game over

все закончилось. так просто, обыкновенно — закончилось. бой, демоны, шум взрывов и круговерть картинок. и балор тоже — закончился. навсегда. на такие осколки, что не собрать, не склеить, хоть все руки о них изрежь — не вернуть. яна не помнит, как попала домой, не помнит, как оказалась в комнате. скорее всего, ее кто-то отвез — портал открыть в таком состоянии она не могла. яна вваливается к себе, падает безвольной куклой на постель. она пыльная, грязная, заляпанная кровью, ей не в кровать надо, а в душ — но сил нет даже на то, чтобы голову поднять. голова гудит, раскалывается от боли. яна зажмуривается и утыкается лицом в подушку. проваливается в сон — густой, черный и неожиданно спокойный. она не знает, сколько провалялась в отключке, но когда с трудом открывает глаза, за окном алеет закат. боль прошла, но лучше не стало – вместо гула в голове тишина. давящая, оглушающая. страшная. нет больше голоса, привычного и знакомого, как собственный – никто не смеется над ухом, не болтает без умолку, не делает язвительных замечаний. у яны в сознании пусто и холодно, как в склепе – разве что трупов нет. от балора даже трупа, и того не осталось – вообще ничего. только память – горькая и очень-очень яркая. закат догорает, и в комнате постепенно темнеет. в полумраке контуры становятся нечеткими, а по углам собираются сгустки мрака – непроглядные, угольно-черные. яне плевать уже, темноты она не боится давно, ведь самое страшное чудовище в этой комнате – она сама. яна вспоминает выражения балорова лица, старается представить каждую деталь, чтобы только не забыть, сохранить в памяти образ. как будто это что-то изменит. прокручивает его слова в голове вновь и вновь, пытается заполнить ими тишину. «мы еще встретимся. неважно, где и как, но я обещаю.» обещаю. обещаю... - лживый монстр. – яна горько ухмыляется. ухмылка застывает на лице мраморной маской, которая через мгновение идет трещинами, осыпается, как побелка с потолка. яну разрывает на части, она давится рыданиями – хрипло, безнадежно. горло дерет, на крик сорваться уже не выходит – плачет беззвучно, свернувшись в комок. затихает она очень, очень нескоро. яна поднимает голову. из окна белесым глазом смотрит луна, бледный свет струится по полу. глаза болят, но плакать уже нечем – она, наверное, выплакала все слезы, что у нее были. теперь даже их не осталось. ничего не осталось, кроме давящей и холодной пустоты. пустоты, которую оставил после себя балор.