Это была зима.

Это была зима. Такую особенно спешат запечатлеть художники. Они ловят кистью крупные белые хлопья, порхающие на крыльях холодного северного ветра, громадные сугробы, белые ветви деревьев, окутанные сыпучим инеем. Атмосферный колючий мороз и тихие завывания в переулках. Смотришь в чёрное беззвездие, и кажется, что звёзды действительно упали, шуршат сейчас по складкам пальто и мягко хрустят под ногами. А дома, на стёклах уже прорисованы кистью неизвестного творца белоснежные витиеватые узоры... Нельзя сказать, что Анна была в восторге от такой погоды. Обычно она предпочитала отсиживаться дома, а в последнее время особенно полюбила тепло, с ноября почти не бывала на улице. Она не искала расслабления, вдохновения или восторга в зимних пейзажах, наоборот - плотно задвигала шторы, чтобы в комнату не проникали прохлада стёкол и дуновения февральского ветра, и обычно день её проходил в тёплом одеяле, с которым она не расставалась ни на секунду, читала она или снова смотрела сериалы. Порой, когда Йо уходил в магазин или послан был на очередную пробежку, а Морти слишком занят, чтобы прийти в гости, она набирала ванную и часами нежилась в горячей воде, прикрыв глаза и погрузившись в транс, а потом, накинув халатик, снова бежала в комнату к своему одеялу и дожидалась прихода любимого. Да-да, именно любимого, как бы странно то ни звучало в её мыслях. Хотя нет, она редко признавалась себе в этом чувстве, чаще оно немного пугало её, нежели радовало, это была боязнь признать, что этот странный парень действительно ей небезразличен, что она ждёт каждого его прихода, прячет мягкость за маской спокойной уверенности и туманной рассеянности одновременно, чтобы нельзя было понять, о чём она думает. А на самом деле глушить в себе волнение, сосредоточенно избегать мыслей о страшном и просто убеждать себя в том, что поступает правильно, не выказывая явно своих чувств. Это нормально. Для Анны. И Йо это прекрасно знал. Он и не ждал, что столь гордая девушка будет тянуться за объятиями или просто так позволит себе обмолвиться о любви к нему, нет. Но ему хватало и такой Анны. С русыми волосами, приказным тоном в твёрдом голосе, скрытную, надёжную и столь трепетно к нему привязанную... Часто Йо чувствовал на себе её взволнованный взгляд или нежную искреннюю улыбку, это заставляло поверить в себя, сотворить невозможное, во имя той, которая усмехнётся и лишь назначит очередную тренировку вместо того, чтобы объявить о скрытой гордости за него... Шаман прекрасно понимал, что она ему необходима даже больше, возможно, чем он ей, хотя определённо сказать нельзя было и глубину чувств не измерить из-за скрытности её натуры. Йо не боялся улыбаться, наблюдая за девушкой, растянувшейся на полу перед телевизором или закутавшейся в большое одеяло так, что немалая часть его грузно волочилось сзади по полу, а из белого "кокона" торчали лишь редкие пряди и широко распахнутые глаза. Уже был поздний вечер, когда шаман вернулся с пробежки и с порога прокричал с отдышкой: - Анна! Там так здорово...может, прогуляемся? Даже Амидамару зовёт тебя. - Там зима, Йо, а значит холодно. И я никуда не пойду. - Чего ты упёрлась? Я обещаю, что не дам тебе замёрзнуть, - ответил он и прислушался. Послышалось шуршание одеяла и вкрадчивые шаги, а потом показалась и сама Анна, задумчивая и немного рассеянная. - Идём, - коротко бросила она. На мосту не было ни души. Луна бросала причудливые тени , а снег таинственно поблёскивал. Они стояли уже долгое время и просто молчали. Им нравилось такое молчаливое присутствие друг друга рядом. Вскоре Анна начала дышать на ладони, потирая их друг о друга. - Холодно? - участливо поинтересовался Асакура. Девушка кивнула, повернув к нему голову. Шаман улыбнулся и осторожно взял её руки в свои, чуть сжимая. А она смотрела в его глаза. Впервые так долго и внимательно, а он боролся с желанием обнять её покрепче, то ли для того, чтобы согреть, то ли для того, чтобы больше никогда не отпускать. Анна уткнулась в плечо шамана. Молча. Неожиданно. Раньше она никогда так не делала. Возможно, боялась, что Йо не поймёт, возможно, из-за собственной гордости, а возможно, просто потому, что что эти карие глаза смотрели на неё с неподдельной, искренней нежностью. - Йо... - Что? - Вдохни со мной. - Раз, два, три... - Мне безумно тебя не хватает, - на выдохе произнесла она, - С этим твоим турниром... - Я понимаю, - выдохнул он, - А ты нужна. Люблю. Анна вздрогнула. Прямо об этом он говорил впервые, да и сама она признала свою главную боль, и стало легче. Чувство того, что вся её сила и уверенность испаряются перед ним, она приняла, пусть это было сложно и ново. А Йо...а что Йо. Он впервые услышал, как робко бьётся сердце самой сильной и стойкой девушки в его жизни.