BE honest

Тёплый свет настольной лампы слабо освещает просторную комнату, за окном бушует нестерпимый ветер, а в наушниках играет заслушанный до дыр плей-лист. Сяо Чжань устало вздыхает, откидываясь на удобное кресло. Настенные часы показывают полночь, и парень хорошо понимает, что пора бы ему ложиться спать, но он снова возвращается к открытой на большом мониторе программе. Раз он не может уснуть, хотя бы займётся разбором своих предстоящих проектов. «Это сложнее, чем ты думал, да, Чжань-гэ?» — в который раз за вечер слышит Сяо Чжань, понимая, что он готов уже об стол биться, чтобы просто не думать про обладателя столь колкой фразочки. Всё началось около недели назад, когда Чжань и Хайкуань привычно встретились в кафе в районе часа дня. Со времён учёбы в университете и по сей день, лучшие друзья старались хотя бы пару раз в неделю обедать вместе в перерыве между работой. Обычно очень спокойный Ван, тогда был слишком нервный, и Сяо просто не мог отпустить друга, не узнав в чём дело. — Я собираюсь в Китай на следующей неделе. Отцу нужна моя помощь, в компании тяжёлый период. — оповестил его друг, продолжив мять в руках ни в чём не повинную салфетку. — И... Я не знаю, как оставить Ибо одного. На лице Сяо Чжаня проскользнула тень улыбки, когда он увидел переживания Ван Хайкуаня о своём младшем брате, но вспомнив последнего, Сяо быстро стал предельно серьёзным. — Ты же понимаешь, лично я просто не хочу, чтобы за две недели моей командировки, от моего дома попросту ничего не осталось. А мама.. переживает, что если предоставить Ибо самому себе, он совсем забросит учёбу и днями будет шататься где-то со своими дружками. Странно, она до сих пор не поняла, что именно этим он сейчас и занимается…— последнее Ван Хайкуань говорит больше в шутку, ведь успеваемость его брата, к счастью, остаётся хорошей, в независимости от посещаемости. Но кто знает, может это так, только потому, что он контролирует его оценки? — Почему ты просто не возьмёшь его с собой? Пусть увидится с родителями... — предлагает тогда Сяо Чжань, поймав совсем обессиленный взгляд карих глаз напротив. — Да он ни в какую! Боже, 17 лет, а ощущение будто этот гад на первой стадии пубертатного периода — продолжил возмущаться Хайкуянь, постепенно краснея. Вывести этого парня из себя – практически нереально. Но у младшего брата видимо очень выдающиеся способности. «Талант» — подсказал внутренний голос Сяо, вспомнив все его с братом ссоры, негласным свидетелем которых Чжань бывал. — Я могу за ним присмотреть... — поспешно выдаёт брюнет, привлекая внимание своего друга. Тот, кажется, застывает, одновременно с тем замолкая, и слегка ошарашено смотрит на Чжаня. А после продолжительной паузы, очень неловко улыбается: — Чжань, я не хочу вешать на тебя мелкого. Ты ведь знаешь, какой он несносный, у тебя и так сейчас проблем хватает. — Не волнуйся, Хайкуань.. Всего-то две недели, он может просто пожить у меня. Если ты, конечно, не против. Заметное облегчение, благодарность и надежда проскальзывают на лице Ван Хайкуаня. Сяо Чжань просто не мог смотреть на то, как тот убивается. Он всегда был в хороших отношениях с семьей Ван, и помниться часто оставался у них даже на неделю, сбегая из дома. Так что ему казалось, что подобное решение устроит всех. Он будет чувствовать, что хоть как-то отплатил за всю ту заботу, которую проявляла к нему госпожа Ван и Хайкуань. Сама женщина, не будет переживать за Ибо, и скорее всего, наоборот, очень обрадуется, узнав, что присматривать за младшим сыном будет именно Сяо Чжань. Хайкуань спокойно слетает в Пекин и поможет отцу, а сам Ван Ибо останется в штатах и сможет продолжать свой привычный образ жизни, лишний раз не портя нервы старшему брату. — Чжааань, ты просто спасаешь меня! — довольно громко протянул Ван Хайкуань, который был готов придушить лучшего друга в своих объятиях прямо сейчас, но расценив количество окружающих людей, лишь энергично добавил — Хочешь, я куплю годовой запас корма для Орешка? 
— Хайкуань, не придумывай. Пообещай мне хорошо слетать и не сильно изматывайся там... да и возвращайся поскорее. С кем мне обедать всё это время? — успокаивающе улыбается другу Чжань, открывая заметки в телефоне, и наскоро строча время вылета Вана и остальную нужную информацию. 
***

 Сяо Чжань так и пялится в экран большого монитора, искрящий разными яркими цветами и всевозможными эффектами. Он резко, будто очнувшись, закрывает вкладку и направляется на кухню. Думать о работе не получается. От слова «совсем». 

Уже там, он заваривает себе слабый кофе, периодически продолжая поглядывать на часы. Звонить он не станет, и так уже пытался, ясно же, что пропадающий его попросту игнорирует.

 Не то чтобы у них с Ибо плохие отношения... У них они вроде никакие, но очень близки к статусу «одностороннее желание найти общий язык», думаю уточнять кто этот счастливчик, сейчас полностью игнорируемый, не стоит. Да, Ван Ибо – младший брат его лучшего друга, но разве это что-то меняет? Возможно их можно было бы назвать товарищами, если бы не тот факт, что сейчас Ибо только и может что игнорировать или подкалывать, в зависимости от настроения, а до переезда Сяо Чжаня в Америку, он практически не видел и не общался с мальчишкой.

 Ван Ибо практически всю жизнь прожил в Америке с матерью, летом всегда навещая своего брата и отца, живущих в Китае. Но зачастую, такие его визиты приравнивались к поездкам в другой город или на отдых, так что пообщаться у них никогда особо не получалось. Да и о чём, у них всегда была довольно большая разница в возрасте. Но когда Сяо Чжань всё-таки переехал в штаты, поступив в один университет вместе с Ван Хайкуанем, они стали встречаться чаще. Чжань, так или иначе, был частым гостем, что в доме семьи Ван в Китае, что тут. Но мальчишка никогда на контакт не шёл, не только с ним, но и с родными. Хайкуань характеризовал это просто : «Плохая компания. Подростки...», но Сяо Чжань считал, что Ибо попросту не хватало заботы и внимания со стороны родителей. Те, казалось, не воспринимали второго ребёнка серьёзно, практически всегда оставляя его няням. С папой Ван Ибо виделся пару раз в год, а госпожа Ван местами была слишком мягка по отношению к нему, а местами настолько увлечена своей работой, что просто не замечала как её сын меняется. Первым звоночком стало «Здравствуйте, мисс Ван Сюин?» поздним вечером, из полицейского участка. Ибо тогда задержали за, кажется, не очень серьёзный вандализм. Отделался только строгим предупреждением от офицера, несколькими синяками на коленках и разозлённой матерью. Но зато, наконец-то, закрасил тот «уродский», по его мнению, пейзаж! Сяо Чжань до сих пор помнит, как после пары экономики, он сидел за обедом вместе с Ван Хайкуанем и тот во всех красках расписывал данную ситуацию, выражая своё недовольство. « А-Чжань, единственный вандализм, который мы могли с тобой совершить в свои 14, это приклеить усы к портрету директора на доске почёта. » — и он был полностью прав. Они никогда не были из тех ребят, которые ищут себе приключения. Любили спокойствие и комфорт, редкие шалости и совсем чуть-чуть видеоигры. А ещё музыку. Пальцы Сяо Чжаня, вечно стёртые и грубые, как минимум каждый субботний вечер зажимали аккорды, а Хайкуаня, нежные и длинные, гармонично перебирали клавиши в такт. «Ибо тоже играет. Но.. Хайкуань говорил, что в разы лучше у него получается играть на его нервах. » — Сяо Чжань никогда не спорил, но часто вспоминал один не совсем обычный, осенний вечер. 

« Ибо тебе откроет, если придешь раньше. Я буду к восьми, так что можешь выбрать что-то или просто подождать в моей комнате» — гласило недавно прочитанное сообщение в вичате. Сяо Чжань договорился поиграть вместе с Ван Хайкуанем сегодня после дополнительных, но закончил раньше, и не увидев смысла ехать в общагу, чтобы не пробыть там и получаса, предупредил, что будет раньше. Хайкуань же наоборот задерживался, но очень обещал поторопиться и не оставлять Чжаня почти одного надолго. Почти - был Ван Ибо, который просто оставил дверь открытой, заперевшись в своей комнате. « В его стиле » — подумал тогда Чжань, и направился на кухню, чтобы заварить себе и другу чай. Сяо Чжань очень часто бывал в доме семьи Ван, поэтому уже давно не чувствовал себя тут как-то неловко. 
Он заливал чашки кипятком, когда до его ушей донеслась незнакомая мелодия.   Парень заворожённо подошёл к лестнице на второй этаж, прислушиваясь. Он был точно уверен, что слышал форте, и без единого звука поднявшись, так и застыл посреди коридора, не в силах даже вздохнуть. 

 Белая запертая изнутри дверь, с шутливой « Don’t disturb » на ручке, практически не подавляла музыку, доносящуюся из комнаты. Сяо Чжань слышал, он слышал не только как Ван Ибо играет, но и то, как он поёт. Если бы не характер последнего и его положение в жизни Сяо Чжаня, старший должно быть точно влюбился бы тогда. Песня была абсолютно чужой, но отдавала чем-то безумно родным в сердце. Мелодия расщепляла брюнета на мелкие кусочки, а бархатистый голос, будто бы собирал его вновь, чтобы подвергнуть этому снова. 

 «And I wanna kiss you, make you feel alright
 
I'm just so tired to share my nights…»

 Это было прошлой осенью, но Сяо Чжань был уверен, что с того момента прошло более трёх лет. Тот голос и мелодия, которую так хотелось услышать вновь, всё больше и больше, становилась лишь воспоминанием, слишком сильно похожим на сон...

 А сон, пусть даже и такой приятный, у Сяо Чжаня ни в одном глазу. Потому что столь талантливый парень, уже начал трепать ему нервы. Шёл второй день, как Ван Ибо временно переехал к Чжаню, и тот уже не раз очень сильно пожалел о своём предложении помочь Хайкуаню.
Ван младший его не слушал, от слова «совсем». Угрозы по поводу сообщения или звонка брату и родителям на него не действовали, поэтому, когда сегодняшним вечером, синеволосый отправился куда-то, на ночь глядя, Сяо Чжань просто принялся ждать. Ждать и надеяться, что с Ибо всё будет нормально, всё же ответственность за него именно на Чжане. Раздавшийся скрежет в замке, стал для брюнета таким же неожиданным, как и сообщение менеджера про сдвиг работы их отдела на пару часов завтра, из-за каких-то съёмок в компании. « Значит у меня ещё есть шанс выспаться, » — мысленно подбадривал себя Чжань, шлепая босыми ногами на встречу с человеком-которому-не-поддаются-двери. — Ибо?! — воскликнул Сяо Чжань, благодаря себя, что оставил чашку, с недопитым и уже остывшим кофе, на кухне. Так бы он точно её выронил. — Что произошло? — взволновано произнёс брюнет, впуская Ван Ибо в дом и невольно поражаясь его внешнему виду. Даже в почти неосвещенной прихожей, Чжань заметил порванную, чёрную, должно быть дорогую, рубашку, взъерошенные, слегка мокрые голубые волосы и кровоточащие раны на лице. — Чжань-гэ... — полушёпотом промурлыкал ему на ухо поддерживаемый Сяо Чжанем парень, неохотно передвигая ногами в ванную комнату. На свету ситуация обстояла ещё хуже. У Ибо была рассечена бровь и разбита губа, но это только то, что бросалось в глаза без детального осмотра. — Подожди меня тут. — не прося, а скорее просто озвучивая мысли вслух, Сяо побежал за аптечкой. К превеликому счастью, раны оказались неглубокими, поэтому после нескольких минут слабых шипений Ибо и стараний Чжаня, они все были обработаны и аккуратно заклеены. 
Лицо младшего находилось слишком близко, чтобы Сяо Чжань мог хорошо видеть, какие его участки повреждены. Слегка покрасневшие от притока крови губы нещадно втягивали горячий воздух, а лисьи глаза смотрели как-то совсем расфокусировано. — Ибо, ты не расскажешь мне, что произошло? — спустя несколько минут повторил Чжань, монотонно расстёгивая то, что уже нельзя было назвать рубашкой. — Чжань-гэ такой красив...вый… когда сосредоточен и взволнован. — тяжело и хрипло произносит Ван Ибо куда-то в шею старшему, возможно, случайно наклонившись. По телу последнего проходит неожиданная волна мурашек, и он слегка вздрагивает.
Сяо Чжань отчётливо слышит запах табака вперемешку с алкоголем и устало вздыхает. «Отлично, Ибо. Ты не только напиваешься, но теперь ещё и куришь…» — не успокаивается подсознание Чжаня, пока он ведёт многострадального подростка в отведённую ему комнату. Тот ощущается слишком тяжёлым для семнадцатилетнего парня, и Сяо Чжань и впрямь еле дотаскивает того до кровати. Он обязательно попробует с ним поговорить, но точно не сегодня. Ван Ибо по-детски пристально и без стеснения смотрит на него, так же расфокусировано и нечитаемо, как в ванной, это легко заметить даже в полумраке прохладной комнаты. Что нового он пытается увидеть в Сяо Чжане, последний абсолютно не понимает, но очень старается не опускать взгляд ниже его лица. Он знает, что света хватит, хватит, чтобы увидеть Ибо полуобнажённым, и он не имеет ни малейшего понятия, почему его это так смущает. Должно быть, как-то неправильно видеть Ван Ибо, младшего брата своего лучшего друга, вот таким, в такой обстановке, в глубокую ночь. Эта атмосфера кажется Чжаню слишком интимной, просто слишком. — Кроме лица, ничего не задели? — собираясь, спрашивает старший, негодующе пялясь на разбитую бровь, лишь бы не столкнуться с пьяным взглядом. Сейчас он убедится, что всё хорошо, и пойдёт к себе. Ещё совсем чуть-чуть… — Не…совсем. — пугающе решительно, но так же хрипло произносит Ван Ибо, неожиданно касаясь руки Чжаня. Тело старшего реагирует на это касание слишком бурно, мгновенно покрываясь мурашками.. Он сразу переводит взгляд на захваченную кисть и остро ощущает на ней горячие пальцы. Брюнет следит, как Ибо поднимает её и ведёт к своему торсу. Сяо Чжаню очень хочется закрыть глаза, встать и уйти, потому что это всё опять слишком, но он держится. Его тонкая рука нежно ложится на такой же горячий, как и весь Ибо сейчас, бок, и старший всеми своими пальцами ощущает твёрдый пресс и обжигающую кожу, случайно сдавив её совсем чуть-чуть. Где-то в тишине комнаты слышится непривычно громкий, чужой вздох и Чжань начинает задыхаться. — Ннне.. успел увернуться.. — сдавленно хрипит Ибо куда-то в пустоту, отводя свой взгляд с Сяо Чжаня.Последнему становится всё хуже. Ему нужно встать. Сходить на кухню за мазью. И помочь Ибо. Но, он зависает. Зависает на своих пальцах на подтянутом торсе, на светлой коже, отражающей слабый лунный свет, на выпирающих ключицах и длинной шее, на большой руке, слабо сжимающей запястье.
 Сяо Чжаню дурно. — Я.. — голос подло хрипит, и он слабо откашливается, — сейчас принесу мазь. 
Но попытка брюнета встать заканчивается также провально, как и началась. Чужая рука на запястье, мгновенно цепляется до боли крепко, а глаза, смотрящие снизу вверх, уже не кажутся такими мутными. — Чжань-гэ... — на грани шёпота зовёт Ибо и тянет старшего на себя. Чжань, пребывающий в неком трансе, просто не успевает сориентироваться, и в следующие пару секунд уже находит себя придавленным к постели, замечая на себе горящий взгляд. — Ван Ибо, ты что это... — возмущённо начинает Чжань, потому что это положение отрезвляет. И если не думать о том, что он почти чувствует горячее дыхание у своих губ, и о том, что чужая нога так недвусмысленно расположилась между его, то ему точно пора выбираться. — Ты слишком много выпил... Пусти — мягче продолжает Сяо Чжань, вскидывая жалобный взгляд на младшего. Его запястья захвачены и крепко сжаты над головой, а Ибо буквально придавил его своим телом, не оставляя и шанса на побег. Расстояние между ними существенно уменьшается, и Чжань чувствует как всё то же, горячее дыхание опаляет кожу. Слабое прикосновение, и Сяо Чжаня почти что накрывает. Он чувствует влажные губы на своей шее, и должно быть, лет десять так назад, он бы просто потерял бы связь с реальностью. Но сейчас Чжань держится, держится, чувствуя короткую влажную дорожку поцелуев на шее. Пока резко не распахивает глаза, слегка вскрикивая и прикусывая губу, когда прямо возле ключицы в кожу впиваются острые зубы. Укус начинает кровоточить, и Ибо в ту же секунду до ужаса медлительно зализывает рану. А после, опустившись ещё на пару сантиметров, резко обмякает. И теперь-то Сяо Чжаня действительно придавливают, да так, что у того разом весь воздух из лёгких вышибает. Он удивлённо смотрит на красующуюся на своей груди макушку и улавливает еле слышное сопение. Отлично, Сяо Чжань, просто отлично. Прошло всего два дня, а ты уже облажался.