***
Растирая посиневшее запястье, Питер вспоминает, как всё было раньше и не понимает, как дошло до этого. Он помнит, как в неопределённый момент, Сьюзан начала иногда ругать его: за разбросанные вещи, двойку по литературе или не выглаженные штаны. Помнит, как начала давать ему несильные оплеухи или слегка бить по рукам, когда он тянулся к последнему кусочку пирога. Питер помнит всё, кроме того, когда началось это — кажется, он тогда ударился об дверь и потерял сознание… Тем не менее, Блекбери не извинялась. Никогда. Лишь называла это своеобразным «наказанием», за то, что Паркер сделал что-то не так. И он помнит, как пытался сопротивляться, давать отпор или жаловаться, но у взрослых, тогда парень их ненавидел, почему-то всегда находились отговорки — подрался в школе, споткнулся на улице, детская фантазия. А потом вдруг надежда на столь желанное спасение угасла. «Питер, милый, я понимаю, что тебе сложно привыкнуть к Сьюзан. Она тебе пока что незнакомая и может пугать тебя, но не бойся её. Она хорошая, а хорошим людям нужно помогать. Не ври мне больше, ладно?», — эти слова, сказанные тогда его тётей, почему-то крепко-накрепко засели в его голове и он ещё какое-то время повторял их, словно заевший магнитофон. Питеру было… больно. По-зверски, словно миллион иголок одновременно, хотелось громко кричать и без остановки плакать. Хотелось быстрее вырасти, уехать из этого проклятого места, от пугающей троюродной тёти и доверчивой Мэй. Он видел это в мечтах, самых прекрасных снах. Знал, верил, что как только станет старше — сможет всё изменить.Ложь
Питеру Паркеру уже 16, но всё продолжало течь своим путём. Ничего не случилось, ничего не изменилось, возникла лишь привычка молча склонять голову, готовясь к очередному удару или грязному слову. Не изменилось ничего, кроме того, что Питер привык. Привык не сопротивляться и каждый раз долго не спать ночью, отчитывая себя вновь…***
У Питера огромный синяк на скуле. У Питера в руках — тональный крем и пудра. У Питера в голове пёстрая надпись «беги» блекнет на фоне «заслужил». У Питера трясутся руки от страха, что Мэй увидит его. У Питера сдавливает в груди, потому что виноват. У Питера руки в крови, потому что на полу всё ещё остались осколки от любимой вазы Мэй. У Питера тяжелое дыхание и постоянно потеющие ладони. У Питера нервный тик. У Питера боязнь резких движений и громких голосов. У Питера осознание собственной ничтожности. У Питера понимание собственной бесполезности. У Питера… Гудок телефона оповещает о сообщении. Тони: Паучок, всё в порядке? Ты говорил, что придёшь сегодня пораньше, а прошло уже 2 часа. Что-то случилось? Ты ведь не прячешь от меня свои травмы снова?Питер: Простите, мистер Старк! Мэй попросила помочь ей, я совсем потерялся во времени! Простите, я скоро буду!
Тони: Хватит уже мистерстаркать, Карапуз! Подросток смазанными движениями ищет костюм, потому что так быстрее. Потому что он опоздал, потому что нельзя разочаровать мистера Старка. Нельзя подвести, потому что это мистер Старк, потому что… Питер***
-У тебя всё хорошо? — Тони смотрит на мальца какое-то время, и ему не очень нравится его поведение. Какие-то смазанные, нервные движения. Руки трясутся, глаза покрасневшие, словно он не спал несколько дней. Больше всего Старку не нравится опухшая щека. Он понимает, что подросток мог просто удариться об дверь или упасть с лестницы или ещё многомногомногомного вариантов, но Тони всё равно не по себе. -А?.. Да, всё отлично! С чего Вы взяли, что что-то не так? — Питер поворачивается к мужчине резким движением, улыбаясь криво-криво и даже как-то болезненно. Локоть задевает стоявшую на краю стола кружку. Громкий стук битой керамики. Почти что стеклянные глаза Паркера и застывший в них ужас. Стоит только Старку вскочить, чтобы проверить парня на наличие каких-либо повреждений, как тот резко напрягается, сжимается, словно пытаясь стать маленькой точкой; он опускает голову и почти не слышно, жалобно скулит и от этой картины у Тони разбивается сердце. -Питер? Эй, шкет, посмотри на меня. Тш-ш-ш-ш, всё в порядке, расслабься, — миллиардер медленно опускается перед подростком на колени, придерживая того за плечи. Паркер на слова только сильнее жмурится и дрожит всем телом. Ему страшно, так страшно, что снова ударят… Питер не хочет, Питеру больно, Питер пытается кричать и звать на помощь, Питер пытается сделать что-то, он не хочет, ему больно, так больно, что… -Питер, — мягкий голос вырывает из потока мыслей и он резко распахивает глаза и дёргается назад, словно от удара. — Тш-ш-ш, спокойно, карапуз, это всего лишь я. Это приносит облегчение всего лишь на пару секунд, а потом вспоминается разбитая кружка и разлитый кофе и у Паркера внутренности сжимаются. Он всхлипывает, бормочет извинения и смотрит на свои руки. На ладонях всё ещё виднеются ранки и царапины. -За что ты извиняешься, Пит? -Ну… я-я ведь… р-разбил… — накатившая паника мешает нормально формулировать предложения. -Это всего лишь чашка, у меня ещё сотни таких. -Н-но разве… разве Вы не должны… я ведь провинился, разве Вы не должны… -Что я должен? Ударить тебя за это? — Питер зашуганно дёргается и коротко, но часто кивает. — Это всего лишь чашка, Питер. Почему я должен ругать тебя за это? Старк чувствует заполняющий его ужас, страх и боль, только осознаёт, что не так с Паучком. Он аккуратно прощупывает почву, но начинает казаться, что подросток уже давно его раскусил по ужасу, застывшему в глазах Тони. -П-потому… потому что я виноват… я… я такой никчёмный, что даже чашку разбил… м-мне жаль, мистер Старк, п-простите… — Питер негромко икает и вновь жмурится, словно ждёт удара. Вместо этого его притягивают в тёплые объятья. -Почему твоя тётя ничего не сделала с этим? — бормочет Тони, спрашивая скорее вселенную, но подросток всё равно отвечает: -Она не з-знает. Старк злится, хотя понимает, что это неправильно. Потому что этот ребёнок так долго страдал, он просто не имеет права злиться на него сейчас. Но он всё равно злится, потому что Паркер просто терпел, просто привык к этому настолько, что ожидает тех же действий от него, Старка! -Ты должен был рассказать ей об этом, карапуз. Ты не должен терпеть это! — Питер дёргается в сторону, только замечая изменения в настроении наставника. -Н-но… это же правильно. Я ведь виноват, что такой н-неуклюжий, я должен… должен отплатить за это. -И чем же? Тем, что как безвольная кукла будешь давать управлять собой? — злостно шипит мужчина, но подросток лишь кивает. Тони берёт в руки первую попавшуюся кружку и со всей силы кидает её на пол. -Мистер Старк! — испуганно вскрикивает Паркер. — Что Вы… с Вами всё в порядке? Зачем вы сделали это? -Потому что я виноват в том, что разбил кружку. Ох, чёрт, это же любимая кружка Пепс, — Старк разочарованно мычит, смотря на осколки. — Но ты не виноват в этом. Парень смотрит удивлённо и явно ничего не понимая. -Даже если ты в чём-то виноват, Пит, можно поговорить и попросить прощения, — вздыхает миллиардер и нажимает на плечи Паркера, усаживая его обратно на стул. — Потому что физический вред — это не выход и никогда этим не был. Думаешь почему насилие карается законом? Именно потому, что это ненормально. Питер упорно продолжает смотреть на свои кроссовки и стойко молчит, не произнося ни слова. -Н-но… что мне делать? — наконец-то поднимает он глаза, полные слёз. — Мэй не поверит мне, она никогда… никогда мне не верила. Мне было 13, я… я говорил ей об этом, я так часто говорил ей об этом. Я показывал синяки и расцарапанные руки, но она… она сказала, что я лгу и не поверила мне, — подросток заходится в рыданиях, пока Старк крепко обнимает его. -А если я скажу об этом? Она поверит мне? — шепчет Тони, но парень лишь неопределённо пожимает плечами. — Мы должны сделать это сейчас, Пит. Сейчас, но вместе. Спустя какое-то время они сидят у Паркеров и Питер похож на щенка, которого загнали в угол. Он скукожился и то и дело бросает полный ужаса взгляд на троюродную тётю. -Тони? С Питером что-то случилось? — обеспокоенно спрашивает Мэй и Старк хмурится. -Питера избивают, — не тянет Старк и Питер после этих слов сжимается ещё сильнее. -Изби… что? — женщина ошарашенно переводит взгляд с племянника на Тони. — Кто?! -Мисс Блекбери, кто же ещё? -Что Вы такое говорите? Мы с Питером в прекрасных отношениях, из-за чего бы мне его бить? Мэй устремляет взгляд на племянника, пытающегося слиться с диваном и вдруг спрашивает: -Это правда, Питер? Подросток ошарашенно смотрит на тётю какие-то пару секунд, а потом отводит взгляд и кротко кивает. -Сьюзан, — строго говорит женщина. — Выметайся. -Что? Но Мэй, это всё л… -Вон отсюда! — яростно кричит она. — Не смей больше приближаться к моему дому или Питеру, ясно?! Пришлю твои вещи по почте, — дверь за девушкой захлопывается с громким треском. На какое-то время повисает мёртвая тишина, пока подросток облегчённо не выдыхает. -Прости меня, Питер. Ты говорил мне когда-то, а я тебе не поверила. Боже мой, ребёнок, прости меня, — Мэй Паркер обнимает своего племянника, роняя слёзы на его футболку. Подросток же сильнее прижимается к тёте и молчит. Потому что всё позади, потому что теперь всё точно наладится. -Спасибо, Тони, — шепчет он мужчине и тот, улыбнувшись уголком губ, дополняет их объятья. Да, теперь всё точно будет хорошо.