||И пусть прошлое исчезнет||
23 марта 2021 г. в 12:16
Казалось, что всё вокруг замерло, а тихие слова Чжиа слишком громко повторялись в голове Рана. Он не мог пошевелиться, когда столкнулся с ней глазами, видя в них своё отражение.
Они отошли в сторону, не привлекая к себе ненужных свидетелей. И Чжиа стёрла с лица наигранную улыбку, теперь же надменно ухмыляясь. От женщины, которую Ран видел с братом, не осталось и следа. Если бы младший не знал, что Имуги мёртв, решил бы, что он вселился в её тело.
— Так, что ты хотела сказать? — Не выдержал Ран, сам не понимая, почему его не слушалось тело.
— Ты боишься, — легко определила Чжиа, и в её голосе слышалось исключительное удовольствие. Ей нравилось уходить от прямого вопроса, в этой ситуации чувствуя некое превосходство.
— Если это всё, я вернусь к друзьям, — равнодушно оборвал её Ран, пытаясь взглядом зацепиться за знакомую фигуру брата, который, как назло, зашёл в дом.
— К друзьям? — Резко засмеялась Чжиа, сохраняя на лице кривую ухмылку, — ты правда думаешь, что они считают тебя другом?
Вопрос прозвучал настолько жёстко, что Ран остановился на полпути, невольно сжав кулаки. А Чжиа продолжила задевать:
— Что, если никто из них никогда не считал тебя другом? Например, Шинчжу, которого ты избил до смерти, который гораздо слабее тебя. Думаю, он просто боится тебя, — говорила она, попадая в цель, когда Ран медленно перевёл застекленевшие глаза на неё, — или Юри, которую ты, если и спас, то удерживал рядом с собой, по необходимости используя.
— Она сама решила остаться со мной, — ошибся Ран, попытавшись оправдать себя, только позже поняв, что этого Чжиа и добивалась. Она знала о его слабом месте — ведь с детства, оказавшись брошенным сначала матерью, а затем и Ёном, он боялся того же повторения.
— Звучит неубедительно, — усмехнулась Чжиа, мотнув головой, — а что насчёт Ёна, кажется, он тебе сам говорил, что давно пожалел о том дне, когда спас тебя.
И последующий вдох стал для Рана сложным испытанием.
— Откуда ты… — прохрипел он, не веря, что брат делился с ней их ссорой. Всё перемешалось.
— Интересно, а что же ты себе надумал? Будто Ён действительно любит тебя? — Не переставала насмехаться Чжиа, при этом используя интонацию, как будто она по-настоящему сочувствовала ему.
— Замолчи, — поджал губы Ран, пытаясь не слышать её слов, которые много лет прятались в его голове, и последнее время он изо всех сил боролся с ними.
— Не кричи, или ты хочешь, чтобы все узнали о том, как бедный брошенный ребёнок влюбился в брата? — В сказанном не было ни единой эмоции, зато в глазах Рана отразилась многолетняя боль. И он начал задыхаться.
— Ран-а, Ран-а, — настойчиво-обеспокоенный голос всё громче и громче проникал в сознание младшего. Прерывисто дыша, он широко раскрыл глаза, дёрнувшись вперёд, крепко вцепившись в чьи-то руки, почти сразу понимая, что с ним рядом был Ён. В его глазах проскальзывало явное волнение.
— Хён, — прерывисто выдавил Ран, не контролируя дрожь в теле, утыкаясь лицом ему в грудь, не в силах разжать пальцы, так и удерживающие брата.
— Ты кричал, — нерешительно уточнил Ён, успокаивающе проводя ладонью по спине младшего. Он счёл ненужным договаривать, что Ран звал именно его.
— Прости, — невпопад извинился он, всё ещё прогоняя живой кошмар, ту ужасную самодовольную ухмылку Чжиа, и то, что всё могло оказаться правдой. Если бы память услужливо не подкинула ему события вечера, когда жена брата ограничилась одной лишь фразой «С возвращением, Ран-а», он бы не смог прийти в себя.
Не было никаких сложностей, чтобы понять, почему Рану приснился подобный сюжет. Он никак не мог забыть пронзительный взгляд Чжиа. То, как она смотрела на него, произнося столь невинное поздравление — это и создало трещину.
— Думаю, сейчас подходящий момент, чтобы мы могли поговорить, — начал Ён, когда дыхание младшего выровнялось, — что с тобой?
— Если не считать того раза, ты ещё когда-нибудь жалел, что спас меня? — Попытка отогнать навязчивые мысли провалилась, и Ран поддался, внутреннее боясь услышать положительный ответ.
— Нет, даже в тот раз, я сказал так, желая задеть тебя. Я никогда не жалел, — без колебаний произнёс Ён, не разрывая зрительного контакта, когда младший отстранился от него.
— Не спаси меня, и не было бы воскрешения Имуги, и ты бы не… — не мог остановиться Ран, вновь выплёскивая то, о чём не переставал думать.
— Закончил? Кажется, придётся мне перебраться к тебе в комнату и следить, чтобы ты не умер прямо во сне. Ребёнок, ты когда-нибудь услышишь меня? Сколько раз я зарекался, что больше не буду повторять то, что и так очевидно. Да, я оступился, но я надеялся, что ты будешь в порядке, даже без меня, — устало говорил Ён, и сам понимая, что эти слова не смогут залечить душевные раны брата. Он не оступился, он допустил непоправимую ошибку, оставив его.
— С чего ты так решил? — Дрогнул Ран, криво улыбнувшись, — ты ведь, даже не думал обо мне в тот момент, когда покинул гору, тем самым бросив и меня. Почему ты не взял меня с собой? Почему ты не пришёл за мной?
Казалось, что он снова попал в кошмар.
— Ран-а, я… Я не хотел тянуть тебя за собой, я думал, что тебе будет лучше без меня, — говоря это, Ён не врал. Он никогда не забывал о нём.
— Лучше? Ты серьёзно? Бросить меня одного, зная, что ты был всем миром для меня? — Отчаянно выдал Ран, опустошённо отведя взгляд, лишь бы не тонуть в пронзительных глазах брата, которые так любил. Подобное признание при других обстоятельствах младший никогда не произнёс бы, но сейчас он был разбит.
Вечное непонимание поступка Ёна продолжало преследовать его на протяжении сотен лет.
— Я не знал… — отступил Ён, ещё никогда не видя таких глубоких эмоций. Он только сильнее почувствовал, как виноват перед ним, каким же был дураком.
— Что? Это было очевидно. Почему ты ни разу не проверил, как я, а?! — Закричал Ран, резко взглянув в его глаза, пытаясь прочитать в них, хоть что-то, что могло дать ему надежду, что могло разубедить в том, что его бросил человек, которого он так любил.
— Я потерял тебя, — выдохнул Ён, протянув руку к брату, но тот отклонился в сторону, закрываясь от него.
— Ты уже это как-то говорил, только это ложь. Ведь тебе с лёгкостью удалось найти меня и убить, — мучительные воспоминания медленно растекались по телу Рана, а фантомная боль от меча Ёна сильно ударила по животу.
— Ран-а, — тихо позвал Ён, видя опущенную голову брата, а затем и слёзы, капающие на одеяло.
Выдыхая, Ён наклонился вперёд, крепко прижав к себе Рана, который слабо попытался оттолкнуть его.
— Мне так жаль, я поздно понял, что не должен был оставлять тебя, — виновато произнёс он, не разрывая объятий, всем сердцем пытаясь успокоить Рана, поправляя его взъерошенные волосы.
Горько усмехнувшись, Ран упёрся лбом в плечо Ёна, судорожно всхлипнув. Было непривычно вот так легко плакать перед братом, при этом чувствуя теплоту, исходившую от него, когда он только крепче прижимал к себе, неощутимо покачивая, как маленького ребёнка.
— Теперь… Позволь мне быть рядом, — несмело попросил Ён, замирая в ожидании, когда Ран поднял голову, встречаясь с ним глазами, и видя в них ту самую надежду на то, что это правда, и, понимая без слов, что ему позволили.
Исполняя несерьёзную угрозу следить за братом, Ён так и остался в его комнате, устроившись поудобнее на кровати в полусидячем положении, оперевшись спиной на подушки, а Ран лёг головой ему на колени, укрывшись беспорядочно скомканным одеялом, наконец-то сумев спокойно уснуть.
— Я никогда не брошу тебя, обещаю, — прошептал Ён, невесомо касаясь волос Рана, улыбаясь, чувствуя спокойствие, лишь видя его умиротворённое лицо.