальных инструментах, не учат танцевать или рисовать. Поэтому, если нефилим может что-то из этого, его научили родители. Тоже самое было и у Люси. Её мама обожала игры на подобных инструментах: Фортепиано, арфа, флейта. Всё это было подвластно Хартфилии, но она выбирала лишь черно-белые клавиши с гладкой скользящей поверхностью. Она прошла дальше, убирая с пути ветки мелких деревьев и высоких кустарников. Ещё пару шагов и вот, в её поле зрения попадает розовая макушка. Нацу сидел за фортепиано ловко перебирая пальцы. По оранжерее продолжала струиться легкая ненавязчивая мелодия, совсем тихая для такого большого инструмента. Он продолжал играть до тех пор, пока не заметил гостью. Его руки метнулись под инструмент, и мелодия неумолимо оборвалась, покинув эти стены. - Она лучше звучит в четыре руки, - сказала Люси, смотря на парня. Он выглядел озадаченным, бодрым и умиротворенным, несмотря на его бардак на голове. - Не думал, что ты интересуешься музыкой, - он похлопал по сидению рядом с собой, приглашая девушку сесть и она охотно приняла его приглашение. – Моя мама привила мне любовь к музыке, - продолжил он. – Не все нефилимы это любят. - Да, честно сказать, я удивлена, что ты являешь одним из тех, кто принимает культуру в жизни не хуже примитивного. - Мы от них практически не отличаемся. Нам тоже нужна культура, - ответил Нацу. – Даже несмотря на то, что о нас почти никто не знает. Люси улыбнулась уголками губ и легонько прикоснулась пальцами к клавишам. - Сыграй со мной, - прошептала она еле слышно не смотря на охотника. В следующую минуту стены помещения снова ощутили плавную мелодию прекрасного инструмента, а Люси встретила одно из приятных детских воспоминаний. Игра с мамой, за много лет до начала ужасной войны, в которой она погибла. Её нежные руки, не похожие на руки воина, её прямая осанка, улыбка и глаза. Такие добрые, такие искренние, в них горело желание жить. Мелодия этих двоих звучала на столько слаженно, что казалось, будто они всю жизнь заучивали её и репетировали день ото дня. Нацу сидел с полузакрытыми глазами отдаваясь ритму. Люси наблюдала за своими пальцами, как они перебегали с клавиши на клавишу. Ей всегда это нравилось, это успокаивало её лучше любого слова. До этого дня она играла в гордом одиночестве, но сегодня она снова ощущала тепло со стороны, поддержку, опору. Пусть и такую вредную, пусть они знают друг друга всего лишь пару недель, пускай. Но это утро показало девушке, насколько они похожи. Мальчик и девочка, с печальным тяжелым прошлым. И пусть Нацу ничего не говорил о себе раньше, она знает лишь его имя, его возраст и его внешность, слушая эту мелодию, понимая её идеал, она осознавала, что он куда ближе, чем кажется, куда роднее, чем она могла себе представить.