my fair lady

Про винокурню «Рассвет» ходит очень много разнообразных слухов. Некоторые из них настолько абсурдны и забавны, что хочется лишь умиленно наблюдать со стороны да крутить пальцем у виска, а вот другие… Эти, другие слухи, что разносят по всему Мондштадту юные неопытные горничные, заставляют напрячься саму госпожу Аделинду. — О чем болтаете, девушки? — спросила Аделинда у двух горничных, которые работают здесь от силы пару недель. Те буквально с визгом подпрыгнули на месте, не ожидая, что объект их обсуждения сам подойдёт к ним. Аделинда, конечно же, знала, что именно такой и будет реакция девушек на нее, но она все равно продолжала мило улыбаться. Настолько мило, что ночью, в свете одного лишь фонаря, это пугало. — Ни-ни о чем, госпож-жа Аделинда! — начала оправдываться первая девушка. — Мы обсуждали сегодняшний день! Было довольно много посетителей по сравнению со вчерашним днём! — Вот как, — сказала Аделинда. — Вам тяжело работать днем с экскурсиями? Если так, то вы всегда можете сказать об этом мне, я поставлю вам вечерюю смену. — Не надо вечернюю! — запротестовали девушки, страх огненными оттенками отражался в их глазах. Или дело было в фонаре? — Вечером меня ждут мои домашние дела! — Мама не разрешает мне задерживаться до поздна даже на работе, поэтому… — Ох. Тогда, боюсь, вам придется привыкать работать с экскурсиями. Но вы не беспокойтесь, мастер Дилюк не скупится на оплату. Если экскурсии будут большими, то и оплата тоже. — М-м, да. Хорошо, спасибо, госпожа Аделинда. — Ах, уже начинает темнеть! Думаю, нам пора идти, — сказала вторая девушка, теребя свой фартук и поглядывая по сторонам. — Приятного вам вечера, девушки! Кажется, пришло время их уволить. Либо нынешнее поколение и вправду такое чуткое и внимательное, либо это она, Аделинда, начинает терять хватку. Раньше такого не случалось. Женщина прошла по периметру внутреннего двора поместья, чтобы убедиться, что никого лишнего не осталось. Все работники разошлись по своим домам, очень немногие трудолюбы остались в погребах поместья на ночь. Но даже так, Эльзер знает каждого человека, кто остался. Огромный ряд виноградников и само здание винокурни — это лишь так называемая верхушка айсберга. На самом же деле сердце винокурни «Рассвет» находится под землей, там, куда не попадает свет. Какая ирония. Аделинда вошла внутрь, досконально проверив все замки. Сегодня предстоит заняться делом. Она прошла мимо кабинета — Эльзер восседал над бумагами, кропотливо сверяя правильность отчетов. Сегодня он опять не будет спать. Сегодня, надо сказать, никто не будет спать. Мастер Дилюк занят своими делами. Он ни разу не говорил ни ей, ни Эльзеру — самые проверенные люди в этом месте и для него в частности — о том, какого рода у него дела. Но они все равно прекрасно знают об этих делах. Аделинда сперва очень боялась, как же сложится жизнь мастера Дилюка по его возвращению из путешествия. Ведь он, несмотря на строгость своего отца, был довольно солнечным юношей, с верой в справедливость и с мечтами о чистом городе. Как отвратительно, что все, что строилось и оберегалось годами, растопталось словно грязь меньше, чем за несколько часов. Этот день изменил их всех. Она боялась. Она боялась, что больше никогда не увидит прежнего мастера Дилюка. Она боялась увидеть, как он собственно рушит свои идеалы, отрекается от них, плюет на все то, к чему он и его отец стремились годами. Ее сердце бы этого не выдержало. Но… К ее счастью, этого не произошло. Да, он никогда больше не станет тем солнечным юношей, который рос на ее глазах, но он все еще верен своим идеалам. Следуя к ним другим путем, изменив мнение относительно многих вещей, основа его взглядов осталась по прежнему той же. От этого хочется чуть ли не плакать. Да, его сердце никогда не лежало к винной индустрии. И Эльзер, сколько бы он ни носился со своими книгами, никак не сможет на это повлиять. Он и сам прекрасно знает об этом. Просто… Да. Она понимает его. Эльзер чувствует вину перед мастером Дилюком за то, что он все еще здесь и даже пытается что-то делать для винокурни помимо своих особых дел. Так не должно было быть. Все должно быть наоборот. Это именно то, чему учил их покойный мастер Крепус. Аделинда спустилась к подвальной двери и отперла ее. Перед ней расстилался лабиринт из погребов, кабинетов и коридоров, насквозь пропахший вином, каждый поворот которого она знала наизусть. Ей нужен был минус третий этаж. Здесь было довольно холодно, вином уже и не пахло, скорее сыростью и затхлостью. Коридоры, как и мастер Дилюк, все еще носили многолетний траур по своему хозяину. Аделинда одна не справляется, раз юные девы разносят слухи по всему Мондштадту. «Прошу меня простить, мастер Крепус» Гулкие звуки шагов эхом отражались по всему этажу. Облачко пара вылетело изо рта женщины, озноб прокатился по всему ее телу. Но она продолжала идти. Ей нужно работать. Да, в этом заключается ее работа. Днем она распоряжается хозяйством поместья, ночью же она творит небогоугодные вещи. Архонты ни разу, за все пятнадцать лет, не одобрили подобных вещей. Однако их одобрение ей и не нужно. У нее есть одобрение одного единственного человека, пускай ныне и покойного. Она продолжает делать свою работу, ничего не изменилось. Помимо того, что нынешний глава дома Рагнвиндров и знать не знает об этих коридорах. Она клялась мастеру Крепусу, что, что бы ни случилось, Дилюк никогда о них не узнает. Предвидел ли он свою смерть? Она не знает, и никогда не узнает. Разум этого человека для нее всегда был потемками. Столько вопросов осталось без ответов. Например, зачем на место главной горничной брать серийную убийцу? Наконец, Аделинда дошла до нужной двери. Достала нужный ключ, отперла ее и вошла внутрь. Здесь было хоть и холодно, но уже не так сильно, как в коридорах. Скоро станет и вовсе жарко. Она сняла свой передник и убрала в специально отведенный для этого шкаф. Полностью форму она снимать не стала, не хотелось возиться слишком долго. А за годы практики она научилась не пачкать одежду. Женщина сверилась с часами. Да, она вовремя. Действие препарата уже должно было сойти на нет. Она зажгла в комнате свет и выдвинула один из пристенных ящиков. Агент Фатуи уже оклемался, и ошалелыми глазами пытался оглядываться по сторонам, одновременно с этим жмурясь от слишком яркого света. Он пытался что-то мычать сквозь импровизированный кляп из тряпок, но получалось скудно. Не давая ему возможности набраться сил для того, что сейчас будет происходить, Аделинда сразу же начала напирать: — Ну, что? Ты надумал с ответом? — Мннгх! Сейчас Аделинду было совсем не узнать. Ее лицо облачилось в стальную маску жестокости и презрения. Словно ночной кошмар вылез из самых потаённых углов сознания. Женщина выдвинула ящик, в котором лежал человек, до конца, и вытащила тряпки из его рта, ожидая ответа. — Я-я правда не знаю! Я не знаю о чем вы говорите! Я дипломат! Я просто проходил мимо! Мужчина пытался дёргаться на столе в силу своих возможностей. Хоть это и не приведет ни к чему, потому что связан он был на славу. Этот человек действительно считает, что она поверит в его глупые отговорки? Она видела, как он ошивался возле Винокурни. В особенности, возле окна кабинета мастера Дилюка. Вопрос — как он вообще проник на территорию поместья? Если мастер Дилюк считается единственным человеком в черном списке Снежной, то об этом должны знать все дипломаты и не ходить почем зря возле его дома, не так ли? Это очень подозрительно. — Ответ неправильный. — Я-я клянусь!!! Я проходил мимо! Почему вы мне не верите! Я просто решил срезать! Через вас было быстрее дойти до города! — Кажется, я говорила тебе, что будет, если ты ответишь неправду? — Но я говорю правду! Не успел мужчина завершить мысль, как кончик ножа оказался в нескольких сантиметрах от его глаза. А за ним — угрожающий взгляд, переполненный тихой ярости. — Действие препарата ведь закончилось, так? А с ним исчез и обезболивающий эффект. Поэтому настоятельно советую тебе говорить только правду, если ты хочешь выжить, конечно. В глазах человека промелькнуло нечто, похожее на сомнение, однако, уже в следующую секунду он продолжил гнуть свое: — Я не вру вам! Аделинда с раздражением воткнула острый нож человеку в угол глаза. Душераздирающий крик заполнил каждый угол этой комнаты, эхом раздаваясь по всем коридорам подземного уровня. Здесь хорошая звукоизоляция, по крайней мере, должна была быть. Девушки горничные точно уже ушли домой, поэтому никто не должен распространять какие-либо слухи, даже если где-то что-то слышно. Алелинда прокрутила нож в глазнице и вытащила его оттуда. Наготове уже были антисептические препараты, пересланные контрабандой примяком из Сумеру. У женщины звенело в ушах от крика. Мужчина на столе зашелся в конвульсиях, позволяя крови, вытекающей из глазницы, растечься ещё больше. Когда его крик поутих, она повторила свой вопрос снова: — Итак, что же ты делал возле кабинета мастера Дилюка? Агент Фатуи тяжело дышал, пытаясь восстановить дыхание и избавиться от боли. Без обезболивающего эффекта препарата он, должно быть, испытал сильные мучения в тот момент, когда она прокрутила в его глазу нож. Неудивительно, что он задыхался. Он сделал глубокий вдох и на выдохе выкрикнул: — Сумасшедшая! Я буду жаловаться своему начальству! Предвестникам! Царице! Как вы посмели приковать меня сюда и творить такие вещи! В Мондштадте живут больные люди! Алелинда закатила глаза. — Ты де не думаешь, что играя в эту клоунаду, я тебя отпущу? Послушай, я в любом случае тебя убью. Можешь попрощаться со своей жизнью, со Снежной, и с Царицей. Единственное, что ты сейчас в праве выбирать — это насколько мучительной будет твоя смерть. Ясно? — Помогите! Вытащите меня! Помогите! На помощь! — Твой предыдущий крик был громче, чем эти. — Помогите! Помо- Алелинда воткнула ему нож в рот — не тот, что был раньше, а другой, с лезвием поменьше — и уперлась им прямо в чужие десны. Взору мужчины предстали большие глаза, в которых отражался белыми бликами не менее белый свет. Из-за тени спадавших волос она выглядела как чудовище из детских сказок, которое жило в заснеженных лесах и пожирало людей. — В человеческом теле очень много чувствительных нервных окончаний. Я пройдусь по ним всем, если не прекратишь этот цирк. У мужчины сперло дыхание. Он чувствовал, что нож порезал ему щеку, а кончик ножа надавливал все сильнее на десны коренных зубов. В сердце закролось сомнение — а надо ли оно ему? Это не такая уж и важная информация, чтобы так за нее страдать. Кажется, эта женщина намного опаснее, чем он думал. Его не пугают. С ней нельзя шутить. Она действительно знает, как причинить боль. Заметив, что лицо ее жертвы побледнело, а сам человек притих, Аделинда сообщила, что ждет от него ответа, и вытащила нож изо рта. Агент Фатуи сглотнул. — Мне, — начал он охрипшим голосом. — Мне сказали, что нужно узнать, какие документы есть у Рагнвиндра. Не нужно было ничего красть, просто узнать. — И что же ты узнал? — Хах. Ничего я не узнал. Защита, — он довольно выразительно посмотрел на Аделинду, — у винокурни уж больно хорошая. Женщина задумалась. Если дело действительно только в этом… Кто-то под них копает? Прощупывает почву? Мастер Дилюк довольно давно не был в Снежной, поэтому странно, что сейчас они вдруг вспомнили про него. Или же никогда не забывали? Какая большая честь, хах. Какова вероятность, что этот человек знает больше, чем сказал? Возможно, он сообщил ей только кусок информации, а самое главное решил унести с собой в могилу раз уж она проговорилась, что в любом случае его убьет. Глупый поступок конечно, в желании запугать она слишком сильно поддалась эмоциям. Но, сделанного не воротить. Она схватила нож и в считанные мгновения воткнула его в другой глаз, с хлопающим чавканьем провернув его в глазнице. Мужчина, явно этого не ожидавший, снова задергался и закричал, поливая ее бранью. — Какого черта??? Ты сказала что не будешь больше меня пытать!!! Доставая из другого ящика препарат, она закачала его в шприц и вколола своей жертве. — Я передумала. — Ааа??? — Мне кажется, ты что-то утаиваешь от меня. — Сумасшедшая, я сказал все, что знал. — Я предлагаю поиграть с твоими внутренностями и выяснить, действительно ли это так. Думаю, начать надо с кишок? Мужчина почувствовал прикосновение к своему животу и задёргался ещё сильнее. Сердце его забилось с бешеной скоростью. То, что сейчас происходит, очень похоже на пытки шпионов в Снежной. Он видел их своими глазами, слышал каждый вздох неугодных, и поэтому приблизительно знал, насколько сильной будет будущая боль. Он захныкал. — Я сказал все, что знал! — Вот сейчас и узнаем. — Я правда сказал все, что знал! Просто убей меня! В голове вертелась только одна мысль. А комнату заполнил только один запах.

***

Алелинда вышла из подвальных комнат только где-то через час. Эльзер все еще сидел за отчетами, а мастера Дилюка все еще не было дома. Ее фартук был все еще идеально белым, а прическа идеально собранной. Ничего не изменилось. Это самое малое, что она может сделать для мастера Дилюка. Завтра, скорее всего, она пожарит на ужин стейки.