Перемены

      Конец весны 2024 года. Улицы утренней Москвы обманчиво кажутся спокойными, а еще всего лишь несколько месяцев назад не только столица, но и вся Россия гудела от волнений и беспокойств. Страшное слово перемены легкой тенью скользило по углам, забираясь в уши каждому, об этом невозможно было молчать, такое нельзя было игнорировать. Уже несколько месяцев, как жизнь россиян перевернулась, ступая в неизведанное, но по общим ощущениям светлое будущее.        В черном мерсе, жадно смотря в окно, едет Алишер Моргенштерн. Он все еще не привык к реальности мира за окном, который он не видел на протяжении девяти месяцев, которые казались вечностью. Девять месяцев музыкант провел за решеткой за пару глупых ничего не значащих песен. Он всегда был вне политики, но за свободу и справедливость, за любовь и за правду. И, как часто это бывает, поплатился за это.        Сейчас в этот прохладный майский день он едет на свое первое интервью после освобождения. Его отпустили вместе со многими другими политзаключенными, хотя он сам до сих пор не понимал, причем тут вообще политика? Но в эти подробности Алишер не вдавался, его гораздо больше интересовал этот мир за окном, что казался ему таким новым и другим, и до ужаса интересным.        Недавно освобожденный заходит в светлую студию и пожимает руку милой девушке, которая, по всей видимости, будет спрашивать его о каких-то вещах. Хотя он искренне не понимает, что он может рассказать, это ему надо задавать вопросы, он чувствует себя снова ребенком, удивляясь всему вокруг. Между делом ему сообщают, что интервью снимают для какого-то телеканала, с каких пор у него берут интервью телеканалы? Он уже слышал о либеральной реформе СМИ, что Первого и России больше и вовсе не существует, что можно открыто высказывать свое мнение, и ничего за это не будет. Но это все равно непривычно, Алишер чувствует себя не в своей тарелке, а может он просто еще не освоился, ведь столько всего поменялось, пока он сидел взаперти.        Интервью начинается с вполне ожидаемых вопросов: как ты отреагировал на приговор, как проходили твои тюремные будни, что было самым трудным, что ты почувствовал, когда понял, что тебя отпустят, знал ли ты, что происходит в России, что ты думаешь обо всех этих изменениях, изменила ли тебя тюрьма, чем планируешь заниматься сейчас, продолжишь ли музыкальную карьеру?       Алишер отвечал искренне, спокойно, почти не двигаясь сидя в кресле, что на него было очень не похоже. Кажется, у него отняли все силы, и строить из себя какие-то образы просто не было возможным. Он никогда не был так спокоен. Музыкант мысленно возвращается в тот день, когда услышал свой приговор. Этот день с одной стороны воспаленным клеймом отпечатался в его памяти, а с другой весь покрыт размытыми пятнами, и собрать перепутанные мысли невыносимо сложно. Что он чувствовал тогда? Ответ один - облегчение. Да, Алишер смог выдохнуть только тогда, когда услышал, что Артему Готлибу, соучастнику по его делу, дали условный срок. Это единственное, что его волновало на тот момент, остальное было неважно. Главное, что Слава не оказался в этом ужасном месте, где пробыл он сам больше полугода.        - Славик бы с этим не справился. У него очень тонкий ментальный мир, - поясняет музыкант.  Интервьюер, кажется, удивлена ответом, но даже если так, оставляет это без внимания.        Далее у Алишера отрывками, словно стоп кадрами, пробегают перед глазами дни, что он провел под стражей, ни разу не увидев никого из своих близких, друзей или знакомых. Чем же он занимался все это время? Он много думал, размышлял, писал, перечитывал многочисленные письма от своих друзей и подписчиков. Алишер говорит, что даже благодарен за возможность провести время наедине с собой. Ведь он всегда этого боялся, думал, что его собственный мозг сожрет себя изнутри, но нет, оказалось все намного прозаичней. Когда у тебя много мыслей в голове, и тебе их некуда излагать, в какой-то момент они превращаются в вакуум, и ты больше ничего не чувствуешь и ни о чем не беспокоишься. Ему абсолютно нечего рассказать обо всех этих долгих месяцах, в голове было только слово - скучно. В какой-то момент до него стали доходить слухи о вновь начавшихся протестах, но Алишер говорит собеседнице, что это его мало интересовало.       - Жизнь перестает казаться реальной, все, что происходит вне маленькой камеры будто и вовсе не существует, - пытается объяснить мужчина. Да, все мальчишеское из него бесследно пропало за это время, плечи стали массивнее, осанка еще сгорбленнее, прибавилось пару криво набитых татуировок, лицо будто покрыла серая тень, скулы стали еще острее выпирать из под огрубевшей кожи без дорогого ухода, к которому она так привыкла, но что осталось без изменений, так это черные, как смоль, глаза, которые смотрят с такой же живостью и задором.        Алишер говорит, что ему все еще похуй на политику, что он всегда занимался творчеством и будет продолжать заниматься только им. Но при этом он, несомненно, рад позитивным изменениям в стране и обществе. Люди должны быть свободны в самовыражении, в своих чувствах, в своем мнении, он хочет, чтобы в мире стало больше счастливых людей. Также музыкант добавляет, что он сейчас чувствует себя счастливым. Девушка спрашивает, что он сделал первым делом, как только оказался на свободе. Алишер помнит этот день очень свежо, не удивительно, это было всего месяц назад. Тогда в его мирную нерасторопную жизнь начал просачиваться хаос извне. Он ощущал беспокойство, которое исходило как от стражей правопорядка, так и от других сокамерников. Это напряжение нарастало как пузырь, и в один из самых обычных дней он резко лопнул, и репер оказался на свободе, так же неожиданно и быстро, как когда-то был отправлен в тюрьму. Он вспоминает, как шел по долгому коридору в большой куче людей, сжимая телефон, который так непривычно лежал  в его руке,и неся на плече небольшой рюкзак с вещами, что ему выдал улыбающийся полицейский.       - Он еще сказал мне: «Ждем новых песен, Алишер», - усмехнулся музыкант.          Проход по коридору был мучителен, Моргенштерн не знал, что он ожидает увидеть в конце этого пути. Мысленно он уже представил постапокалиптические картины, разрушенные здания, выкорчеванные деревья, раз такая движуха, ну точно конец света должен был быть! Вот,наконец, перед ним раздвигают тяжелые двери, и Алишер сильно жмурится от дневного света. Бывший узник с трудом открывает глаза и к своему удивлению замечает, что ничего не изменилось с того момента, как он в эту дверь заходил. Печальные обшарпанные пятиэтажки все так же продолжают смотреть своими глазами из пластиковых окон, отдаленный гул машин и огромная толпа людей. Алишер давно не видел столько живых лиц, он замечает их улыбки, слезы боли и радости. Ему резко становится хорошо, он в мире живых людей, а не бездушных серых стен. Музыкант запрокидывает голову и смотрит на серое тоскливое небо, как оно прекрасно, думается ему. Как давно он не видел его без проклятых железных решеток. Алишер потерял счет времени, пока так стоял и смотрел то на людей, то на небо, то на цветущее дерево неподалеку. Он никого не ждет и никуда не спешит, у него есть все время этой вселенной, чтобы насладиться моментом. И тут он слышит высокий, до боли знакомый голос, голос из его прошлой жизни, которая у него когда-то была, есть ли она у него сейчас?        Алишер! - раздается еще раз из толпы. Так это на самом деле, думает музыкант, и оглядывается на звук. Сквозь людей он замечает маленькую фигурку своего друга как обычно в огромной бесформенной куртке. Слава смотрит на него как-то растерянно и неуверенно машет рукой, рядом с ним стоит все такая же безупречная Аня и улыбается ему. Алишер не спеша подходит к ним и не успевает ничего осознать, как оказывается в крепких объятиях Славы. Алишер напрягается от неожиданного контакта, как же он отвык от обычных человеческих касаний. Спустя несколько секунд он робко обнимает хрупкий силуэт своего напарника и утыкается ему в капюшон. Как давно он ничего не слышал от него, последние три месяца он не получал никаких вестей, ничего не доходило. До этого они регулярно писали друг другу письма, из-за цензуры они,правда, больше напоминали записки сумасшедшего. Алишер в красках описывал, что подавали на обед, и писал глупые стишки, Слава присылал ему старые мемы, пересказывал сюжеты из аниме и анекдоты. Моргенштерн абсолютно разучился понимать время, сколько они уже так стоят? Он еще крепче сжимает Славину куртку, когда понимает, что Марлоу все это время что-то сбивчиво рассказывает ему в плечо, но сознание Алишера так заполнено своими размышлениями, что он просто ничего не может из этого разобрать, он чувствует, что его хорошенько трясет, но холода он не ощущает. Слава, кажется, замечает это, немного отстраняется и заглядывает ему в лицо. Алишер смотрит на него, будто видит впервые. Почему-то его лицо кажется ему еще моложе, худее, кожа словно прозрачная, темно синие круги под глазами. Славины красивые широко распахнутые глаза, которые не отпускают с самого первого момента их встречи, вопросительно смотрят на него, он что, задал какой-то вопрос? Алишер все еще не произнес ни одного слова, они волнуются, наверное.        - Привет, - произносит он, поднимая взгляд на Аню, смахивающую слезы. Все еще не отпуская Славину куртку, он возвращает взгляд на лицо мальчика и замечает медленно скользящую слезу по его белому, как простынь на его тюремной койке, лицу. Что они все ревут, он же не с войны вернулся, в конце концов? Или он так ужасно выглядит? Алишер уже не помнит, когда последний раз видел себя  зеркало.        Будто в подтверждение его мыслей Слава дрожащей рукой легонько касается его щеки, и спрашивает:        - Ты в порядке?        Вот что он должен ответить на такой бессмысленный вопрос?        - В полном, - уверенно отвечает освобожденный и пытается улыбнуться, выходит кривовато, мышцы не поддаются. Уж слишком долго они не получали никакой разминки.        Марлоу резко отводит руку, отворачивается и закрывает лицо руками. В это время на Алишера набрасывается Аня и покрывает легкими материнскими поцелуями его лицо, необычные ощущения. Все максимально необычно.        - Ну что, поехали? - спрашивает Аня. Куда, мысленно спрашивает себя Алишер, но не произносит вслух, а просто послушно садится в такси. Слава вжался в дверь по левую сторону от него, хочется столько всего спросить, но в голову ничего не приходит.        - Куда мы едем? - нетерпеливо спрашивает таксист.        - А куда ты хочешь, Алишер? - спрашивает у него с переднего сидения Аня, - Мы тебе квартиру сняли, хочешь отдохнуть?        Отдохнуть от чего, недоумевает Алишер, но он благодарен за заботу. Он думает над ответом несколько секунд. Он точно не хочет ехать на квартиру, он боится, что она напомнит ему камеру, он боится снова остаться одному. Слава все это время безучастно смотрит в окно, упираясь в него лбом.        - Хочу на студию, - наконец отвечает Алишер. Теперь на него вопросительно смотрят две пары глаз.        - Ты уверен? - обеспокоенно спрашивает его менеджер, или уже бывший?        - Абсолютно. Слав, ты как, со мной? - его голос звучит вполне уверенно, на самом деле ему очень страшно услышать отрицательный ответ.        - Конечно, - немного сбивчиво отвечает битмейкер, - я не оставлю тебя сейчас. Сейчас? То есть потом ты оставишь меня, когда поймёшь, что я и вправду в порядке, что я сам себе не угрожаю.         На студию они едут молча, на какую именно студию, Алишер без понятия. У него в окне открывается интересный мир, его даже огорчает, что все выглядит абсолютно так же. Но изменения витают в воздухе, дышится совершенно по-другому. Он отворачивается от окна и еще раз рассматривает Славу. Мальчик закусывает измученную губу, его рука нервно теребит край безразмерной куртки. Его взъерошенные волосы довольно сильно отросли и падают ему на лицо, есть в этом что-то до боли родное, что у Алишера сжимается сердце. Ему действительно интересно узнать, как у него дела, чем он занимался все это время, писал ли он свои хиты. Но вместо этого задает неуместный вопрос:        - Слава, а где твоя машина?       Почему они на такси, а не на шикарном мерсе его друга.        - Продал, - однозначно отвечает юноша, - нам заблокировали все счета, надо было выплатить штраф. Алишер задумчиво кивает.        - А как же трепхаус?        - Я съехал оттуда, я бы не смог его оплачивать.       Ничего этого не было в их письмах. Какой же у него болезненный вид, будто это он сидел в Освенциме.        - Нам должны вернуть деньги, я узнавал, - продолжает Слава, - обещали возместить в полном размере, плюс компенсация. Но там не все так просто, надо будет подождать.        - Да похуй на это, это все пыль, - улыбнуться на этот раз у Алишера получается лучше, даже печальное личико Славы на секунду посещает нервная улыбка. Отсылки к чудесному году легендарной пыли кажутся настоящим преступлением.        Слава вообще выглядит, как комок нервов, его всего время от времени передергивает, руки дрожат так сильно, что он с трудом набирает текст на телефоне, договариваясь по поводу студии. Алишера это очень беспокоит.        Такси подъехало к месту назначения, Аня обняла каждого из ребят и, сказав, что свяжется с ними позже, уехала по своим делам.        - Только ты знаешь, что тебе нужно, Алишер, - добавила она напоследок.        Вот они оказываются внутри стандартной московской студии. Алишеру и вовсе кажется, что он тут уже был, но это воспоминания из его прошлой жизни, которые не имеют никакого значения. Через какое-то время они остаются одни, Слава, как ребенок, ходит среди дорогого оборудования и обводит пальцами мониторы, многочисленные кнопочки на пульте, стойки и микрофоны, а Алишер молча стоит посередине комнаты и наблюдает за ним.        - Я ничего не писал все это время, - наконец разбивает тишину Марлов, - я просто не мог.        Что-то внутри репера обрывается, Слава не может жить без музыки, не это ожидал он услышать. Что-то точно происходит, подумал он.        - Меня закидали вопросами ребята, я сказал адрес, они скоро будут.       Какие ребята сейчас приедут, Алишер уточнять не стал, ему по сути все равно. Проходит немного времени, и небольшая студия наполняется бóльшим количеством людей, чем она может в себя вместить. Моргенштерн оказывается окружен приятными лицами своих друзей, как они сами себя любят называть, теплыми объятиями, едой из фастфуда и крепким алкоголем. Очень похоже на типичную тусовку до всего этого прохождения по этапу. Алишер окружен вниманием, все наперебой рассказывают ему последние новости, включают ему музыку, которую он пропустил. Слава тем временем сидит в стороне и тихо наблюдает за происходящим, подпирая свою голову руками, которые по ощущениям могут сломаться от тяжести его головы. Алишер подмечает, что он так и сидит в этой огромной нелепой куртке. Также он видит, что он не ест и не пьет, а только время от времени отвлекается на свой телефон и ни на секунду не выпускает электронную сигарету. Тут Алишер вспоминает, что прожил девять месяцев без телефона, и, что удивительно, он не особо хочет прикасаться к этой  металлической штуке.        На этом он резко покидает комнату и заходит в небольшую уборную. Музыкант даже немного подпрыгивает, натыкаясь на свое отражение. Он с удивлением рассматривает человека перед собой, проводит рукой по бритой голове. Захотелось разбить стекло, чтобы не видеть эту рожу, почему он вызывает у себя такое отвращение? Алишер уже собирался замахнуться, как видит в зеркале, что в проеме появилось довольное лицо Сани. Вместо удара он плюет в раковину и умывается холодной водой.        - Не помешал? - спрашивает его старый друг. Вопрос остается без ответа.        - Ты как? - Саня пробует со второй попытки заполучить хоть какой-то ответ.        - Вы помогали Славе? - эгоистично, думает про себя Алишер, но это честно то, что сейчас его беспокоит. Гениальный оператор выдыхает, кладет руку реперу на плечо и заглядывает в глаза.        - Я знал, что ты меня спросишь об этом. Ты знаешь его, если он не идет на контакт, к нему очень сложно подступиться. А после твоего ареста, он практически прекратил общение с кем бы то ни было, совершенно пропал из публичной среды. Он же съехался с Кариной, знаю только, что у них вроде все хорошо. Если ты про материальную помощь, то не переживай, мы тогда собрали деньги и на юристов, и на адвокатов, и на жилье, но Слава потом отказался что-либо брать.        Алишер задумчиво кивает, значит, эта девочка еще с ним, неужели это и вправду та самая любовь, о которой Слава раньше пел свои песни. Моргенштерн не знает, что ему делать с этой информацией. Но хотя бы это значит, что он не был один все это время. Музыкант готов молиться на Карину в данный момент, потому что нутром чувствует нестабильное состояние его друга, и, зная его склонность к суицидальным мыслям.… Тут он себя одергивает. Ему очень не хочется сейчас думать об этом. На его сгорбленные плечи ложится усталость нескольких десятилетий, ощущается примерно так.        Саня и Алишер возвращаются к остальным, комната наполнена музыкой и смехом. Лица иногда сменяют друг друга, уже сложно вспомнить, с кем он еще не здоровался. Кто-то предлагает записать трек. Это будет легендарно, Моргенштерн записывает сингл в первый же день, оказавшись на свободе.        - Я запишусь только на самый гениальный бит, - говорит Алишер и с вызовом смотрит на Славу. Лицо битмейкера не излучает энтузиазма, как бывало раньше, но, тем не менее, он достает свой старенький ноут из рюкзака. Это уже можно считать победой.        Постепенно люди начинают расходиться. Сознание Алишера слегка затуманено, алкоголь быстро победил отвыкший от токсинов организм. Так, незаметно, он остается один на один со своим бывшим саунд-продюсером. Репер сидит за его спиной и завороженно смотрит, как тот делает последние поправки в записи. Мальчик продолжает терзать искусанную губу, иногда ему приходится дергать головой, чтобы убрать волосы, падающие на глаза. Алишер подмечает, что они настолько длинные, что можно было бы завязать хвостик, почему-то так захотелось это сделать, но он только продолжает спокойно наблюдать за ним. Он снова замечает, как у Славика трясутся руки, ему приходится отрываться от работы и разминать пальцы, видно, что его это бесит. Марлоу хмурится, пытается взять контроль над своими конечностями.        Алишер не знает, как ему помочь. А почему он решил, что ему нужна его помощь? Тем не менее, он накрывает своей большой теплой ладонью дергающуюся ногу битмейкера и поглаживает большим пальцем. Марлоу будто замирает под ним или действительно расслабляется. Проходит еще минут двадцать, рука Алишера так и остается лежать на худенькой ножке Славы.        - Ну, все, - говорит Слава,  - я закончил.        - Гений! Что сказать, - мягко произносит Моргенштерн, улыбаясь.        - Я боялся, что я никогда ничего не напишу, - невнятно произносит Слава, опуская взгляд на руку Алишера на своей ноге. Затем он накрывает ее своей ледяной ладошкой и поднимает влажные глаза на своего друга.        - Ты вернулся, - констатирует очевидный факт битмейкер.        - Получается так, - легко посмеивается Моргенштерн.        Алишер рассказывает журналистке о долгом коридоре на свободу, о тяжелой железной двери, о чистом сером небе без решеток, о долгих объятьях Славы и слезах, смысла которых, он так и не понял. Он рассказывает о том, как записал хит, который уже месяц висит на первом месте во всех чартах, даже рассказывает, как чуть не разбил зеркало в туалете. Но почему-то он не говорит о Славиных грустных глазах, и его дрожащих руках, и о своей руке на его ноге. Разве не это занимало все его мысли в тот первый день?        Девушка спрашивает, означает ли это, что Моргенштерн продолжает свою карьеру в прежнем ритме. Алишер отвечает, что не знает, что все зависит от внутренних эмоций, чувств, творческих порывов.       - Никто не знает, что появится в этой голове, даже я сам, - честно отвечает Алишер.        Далее ему задают вопросы о том, чем он занимался первые дни после освобождения, какие люди его окружали, как отреагировала его мама. Музыкант признается, что так и не видел мать после выхода из тюрьмы. Пересекать границу было все еще довольно сложно, но вот-вот обещают решить проблему с мировыми соглашениями, и россияне смогут почти беспрепятственно ездить чуть ли не во все точки мира.        Алишер пытается вспомнить прошедший месяц, но в отличие от первого дня, воспоминания не такие ясные. Он заехал в квартиру, что для него сняла Аня, которая на его вопрос, продолжит ли она с ним работать, если у него абсолютно нет денег на данный момент, громко рассмеялась и обняла его.        - Ты одной своей песней сейчас можешь заработать больше, чем у тебя было, - с улыбкой отвечала девушка. Алишер не до конца разобрался, что там у него с финансами. Ресторан “Кайф” был на грани закрытия еще до отправки в тюрьму, прокуратура серьезно села на его хвост и с легкостью нашла слабые места в документах, которые привели к закрытию самого большого проекта Моргенштерна, детищу, которым он так гордился. Сейчас вернуть бизнес уже кажется невозможным, да и он не уверен, что хочет этого.        Музыкант вспоминает, как к нему приезжала Дилара, он отметил, что со временем она стала только краше. А ведь пару лет назад, он хотел сделать ее своей женой. Но что-то его остановило, и свадьба так и не состоялась, а пара распалась, сохраняя теплые отношения. Он не из тех, кто отпускает людей, которых он когда-то любил. Они ему нужны, ему хочется думать, что он им тоже.        Алишер снова много времени проводил один, но только уже без вечного надсмотра и контроля. Но, несмотря на это, его действия максимально осторожны и выверены. Моргенштерн по привычке продолжает вставать в 7 утра, заправляет постель, странно подворачивая углы, как заставляли делать там, ест пустую овсянку без сахара. Алишер много гуляет по улицам, закрыв лицо капюшоном и очками, и удивляется, какой идеальный мир создан для таких неидеальных людей. Хотя кто сказал, что мир создавался для людей?        Слава частый гость в его доме, он приносит продукты, зачем-то начинает прибираться в итак почти безупречно чистой квартире. Он смотрит с ним фильмы и играет в компьютерные игры. Алишер с благодарностью принимает внимание, но ему кажется это странным.        - Ты же не употребляешь наркотики? - как-то вечером во время заезда в Марио Карт спрашивает у него битмейкер.        - Ты поэтому шаришься каждый раз по моим ящикам? - без раздражения парирует Алишер. Слава только шумно вздыхает.        - Да ладно, расслабься, со мной, правда, все в порядке.       Они разговаривают о многих вещах, но Алишер чувствует, что они оба избегают что-то очень важное.        - Расскажи мне все, Слав. Что происходило с того момента, как меня посадили? И я не про ебанные митинги, я про это все понял уже. Я сказал тогда адвокатам, делайте все что хотите, но только, чтобы ты не полетел вслед за мной.        Слава как-то гневно смотрит на него:       - Зачем? - его глаза в тусклом свете становятся круглыми черными блюдцами, - зачем ты тогда решил за меня, что для меня лучше?        Алишер щурится и не понимает, что он имеет в виду.       - Я должен был быть там же, где и ты, я был причастен к созданию тех треков ровно на столько же! - грудь мальчика вздымается, будто он бежал стометровку.        Алишер задумывается, почему они с разницей в один год выглядят как сорокалетний сидевший отец и семнадцатилетний обиженный на весь мир сын.        - Ты не представляешь, как я мучился! - почти кричит Слава, но срывается на ужасный кашель и хватается за свою больную грудную клетку.        Алишер уже давно понял, что со здоровьем у битмейкера не очень, когда он поинтересовался, друг ему ответил без подробностей - депрессивный невроз.        - Ты не понимаешь, о чем говоришь, Слав, - Алишер зачем-то хочет доказать правильность своих действий, хотя понимает, что в глазах Марлоу это выглядит предательством.        - Да, возможно попасть в тюрьму это страшно, но ты оставил меня здесь с этим съедающим чувством вины. Неужели ты думаешь, что я бы чувствовал себя лучше? Я перестал спать, меня воротило от любой еды, в какой-то момент у меня начались галлюцинации.       Слава задирает рукав своего безразмерного свитера и обнажает изувеченную глубокими порезами руку.        - Я даже не помню, как я это сделал, - Слава выжидающе смотрит на своего друга.        Алишер нежно берет Славину руку и уже хотел дотронуться до болезненных шрамов, как мальчик резко одергивает свитер и встает с дивана.       - Не надо, - Марлоу быстро одевается и собирается покинуть квартиру.        - Дай знать, если понадоблюсь, извини за беспокойство, - последнее, что он бросает, перед тем как выйти за дверь.        Прошла неделя, как Марлоу перестал наведываться на квартиру к своему другу. Алишер не пытался выйти с ним на контакт, не писал и не звонил. Вместо этого он проводил по несколько часов в день, пересматривая их старые видео на ютубе пятилетней давности, разглядывая, будто в первый раз, миллионы фотографий на жестком диске. Вот он уже третий раз пересматривает их самое первое совместное видео. Неожиданно для себя он ощущает вкус соли на губах, как давно он не делал этого. Одно из главных правил в колонии - никогда не плакать, стоит только проявить слабость, это сразу обернется против тебя. И вот сейчас музыкант плачет навзрыд, сотрясаясь всем телом, съежившись на кровати рядом с ноутбуком. Алишер упивается своей болью, но это делает его счастливым, это значит, что он еще жив.        Следующей неожиданностью стало сообщение от Карины с просьбой встретиться. Репер никогда с ней особо не общался, а после ее появления в жизни друга и вовсе старался ее избегать. Алишер грустно думает, что вместе с этим он стал избегать и Славу. Он так хотел сохранить их дружбу, а все испортил, получается, он сам. Тем не менее, он соглашается, потому что чувствует, что это важно.        Зайдя в неприметное кафе, Алишер долго не мог найти девушку, но потом заметил, как кто-то машет ему рукой из дальнего угла. Он бы ее не узнал, думает музыкант и садится напротив. Алишер никогда не задумывался, что Слава в ней нашел, почему выбрал именно ее. Было очевидно, что девушка волнуется, ее худенькие пальчики теребят замусоленные рукава старой Славиной кофты. Алишера это почему-то очень сильно бесит. Но он готов выслушать все, что она ему скажет.        - Как твои дела? - робко спрашивает Карина, убирая с лица неровно стриженые волосы.        На ней ни грамма косметики, ее лицо выглядит очень уставшим, необычно ее видеть такой. Алишер ее помнит ожившей картинкой из мультика, ему никогда не нравилась искусственность. А сейчас она сидит перед ним такая настоящая, что даже в какой-то момент он проникается сочувствием к ней. Чем она заслужила его презрение?       - О чем ты хотела поговорить? - опять вышло грубо, он не хотел.       - Почему ты меня так ненавидишь? - с досадой в голосе спрашивает девушка и с выдохом потирает виски.        Алишер никого в этой жизни не ненавидит, это чувство испытывают только глупые или слабые люди. Поэтому он игнорирует вопрос и терпеливо ждет, что будет дальше.        - Знаешь, я тоже не сильно рада этой встрече, в смысле нет, я очень рада, что тебя отпустили, ты не подумай! Прости, что я несу.        Алишер лишь не спеша делает глоток чая, он вдруг замечает, как она похожа на Славика. Она так же хмурит нос, делает странные жесты руками, говорит его интонациями. Он еле сдерживается, чтобы не уйти и не видеть этого.        - Я не знаю, что делать, - наконец она перешла к теме, - я очень хочу ему помочь, но не знаю как. Мне иногда кажется, что он умирает. Он как призрак, Алишер, я живу с чертовым приведением, - ее голос срывается и дрожит.        Музыкант не понимает, почему она ожидает от него помощи. Разве он бы не помог, если бы от него хоть что-то зависело? Разве Слава не выбрал ее в свои помощники?        - Я не могу поверить, что тебе все равно. Он же так тебя любит… Он так ждал твоего возвращения. Я надеялась, что Теме наконец станет лучше.        Слава ненавидит свое имя, зачем ты так его называешь.        -  Что ты молчишь? Если и ты будешь молчать, я сойду с ума, я уже сошла, мне кажется. Я молюсь каждый раз, перед тем как вернуться в квартиру, чтобы не увидеть его труп. Мне страшно. Я смертельно устала, и нет тут никакой иронии.       - Что я могу сделать? - слишком спокойно отвечает Алишер.        Карина смотрит на него удивленно, словно не ожидала ответа. Она запинается в поиске слов и, наконец, говорит:       - Просто будь его другом, может быть? Хоть раз в жизни, Алишер.       Внутри музыканта нарастает порыв гнева, ему хочется кричать. Как она может говорить такое, он готов быть для Славы всем! А может дело в том, что Марлову нужен был просто хороший друг? Ерунда какая-то, у Славы есть настоящие друзья, которых у Алишера никогда не было. Они же никогда друг другу не были просто друзьями.        - Хотя бы попробуй, - с мольбой в голосе произносит девушка, меняя тон на снисходительный.        Ситуация серьезная, раз она так унижается.        - Приходи завтра, я буду на съемках, вернусь поздно. Арте...Слава точно будет дома.        Алишер приехал по указанному адресу под вечер, музыкант зашел в открытый подъезд и уже минут пять смотрит на закрытую дверь квартиры. В мыслях пробегают слова Карины о том, как она боится заходить в квартиру, в страхе увидеть бездыханное тело. Алишер вдруг понимает, о чем она, так как ему тоже страшно. Он пытается вспомнить, а зачем он сюда приехал, что он должен сказать. Так и не разобравшись, Алишер стучит в дверь, пренебрегая звонком. Проходит минута или две, прежде чем дверь открывается, и на него смотрит Славино грустное лицо, он помнит его совсем другим, он помнит его самым радостным человеком на свете. Музыкант замечает, что на этот раз его волосы действительно завязаны в небрежный хвост, а непослушные пряди выпадают со всех сторон.       - Может, зайдешь уже?       Алишер проходит в просторную модную студию, но она ему кажется до ужаса белой. Одна стена разукрашена цветными баллончиками, на полочках красуется коллекция маленьких статуэток то ли из аниме, то ли из каких-то игр, Алишер в этом не разбирается. То здесь, то там натыканы искусственные цветы, кто вообще ставит в квартире искусственные цветы? Больше напоминает дурку, отмечает про себя Моргенштерн. Он бы точно здесь сошел с ума, и это говорит человек, который провел девять месяцев в узенькой камере на четыре человека.       Пока репер озирается по сторонам, Слава делает чай и выставляет кружки на стол. Они молча садятся напротив друг друга.       - Извини, - наконец произносит Алишер. За что он извиняется, ему самому не ясно, но надо же что-то сказать. Слава только усмехается:       - Тебе не за что извиняться.       Марлоу не поднимает взгляда от кружки чая перед собой.       - Ты ходишь к психологу? - начинает пробовать почву Алишер.       - Я пытался, но мне не о чем с ними разговаривать.       Алишер понимающе кивает:       - Только ты сам можешь себе помочь.       - Это тебя Карина позвала? - немного рассержено интересуется Слава.       Старший молча кивает.       - Почему она все еще со мной? -непонятно у кого спрашивает Марлоу и закрывает лицо руками.       - Она тебя очень любит, - неожиданно для себя говорит Алишер словами Карины. Никогда не думал, что скажет такое, но почему-то ему кажется, это то, что Слава хочет услышать. Парень, видно, тоже не ожидал такого и, поднимая в удивлении брови, смотрит на Алишера сквозь пальцы. Наконец мальчик убирает руки с лица и обхватывает ими кружку. Алишер прекрасно знает, зачем он это делает, он пытается удержаться за реальный мир всеми силами.       Они сидят в полной тишине еще какое-то время, но Моргенштерн чувствует спокойствие, разливающееся по уставшему телу. Даже тогда, когда сам Слава воплощение тревожности, он дарит ему покой, что за уникальные суперспособности.       - Мне очень тяжело было с этим смириться, - битмейкер нарушает звенящую тишину комнаты, - я чувствовал свою вину.       - Что за бред, Слав. Во всем случившимся не было и капли твоей вины, пойми ты уже.       - Поставь себя на мое место.       Алишер задумывается и, кажется, понимает, что имеет в виду его друг. Там в тюрьме ты попадаешь в другую параллельную жизнь со своими законами, правилами и проблемами. Сам он почти ни о ком не думал и не скучал, даже о Славе, только временами, когда ночью было смертельно холодно, он будто чувствовал его присутствие. Будь он по ту сторону, он бы грыз почву под ногами.       - Видишь? – говорит Марлов, будто заглянув в его мысли.       - Но все закончилось, слышишь? К сожалению, я не могу ничего изменить, как бы я ни хотел, но мы должны продолжить жить дальше, ты должен. Ради Карины, она не заслужила этого.       - Ты первый раз в жизни говоришь со мной о ней, с чего бы это?       - Она важная часть твоей жизни, разве нет?       - Она все, что у меня есть, все, что у меня осталось.       Алишер хочет сказать, что он тоже здесь, но вместо этого протягивает руку ладонью к верху к противоположной части белого стола. Почему здесь все белое? Лицо Славы точно такое же.       Марлоу несколько секунд смотрит на протянутую руку, но потом все же накрывает ее своей ладошкой. Для Алишера это ощущается, словно он вытащил его из пропасти, в которую едва не улетел его друг. Или это он все еще по старой привычке хочет мнить себя героем.       Снова наступает тишина, Алишер перебирает даже сейчас трясущиеся ледяные Славины пальцы и задумывается, какие же все-таки странные у них отношения. У него в мозгу есть коробочка с воспоминаниями, которая заблокирована, на ней буквально мигает красным табличка «Не вскрывать». Он чувствует, что еще немного, и он сорвется и разломит ее к чертям собачим. Но вместо этого Марлоу приносит свой ноутбук, и вроде бы все возвращается в прежнее русло. Будто и не было этих девяти месяцев заточения, будто и не было двух лет потерянной дружбы. Слава даже смеется, играясь с новым битом, подставляя туда странные звуки. Это так напоминает начало их дружбы несколько лет назад, о какой дружбе собственно идет речь?       И все вроде бы хорошо, но в какой-то момент Славе становится плохо, у него мутнеет в глазах, он сворачивается в комок и что-то мычит. Алишер слышит только слово таблетки и замечает полочку, заставленную бесконечными баночками. Он хватает все, что помещается в его руках и кидает это на диван перед Славой. Вроде он угадал, так как мальчик судорожно открывает одну из баночек и высыпает горсть таблеток себе в руку и закидывает их себе в рот. Алишер не успевает его остановить, только хватает его за запястье:       - Ты чего творишь??       - Все в порядке, они все равно нифига не работают, - говорит Слава, пытаясь восстановить дыхание. Далее он делает несколько глотков воды и сидит с закрытыми глазами, контролируя каждый свой вздох. Моргенштерн перебирает кучу таблеток и делает вывод, что это все антидепрессанты, бады и успокоительные.       - Я перестал их пить, я хотел побыть нормальным человеком, - говорит юноша с закрытыми глазами. Сейчас он еще больше похож на ребенка.       - Но каждый раз, когда я пытаюсь бросить, меня накрывает с новой силой. Это то же самое, когда ты подсажен на наркотики? – Слава пытается сфокусироваться на лице Алишера. Тот в свою очередь думает, какого черта все эти таблетки вот так просто стоят на этой полке. Старший встает и убирает все в пакет, надо будет что-то решать с этим. Он уже мысленно прикидывает, где найти хорошего врача.       Приступ забирает из худощавого тела все силы, Слава откладывает компьютер в сторону, говорит, что он все равно ничего не видит. Алишер садится рядом и укладывает его голову себе на колени. Музыкант распускает каштановые погустевшие после пересадки волосы и начинает перебирать их пальцами. Становится так хорошо. Марлоу даже отключается на какое-то время.       Моргенштерн сидит на дурацком белом диване в отвратительной комнате, как из психбольницы, смотрит в панорамное окно на новую Москву, которая совсем недавно переродилась, и держит в руках самое ценное, что есть в его жизни. Он чувствует, что он тоже перерождается.       Тут он слышит поворот ключа, и в квартире оказывается Карина. Она тихонько разувается и, не включая света, подходит к дивану. Ее лицо выходит из тени, и Алишер думает, что она похоже на фею или на эльфа. Если уж эта волшебница не может спасти Славу, то, что сделает он?       Девушка слегка отодвигает ноги Славика и присаживается на край с другой стороны.       - Спасибо, - шепчет она.       - Я ничего не сделал.       - То, что он сейчас спит, это уже много значит.       Алишер не прекращает легонько поглаживать Славу по волосам.       - Не оставляй таблетки просто так. Я найду врача, все будет хорошо.       Карина шмыгает носом и согласно кивает несколько раз, кладя руки на Славины тонкие щиколотки.       Они сидят так несколько минут, и Алишер думает, что все-таки у них есть что-то общее. Марлоу по-видимому крепко заснул, и репер решает его переложить на кровать. Они накрывают Славу одеялом,и Алишер с грустью понимает, что ему надо уходить.       Он уже было вышел из квартиры, как замечает руку на своем предплечье.       - Он мне рассказал, - осторожно говорит Карина, будто Алишер понимает, о чем вообще речь. А он действительно понимает, и его мысли возвращаются к коробочке с красной надписью.       - Я знаю, что никогда не заменю ему тебя. Но я сделала свой выбор. Я буду пытаться просто быть рядом.       Алишер только кивает и быстро покидает квартиру.       Моргенштерн выдерживает долгую паузу, прежде чем начать отвечать на вопрос. Он рассказывает что-то философское про перерождение своей души и чистое сознание, о том, что не хочет копаться в прошлом и пытаться вернуть упущенное время и возможности. Он говорит, что переосмыслил свое отношение ко многим вещам. Также он делает вывод, что он по сути ничего не сделал за этот месяц, но столько всего произошло у него внутри, и это гораздо важнее для него сейчас.       Девушка интересуется, не чувствует ли он себя одиноким. Музыкант отвечает, что он любит свое одиночество. Журналист просит рассказать его про Славу Марлоу, так как он первый, кто упомянул его за последние полгода, что многим интересно, как у него дела, и означает ли их общий сингл, что он снова в строю. Алишер не знает, как отвечать на этот вопрос. Он так и говорит, добавляя, что Слава сам все расскажет, когда придет время, а сейчас у него есть, кто о нем позаботится.       Затем репера расспрашивают о его мнении на некоторые существенные изменения в жизни страны. Алишер делится своим не особо компетентным мнением по некоторым вопросам. Он без понятия, почему это кому-то интересно. Девушка спрашивает его мысли насчет легализации однополых браков. Моргенштерн говорит, что не испытывает ничего кроме положительных эмоций на этот счет, так как любовь прекрасна, и у нее нет никаких рамок. Все ограничения придумали мы, люди. Хорошо, что и люди в России доросли до того, чтобы это осознать.       Немного замявшись, журналистка все же решается задать свой сенсационный вопрос.       - Алишер, прошу прощения, если этот вопрос звучит некорректно. Но я все же попробую тебе его задать. Вокруг тебя всегда ходили слухи о твоей ориентации, но никто не получал однозначного ответа, может быть сейчас, когда нет никакого осуждения и опасности, ты сможешь дать определенный ответ?       - Боюсь разочаровать, но определенного ответа тут быть не может, ибо всей этой хуйни с ориентациями не существует. Есть просто мы и наши чувства, которые мы испытываем. Любовь везде и во всем. Вот вам совет, - обращается к камере Алишер, - прекратите пытаться классифицировать все подряд, проблемы с самоопределением исчезнут, как только вы уберете эти рамки из головы.       - Правильно ли я трактую твой ответ?       - Откуда мне знать, - хитро улыбается музыкант.       Коробочка с красной надписью разбивается на мелкие кусочки, и Алишера волной накрывают воспоминания из далекого года, когда он был другим человеком, когда он был так счастлив. Вот он впервые видит Славу в крошечной квартирке в Мурино. Вот он выезжает с ним вместе на сцену на легендарном белом мерине. Вот он первый раз целует его в губы после того концерта. Вот он завороженно смотрит на него, пока тот спит на соседней полке в купе. Вот он перевозит его в Москву. Вот он пишет самый лучший альбом в своей жизни. Вот он живет с ним в одном доме, потому что день без него теряет смысл. Алишер никогда не был так влюблен. Музыкант отчетливо, как никогда, слышит его звонкий смех в своих ушах. Чувствует вес его тела в своих руках и запах его женских духов. Он помнит, как вытирал его слезы после мучавших Славу кошмаров. Он помнит, как мальчик морщился по утрам, когда Алишер пытался вытащить его из кровати пораньше. Он помнит, как они, обнявшись, рассказывали друг другу все на свете и шептали всякие глупости на ухо. Он, смутно, но помнит, как Слава смотрел на него, когда он нарушил свое обещание и снова принял дозу впервые за несколько месяцев. Алишер еще давно для себя решил, что это было начало конца.       То, что они так бережно строили, в один момент резко начало разрушаться, как карточный домик. И, как бы они не пытались, это было уже не остановить. В этой коробочке вместе с самыми прекрасными воспоминаниями его жизни, оказываются самые горькие моменты. Он вспоминает последнюю ночь, что он провел со Славой, и как мальчик плакал до раннего утра в его руках после, словно чувствуя, что это последний раз, когда они так близки и так обнажены перед друг другом. На следующий день Слава заявляет, что он уезжает из трепдома. В итоге Моргенштерн,конечно, уезжает сам. Они не ссорились, не устраивали скандалов, никто из них не сомневался в искренности брошенного «Я тебя люблю» в момент, когда их судьбы раскололись и направились по своим путям. Просто тогда они решили, что так будет лучше. Тогда их чувства напоминали вечный пожар. Но ведь все мы знаем, что гореть вечно невозможно, нужно обязательно подкладывать немного дров, чтобы костер продолжал гореть. А что делать, когда подкладывать больше нечего? Слава и Алишер не стали ждать пока их прекрасная любовь превратится в пепелище, и они возненавидят друг друга.       Но это не отменяло невыносимой боли, что чувствовал музыкант. Никогда он испытывал столько страданий от расставаний. Когда он расставался с Диларой, что в первый, что во второй раз он ощущал совершенно другие эмоции: обиду, злость, досаду, грусть…, но это не шло ни в какое сравнение с тем, что он чувствовал той осенью, когда покидал трепдом. Ноющее сердце он лечил веществами, больные воспоминания запивал алкоголем. Сейчас, оглядываясь на это, он думает, что было бы, если бы они со Славой встретились при других обстоятельствах. Будь они не так известны, жили бы они в другой стране, могли ли быть они счастливы вдвоем в своем мире?       Позже Алишер узнает, что Слава тогда решил залечивать раны работой, придумав дурацкий челлендж про написание по биту в день.Также он потом узнает, что это вылилось в хроническую усталость, участившиеся панические атаки и суицидальные наклонности. Что не удивительно, каждый из них винил себя в страданиях друг друга.       Но жизнь не была бы такой, как она есть, если бы не ее главное правило – все проходит. И это прошло. Они научились смотреть друг на друга по новому и искренне желать счастья на своем пути. Они никогда не были просто друзьям, и не стали ими потом. Родной, близкий, любимый человек – вот как они характеризовали друг друга. Они всегда честно отвечали «Я люблю его», и это все было абсолютно искренне.       Интервью постепенно подходит к концу, вокруг гостя суетится множество людей. Он на автомате улыбается им, пожимает руки, дает обещания прийти для какого-то другого проекта. В конце концов, откуда ни возьмись, появляется Аня и уводит его под руку из студии. Как она всегда знает, что ему нужно?       В тот же вечер Алишер Моргенштерн покупает билеты на первый рейс в Испанию, надеясь, что он сможет разобраться с документами к этому моменту. Он ощущает, что заканчивается еще один этап в жизни, что начинается что-то совсем новое и другое. Обратного билета он пока не покупает.